Потерянная в лабиринте жизни

Когда-то я думал, что лучше других, Что мне предстоит кем-то стать. Но то, кем я стал, это тупик. Теперь могу лишь наблюдать. Вокруг меня толпы таких же людей, Они ничего не хотят. Им не нужна никакая цель. Напьются и спят, напьются и спят… Я буду когда-то подобен им, А может, уже таким стал? Уже и не помню, когда я не пил, Когда просто так засыпал. И кажется опять, что слишком мало. Текила не заглушит эту боль И не излечит той душевной раны, Откуда до сих пор сочится гной. И всё же лучше так, чем мыслить трезво. Меня так портит ясность в голове… Внутри меня таится это зверство, Так лучше буду тем, кто не в себе. Так низко пал, что мной могли б гордиться. Я вырос, могу пить, курить, ложиться поздно спать. Никто уже не скажет мне, как сильно провинился, Здесь на мои проступки всем просто плевать. Когда-то ты дала мне ту желанную надежду, Дала мне смысл моего существования. Теперь ношу клеймо обмана под одеждой. Всё, что осталось, лишь воспоминания. Я ухожу, но в мыслях ты останешься другой. Пусть он фальшив, но этот образ был моим спасением. В той океана буре затяжной Когда-то ты предстала островом огромного везения. Но оказалась лицемерной лгуньей. Одной из тех, кого вокруг полно. Воспоминания о наших лучших буднях Давно пора забыть, отправить их на дно. Теперь я начинаю новую главу. Она не станет лучше предыдущей. Мне суждено быть вечно на краю. Ни убежать, ни сделать шаг к той пропасти зовущей. Я бы давно изрезал себе вены, Если бы я один от этого страдал. Но всё, что происходит с моим телом, Вредит ещё и той, кого я защищал. Я уже ни о чём не мечтаю, Лишь бегу, спотыкаясь, от скуки. Никто даже не замечает, Как я прячу дрожащие руки. Ничто не причинит вреда настолько, Чтобы меня в конце концов убить. И как бы ни было от этой мысли горько, Без смысла и без цели, но придётся жить. В пьяном угаре дни несутся незаметно, Быть может, так быстрее всё пройдёт. Перемотать бы тысячи моментов До одного, где меня финиш ждёт. Мой мир лишь вечно мрачная картинка, С таким раскладом мне б отчаяться давно. И почему так часто на моём лице улыбка, Заботить никого уж точно не должно. Я вынужден искать, что выгодно, удобно, Тот образ жизни, что послаще моей соли. Я шире улыбаюсь, когда больно, Держась как за костыль шутливой лицемерной роли. Вокруг меня толпы, но мне одиноко, И всё же мы с ними различны. Их мозг не способен понять, как жестоко Могут вести себя мысли. Их глупость и праздность порой раздражают. Откуда во мне этот здравый смысл? Умение думать часто мешает, Рефлекси́и поток всем безразличен. Порой мне так тошно, что хочется плакать, Но ведь мужчины не плачут. Кому разбить нос? Пальцы кровью запачкать Тех, кто даже не сможет дать сдачи. Дурака так умело включаю, Чтобы тем больных не касаться. Хочешь я покажу, как всё разрушаю? Ко мне лучше не приближаться. Почуяв угрозу, я нападу первым, Мне плевать на благие намерения. Лучше буду подобен безучастному ветру, Чем вновь в спину терпеть ранение. Я чужой среди лучших, я чужой среди падших, Обречён вечно быть несчастным. Был чужой и для жизнь мне когда-то давших. Впрочем, это уже не является важным. У всех своё понимание счастья, И у меня есть свои стандарты. Но всё решено без моего участья. Уж такие мне выпали карты. Если даже не видел любовь, Проще верить, что её нет. Для меня есть лишь похоть и кровь, Они со мной уже много лет. Если б вернулся назад, Если б всё сделал иначе… Разве было бы лучше жить так? Разве был бы сейчас я менее мрачен? Снова в чьей-то постели, будто это поможет, Лишь момент, когда боль удаётся держать взаперти. Снова новые губы, обнажённая кожа, А в конце осознанье, что всё ещё пусто внутри. И глупо ждать любви, когда из кожи лезешь, Чтоб вызвать отвращение и ненависть к себе. На эту высоту, принцесса, не залезешь Ты разобьёшься раньше, чем приблизишься ко мне. И пусть слишком брезглив, чтоб пачкать свои руки, Я нанесу урон похуже материальной смерти. Я покажу весь спектр возможностей душевной муки, Я сам порой не знаю, что будет в том десерте. И наплевал я на приличия, законы… И как бы ни было от этого обидно, О каждого вокруг я просто вытираю ноги, И мне уже давно не стыдно. Что? Мой цинизм в вас вызывает шок? Но не представить вам, что видел пред собой. И никогда я не был более жесток, Чем та жестокость, что проделали со мной. Не скажешь про меня, что не обижу мухи. Весть разнеслась, что меня стоило б бояться. Я сам придумал эти ужасающие слухи, Охотно дал им с ними поиграться. Запрячу мысли как обычно в дальний угол, Оставив лишь блестящую поверхность. Подумают, что просто ветреный и глупый, Всего лишь воспитания неверного погрешность. Порой мне хочется сказать им правду, Как вовсе мне не весело быть грешным. Но каждый раз я чувствую преграду, Их безразличие в движении небрежном. Я попытаюсь убедить даже себя И натяну улыбку так привычно. Нужды нет спрашивать, как у меня дела. Разве не видно? Всё со мной отлично.