Глава 11. Особенности рассылки спама в Эквестрии
24 августа 2020 г. в 23:40
Поклон Krynnit, намёки на отличный рассказ которого встречаются в этой главе.
Еда. Вот уже несколько дней, как я мог думать только о еде. Причём, не просто о еде, но о вполне определённой еде. Моё сознание словно издевалось надо мной, и стоило только закрыть глаза, как передо мной вставал образ огромного, прожаренного до хрустящей корочки окорока. Где-то за ним, разложенные на огромной белой салфетке, томились котлеты по-киевски, блестя быстро тающими льдинками сливочного масла. Рядом, на большом блюде, исходили паром свежесваренные тигровые креветки, чуть прикрытые сползающей с заиндевевшей пивной кружки пенной шапкой. Даже тот недожаренный шашлык из куриных бёдрышек, с трудом сделанный на слабеньких углях из карельского сухостоя, казался мне сейчас роскошным пиром. Мозг, ты издеваешься надо мной? Я понимал, что это были выверты сознания, но не тела. Спускаясь по ночам на кухню, я мог лишь с отвращением взирать на мешки с овощами и кипы сена, сложенные в ящиках и шкафах. Представьте себе, его тут ЖАРИЛИ! С панировкой! Мой живот не был пуст и мы не голодали, но навязчивые образы мясного беспокоили меня всё чаще и чаще. Пони были чужды убийствам. Даже домашние животные, которых держала каждая фермерская семья, давали лишь то, что можно было взять без боли или насилия для животных. При этом пони отнюдь не чурались яиц и молока, но не часто ели их в чистом виде, в основном используя в качестве ингредиентов при приготовлении пищи. Например, в выпечке. О, кулинария Эквестрии! Будучи лишены такой части кухни, как мясные блюда, четвероногие лакомки вовсю отрывались на кондитерских изделиях, производя на свет абсолютно потрясающие вещи. Я уверен, что многие французские кулинары при виде ассортимента того же Сахарного Уголка Пинки подавились бы собственными дипломами, а наиболее чувствительные натуры – повесились бы на собственных языках. Казалось, для неё нет ничего невозможного. И она явно была одержима гигантоманией. Причём – в самой запущенной стадии. Торт из воздушного, буквально рвущегося в небо крема должен быть размером с комод, ведь мало крема – это очень грустно! Взбитый крем должен подниматься выше головы, иначе не будет так весело! Конфеты должны с трудом влезать в рот, иначе зачем его вообще открывать по мелочам? Мне же не слишком нравилась вся эта сладкая катавасия. Прошло уже несколько месяцев с момента моего появления в этом мире, и большую часть из них я провёл под давлением разного рода обстоятельств, не позволявших задумываться о еде. Живот полон – и то хорошо. Но, обретя свой дом, я всё чаще стал задумываться о том, что же именно попадает мне в рот. И даже пытался воздействовать на этот процесс. И начать я решил с самого, на мой взгляд, простого – с яичницы. – «Что это за ужасный запах?!» – воскликнула Бабуля, влетая на маленькую кухню нашего нового дома. Обычно пустая в столь ранний час, сегодня она представляла собой маленький, но гордый филиал Чистилища. Со мной, в роли Главного Люцифера. Клубы пара конденсировались в прохладном воздухе кухни подобно облакам. Натопленная печь яростно гудела, мрачным пурпуром окрашивая осадки светом своего жерла, пылавшего, словно топка адского паровоза. Пол и часть стен вокруг были покрыты потёками прозрачного, вязкого биологического нечто – всё, что осталось от моей неравной схватки с венчиком [1] , сковородкой и миской разбитых яиц. Конечно, началось всё именно с яиц. Казалось бы, чего проще – надколоть яйцо, разломить над миской, повторить до достижения необходимого результата. Но сделать это КОПЫТАМИ оказалось НАМНОГО сложнее, чем я себе представлял. – «Ух ты! Кого Скраппи лечила на этот раз?» – удивлённо спросил Графит, осторожно заглядывая через дверной проём. Честно играя роль «друга семьи», он столовался у нас, появляясь точно в срок, по-видимому, в результате вбитой казарменной привычке – «И почему у нас на кухне?». Я мрачно смотрел на них, зажав в зубах венчик с капающими с него остатками яичного желтка. Наверное, так выглядели убийцы, застигнутые над телом жертвы. – «Кажется, она пытается призвать кого-то большого…» – проговорил он, аккуратно обходя меня стороной и стараясь не наступать на осколки скорлупы, покрывавшие пол, словно кости на поле боя. – «Большого и нереально злобного!» – он заметил воткнутый в столешницу здоровенный разделочный тесак. Под рукой у меня не оказалось нужного ножа для надкалывания хрупкой скорлупы, поэтому большинство яиц я зверски расчленял на столе, собирая вытекшее (а так же разбрызганное) содержимое в мисочку. – «Да шашол ы жнаешь уда?!» – прошипел я, вновь принимаясь болтать в миске венчиком, рискуя при этом вывихнуть себе шею – «Шо, йа уше поишть ормайно не моу?». – «Скраппи, милая, отдай немедленно!» – подбежав, бабуля выхватила у меня изо рта венчик, затем отобрав и миску, тем самым прекратив извержение яичного вулкана – «Зачем ты хотела изжарить эти яйца? Глупая, их же используют для приготовления теста!». – «Похоже, что кентурион Дарк Скрим нешуточно в тебе ошибся» – хохотнул Графит, выуживая из мешка большой огурец и с хрустом начиная его жевать – «Ты явно очень злобный и опасный демон из самых демонических глубин!». – «Ну мерзавец! Ну, сейчас ты у меня отхватишь!» – завопил я и стал гоняться вокруг стола за хохочущим пегасом, пытавшимся стукнуть меня недоеденным огурцом по голове. Но вскоре наше развлечение было прекращено Бабулей, отправившей меня отмываться и отправляться на работу.***
Как это ни странно, работу я нашёл быстро. Вернее, она сама меня нашла. – «Похоже, что вы единственный незанятый пегас в Понивилле, Скраппи Раг» – объявила мне Мэр – «Хотя обычно вашу работу назначает и курирует Клаудсдейл, но в свете ваших… мммм… взаимоотношений с пегасами из данного города, всё, что я могу вам предложить – это подменять болеющую Дэрпи Хувз». Дэрпи по-прежнему находилась в госпитале, и выписать её обещали не раньше весны. Несмотря на полное исцеление от страшного недуга, ей предстояло пройти длительный период восстановления, обусловленный крайней кахексией. Не поняли? Графит тоже не сразу понял, что имел в виду под этим загадочным словом её лечащий врач, и только моё объяснение, что так обзывают крайнее истощение организма, заставило его поверить, что Дэрпи не заболела чем-то ещё. Бедняжке предстояло долго набирать мышечную массу, а затем и учиться заново ходить и летать. После визита Принцессы никто не стремился побыстрее сплавить её на восстановительное лечение в домашних условиях, а ежедневные встречи с Динки, приносившей ей любимые маффины, позволяли пегаске мириться с вынужденным заточением в стенах госпиталя. А вот взаимоотношения с пегасами славного Клаудсдейла у меня не сложились напрочь. Даже получив пару писем с нарочными, я продолжал тихо саботировать мирный план Принцессы, даже не делая попыток свернуть свой полёт в сторону облачного города. И тогда кто-то из этих умников догадался прислать ко мне… Рэйнбоу Дэш. Вот уж действительно, ошибка так ошибка. Носительница элемента верности явно задалась целью вывести меня из себя, своими действиями напоминая недоброй памяти Свити Грасс. А может, у пегасов это врождённое – найдя себе какого-нибудь аутсайдера, последовательно его доводить? Я не знал ответов на эти вопросы, но в течение короткого времени возненавидел голубую заразу. До драки дело пока не доходило, поскольку зорко следивший за нами Графит растаскивал забияк в разные стороны, но я чувствовал, что рано или поздно мы столкнёмся с ней всерьёз.***
Мой рабочий день начинался… В принципе, он мог начинаться тогда, когда я захочу. Но большинство пони привыкли получать свежие газеты и почту уже с утра, поэтому проснувшись, я зачастую обнаруживал себя стоящим на крыльце дома, с почтовой сумкой на шее и пакетом с жареным сеном в зубах. Вот уж действительно, «поднять – подняли, а разбудить – забыли». Так и приходилось, спотыкаясь, брести на почту. В ожидании дня полного выздоровления хозяйки, дом Хувзов ожил. Повеселевшая Динки радостно скакала по дому, каждый день встречая меня с улыбкой. Пока мамы не было, малышка умудрялась хозяйничать в доме и на почте, ежедневно разбирая и сортируя корреспонденцию для жителей городка. Находясь в нескольких часах лёта до Кантерлота, понивилльское почтовое отделение было довольно оживлённым перевалочным узлом в почтовой системе Эквестрии, и объём корреспонденции иногда достигал приличных размеров. Конечно, маленькая Динки была не в состоянии таскать тяжёлые мешки с письмами и посылками, поэтому разбор утренней почты начинался только после моего прихода. Подходя к домику, я наконец разлеплял глаза и практически «на ощупь» взлетал на балкончик второго этажа, где меня уже дожидались пара баулов с местным «спамом». Как выяснилось, пони очень даже любили писать, и как только выдавалась свободная минутка, строчили письма своим родственникам и знакомым. Но сегодня, в понивилльском отделении почтовой службы Эквестрии творилось что-то недоброе. С раннего утра двухэтажный домик осаждал как минимум десяток пегасов, недовольно галдевших, словно стая сорок. Я открыл глаза, лишь врезавшись в чей-то мягкий, висящий передо мной круп. Круп вскрикнул, и стая крыланов загалдела в два раза сильнее, полностью выводя меня из полусонного состояния. «Мммм, и что тут у нас?». В самом домике царил разгром. Пол и мебель устилали пачки писем, вытряхнутых из больших почтовых мешков, посылки и бандероли живописными горками возвышались над белыми конвертами, живо напомнив мне горы Эквестрии. – «Привет, Динки!» – проскрипел я, отыскивая глазами малявку, растерянно метавшуюся по этому натюрморту. Зажав зубами пачку писем, она лихорадочно носилась от пачки к пачке, что-то добавляя в них, убирая и перекладывая. – «Скраппи! Это ужасно, ужасно!» – она наконец остановила свой бег, и выплюнула изо рта изрядно замусоленные письма – «Они хотят, чтобы я рассортировала и отдала им письма за весь месяц, которые мама не смогла доставить адресатам!». – «И много этих… писем?» – я обвёл глазами бумажный ковёр вокруг. Да уж, задачка явно на весь день… – «Очень!» – Динки расстроено повесила голову, сгребая копытами рассыпавшиеся письма – «Это только один мешок, а в подвале я нашла ещё четыре…». У меня всё упало. Пять мешков! Пять грёбаных мешков писем, которые нужно рассортировать и доставить за эти сутки? Да они тут грохнулись на всю голову! Но делать что-нибудь было нужно, поскольку шум за дверями нарастал. «Думай, думай… Ага!». – «Итак, Динки, вот что мы сделаем…». Я бросился к двери и вышел на порог домика. Вившаяся вокруг домика стая крылатых лошадок наконец успокоилась и даже организовала очередь, первым в которой стоял грузный пегас коричневого цвета. – «Я – Браун Бабблс, заслуженный почтальон Клаудсдейла!» – проорал он, едва увидев мою морду в дверном проёме – «И я не позволю всякой мелюзге задерживать мою работу! Слышите меня, морды редисковые?!». – «Я очень рада слышать столь мужественный голос, особенно – обращённый к маленькой и безобидной кобылке», – ровным голосом произнёс я. Пегасы в очереди злорадно зафыркали – видимо, одышливый и наглый толстяк им уже порядком надоел, – «Поэтому я прошу всех пройти в дом, где их уже ждёт горячий чай и маффины. И только после этого я расскажу вам, что же здесь происходит». Дважды приглашать не пришлось. Продрогнув за время вынужденного ожидания, пегасы дружною толпою заходили в дом. Их было не меньше десятка, и каждого из них следовало напоить и накормить, прежде чем я обращусь к ним со своей просьбой. «Ну, Динки, не подведи…». Она не подвела. К тому времени, как все устроились вокруг стола, на диванах и скамеечках, она успела предложить каждому гостю кружку с горячим чаем и свежий, только-только из печи, горячий маффин. «Умница, дочка…». – «Угощайтесь и слушайте», – дождавшись, пока пегасы рассядутся вокруг освобождённого стола, я начал свою речь – «Всё, что вы видите вокруг – это содержимое всего-навсего одного мешка. А таких мешков скопилось пять штук…» Услышав это, многие непроизвольно вскрикнули, а толстяк разразился проклятьями в лошадином стиле, хрипя что-то про конский редис и сено. И это у них называется «ругательства»? Хехехе… – «…и эти пять мешков нужно разобрать и доставить по адресатам не позднее сегодняшнего вечера». Ну что же – разряд дан, теперь посмотрим, удастся ли их уломать… Пегасы бурлили, возмущались, кричали друг на друга – в общем, вели себя как обычные пегасы, когда их количество в одной точке пространства превышает пару особей. «Это же невозможно!», «Вот пусть сама и разбирает их!», «А где она, собственно говоря?» – слышалось со всех сторон – «Да, пусть сама летит сюда и разбирает их как хочет, косоглазая идиотка!». Услышав последнюю фразу, я окаменел. Шум вокруг меня стихал, когда я медленно, очень медленно повернул голову и посмотрел на произнёсшего это пони. Ну конечно же, жирный коричневый пегас с нездоровой краснотой, видимой сквозь шерсть на морде и ушах, не преминул открыть свою пасть и здесь. Ну что же, вот и отличнейший образец для показательной порки… – «Я тут расслышала очень интересную фразу…» – медленно обходя стол, я стал неторопливо приближаться к коричневому жлобяре, чей хабитус [2] , казалось, стал ещё выраженнее по мере моего приближения к нему – «Кажется, кто-то тут произнёс очень интересные слова, мистер Бабблс». – Пройдя мимо него, я, не оборачиваясь, мощным ударом задних ног вышиб из-под сидевшего пони скамейку. Не ожидавший такого поворота, грузный пегас шлёпнулся на пол. Взлететь он не успел – подбросив круп, я метко впечатал заднее копыто прямо ему в лоб, отправляя толстяка в угол. «Нокдаун! Надеюсь, ему было больно.». Обернувшись, я увидел презабавнейшую картину – испуганный пегас забился в угол, даже не делая попыток улететь. Остальная крылатая братия была ошарашена не меньше, но никто не предпринял попытки вмешаться, пока я медленно шёл к своей жертве. – «Так-так-так… И что же тут у нас? Любитель грязных ругательств, мммм? Хочешь что-нибудь добавить?». – «Я… Я буду…» – простонал Бабблс, скорчившись в углу и закрываясь от меня поднятым копытом. – «Ах даа… Дай догадаюсь – ты же будешь жаловаться!» – изобразив на морде самую гадкую из доступных мне улыбочек, я приблизился к нему и негромко произнёс – «Я очень надеюсь… И даже куплю билет в первый ряд, чтобы увидеть это!». Я повернулся к остальным пегасам. – «Дорогая Принцесса! Я спешу пожаловаться Вам на неправомочные действия мерзкой и злобной кобылки Скраппи Раг!» – надувая щёки, произнёс я, изо всех сил пародируя тон Бабблса, отчего некоторые из слушателей непроизвольно фыркнули – «Сия недостойная дщерь греха посмела нанести мне физические и психические травмы, после того, как я прилюдно отказал в помощи страждущей соплеменнице, назвав ту «косоглазой идиоткой»! Прошу немедленно наказать её за это, а саму Дэрпи Хувз, недавно умиравшую от неизлечимого заболевания в госпитале Понивилля – выкинуть из больницы, лишить работы и дома, а её дочь – поместить в приют, поскольку мать явно будет не в состоянии заботиться об этом жеребёнке!». Я увидел внезапно появившееся понимание в глазах смотревших на меня пегасов. Их нахмуренные морды разгладились, выражая у кого стыд, у кого – удивление, а несколько из них стали бросать явно враждебные взгляды на замершего в углу Бабблса. – «Так же, дорогая Принцесса, я осуждаю вашу помощь Дэрпи Хувз, которую вы зачем-то посещали в госпитале, и даже говорили с врачами по поводу её лечения! Принцессе совсем не следует так себя вести, и оказывать помощь своим подданным, а особенно – подавать своим поведением пример остальным!» – закончив говорить, я резко повернулся к Бабблсу, снова сжавшегося под моим взглядом – «Ты ЭТО хочешь сказать Принцессе?!». На Брауна Бабблса было жалко смотреть. Скорчившись в своём углу, он дрожал, по-прежнему закрываясь от меня поднятым копытом. И куда только девалась вся его вальяжная наглость? Передо мной сидел жалкий толстяк, представитель самого обыкновенного быдла, которое водится в любой стране, в любое время и в любом месте. Злости у меня уже не осталось, лишь ощущение слабого презрения, когда я открыл дверь и негромко произнёс: – «Вон!». Дважды повторять не пришлось – подорвавшись, Бабблс схватил свою сумку и быстро вылетел за дверь. – «Если ещё кто-то хочет жаловаться, возмущаться или просто ждать, пока я разберу письма – прошу ждать за дверью» – сухо произнёс я, обращаясь к оставшимся пегасам. Но никто из них не тронулся с места. Вскочившие было пони вновь стали рассаживаться за столом, с подозрением посматривая на меня. Ндяяяя, похоже, я снова погорячился… – «Прошу меня простить за эту безобразную сцену. Но я просто не смогла сдержаться. Я новенькая здесь – это правда. Я просто помощница на то время, пока Дэрпи Хувз поправляется в госпитале, после чего она вновь должна приступить к своей работе. Простите меня… Я не хотела…». – «Шшшш, всё в порядке…» – проговорила сидящая рядом со мной жёлтая пегаска с рыжей, будто пламя, гривой и таким же роскошным хвостом. Она накрыла моё копыто своим, и обернулась к остальным, – «Бабблс поступил очень плохо, сказав… сказав такое. Мы все знаем Дэрпи и, несмотря на её странности, всегда относились к ней хорошо. Так что Бабблс наконец нарвался!» – Остальные пегасы стали поддерживать её одобрительными возгласами, пока, наконец, не стали аплодировать, стуча копытами по столу, полу или просто друг об друга. – «Спасибо вам всем», – улыбнулся я, стряхивая с себя накатившее уныние, – «Надеюсь, мы сможем помочь этой семье и добиться того, чтобы Дэрпи могла и впредь разносить письма в этом городке». – «Эмммм… Скраппи…» – жёлтая пегаска выглядела смущённой, когда обращалась ко мне. Она мне явно кого-то напоминала, – «Дело в том, что сюда направляется чиновник из Клаудсдейла. Именно поэтому нам велели бросить свои дела в наших городках и лететь сюда, чтобы вывезти скопившиеся остатки почты. Кажется, они собираются поставить сюда другого почтальона». Я почувствовал себя так, словно на меня последовательно упали все пять мешков с письмами, наковальня и рояль. Я не представлял, что будет делать Дэрпи, останься она без работы, без дома, с малолетней дочерью. «Она не должна узнать об этом!». Накативший на меня страх за Дэрпи, видимо, настолько явно отразился на моей морде, что заставил рыжую опустить голову с выражением искреннего сожаления. – «Ладно, я поговорю с этим чиновником», – пересилив себя, я усмехнулся и с наигранным оптимизмом подмигнул пегаске, – «А вдруг он едет её похвалить?». Собравшись вместе, мы стали довольно споро сортировать письма, раскладывая их в пять разных мешков, которым предстояло отправиться в пять разных городков вокруг Кантерлота. Несколько писем в Филлидельфию, невесть как затесавшихся в общую кучу, загребла себе Физзи, работающая в ближайшем к ней офисе. Как оказалось, я был прав – жёлтая пегаска, полное имя которой звучало как Физалис Файр, действительно была родственницей Спитфайр из Вондерболтов, что порождало множество дружелюбных подколок со стороны других пегасов. Работали мы весело и споро – пререкания, ругань и даже происшествие с Бабблс были забыты, когда пегасы, объединённые общей целью, весело прыгали по заваленному письмами полу. Мне досталась роль «вилочного погрузчика», и я таскал тяжелеющие мешки от одной растущей кучи писем к другой, сгребая в них рассортированные письма. Вскоре, непривычная к подобной работе челюсть стала ощутимо ныть, но я только улыбался, глядя как сосредоточенно и задорно работают крылатые лошадки. Носившаяся между нами Динки рвалась помогать нам изо всех своих малых сил, что приводило, правда, к ещё большему хаосу на полу. Пегасы дружелюбно посмеивались, глядя, как маленькая единорожка с писком ныряет в очередную гору конвертов. Но вот, последнее письмо было упаковано, мешки – завязаны, а вокруг нас раскинулась непривычно чистая комната. За работой мы как-то очень быстро привыкли к клубящемуся вокруг «рабочему беспорядку», и без белого ковра из писем и газет, комната выглядела грустной и пустой. Уставшие пегасы собрались кучкой и довольно вытягивались на диванчике, скамейках, а кое-кто – даже на полу и шкафах. – «Эххх, давненько я так весело не работал!» – прогудел пожилой почтальон из Балтимейра, отдуваясь в густые седые усы. Динки, радостно смеясь, скакала у него по спине, пока он, лёжа на диване, тянул из чашки густой зелёный чай, – «Ну-с, осталось лишь дождаться повозок – и в путь!». – «А какие повозки должны прибыть, и для чего?» – поинтересовался я у Физзи, сосредоточенно жующей маффин с черникой. – «Ну, мы же не сможем увезти подобную тяжесть на своих спинах?» – удивилась она, стряхивая крошки с подбородка и глядя на меня, – «Поэтому нам нужны тележки, зачарованные единорогами – заклинания позволяют им летать, и мы сможем развезти эту почту в мгновение ока!». Вздрогнув, я оглянулся на часы. До прибытия чиновника оставалось очень мало времени, и за эти несколько часов мне нужно было перетащить довольно увесистый груз в пять разных городков вокруг столицы Эквестрии. – «Как же я ненавижу квесты на время!» – прорычал я, и вышел на середину комнаты. Не все пегасы смотрели на меня, и мне пришлось несколько раз громко топнуть ногой, привлекая их внимание. – «Я хочу поблагодарить вас всех за неоценимую помощь, друзья. Без вас этот дом навсегда остался бы захламлённым пачками писем и, наверняка, погрёб бы в своих недрах летящего сюда чинушу». – Сидящие и лежащие пони засмеялись, по-видимому, ярко представив себе эту картину. Что же, похоже, чиновников не любят и здесь. – «Осталась одна вещь, которую без посторонней помощи я вряд ли смогу осуществить…».***
– «Скраппи, хватит! Это очень плохая идея!» – бушевала Физзи, стоя передо мной, пока я навьючивал на себя порядком промёрзшую верёвочную сбрую, оставшуюся у меня после переноски фургона. Мне было жаль выбрасывать хорошую, хотя и наполовину порванную вещь, и видимо, не зря – на оставшиеся целыми концы добровольные помощники споро привязывали мешки с письмами. – «Ты хоть представляешь, какую тяжесть ты пытаешься утащить? А тебе нужно посетить целых пять городов, да ещё и до захода солнца!» – пегаска снова попыталась воззвать к моему разуму, но добилась только усмешки, с которой я запихивал себе в нагрудный карман куртки карту с примерно нарисованным маршрутом моего марафона. После двухдневного полёта с забитым под завязку фургоном я чувствовал в себе силы и не на такое, поэтому только улыбался, глядя на разошедшуюся не на шутку жёлтую бестию, сердито приплясывающую передо мной. Рассерженная, она была необыкновенно симпатична, и я поймал себя на том, что откровенно любуюсь ею, чуть наклонив голову для лучшего обзора. – «Эй! Ты вообще меня слушаешь?» – внезапно воскликнула Физзи, и я едва успел прийти в себя, чтобы в последний момент успеть отпрянуть назад, спасаясь от свистнувшего перед носом копыта – «А ну, прекращай на меня… засматриваться! Вот ведь…». – «Можно подумать, я на твой круп глазею!» – смущённо огрызнулся я, затягивая верёвки на груди. Делая вид, что занимаюсь верёвками, я не мог не смотреть на её раскрасневшуюся мордочку, от ярости ставшую для меня ещё привлекательнее. – «Попробуй только…». Окружавшие нас пегасы стали фыркать и откровенно похохатывать, перешёптываясь за нашей спиной. Чёрт, а ведь похоже, что мне нравиться эта лошадка… – «Правда можно?» – с робкой надеждой осведомился я, после чего с хохотом рванулся в небо, спасаясь от тумаков рассерженной пегаски. Легко подняв потяжелевшую сбрую, всего тремя широкими взмахами крыльев я поднялся над домиком Дерпи. – «Ух тыыы…» – ошарашенные пегасы поднимались в воздух и зависали рядом, рассматривая меня во все глаза. Вскоре вокруг меня порхала вся стая, шумя, галдя и измеряя ширину моих крыльев «в пегасах». Судя по их выкрикам, выходило очень даже неплохо, хотя то, что имя Тандерлейна всплывало всё чаще и чаще, меня несколько настораживало. К сожалению, я так и не успел отловить кого-нибудь для прояснения этого вопроса к тому моменту, как возле меня, растолкав остальных пегасов, возникла Физзи. Сопя, она кинулась ко мне, но не стала продолжать выяснять отношения в копытопашной, а, схватившись за свободную верёвку, потащила меня прочь. Решив не дожидаться вердикта стаи за моими плечами, хмыкнув, я последовал за ней. Небо меняет всё. Оно меняет нас самих, наше отношение к жизни, наши мысли и мечты, пусть и на короткое время. В небе невозможно долго сердиться или грустить – рано или поздно твои мысли и ты сам, всё пропитается той безбрежной синевой, в которой ты чувствуешь себя одинокой песчинкой, и в то же время – частью чего-то огромного. Меняется планета под тобой, меняются городки и сёла, над и через которые лежит твой путь, а небо – оно остаётся неизменным. Оно всегда будет с тобой. Прикрыв глаза от набегающего ветра, я позволил себе раствориться в этом огромном пространстве. Не знаю, что должна была бы чувствовать на моём месте настоящая Скраппи Раг, но самым сильным моим ощущением было чувство бездны. Бездна раскинулась внизу, под моими крыльями. Она была там, каждую минуту, каждую секунду незримыми щупальцами воздуха прикасаясь к моему телу в ожидании мгновения, когда мои крылья не смогут более поддерживать тело в воздухе. «И тогда я стану твоим» – спокойно подумал я. Забавно, но страха не было – лишь восприятие этого факта как данности. «Бездна терпелива, но все мы достанемся ей…». – «Эй, Сталлионградка, о чём ты там задумалась? Эй! Эй!!!» – раздался вдруг голос в моём ухе. Он дрожал и искажался в потоках ветра, но позволил мне немного стряхнуть накатившую на меня апатию. Я повернул голову и увидел встревоженную морду Физзи, летевшей вплотную ко мне. Это был последний мешок, доставленный нами до места назначения. Где-то внизу, освещённый лучами заходящего солнца, уплывал от нас тот городок, в котором привезённые письма с нетерпением ждали самые разные пони. Забавно, но я никак не мог вспомнить его названия – моя голова напоминала воздушный шарик, лёгкий и без всяких мыслей внутри. Зато мордочка Физзи почему-то становилась всё более и более обеспокоенной, и вскоре, она уже летела прямо надо мной, зачем-то отчаянно цепляясь за меня всеми четырьмя ногами. Устало улыбнувшись, я стал активнее взмахивать крыльями, поскольку земля с кучками странно знакомых домов, едва видимых в оранжевом свете заката, приближалась гораздо быстрее, чем ей было положено, но и это едва ли могло меня взволновать. А вот моя напарница… Ей нужно было сделать ещё что-то очень важное, хотя я не мог вспомнить что именно. Но ей ещё было рано… И с этими мыслями, я вырвался из захвата страхующей меня пегаски, кубарем покатившись по проносившейся в метре под нами земле. Включите, наконец, свет, жмоты!***
Открыв глаза, я дождался, пока земля подо мной перестанет хаотично меняться местами с небом. Остановившая своё вращение твердь превратилась в широкую улицу, освещённую последними лучами заходящего солнца. Я лежал на земле, уткнувшись носом в дорожную пыль на окраине Понивилля. Где-то недалеко светились окошки большого библиотечного дуба, бывшего самым большим «домом» в этом городе. Наверняка, Твайлайт готовится к бессонной ночи в обнимку с телескопом… Лежать в пыли, особенно после такого лютого марафона, было бы легко и приятно, если бы не странный раздражающий шум и странные тычки в спину. Полежав ещё минуту, я слабо шевельнул ушами, и наконец сообразил, что за странная трава торчит в пыли прямо перед моим носом. На моей шее, свесив рыжий хвост мне на голову, сидел кто-то жёлтый, ритмично надавливая на мою спину и приподнимая распластанные крылья. «Это что там пытаются изобразить? Реанимационное пособие? Ахххххренеть… Это тайский массаж какой-то!». При мысли об обнажённой, облитой маслом Физзи, эротично массирующей меня своим лоснящимся крупом, мои крылья вздрогнули и стали медленно приподниматься, вызвав бурю восторгов у рыжей спасательницы. «Да-а, когда больной хочет жить – медицина бессильна». – «Девушка, чем это вы там занимаетесь?» – прохрипел я, не делая ни малейших попыток остановить «массаж» – «Впрочем – продолжайте, не стесняйтесь…». Тяжесть с моего загривка мгновенно исчезла, а секунду спустя – я получил чувствительный пинок по рёбрам. Слух постепенно возвращался, и разгневанный голос Физзи медленно усиливался, начиная терзать мои уши не хуже циркулярной пилы. – «Ты что?! ТЫ ЧТО ВООБЩЕ ТВОРИШЬ?!» – разъярённо орала жёлтая бестия, порхая вокруг моей лежащей в пыли морды – «Ты вообще что ли летать не училась? Кто же так делает?!». – «Слушай, хватит орать!» – буркнул я, поднимая свой круп и присаживаясь под стоящее неподалёку дерево – «Ты лучше расскажи – что вообще случилось, а?». – «Что случилось? Высотное опьянение у тебя случилось!» - Вот так новость. Но мы, кажется, не пили, да и кислорода перенюхать не могли… – «Да как тебе вообще летать-то разрешили?! Теперь понятно, почему вас называют недоп…» – она поперхнулась и неразборчивым бурчанием скомкала остаток фразы. Но я прекрасно понял, как хотела назвать меня рыжая. – «Прости меня, пожалуйста», – прошептала мне успокоившаяся наконец Физзи, присаживаясь рядом со мной. За всё это время я не сделал ни одной попытки пошевелиться, мрачно раздумывая над прилипшим ко мне, да и прочим беднягам из Сталлионграда, прозвищем. Обычно меня мало волновали «погоняла» и «погремухи», а тут, гляди-ка, – обидело, да как метко… – «Вам что, совсем про это не рассказывали?». – «Как видишь – нет», – мрачности моего тона позавидовал бы любой отрицательный герой. – «Понимаешь, полёт – это не просто размахивание крыльями. Это особая, пегасья магия. Каждый взмах, каждое движение в небе можно сделать как крыльями, так и простым желанием сделать что-то. Единороги говорят, что нам повезло, и наша магия интуитивна – нам не нужно задумываться как сделать что-то. Мы просто желаем этого – и у нас получается. Нужно просто сильно-сильно этого захотеть». – «А опьянение?». – «Мы и сами не знаем, что это такое. Высотное опьянение обычно проявляется на больших высотах, но иногда может случиться довольно близко к земле, и это очень часто губит молодых и самоуверенных пегасов. Это очень гнусная штука, Скраппи», – она серьёзно взглянула на меня. Чёрт возьми, наши мордочки находились настолько близко друг от друга, что я мог чувствовать её дыхание, а её глаза… – «Обычно, это начинается с апатии. В голову лезут разные загадочные мысли, и через какое-то время, пегас засыпает. И разбивается. Причин не знает никто. Единственный способ избежать этого – знать, верить что ты летишь, а не просто махать крыльями. Ну, и не летать в одиночку». – «Скажи, Физзи, – а бездна – есть?». Отпрянув, пегаска очень внимательно посмотрела мне в глаза, слегка наклонив голову. – «Я… Я не могу об этом говорить, Скраппи» – она отвернулась и медленно пошла в сторону дороги за валявшейся в пыли почтовой сумкой. – «Сказать тебе об этом может только тот, кто учил тебя летать. И никто другой». – «А ты?». Отвернувшись, пегаска приподнялась над землёй, но не улетела сразу, а лишь зависла перед моей мордой, энергично работая крылышками. Они были такими маленькими и аккуратными, что я сразу почувствовал всю нелепость огромных пыльных порхалок за моей спиной. – «Прости, я… Я не могу. Я не хочу быть ответственной за тебя! Не хочу знать, что ты одна, где-то в небе, медленно засыпаешь, а я – не в силах тебе помочь! Поэтому мой ответ – нет!» – Отвернувшись, она расстроено покачала головой, и быстро скрылась среди подсвеченных закатом облаков. «Чёрт, зря я так её расстроил».***
За время моего отсутствия в доме Хувзов ничего кардинально не изменилось. Скорее, добавилось. За рабочей конторкой, стоявшей недалеко от входа, расположился представительного вида пегас синего цвета, что-то сосредоточенно писавший в лежавшем перед ним листе бумаги. Периодически встряхивая головой, он откидывал лезущую в глаза густую белую гриву, при этом бросая раздражённый взгляд на стоящую перед конторкой Динки. – «А, вот вы где! Будьте так добры – начинайте уже делать свою работу, и загрузите в тележку все письма, какие найдёте в этом доме!» – копыто незнакомца повелительно махнуло куда-то в дом – «И поторапливайтесь, милейшая! Вас ждёт ещё много работы, пока я разгребу этот… свинарник». Так, он мне уже не нравится… – «Ой как здорово! Это наверное очень важный чиновник с очень важным поручением, которого мы так долго ждали!» – с видом простодушной дурочки воскликнул я, подбегая к конторке и изо всех сил тряся обеими ногами копыто чванливого пегаса, отчего голова на его плечах дёргалась, как у китайского болванчика – «Вот здорово! Правда, Динки?». Продолжая трясти синего, я повернул голову к Динки и сделал жест головой, отсылая её наверх, в её комнату. Уходя, она обернулась, и я весело ей подмигнул, продолжая терзать копыто чиновника. Наконец, тому удалось вырваться из моей хватки и с недовольным видом приступить к исправлению повреждений, нанесённых его причёске моим энергичным приветствием. – «Эмммм, да, да – я тоже оч-чень рад видеть такой неподдельный энтузиазм у моих подчинённых» – важно сказал он – «Ну что же, я – мистер Помфри Айс. Запомните – это имя нужно произносить только в такой последовательности: Мистер Помфри Айс, сэр. И никак иначе. Я прибыл, чтобы навести тут порядок…» – Пора было прекращать это словоблудие, и я начал свою игру. – «Да-а-а-а, вы знаете, тут ва-а-а-пче – такой ужас творился! Представьте себе, сегодня, мы нашли пять мешков не разнесённой почты! Это же ужас что такое! Но мы смогли их быстро рассортировать и доставить на место. Тяжёлый случай, правда?» – я отвернулся и принялся глазеть в окно, внимательно прислушиваясь к тому, что творилось за конторкой. Похоже, это был типаж «чванливый индюк», если меня не подводили познания в сфере прикладной психологии. Ну что же, попробуем на этом и сыграть. «Отступать нам некуда! Позади – Дэрпи Хувз!» – с отчаянным весельем подумал я. – «Да-да! Именно о таких случаях я и говорил! А ведь это уже не первый раз, но, к счастью, уже последний…» – напыщенно проговорил синий чинуша, продолжая что-то шкрябать на своём листе. – «Да уж, крепко вы взялись за наведение порядка в работе понивилльского отделения службы. Уважаю ваш порыв. Хоть и сочувствую вам – но уважаю…» – я вновь принялся усердно пялиться в окно, мимо которого периодически проскакивали или пролетали пони. Куда они все собрались? – «Сочувствуете? Почему же это?» – вновь поднял на меня глаза мистер Помфри – «Мне казалось, что вы должны сочувствовать этой мисс Хувз…». – «Ну, как бы вам сказать…» – помявшись, я с деланной неохотой взглянул на синего чиновника – «Дело в том, что я – всего лишь волонтёр, временно помогающий разобраться с делами почты. Но даже за столь короткое время я заметила, что тут происходит нечто… странное.». – «Вот как?» – отложив перо, пегас внимательно уставился на меня со странным энтузиазмом – «Будьте так добры, милая – поделитесь-ка со мной вашими наблюдениями! Это всё очень важно для предписания, которое я сейчас выношу!». – «Это не составит труда, уважаемый мистер Помфри», – заявил я с наиболее простодушным видом, какой только смог изобразить. «Карьерист, изображающий большую шишку, но ей пока не являющийся. Считает, что создан управлять другими, хотя практические навыки в сфере своей деятельности у таких типов крайне скудны. Обычная чиновничья крыса. Нужно брать на страх понести наказание за некомпетентность…». – «Дэрпи вообще-то довольно странная пегаска. Очень странная, будем говорить открыто. Она уже давно работает почтальоном в Понивилле, будучи переведённой сюда из Кантерлота, где неплохо зарекомендовала себя в качестве курьера канцелярии Её Высочества, и даже пострадала в результате одного… мммм… инцидента, во время празднования какого-то там праздника», – черпая свои познания из какого-то фанфика, я вдохновенно врал, с удовольствием следя за всё более вытягивающейся мордой пегаса – «Ну, так говорят пони. Может, за это её и перевёли сюда, на повышение?». – «Ммммда, это вполне возможно…» – обеспокоенно протянул Айс. Я заметил, что он отложил перо и ещё раз начал перечитывать написанное, шевеля губами и периодически застывая, обеспокоенно глядя на потолок. «Давай-давай, соображай, на кого ты решил наехать. А мы подкинем тебе ещё немного жареных фактов…». – «Все пони знают о её странностях, но за эти годы никто не рискнул жаловаться на неё или слишком активно возмущаться её действиями. А стоило только врачам обнаружить у неё какое-то тяжёлое заболевание – как сама Принцесса лично пребывает в госпиталь, чтобы провести воспитательную беседу по поводу её лечения…». Обеспокоенность синего пегаса проявлялась всё заметнее. Вскоре он вскочил из-за конторки и стал нервно мерить шагами комнату, явно обдумывая складывающиеся перед ним перспективы. «Ну что ж, дожимаем!». – «Конечно, недопустимо, чтобы такую ответственную работу выполняла пегаска со странностями…» – я понизил голос до шёпота – «Да ещё и мать-одиночка. Говорят, её наречённый пропал во время того несчастного случая, в котором пострадала и она сама, после чего её перевёли в этот городок, поближе к Первой Ученице Принцессы, которая неотступно приглядывает за ней. Я слышала, что именно она вызвала письмом свою покровительницу…». Заглотивший добычу карась обнаружил внутри жирного червяка стальной крючок, который больно впился в его губу? А на чужой корешок не разевай роток! – «Конечно, тут не обошлось без тайных покровителей! Поэтому я и сочувствую вам. Уверена, они не оставят без внимания неприятности своей протеже [3], но я не сомневаюсь, что такой опытный чиновник, как вы, без особых проблем вынесет все… последствия их внимания!». На Айса было больно смотреть. Его обеспокоенность превращалась в настоящую панику, что заставило меня увериться в том, что всё это было персональной идеей зарвавшегося чинуши, а не спущенным «сверху» указанием. «Похоже, у пегасов тоже крутятся какие-то интриги…» – подумал я. – «Аааа… А какие последствия могут быть?» – Нервно бегая из угла в угол, пегас потел, дрожал и, кажется, был на грани неконтролируемого извержения стула. Ну что же, будем добивать… – «Ой, да не волнуйтесь вы так!» – с глупой улыбкой произнёс я – «Ну не уволят же они вас? Это же не Сталлионград, в конце концов! Там бы – да-а-а…» – Я прошёлся по комнате, изображая задумчивость, после чего остановился напротив мистера Айса. – «Там бы всё началось с того, что неугодной персоне организовали бы масштабную проверку всей его деятельности…» – пегас вздрогнул и посмотрел на меня дикими глазами – «А потом бы сшили дело из разных фактов и данных биографии неугодной персоны, что привело бы к очень неприятным последствиям для бедняги, затеявшего тягаться с сильными мира сего. Но здесь-то не Сталлионград!». – «Говорят, богиня добра и мудра», – при этих словах пегас немного воспрял духом, но мои следующие слова вновь ввергли его в бездну отчаяния – «Хотя сестру свою заточила на тысячу лет, и ухом не повела… Ибо нехрен!» – Глядя в отчаянные глаза пегаса, я медленно произнёс – «Интересно, а куда деваются обычные смертные пони, перешедшие дорогу Богине? Я вот ничего о подобных не слышала… Может, мы больше о них и не услышим?». Это стало последней каплей. Пулей подлетев к конторке, мистер Айс принялся лихорадочно что-то строчить на листе бумаги, путаясь и брызгая чернилами с плохо оточенного пера. «Пиши-пиши» – беззлобно подумал я, чувствуя, как меня медленно отпускает напряжение последнего дня – «Нехрен лезть со своими гениальными управленческими идеями к моим друзьям. Тоже мне, Ли Якокка [4] с крыльями!». Закончив писать, трясущимися копытами он присыпал чернила песком, после чего едва ли не насильно впихнул мне исписанный лист. – «Вот, держите! Миссис Раг, я прошу вас передать этот… этот акт миссис Дэрпи Хувз, как только она сможет приступить к выполнению своих обязанностей. К сожалению, срочные дела требуют моего присутствия в… в… в другом месте!» – наконец собрался с мыслями он. С выражением непонимания на морде, я смотрел ему в глаза, в которых, к своему удовольствию, читал чистый, незамутнённый страх. «Как интересно! Чего-это он так испугался?». – «Ой, конечно, конечно! Я обязательно передам!» – продолжил играть дурочку я – «Как только вы прилетели к нам, так сразу все дела и решились, словно по-волшебству!» – Поморщившись, пегас прервал мои излияния энергичным помахиванием копытом, после чего повернулся и едва ли не бегом бросился к двери, однако, остановившись на её пороге. – «И ещё, мисс Раг… Постарайтесь никому не говорить о моём приезде и нашей беседе. Это дело государственной важности! Негласная проверка!» – внимательно глядевший на меня чиновник дождался моего энергичного кивка, после чего с прискорбной поспешностью выскочил за дверь. Не думаю, что ему удалось улететь достаточно далеко, когда над городом пронёсся мой ликующий победный рёв: – «PE-E-E-E-R-R-R-R-A-A-A-A-CT-U-U-UUM E-E-E-E-ST!!!» [5]***
– «Не смотри! Не смотри-и-и-и!» – пропела мне в ухо Динки, закрывая своими копытцами мои глаза. «Сюрпризы? Не особенно люблю сюрпризы. Хотя вряд ли маленький жеребёнок может затевать что-то особ…». – «СЮРПРИ-И-И-З!» – ворвался в мои уши оглушительный крик множества голосов. Его окончание я услышал уже из-под стола, где оказался после отчаянного рывка с перекатом, непроизвольно среагировав на резко включившийся свет, разорвавшиеся хлопушки и громкий крик собравшихся пони. Смеясь, меня всем миром извлекли из-под стола и поставили на возвышение в амбаре Эпплов, игравшее роль сцены на сегодняшней вечеринке. Этот амбар, похоже, был вторым по величине зданием после ратуши, которую нам вряд ли отдали бы на разгром. Но и тут, оказывается, неплохо можно было устроиться. Воздушные шары, конфетти и бумажные украшения свисали с каждого столба и с каждой балки, а специально перенесённые сюда столы ломились от выпечки и больших деревянных кружек, в которых пенилось что-то явно алкогольное и пахнущее яблоком. Подняв голову, я увидел колыхающийся над собой баннер, на котором было намалёвано что-то поздравительное. Однако изучать его мне не пришлось, поскольку в этот момент кто-то розовый и гиперэнергичный попытался выдуть мне мозг, подудев над ухом в огромную жёлтую дудку! – «Приколисты, блин! Весельчаки!» – бухтел я, когда пяток пони, смеясь и шутя, снимали меня с потолочной балки. Я едва не оказался там в второй раз, когда Пинки Пай назвала меня «спасительницей Дэрпи» и хлопнула над ухом петардой. И в третий, когда во время торжественного открытия бочки с сидром вся эта огромная масса пони вновь заорала: – «ВЕЧЕРИНКА-А-А!». – «Эй, подруга! Ты эт чё, всё время такая нервная?» – со смехом обратилась ко мне песочного цвета земнопони. Судя по ковбойской шляпе и кьютимарке, это была Эпплджек. И точно… – «Я – Эпплджек! Мы здесь, в Сладком Яблоке, любим заводить новых друзей! А уж о том, кто помогает нашим друзьям, и говорить не приходится! В общем, добро пожаловать в наш город, сахарок!». Улыбаясь, я пробирался между пони, выискивая знакомые мне морды. Увы, я и вправду не был королём вечеринок, предпочитая немногочисленные дружеские посиделки, выпивалки… Так что подобное времяпровождение было суровым испытанием, укрыться от которого я решил за спинами знакомых и друзей. Если можно так назвать тех, с кем ты знаком всего-то месяц или два, но кому уже не раз пришлось прикрывать твою спину. Или тебе – их… Вышагивая в толпе, я периодически прикладывался к свободным кружкам с яблочным сидром. Действительно, неплохой напиток, хотя лично я предпочёл бы квас. Мечты, мечты… Вскоре, я заметил группу из подозрительно тихих пони, стоящую отдельно от остальных. Они казались островком уныния в океане разудалой вечеринки вокруг них, поэтому я решил направиться туда и разнюхать, кто ещё мог быть недовольным на этом празднике жизни, кроме меня. Как выяснилось, это была Эпплджек, отошедшая от двух незнакомых мне пегасов. Жеребцы что-то прошептали ей на ухо, с важным видом прошествовав мимо меня. – «А, вот и ты, Скрапс! Развлекаешься?» – мрачновато выдала фермерша, беря со стола очередную кружку с сидром. – «Вечеринка в твою честь! Дэрпи рассказала, что врачи ей рассказали, что ты каким-то образом её вылечила! Может, ты будешь у нас кем-то типа Зекоры, а?». – «Нет уж, оставим эту прерогативу настоящим врачам» – постарался увильнуть от ответа я – «А ты чего такая надутая? Обидел кто?». – «Ххха! Ну ты скажешь тоже – «обидел»! Просто со дня на день мы ожидаем важного проверяющего из Клаудсдейла. Кажись, бедняжку Дэрпи хотят прогнать взашей» – расстроилась Эпплджек и для поправки настроения, заглотившая махом половину кружки сидра – «Эй, Дэши! ДЭШИ! Лети сюда!». – «Что такое, Эппл? Аааа, ты притащила ещё сидра? Дай попробовать!» – уже порядком набравшаяся живительного напитка, Дэш была суперерактивной. Но недаром говорят, что в чужой тарелке и лук вкуснее… – «Эй, убери свои крылья из моей кружки! Лучше расскажи, что там за чинуша приедет к нашей Дэрпи? Ох, чует мой круп, не выйдет из этого добра…». – «Ну, вообще-то, этот «чинуша» уже приехал», – бодро отрапортовал я, в свою очередь, прикладываясь к кружке, которую неосмотрительно отвела в мою сторону Эпплджек, спасая сидр от рвущейся к нему Рейнбоу Дэш. Я крепко держался за кружку, пока не вылакал всё до капли, несмотря на рывки и протестующие возгласы фермерши. «Ну ведь квас же! Газированный…» *бурп* «…квас!». – «Да, они собирались прислать одного…» – пробормотала Дэш, печально рассматривая опустошённую моим лихим наскоком посудину – «Помфри Айс. Зазнайка из хорошей семьи. Много поколений чистокровных пегасов, отчего и себя ставит выше остальных. Если он прилетит – то ничего хорошего из этого не жди!». – «Вы могли бы написать письмо Принцессе. Думаю, она не откажет в просьбе своим носителям элементов…» – предложил неслышно подкравшийся сзади Графит. Кажется, он тоже успел приложиться к пенному напитку, судя по исходящему от него аромату яблок. Я сфокусировал взгляд на стоящих передо мной пони. С каждой вылаканной кружкой делать это становилось всё сложнее и сложнее, хотя градус моего веселья повышался пропорционально каждому выпитому глотку. Сидр пился как газировка, но был очень коварен… – «А он ужжже уллител!» – глупо улыбаясь, сообщил я им. Группа из двенадцати одинаковых пони недоумённо посмотрела на меня, получив в ответ не менее удивлённый взгляд. Да, пора проветрится… – «Эй-эй-эй, малышка! Не так быстро!» – привычным движением, Графит схватил меня за хвост и оттащил обратно к подозрительно знакомым пони, из дюжины вновь ставшими шестёркой – «Куда это он улетел? Не ты ли приложила к этому копыта?». – «Й-йа? Нет, он сам… Я его не трогала! Просто поговорили с ним, и этот… *ик* …милый пегас так расчувствовался, что написал какую-то бум-магу, которую йа должна отдать Дитзи… Дэрпи… В общем – Хуйвз!» – бодро доложил им я, посмотрев затем с мольбой на Графита. Я изо всех сил постарался сделать умоляющие глаза кота из одного хорошего мультфильма, и, похоже, мне это удалось – уже не только Графит, но и остальные пони, умилённо смотрели на меня. – «Эммм… Скраппи… Мне кажется, ты опять хочешь что-то выклянчить» – наконец промямлил чёрный жеребец, с трудом отрываясь от моих глаз – «Я сделаю всё, что ты захочешь, только прошу – не смотри на меня так!». – «Погодите-ка, сахарные вы мои!» – попыталась осадить нас Эпплджек – «Как это «улетел»? Просто взял – и улетел? Значит, Дэрпи по-прежнему будет греть кости возле своего очага и разносить нам нашу писанину?» – Вместо ответа, я сунул ей извлечённый из кармана куртки лист – пусть разбираются, что там накарябал этот «чистокровный» пегас. У меня же была проблема посущественнее… – «Графитик, милый, прошу… Помоги мне с этой… «Песней!»» – видя его недоумение, я пояснил – «Пинки требует, чтобы я там что-то пела…» – Действительно, это было одним из условий для «Хорошей вечеринки Пинки Пай!», по утверждению самой Пинки, огорошившей меня в самом начале этого праздника. Как оказалось, виновник торжества должен непременно выступить перед гостями с каким-нибудь номером или песней. И это пугало меня до уср… В общем, очень и очень сильно. – «И что, у тебя нет ни одной любимой песни? С твоим-то голосом? Неевееерю!» – протянул он – «Значит, духи песен не поют?». Убью засранца! – «Предлагаешь мне повыть со сцены? А это прокатит?» – Я настолько разволновался, что решил всерьёз рассмотреть даже такой вариант. Хотя, если судить по морде Графита… Пожалуй, стоит придумать что-то более оригинальное. – «Понимаешь, большинство моих любимых песен… Они не для этого мира. Не для таких хороших и ранимых существ как вы» – видя его удивление, я пояснил – «Но если хочешь – я тебе на ночь напою пару колыбельных… Неделю от каждого тёмного коридора шарахаться будешь!». – «Ну, ты скажешь тоже!» – он гордо расправил крылья – «А может, ты забыла, кто я?». Хммм, мне тут не верят? Ох и наивные же сусчества… – «Как приятно у трупа смердящего перегрызть сухожилия ног!» – задушевным голосом начал я, наклоняясь к морде чёрного пегаса, стоящего предо мной – «И вонючего мяса скользящего на полфунта оттяпать кусок!». Судя по звукам позади меня, кто-то отчаянно давился сидром. Долбаные любители подслушивать… Теперь уже мне пришлось клещом цепляться за хвост попытавшегося удрать от меня жеребца. «Вот чёрт! Какие они все тут нежные!» – подумал я, тормозя всеми четырьмя копытами об пол. Лишь десять минут спустя, после двух полных кружек сидра, Графит смог нормально общаться, не вздрагивая при каждом моём движении или просто появлении на горизонте. – «И это ты называешь песнями?! Да ты аццкий демон из самых глубочайших глубин Тартара!». - «Не-ет, что ты! Это всего лишь детские стишки! Хочешь, я тебе что-нибудь из Каннибал Корпс или Финнтролль напою?». Сегодня я сама доброта – пользуйтесь, дети! – «Детские? Каннибал?!» – я сунул под нос Графиту кружку с сидром на манер нашатыря, отчего тот зафыркал, но кажется, взял наконец себя в руки. Или копыта… – «Да, пожалуй, мне придётся постоять рядом с тобой во время твоего пения», – он покосился в сторону двери, из-за которой, пошатываясь, выходила неудачливая любительница подслушать, удивляя присутствующих нежно-салатовым цветом мордочки – «Но только уговор – никаких трупов, троллей… и сухожилий!». – «Замётано!» – Ну что же, поддержку и подобие бэк-вокала, надеюсь, я получу. Осталось найти этих горе-музыкантов, которым сегодня явно не повезло, раз они решили прийти на вечеринку, где будет петь ртом Скраппи Раг.«Never did I belive There could be such happiness Feels like nothing on earth Started with one little kiss…»
Музыканты потихоньку врубались в идею, и начали сначала робко, а затем и во всю силу подыгрывать моему пению. Конечно, ударные из перевёрнутых кадушек получились так себе, но в целом звучало неплохо…«I could stay in this moment forever I could reach every star in the sky I could lose myself when I look Into your eyes…»
«А местный скрипач хорош, только чересчур в «кантри» ударяется. Интересно, как он копытом лады зажимает, а?».«Is this happening? Is this fantasy? All my dreams coming true… …all because of you! I can't believe it’s true… …all because of you!»
«Кажется, пока никого не тошнит. Вон, даже плясать начали! И даже подпевают?! Ну ничего себе…».«You are everything I Wanted for so many years… Goodbye long, lonely nights Sadness and thousands of tears…»
«Кажется, слова забыл! Ужос, УЖОС! А, нет – вспомнил… Пинки, сволочь такая, свали со сцены со своей дудкой!».«I could stay in this moment forever I could reach every star in the sky I could lose myself when I look Into your eyes…»
«Всегда любил эту песню. Главное, чтобы мой бэк-вокал там ничего себе не навоображал – вон как глаза блестят! И чего это он так на меня смотрит?».«Is this happening? Is this fantasy? All my dreams coming true… All because of you I can't believe its true… all because of you… All because of you… All because of you…»
«All because of you… All because of you…»
[6] Боюсь, вечеринка всё-таки удалась.Примечания к главе:
[1] Венчик – кухонная принадлежность. Ручное приспособление для сбивания крема, мусса и т.п. в виде металлической спирали, насаженной на ручку. [2] Хабитус – внешний облик и телосложение человека, особенно когда оно связано с тенденцией к развитию какого либо заболевания. Например – отёчное, красное лицо у хронических алкоголиков, патологическое ожирение у диабетиков и т.д. [3] Протеже – человек, получающий помощь влиятельной персоны. Часто употребляется в отношении одарённого человека, которому помогает в продвижении более опытный и богатый доброжелатель. [4] Лидо Энтони «Ли» Якокка – Один из самых известных менеджеров XX века. Был президентом компании Форд и председателем правления корпорации Крайслер. Его имя используется как синоним бешеной трудоспособности и гениального управленческого таланта. [5]Peractum est (лат.) – дословно переводится как «дело окончено». Здесь – «прикончил!». [6] Blackmore's night: «Аll because of you». Яндекс знает, и даже даст послушать. https://www.youtube.com/watch?v=tdJ4kW6mkqA&feature=youtu.be&hd=1
