Meant to be

Кик стоял внизу в коридоре напротив зеркала, стараясь не шевелиться, пока мама затягивала галстук. То и дело она что-то раздраженно говорила. Выпускной немногим меньше чем через час, а сын только-только успел собраться. Как будто ей это надо… Хани застегнула пуговицы на черном пиджаке, поправила воротник рубашки и отошла в сторону. — Смотри… Ну! Сразу повзрослел! Что скажешь? Кик взглянул сначала на себя, потом посмотрел на довольную мать. Она продолжала что-то поправлять и разглаживать. Расстраивать ее, говоря, что похож он на последнего лоха, не хотелось, а даром красноречия Кик не обладал, поэтому, поджав губы, он улыбнулся, как мог, и пару раз кивнул. — А что говорить? Ну, здорово… Женщина в миг посерьезнела, поняв по голосу сына, что тот думает на самом деле. Своих детей она знала, как облупленных. Кик тоже это понял. Маму он тоже понимал ничуть не хуже, по той причине, что весь пошел в нее. — Мам, можно хотя бы галстук снять или пиджак расстегнуть? — Если она хочет, чтобы он был в костюме, хорошо, тогда нужно найти компромисс. — Только попробуй. — Ладно… — Согласился, не обманувшись мнимым спокойным тоном и секундой позже тихо добавил — Потом все-равно сниму. За что получил легкий подзатыльник. Ну на что он надеялся? Потерев затылок, Кик улыбнулся. — Балбес. — Хани приобняла сына и положила голову ему на плечо — Какой ты взрослый стал… Пошли, сфотографируем тебя. Кик поморщился, когда ему пригладили волосы и нехотя пошел за родительницей. *** Это был последний день из трех, которые отводились для выпуска. В первый все получали свои аттестаты, во второй был официальный концерт «До свидания школа!», а сегодня, собственно, сам вечер. Кик очень гордо улыбался, когда отдавал родителям корочки, в которых отличная оценка была только по физкультуре, а все остальное место занимали одни только тройки и пара четверок. Одна по биологии, вторая по истории, где преподаватели либо включали фильмы, либо давали переписывать параграфы из учебника. Грех не воспользоваться. Сам аттестат почти сразу, после того как им налюбовались родители, оказался на месте коврика для компьютерной мыши. Ещё больше радости принесла новость о том, что на следующих выходных он вместе с отцом пойдёт выбирать машину. Вспомнив об этом он улыбнулся шире и старый фотоаппарат щелкнул несколько раз. Пенни подошла к родителям, показывая снимки. Мама, придирчивая к подобным вещам, сдвинула брови к переносице, внимательно вглядываясь в каждую деталь. Просмотрев все, она в конечном итоге была довольна. — Обязательно распечатаем и вставим в альбом. — Камера легла на тумбочку — Ну, можешь идти. Делай сегодня, что захочешь, но не переусердствуй! Решишь переночевать у кого-то из друзей — обязательно позвони или напиши! Понял? Хани поцеловала сына в щеку, в последний раз поправила воротник и проводила Кика за дверь. *** Из спортзала доносилась музыка, в коридорах можно было встретить группки, теперь уже, бывших учеников в вечерних платьях и костюмах, кругом висели шарики и какие-то разноцветные ленточки. Кик остановился недалеко от открытых прозрачных дверей, за которыми было небольшое белое полотно, около которого по-очереди становились выпускники, для снимка в альбом. В толпе Кик заметил Гюнтера в синем пиджаке, который внимательно слушал, активно жестикулирующую, Джеки в красном (как показалось Бутовски, напоминающим халатик) платье. Других знакомых рядом не оказалось. В толпе одноклассников были выявлены неопознанные личности. Очевидно, это ученики из той частной школы. «Имени Фрэнка Синатры… Или как там?» Счастливые лица Гюнтера и Джеки ослепила яркая вспышка фотоаппарата и они убежали в зал. Кик одиноко стоял, облокотившись о шкафчики, время от времени поглядывая на входные двери. Пиджак все-таки был расстегнут. Потом в кармане оказался галстук. И, войдя в кураж, Бутовски расстегнул первые две пуговицы отцовской накрахмаленной рубашки. Да простит его родная мать. — Прости, давно ждёшь? Рядом из ниоткуда оказалась Кендалл. Она провела пару раз руками по струящейся юбке, разглаживая и поправляя, осмотрела себя насколько это было возможно сделать без зеркала, заправила за ухо прядь и широко улыбнулась. — Это, э… Ты очень красивая, в смысле… Кик оставил попытки сделать комплимент и просто подставил Кендалл локоть. *** Директоры выступили с речью, желая всём выпускникам удачи на непростом жизненном пути. К удивлению Кика, директор школы имени Вильяма Синга, как его позже поправила Кендалл, оказался вовсе не Вильямом Сингом! Это был низкорослый полный мужчина с фамилией Фрауд. Хотя он вполне откликался и на своё второе имя, которое, как водилось, было «Извините». Заиграла музыка и потихоньку подростки начинали танцевать, хотя большая часть пока не успела раскрепоститься и оставалась стоять группками у столиков с закусками и напитками. Джеки оттащила Кендалл подальше от лишних ушей. У двери в подсобку народу почти не было и музыка звучала не так громко, поэтому можно было спокойно поговорить. — И почему же секретом было то, что тебя позвал Кик? — Джеки поправила рукава своего платья и скрестила руки, с явным недовольством смотря на Кендалл. — Потому что мне пока неловко обсуждать, что между нами происходит. — А что-то происходит? — Да. Мы, вроде как, теперь встречаемся. Джеки удивленно вскинула брови. Она догадывалась, что Бутовски не просто так хватается за любую возможность остаться наедине с Кендалл или проводить, но особого значения не придавала. Переживала только, зная, что Кик может ненароком обидеть, а потом вспоминала о характере подруги и успокаивалась. Подружились они почти случайно. До сих пор между девушками не так много общего. Предпочитающая проводить время за книжками Перкинс и гиперактивная Вакерман. При других обстоятельствах вряд ли бы сошлись, учитывая что в детстве они не ладили. Так уж вышло, что жизнь столкнула их на подработке в одной забегаловке. Обеим было по пятнадцать и обеих не хотели брать, не желая связываться с «малышней». Кендалл удалось уговорить взять её. Еще бы не удалось. У руководства не было выбора. Перкинс ответственная, серьезная и умеет быстро брать себя в руки в стрессовых ситуациях. О Джеки такое не скажешь. И она бы поняла если бы Кендалл просто ухмыльнулась своей гаденькой улыбочкой, как делала это обычно, но этого не произошло. Перкинс просто попросила взять и свою «подружку», за которую «может поручиться» и «обязательно будет приглядывать». Работы было много, отчитывали за каждую мелочь… Правда с этой язвой было не так уж и плохо. Джеки уверяла себя, что просто вынуждена держаться за Перкинс. Просто обстоятельства. В глубине души она понимала, что это не так, что Кендалл, постоянно отстаивающая её перед начальством из-за разбитой тарелки, перед особенно неприятными посетителями… Да, наверное, Джеки была ей благодарна за это. Проработали они там всего полгода, общение прекращать не решились и зачатки некой дружбы разрослись. Они пока не лучшие подруги, но их это, кажется, устраивает. — Джеки, — Кендалл вывела её из раздумий и воспоминаний — Все же в порядке? — Естественно! Я, как его главная фанатка и ваша хорошая подруга, просто обязана порадоваться за вас! Кендалл смущенно улыбнулась и посмотрела в зал, вылавливая из общей толпы две знакомые фигуры, которые тоже о чем-то разговаривали. Не выдержав, Джеки все же решила поделиться опасениями. — Он тебе сильно нравится? Кендалл кивнула, продолжая смотреть в зал, но, уловив возникшее напряжение, снова обратила внимание на Джеки. Вакерман поджала губы и сминала пояс своего платья. — Короче, просто хочу предупредить. Кик он… Как бы сказать, не то чтобы способен на отношения с долгосрочной перспективой. Я знала некоторых девушек, с которыми он встречался… Начинается все вроде неплохо, а потом резко заканчивается почти по щелчку пальцев. Так или иначе, сам Кик об этом говорить не любит, я не знаю какова эта ситуация в его глазах. Может тебе расскажет. Но знаешь, если он тебя хоть как-то обидит, я его на кусочки порву! Кендалл закусила губу и на мгновение задумалась, затем уверенно улыбнулась. — Спасибо. «Ну, что же… С чем черт не шутит! У нас все только началось! Даже если будет огромное разочарование — оно будет только потом! Сейчас я чувствую себя в правильном месте с правильным человеком. Значит это чего-то, да стоит. Будь что будет. Кик прав, что иногда нужно кидаться в омут с головой.» Чего еще можно было ожидать от меллоубрукской школы? Один из учеников опрокинул, случайно или намеренно неизвестно, стол с закусками, а вместе с этим еще и чашу с пуншем, облив себя и вокруг стоящих людей. Завязавшуюся серьезную потасовку между выпускниками побежали растаскивать директора. До драки не дошло, но Гюнтер улавливал обрывки слов и фраз, из которых можно было догадаться, что там была сильная словесная перепалка. В которую теперь включились миссис Мерфи и мистер Фрауд. Очевидно, именно так и зарождается вражда между школами. Остальным это не мешало продолжать развлекаться. В центре продолжали танцевать медленный танец подростки, хотя большинство, конечно, наблюдало за комичной ситуацией, как уважаемые люди покрывают друг друга оскорблениями различной степени тяжести, как им поддакивают студенты и подкидывают новых ругательств, когда у кого-то из директоров заканчивается фантазия. Магнусон заприметил возвращающихся Кендалл и Джеки. Последняя жестом указала ему на выход в коридор и тут же направилась туда. Гюнтер непонимающе смотрел ей вслед, затем перевел взгляд на своего друга, который, умиротворенно наблюдал за Кендалл. Смекнув, викинг поспешил удалиться в указанном направлении. — Что тут случилось? Кендалл обвела взглядом бушующую толпу и вопросительно посмотрела на Кика, тут лишь махнул на них рукой. Его это сейчас мало интересовало. — Это мелочи. Может… — Он протянул ей руку — Хочешь потанцевать? У нас это хорошо получается, правда? Кендалл усмехнулась, поражаясь тому, как этот парень умеет переводить тему, но протянутую руку согласно сжала. Кик увел ее подальше от лишнего шума, в глубь танцующих студентов. Играла какая-то спокойная попсовая романтическая песня, писавшаяся для таких случаев. Бутовски, сильно далекий от подобной «романтической фигни», старался не прислушиваться к приторным словам восхваления абстрактной женской фигуры, сосредотачивая все свое внимания на вполне себе реальной Кендалл, которую тоже можно было назвать «единственной и неповторимой», «самой прекрасной» и другими эпитетами из строчек. Которые, конечно, вслух он никогда не скажет, потому что скорее провалиться под землю от стыда. Облизнув высохшие от волнения, как перед одним из трюков, губы, Кик аккуратно положил руки на талию девушки и притянул поближе. Шаг, шаг, еще один. Кларенс не спеша вел в танце. Кендалл же старалась, как могла, уверенно смотреть в его глаза, но те предательски смущенно опускались вниз или отводились в сторону. Кругом так же танцевали другие пары, кто-то, нисколько не смущаясь, решил не ограничиваться целомудренным поцелуем в щечку. Но все это казалось Кендалл таким неестественным и наигранным, словно это какие-то декорации для них двоих. Она чувствовала, как теплые руки все увереннее обнимают ее. Приятно. Следуя за неспешными, несвойственными для него, движениями, под приглушенную мелодию и в розово-фиолетовом свете с желтыми редкими всполохами, отдавшись атмосфере. Смущение вдруг куда-то пропало. Стоило Кендалл переместить свои руки с плеч и обнять Кика за шею, прижаться ближе, и музыка уже не такая противная, и слова в ней очень ничего, и все эти розовые шарики. Мелодия заканчивается и начинается другая. Быстрая, энергичная. Сложившаяся атмосфера потихоньку растворяется, но от былой неловкости не осталось и следа. Расцепив объятия Кендалл отстранилась. Кик поспешил снова ухватить её руки. — Не знала, что ты так умеешь. — Я могу быть самым настоящим джентльменом, если вдруг понадобится. — Кик посмотрел на раскрасневшуюся, скорее от жары, чем от сказанных слов, Кендалл. — Жарко? Хочешь выйдем на задний двор? *** Время близилось к полуночи. Желтый тонкий месяц слабо светился, а на небе появлялись маленькие звездочки, которых, если всмотреться, с каждой секундой становилось все больше. Воздух был теплым, но легкий ветерок приятно холодил кожу, по которой пробегали мурашки. Кендалл почувствовала как знакомые теплые руки обнимают со спины, согревая, но это не тот душный жар, который был в помещении, нет, что-то приятное и почти родное. — Я очень по тебе скучала. Раньше никогда не думала, что ты такая неотъемлемая часть моей жизни. — Она откинулась назад, позволяя прижаться крепче, и уложила голову на плечо парня. — Я тоже скучал. Правда. Кендалл прикрыла глаза и улыбнулась, вдыхая запах Бутовски, смешанный с ночным воздухом. Возможно она врала, тогда в детстве, что от него пахнет шинами, возможно нет и сказала это, в попытке задеть и обратить на себя внимание, но сейчас пахло точно не ими. Кендалл задумалась. Точно не одеколон или что-то в этом роде. Мыло? Кожа? У него что кожа так приятно пахнет. Возможно? Решив, что в этом нужно убедиться она уткнулась носом в его щеку и вдохнула. — Ты что? Понюхала меня только что? Сдавать позиции Кендалл не собиралась. Хватит! Достаточно на сегодня смущенных взглядов, они одни, а это значит делать можно почти что угодно! — Да. Что? Не понравилось? Кик удивленно вскинул брови, но игру принял. — Вот как? — Он отстранился немного и посмотрел в ее лицо, на котором застыла хитрая ухмылка, а глазах плясали черти. Такой она ему нравилась еще больше, за это он ее и… Рано пока говорить о любви, он это понимал, но другого слова не подобрать, когда в голове всплывает лишь одно. Полюбил, да. За рациональность которой ему самому в жизни не хватало, за эмоциональность, настойчивость… Он мог перечислять бесконечно. В голове всегда была мысль, что они очень похожи. И хотя Скарлетт его практически точная копия, что на самом деле очень круто, иметь такого друга, но это и главная проблема, в таком случае сложно не видеть всех собственных недостатков, смотря на «себя» со стороны. Кендалл же, скорее дополняла, только ей хватит терпения совладать с его буйной натурой. К такому заключению пришел Бутовски. Пора делать свой ход. Он расцепил объятия, обходя девушку и вставая прямо перед ней, не смея разорвать зрительный контакт. Провел кончиками пальцев по волосам, поправляя выбившиеся прядки. Кендалл смотрела доверительно и странно было это осознавать, раньше подобное было совсем нечасто. Кик аккуратно обхватил ее лицо руками и коснулся теплых губ. Девушка не раздумывая ответила, уложи руки у него на груди, ощущая как бешено стучит сердце. Они стояли и целовались, мягко сминая губы друг друга. Кик чувствовал сладкий блеск и запах ванили, тепло нежной кожи… От волнения щекотало в носу. Он резко отвернулся и несколько раз чихнул, заставив Кендалл рассмеяться. Перкинс хохотала, прикрывая рот рукой. — Я… Люблю тебя, Кик