Going back

Часы показывали одиннадцать ночи, а Трикси уже спала на диване в ординаторской, когда для Люцифера началось третье по счету ночное дежурство. С последней встречи с Майклом прошел день, и Морнингстар с момента разговора с Деккер больше к ней не заходил. Сама девушка в свою очередь не показывалась ему на глаза. Что касается Трикси, то сегодня маленькая бандитка вырубилась раньше, чем обычно, сперва рассказав мужчине о том, как они с Эллой вместе перебирали карточки больных и немножко посмеивались с фамилий. Эти два дня в больнице для девочки были весьма насыщенными, поэтому для доктора была неудивительна ее сегодняшняя отключка. Вот только самому Люциферу спать не хотелось… Что ж, неудивительно, ведь когда начальник дает тебе лишнюю неделю бессонных ночей, спать обычно не приходится. Морнингстар сидел в кресле напротив дивана со спящей девочкой и думал о чем-то своем. Сегодняшний вечер был приятно свеж, а небо чисто, и, как ни странно, мысли Люцифера были в свободном полете. Сегодня он не хотел думать ни о чем плохом и ему это удавалось. На губах была расслабленная улыбка. Сегодня было как-то по-детски легко и приятно, поэтому сняв халат и повесив его на спинку стула, Морнингстар отправился в свое любимое место в больнице — на крышу. Что-то насвистывая себе под нос, мужчина зашел в стеклянный лифт и поднялся на самый верхний этаж больницы. Преодолев последнюю лестницу, он дошел до большой металлической двери, загораживающей проход на крышу. Дверь была заперта на кодовый замок, который был известен лишь некоторым, в том числе и Морнингстару. Введя нужные цифры на панель, Люцифер услышал одобрительный писк и дверь открылась. Как только одна нога переступила порог, а глазам показались многочисленный звезды на ночном небе, мужчине сразу стало легче дышать. Как в прямом, так и в переносном смысле. Закрыв за собой двери, Люцифер глубоко вдохнул прохладный летний воздух, ощущая, как каждая клетка тела наполняется свободой. Свободой, которая покоряет, и которой отдаешься без остатка. Она, как самый настоящий ветер-лихач, зазывает тебя за собой, поглощая. Поначалу она может показаться слишком пугающей, слишком холодной, слишком порывистой. Но иногда ты можешь почувствовать, как она проникает в тебя. Она ни мягкая, ни покладистая, ни теплая. Нет. Но вся суть в том, что когда ты почувствуешь ее, ощутишь каждой клеткой своего тела, она захлестнет тебя своей силой. И не отпустит… Именно это сейчас и чувствовал врач, подошедший к краю крыши, пуская руки вдоль тела. Люцифер смотрел на город внизу, и ему показалось, будто даже неугомонный Лос-Анджелес сегодня ночью успел затихнуть. Будто все птицы улетели, оставляя за собой след из робкой тишины и звезд за спиной. Будто дома опустели, потеряв своих жителей где-то вдали. Смотря на ночную красоту, врач сел на край, свесив ноги вниз и стал рассматривать открывшийся горизонт. Впервые за долгое время струны души на время затихли и перестали болеть, натянувшись. Впервые уставшие руки не были сжаты в кулаки из-за злобы и не дрожали от резких ночных кошмаров. Впервые сильная спина позволила себе чуть сгорбиться, а грудь испустила облегченный вздох. Впервые мужчина стал прежним собой, когда разбитая душа еще была окрыленной. Как же хорошо под открытым небом. Не то, что в западне унылых больничных стен, хотя и они уже успели стать родными. Сверху все выглядит намного чудеснее. В какую бы больницу его не заносило, он всегда старался найти выход на крышу. Люцифер был во многих странах, еще любопытным подростком разъезжая с отцом в командировки. Тогда, выбираясь на крыши больниц, он засматривался на жизнь разных стран свысока. Так в Бразилии ему удалось увидеть парады: танцующие внизу люди напоминали пестрых, разноцветных птиц, вырвавшихся на свободу. Он видел спящую Францию, сияющую вдалеке Эйфелеву башню, окна, гаснущий свет в квартирах на третьем, самом верхнем, этаже домов, лениво восходившую над городом любви луну. И даже сейчас, будучи взрослым, в своем собственном одиноком домике на побережье он любил по ночам выбираться на крышу и смотреть на бескрайний океан, спрятавшийся за песками Калифорнии. Сколько бы не утекло воды с того времени, казалось, где-то внутри Люцифер все тот же мальчишка, готовый помогать людям. Этот мальчишка всего лишь укрылся за не такими уж и далекими обстоятельствами, не дающими вдохнуть глубже. Мужчина поднимает глаза вверх, сталкивается со звездами и выдыхает с улыбкой на губах. Сейчас чувство такое, словно это первых выдох за последние полгода. Он долго думал о последних словах Линды, и, чем дольше это продолжалось, тем больше мужчина убеждался в правоте ее слов. Только вот легче от этого как-то не становилось. Особенно после появления Деккер в отделении. Люцифер понимал, что за три дня в больнице девушка открыла ему большую часть своей жизни, не говоря уже о том, что стала близка быстрее, чем Элла за два месяца знакомства. Странное чувство доверия появлялось лишь с ней и исчезало, когда ее нет. Тут мужчина услышал скрип двери за своей спиной. Повернув голову назад, он увидел Хлою, закрывающую дверь за собой и смотрящую ему прямо в глаза. Люцифер сначала опешил от неожиданного визита, но потом широко улыбнулся девушке. Та не ответила взаимностью, а ее взгляд смотрел серьезно и задумчиво. От нее веяло чем-то непонятным, дающим понять, что что-то уже успело произойти. — Как ты узнала, что я здесь? — Тихо, по-доброму спросил Морнингстар, хотя где-то в груди уже поселилось волнение. — Я видела, как ты шел сюда, — ответ сухой и будто с нотками страха. Услышанная фраза не дала мужчине спокойствия, и он продолжал всматриваться в ее глаза. Они были чужими. Настолько чужими, что сердцу захотелось остановиться. — Хлоя, что-то случилось? — Люцифер поднялся с места и начал подходить к ней. В карих глазах промелькнула злоба. — Если это тот паршивый лжец Майкл, то я его убью. — Нет, его я не видела, — также сухо произнесла девушка. Морнингстар опешил еще больше. Откуда такая холодность в его адрес? Но не успел врач опомниться, как девушка продолжила. — Люцифер, скажи, я достойна правды? — Где-то даже с нотками злости произнесла Хлоя, подходя на шаг ближе. Морнингстар замер. В воздухе уже висело сильное напряжение, перебившее всю раннюю легкость, а в голове мешался лишь один вопрос. К чему клонит эта девушка? — Ты о чем, Хлоя? — Пытаясь скрыть свое волнение за маской равнодушия, спросил Люцифер. Деккер возмущенно выдохнула через нос и, презренно смотря на врача, ответила: — А я ведь доверяла тебе… Но и ты оказался лжецом. В ее словах кроме злости отчетливо сверкала боль, причину которой он не мог распознать. Он ведь ничего не сделал ей. Тогда откуда все это? — Детектив, к чему ты клонишь? — Его брови нахмурились, в то время как рот приоткрылся в немом вопросе, но девушка не дала ему закончить. — Я не люблю, когда мне лгут, Люк Джонсон. — Ее синие глаза отражали чистый холод, проходящий по венам. Ее голос был сродни самому острому клинку. И почему-то удар именно от нее нанес максимальный урон. — Что… — Люцифер замер, задержав дыхание на выдохе. Шок парализовал его вместе с почти первобытным страхом. Как она узнала то, что он так тщательно скрывал вот уже три месяца? Этот вопрос оставался без ответа. Пока мозг пытался бороться с паникой, ноги пошатнулись, словно от удара… Нет, это было больнее удара. Где-то в районе сердца что-то болезненно сжалось, пока он ловил на себе ее металлический взгляд. Никто уже давно не называл его по имени и от этого голову пронзили воспоминания, словно тысячи длинных игл, заточенных специально для тебя. « Она знает. Она все знает», — шептало подсознание, пока руки начинали дрожать. — Детектив, — его голос глух и почти дрожит. — Не начинай эту тему, не нужно… Не имея больше сил смотреть ей в глаза, он отвернулся. Спина сгорбилась еще больше, а руки схватились за голову. Сердце колотилось с бешеной скоростью, пока ее слова пробирались глубже под самую кожу. Нет… Только не сейчас. Он бежал от прошлого слишком долго, чтобы оно настигло именно теперь. Но девушка не останавливалась: — Что не нужно? Я верила тебе! — Хлоя уже почти кричала ему в спину, сжимая кулаки. — Я открылась тебе, доверила свою дочь и рассказала об отце, а теперь узнала, что ты даже не тот за кого себя выдаешь… — Детектив, прекрати… Его натуженный шепот оказался незамеченным, пока атмосфера все накалялась. Люцифер слушал ее тираду, кончиками пальцев держась за самообладание. Его глаза были закрыты в приступе гнева, смешанного со страхом, а руки почти рвали волосы на голове. Он не расскажет ей. Нет. — Я думала, что ты достойный человек, и я смогу тебе доверять! — Перейдя на крик, выдала Деккер, жестикулируя руками. В ее глазах полыхал синий огонь. — А ты оказался трусом… Кулаки Морнингстара сжались сильнее на последнем слове. Эта девочка не знала, во что лезет. Она не смела его ни в чем обвинять, тем более в трусости. — Детектив, говорю последний раз… Но Хлоя не хотела останавливаться. Она заслуживала правды от него, а не гнусную ложь. Она видела, как перекатываются мышцы на его спине и как он отходит ближе к краю крыши. Слышала его протесты, которые распаляли ее злость еще больше. — А теперь я узнаю, что твое имя совсем иное, а твое прошлое слишком ужасно. Ты в розыске в Нью-Йорке и тебя обвиняют во многих махинациях! — Продолжала Деккер, с каждым шагом приближаясь к врачу. «Нет, нет, нет… Не продолжай!» — Кричало сердце мужчины, пока спина сгибалась под обвинениями. Он не хотел этого. Не хотел ничего. — Детектив… Его рык, который он держал из последних сил, чтобы не крикнуть, был прерван очередной тирадой: — Ты оказался трусом, который не смог даже рассказать мне о… Нет. Это было последней каплей. — Рассказать что, Детектив?! — Заорал Люцифер, резко оборачиваясь к девушке. Та слегка вздрогнула, увидев яростное кофейное пламя. Его глаза пылали, пока руки резко опустились и сжались в кулаки. Его крик был намного громче, чем ее. Намного злее и… Больнее? — То, что моя девушка умерла у меня на операционном столе?! Это тебе рассказать?! Губы Люцифера дрожали от крика, пока глотка была почти сорвана. Он видел, как Хлоя ошарашенно впитывала в себя сказанное, и чувствовал, как внутри кроме выдоха не осталось совершенно ничего. Между ними на секунду повисла полная тишина, пока Морнингстар не выкрикнул из последних сил: — Ну, чего ты стоишь, а?! Давай, спрашивай у лжеца! Тебе же так интересно было… Голос дрогнул и оборвался на последнем слове. Тело сотрясала мелкая дрожь. Он слегка пошатнулся, почти падая с крыши вниз, но Люцифер вовремя спохватился, устояв на ногах. Громко выдыхая, словно раненый зверь, он заглянул Хлое в глаза и увидел в них сожаление и шок. Тишина, повисшая над ними, еще лучше передавала его состояние. Опустошенность. Хлоя видела боль в его взгляде от сказанного и уже корила себя за напор. Она резко вдохнула, прикрыв рот рукой, увидев, как измученный мужчина, так непривычно тихо, отвернулся и сел на край крыши, поднимая голову и смотря в горизонт. Его грудная клетка быстро вздымалась, а еле заметная дрожь пронзала тело на тяжелом выдохе, пытаясь успокоится. Он был подавлен, но все еще держался гордо. Вот он и признался ей… Но легче от этого не становилось. Стало только хуже. Ему было больно. Очень больно за себя и свою судьбу. Страхи и проблемы, которые он так долго держал в себе, не показывая, теперь вырвались наружу. Они долго разрывали его изнутри, не позволяя вдохнуть. Когда тишина, некогда разрываемая криками, стала звенеть, ее прервал тихий, надрывный и уставший голос Люцифера: — У меня один мир рухнул, а другого я построить не успел… — Прошептал Морнингстар сам себе, ошеломленно смотря в горизонт, признавая поражение. Поражение перед жизнью. Перед судьбой. Убирая всю старую, поношенную броню, словно воин после долгого боя за жизнь. Скидывая шлем и роняя щит, представляясь оголенным. Его плечи уже не были так прямы, его голос не был таким ровным, а он продолжал: — Меня, словно корни, вытягивают, сажают в новую землю, а я все, сука, не приживаюсь и не приживаюсь… Баритон затих, пока Хлоя все еще стояла позади и не могла проронить ни слова. Девушку охватило оцепенение, и вина начинала накатывать с еще большей силой. — Люцифер, прости, я… — Только и смогла она выдавить из себя, проглатывая натужный ком в горле. — Нет, Хлоя, не извиняйся, — перебил ее Морнингстар, все еще не оборачиваясь и чувствуя, как ноги колышет ветер. — Иди сюда. Девушка на негнущихся ногах подошла ближе к мужчине, садясь рядом с ним на край крыши, кладя руки по обе стороны. Заглянув ему в глаза, она увидела печаль. Глубокую, сильную, тоскующую. — Это долгая история, Детектив, — не дожидаясь вопроса, произнес мужчина. — Я не знал, рассказывать тебе или нет, но теперь, кажется, деваться некуда. Он замолчал, собираясь с мыслями и набирая в легкие больше воздуха. Рассказать ей было не сложно, и, возможно, даже приятно. Пугала ее реакция. Казалось, теперь все карты биты и терять уже нечего, так что Морнингстар начал рассказ: — Я родился и жил в Нью-Йорке и был одним из лучших специалистов в области онкологии. Мой отец был важной шишкой, и, можно сказать, я пошел по его стопам. У него была самая крупная больница, основанная на помощи людям от рака. Последние семь лет я работал именно в ней и был, можно сказать, главнокомандующим, — Хлоя слушала историю и не могла понять, почему мужчина с такой болью говорит о своих достижениях. Перед тем как прийти к нему она поискала у знакомых информацию о нем и уже знала о его послужном списке, но это все равно вызывало уважение. — Но рано или поздно, я начал понимать, что в том мире были важны лишь деньги. Никого не волновала жизнь человека, всем был важен его кошелек, — продолжил Люцифер, тяжело вздыхая и зажмуриваясь. Он никогда еще не рассказывал о своем прошлом, и сейчас это приносило разные эмоции. Но назад пути не было, да и не хотелось. Он повернул свою голову в сторону Деккер и, сглатывая слезы, произнес: — У меня была девушка, ее звали… Голос оборвался. Вот уже три месяца он не произносил ее имя, потому что оно не приносило ничего кроме боли. Произнести ее имя значило вернуться в прошлое. Вернуться к ней. А ведь он так отчаянно убегал от нее… Хлоя, видя состояние врача, ласково улыбнулась и положила свою руку ему на плечо, слегка поглаживая. Она увидела, как мертвые слезы собираются пеленой на его глазах и как за ними взгляд теряет былую стойкость. Собравшись с силами, Люцифер произнес: — Джесс. Ее звали Джесс, — на этом имени он зажмурился, но прерывать речи не стал, лишь сильнее сжимая кулаки. — Мы встречались полгода… Я ее очень сильно любил… Мужчина зажмурился еще сильнее и, резко подорвавшись, встал. Закрывая глаза рукой, он отошел от Деккер на пару шагов и склонил голову. Хлоя встала вместе с ним и, подойдя, положила руку ему между лопаток. — Но потом она узнала, о своей опухоли в мозге, и именно тогда наступило начало конца, — он говорил натужено, собираясь с мыслями и держа в голове образ некогда живой девушки. Было слишком больно знать, что рядом ее уже нет, и не будет. Что завтра, как и всегда, он проснется без нее и не с ней. — Мы положили ее ко мне в отделение, и все проходило довольно успешно. Мне оставалось сделать заключительную операцию по удалению опухоли, когда я узнал, что мой отец совершает крупные махинации по отмыванию денег за запрещенные препараты. Я… Люцифер остановился снова и вздрогнул. — Люци, все хорошо, — рука девушки начала скользить по его спине. — Расскажи и тебе самому станет легче. Я пойму. Постараюсь понять. Она почувствовала, как распрямляются его плечи, и это сказало все за него. — Я стал свидетелем очередной сделки и тогда отец предложил мне присоединиться к нему. Я понимал, что это незаконно и что от этих препаратов умирают ненужные люди. Я отказался помогать ему и тогда он пообещал, что отомстит. — Люцифер нахмурился, вспоминая тот день и удар отца. Тогда кулак бил не только лицо, но и душу. Тогда Морнингстар понял, какова отцовская «любовь» на самом деле. — Тогда я еще не знал, чем это обернется, но сейчас я уже жалею, что не согласился помочь. Какой же я идиот! С этими словами врач подхватил первый лежащий камень и, замахнувшись, с силой вышвырнул его за пределы крыши. — У нее в тот день была операция. Я был готов к ней… Но отец сделал все, чтобы меня там не было. Все в отместку мне, ведь он знал, куда нужно бить. А точнее — в кого. — Люцифер яростно оскалился, закрывая за этим боль. — Он заплатил нужным людям, и меня силком вытащили из больницы против воли. Она осталась там одна… Отец нанял другого врача, который специально все сделал неправильно. Она умерла на моем операционном столе, а меня там даже не было! Вскоре до ушей Хлои донесся тихий рык, а затем почти бесшумный вопль. Этот звук разрывал сердце и проникал под кожу. Мужчина склонился пополам, открыв рот в истошном крике, подкашивая колени и прижимая руки к груди. Тот самый момент, когда от душевной боли ломается и тело. — Почему я не согласился? — Беспомощный вопрос, направленный в пустоту. — Она сейчас была бы жива… Я помню нашу последнюю встречу. Я же обещал ей, что все будет хорошо! Но я не сдержал обещания… — Люцифер, тише, — ласково начала все еще шокированная Хлоя. Она не понимала, как можно быть таким жестоким по отношению к своему ребенку, но сейчас не было времени на рассуждения. Она обошла мужчину и крепко обняла его, чувствуя, как он почти падает к ней в объятия. Такой ранимый, такой разбитый мальчик, потерявший надежду и счастье. Преданный, выкинутый, оскорбленный. — Я не хотел этого! — Навзрыд прошептал Люцифер, падая в руки Детектива. Сейчас можно было не сдерживаться и выпустить всю свою боль наружу. Его руки вцепились в ее талию и прижали сильнее к себе. Теперь уже он просил поддержки и защиты. — Я не хотел ее терять, Хлоя… Слова снова оборвались, прерываемые душевными терзаниями, рвущимися наружу, отчего Деккер стало еще больнее за него. — Конечно, ты не хотел, Люцифер. Никто бы не хотел такого, — она рукой гладила его голову, опущенную ей на плечо, и чувствовала его губы в изгибе между плечом и шеей. — Ты все сделал правильно, но твой отец поступил очень жестоко. Но в этом нет твоей вины. Я уверена, Джессика гордиться тобой. Она замолчала, когда мужчина прижался сильнее, сминая в кулаках ее одежду. Так они простояли несколько минут в полной тишине, пока дыхание Морнингстара полностью не выровнялось. — Я даже не сумел побывать на ее похоронах. Люди отца повесили на меня уголовную ответственность, и мне пришлось срочно покинуть город. В последнюю минуту я успел кое-что нарыть на отца, но не успел ничего с этим сделать. А оставаться было нельзя, ведь меня уже разыскивала полиция. Моя подруга Мейз помогла мне сбежать, пообещав нарыть еще что-то пока я буду новой личностью. Мне пришлось оставить все позади и вот уже три месяца я живу здесь под новым именем. Голос затих, и он переместил голову Хлои на свою грудь, положив подбородок ей на макушку. — Спасибо, Хлоя. — За что? — Удивилась девушка, обнимая его за поясницу. — За возможность все рассказать и быть понятым, — пробормотал мужчина. Прижавшись ближе к Хлое, Морнингстар начал успокаиваться и потихоньку воспоминания уходили на второй план. Боль осталась, но она понемногу начала превращаться в светлую печаль, пока Деккер тихо прислонила свою голову к его груди. Слова больше были не нужны. Они были лишними, да и что можно сказать, когда все понятно без слов. В ее объятиях было уютно и тепло. В его руках было бережно и безопасно. Он прятал в ней свою боль. Она теряла в нем свой страх. Как только их дыхания слились в унисон, они, сами того не замечая, начали потихоньку раскачиваться на месте. Поймав определенный ритм, Люцифер опустил голову и встретился с глазами Детектива. Она видела в его глазах горечь и некую нежность, поэтому вложила свою руку в его. Он видел в ее глазах понимание, и его рука обвила ее талию. Их сердца настроились на одну волну и тела начали медленно следовать друг за другом. Мужчина повел девушку за собой, напевая обоим знакомую песню, которая играла на струнах его души: — I remember years ago, someone told me I should take, caution when it comes to love… Деккер тепло улыбнулась, вспомнив давно знакомую песню и поняла, что творится на душе у ее партнера. Он пел о нелегкой судьбе и своей жизни. О нелегком пути, который ему пришлось пройти в одиночку, и она это понимала. Эта песня, говорящая так много, заиграла в их сердцах в унисон, распаляя и выражая все чувства разом… I remember years ago (Я помню, как много лет назад.) Someone told me I should take (Кто-то сказал мне, что следует) Caution when it comes to love (Быть осторожным в том, что касается любви.) I did, I did… (Я так и поступал…) Морнингстар прижал талию Деккер ближе к себе, выражая глазами горечь движений. Шаг влево, шаг вправо. Рука в руке, взгляд во взгляде. Он вел ее по кругу, почти доходя до края крыши, что придавало головокружительности танцу. And you were strong and I was not (Ты была сильной, а я — нет.) My illusion, my mistake (Моя иллюзия, моя ошибка -) I was careless, I forgot (Я был беспечен, я забыл о том наставлении,) I did (Да, забыл…) С каждой строчкой ритм набирал обороты. Хотелось больше, быстрее, чувственнее, хотя, казалось, больше некуда. Хлоя шла с Морнингстаром в такт его шагам, ни капли не отставая и полагаясь на мужскую силу. Но он ведь понимал, что настоящей опорой является она. And now when all is done (И теперь, когда всё уже прошло,) There is nothing to say (Нечего сказать.) You have gone and so effortlessly (Ты ушла, и ушла так легко.) You have won (Ты победила.) You can go ahead tell them (Давай, расскажи об этом всем!) Взгляд Люцифера медленно горел бардовым пламенем, когда в голове прозвучала последняя строчка. Как точно эти слова подходили сейчас. Как нужна была девушка, находящаяся рядом с ним. Вытянув руку вперед, он пустил ее в движении от себя, но как только их руки почти разъединились, не дал ей ускользнуть и притянул к себе с еще большим рвением. Грудь коснулась груди, а мужская ладонь снова легла на талию. Рука Хлои опустилась ему на плечо и, как только, музыка добралась до припева, эмоции хлынули наружу. И Морнингстар начал подпевать в легком, медленном, но искреннем танце… Tell them all I know now (Расскажи им всё, что я теперь знаю,) Shout it from the roof tops (Прокричи об этом во всеуслышание,) Write it on the sky line (Напиши на линии горизонта) All we had is gone now (Всё, что у нас было, прошло…) Хлое казалось, что Люцифер почти дрожит на этих словах — так сильно они въелись в его душу. В его голосе было что-то печальное, его движения были напористы. Движения начали разгораться, и Морнингстар с легкой ухмылкой покружил Хлою вокруг собственной оси. Как только девушка сделала оборот, врач тут же подхватил ее обратно, перемещая руку на бедро. Мимолетное касание послало мурашки по телу Детектива, но рука тут же вернулась на талию. Tell them I was happy (Расскажи им, что я был счастлив,) And my heart is broken (Но теперь моё сердце разбито,) All my scars are open (И раны не заживают.) Tell them what I hoped would be (Расскажи им, что я надеялся на) Impossible, impossible (Невозможное, невозможное,) Impossible, impossible (Невозможное, невозможное…) Мгновения летели слишком быстро, чтобы их осознать. Пара кружила на крыше здания, пока над их головами сияли далекие звезды. Хлоя чувствовала рукой мышцы мужчины под рубашкой. Ощущала его уверенный взгляд на себе и буквально млела в его руках. Falling out of love is hard (Это тяжело — когда уходит любовь.) Falling for betrayal is worst (Но предательство — гораздо тяжелее.) Broken trust and broken hearts (Утерянная вера и разбитые сердца,) I know, I know… (Я знаю, знаю…) Thinking all you need is there (Думаешь, что у тебя есть всё, что нужно,) Building faith on love and words (Веришь в любовь и обещания.) Empty promises will wear (От пустых обещаний однажды ничего не останется…) I know, I know… (Я знаю, знаю…) And now when all is gone (И теперь, когда всё уже прошло,) There is nothing to say (Больше нечего сказать.) And if you're done with embarrassing me (Если ты закончила вгонять меня в краску) On your own you can go ahead tell them (Своими усилиями, можешь пойти дальше — расскажи) Разгоняясь перед самым припевом, они покружили быстрее, не отрывая взгляда друг от друга. Движения приобрели некий горький привкус и стали импульсивнее. Каждый знал, что скоро припев, который окончательно раскроет все, что так долго томилось взаперти. Люцифер водил руками по ее талии и гладкой спине, в то время как Хлоя проводила ноготками по его широким плечам и пояснице. И вот, когда настали финальные строки, их взгляды встретились и воспламенили друг друга… Tell them all I know now (Расскажи им всё, что я теперь знаю,) Shout it from the roof tops (Прокричи об этом во всеуслышание,) Write it on the sky line (Напиши на линии горизонта:) All we had is gone now (Всё, что у нас было, прошло…) Эта песня о его жизни. О поражениях и победах, страхе и зле, о любви и о потери. Его душа пела вместе с ней, ведь только так он смог найти покой. Его глаза, казалось, излучали свет, пока движения несли их к краю крыши. Подхватив Хлою на руки под коленями, он поднял ее над головой. Она опустила голову и обвела руками его шею, пока он, кружась, двигался к краю. Их взгляды неизбежно пересекались, пока он держал ее на руках. Он, подняв голову вверх, восхищенно смотрел на нее, пока она зарылась ему в волосы пальцами и чувствовала промежностью его торс… Tell them I was happy (Расскажи им, что я был счастлив,) And my heart is broken (Но теперь моё сердце разбито,) All my scars are open (И раны не заживают.) На последнем припеве Люцифер дошел до края крыши и опустил девушку на землю, не выпуская из рук. Грудь уже распирало от частого дыхания, но пара продолжала исполнять последние строки, стоя на самом краю здания. Горячо, быстро, страстно. Они увлеклись друг другом, сами не понимая почему. Сейчас это не имело значения. Она чувствовала его жар, которым он плавил ее, словно воск от свечи. Tell them what I hoped would be (Расскажи им, что я надеялся на) Impossible, impossible (Невозможное, невозможное,) Impossible, impossible (Невозможное, невозможное,) Снова притянув девушку к себе, Люцифер резко вдохнул аромат ее волос и задел губами мочку уха, послав мурашки по телу. Он поднял свою руку, в которой лежала маленькая ладонь девушки вверх, размещая другую на талию, и прикоснулся виском к ее виску, обдавая жарким дыханием ее ухо. На последнем слове мужчина довел девушку до самого края и резко наклонил ее назад, вставая между ее ног. Люцифер одной рукой держал ее спину над пропастью, не давая упасть, а второй быстро закинул ее лодыжку себе на талию. Лунный свет падал тенью на их тела, что были так тесно прижаты друг к другу, пока оба, замерев, восстанавливали дыхание. Его крепкая рука держала ее ногу на своей талии, чувствуя соприкосновение. Его взгляд метнулся на ее губы, а ее ладонь коснулась его щеки, заставляя посмотреть на себя. Эмоции и адреналин смешались в одно целое, пока Люцифер и Хлоя не могли оторвать глаз друг от друга… Ooh impossible (yeah yeah) (О-о, невозможное…)