Под луной Асхи

Анастасия не хотела умирать. Самый юный птенец грифона парит в полной невесомости Мира Духов, и ей кажется, что кто-то дотрагивается холодными пальцами до ее лица. Касание едва ощутимое, но оно заботливое… так прикасался Уриэль, когда никто их не видел и они были скрыты чарами от всех. Однако все же было в нем что-то незнакомое и несвойственно ангелу холодное… Анастасия пытается услышать в абсолютной тишине чей-то голос, посторонние звуки, что угодно, лишь бы это помогло ей проснуться. Вскочить и плотнее закутаться в теплое одеяло, чтобы согреться. Она все не может понять, что умерла — разум отказывается примириться с этой мыслью, но, быть может, именно поэтому частичка ее души остается в подлунном мире? Та самая часть, которую ощущает Светлана, когда понимает, что одной ей тело не выкрасть. Она обращается к одному человеку, который, в общем-то, уже не человек, но, возможно, при должном стимуле согласится выполнить грязную работенку для нее. Жнец удивленно вскидывает бровь, выслушав просьбу тетушки мертвого герцога Грифона, и в восторг совсем не приходит. — Последнее, что я стану делать, так это красть тела мертвых девиц из склепов, — он бросает обратно кошель с монетами, не желая больше обсуждать этот вопрос. — Думаю, ты без труда сможешь найти того, кто выполнит твою просьбу. Мечи Ветра никогда за такое не возьмутся. — Я прошу тебя, а не Мечи Ветра, — Светлана не видит чужого лица, однако, зная характер Жнеца Душ, догадывается, как он закатывает глаза, стоя к ней спиной. Хотя на самом деле он этого не делает — лишь поворачивается к женщине, бросая на нее недовольный взгляд и твердо отвечая: — Нет. — Вейн… Светлана не поднимает голос, сохраняя хладнокровие, при этом понимая, что теряет драгоценное время на то, чтобы уговорить этого наемника. Ей нужен профессионал — тот, кто заберет тело так, чтобы не поднять шум, — и Вейн был единственным, кто мог проделать подобную работу незаметно для всех. Дело не в деньгах — она знает, что его не интересует такая мелочь, но предложить ничего другого не может. Некромантам в принципе довольно трудно предлагать что-то взамен. Особенно таким старым, как Вейн. Поэтому он все же непреклонен, но пары манипулятивных фраз хватает, чтобы Жнец с головой окунулся в прошлое и взялся за работу, пусть без особого энтузиазма. Может, он так не любит рассказывать о себе, потому что другие начинают совать свой нос в его дела. Но работенка не оказывается особо трудной, а неистлевшее тело девчонки лежит на холодном могильном камне, словно бы его забыли положить в гроб. Вейн неспешно подходит к ней, обходя саркофаги, в которых покоятся члены династии Грифонов. И на мгновение она почему-то не кажется ему мертвой — только спящей, хотя коротко обстриженные волосы и проглядывающиеся синяки на запястьях от кандалов все-таки говорят об обратном. Но даже сейчас, находясь с ней рядом, он чувствует ту же самую крупицу души, витающую рядом с ним. Вейн разглядывает бледное лицо, больше с сочувствием, зная, на что обрекает ее Светлана. — Гораздо лучше для тебя было бы, если бы ты осталась мертвой. — Нет, ему нисколько ее не жалко, но он знает, что бремя нежизни ей вряд ли придется по душе. Вейн подхватывает тело, отступая назад к выходу, где сторожит его человек, и почему-то он ощущает странную, ничем не подкрепленную тревогу. Они покидают темный склеп, закрывая за собой массивную дверь так, чтобы никто не спохватился раньше времени о пропаже, а покойницу перекладывают в тележку, накрывая плотными тканями, и везут на место встречи. Ему неинтересно, встретятся ли они когда-нибудь, будут врагами или союзниками; может, их дороги вовсе никогда не пересекутся. Но, осторожно положив тело на повозку с сеном и поправляя его, чтобы оно не упало, Вейн слишком долго задерживается ладонью на щеке пока что мертвой девушки. И именно это ощущает Анастасия в Мире Духов. Именно это она запоминает, чтобы потом почувствовать нечто столь знакомое. Она действительно никогда не была рада тому, что тетушка воскресила ее, но это дало ей шанс узнать правду и очистить свое имя. Анастасия не знает подробностей того, как Светлана выкрала ее, и вряд ли узнает вообще, но когда Вейн впервые (как ей кажется) коснется холодной ладонью ее лица, ей почему-то покажется, что что-то знакомое она уже ощущала, но вот когда?.. Этого она, скорее всего, не узнает никогда.