Живая нежить

      Местные войска схлестнулись с боевиками рабочих. Переговоры не дали никакого результата. Военные посчитали, что любые уступки после такого будут проявлением слабости. Командир столичного гарнизона отдал приказ о штурме вечером того же дня. Как результат: ощутимые потери среди солдат. Революционеры не стеснялись стоять насмерть за каждый занятый дом, где были и простые граждане, так что иногда под пули попадали невинные люди: вояки сперва стреляли, а потом уже делали выводы. Администрация центра города, министерства и даже здание парламента — были повреждены. На ладан дышащая экономика сделала еще один уверенный шаг в сторону могилы. Кровавая бойня внутри страны, в центре столицы — жалкое зрелище!       Штурм и зачистка центра Берлина заняли 2 дня. Два дня граждане одной страны проливали кровь друг друга. В тот день Вайолет, как привела себя в порядок, не могла заниматься чем-то. Оружейные залпы и взрывы буквально в нескольких сотнях метров от их конторы, будто полностью заполнили ее сознание. Она лежала на кровати в домашней одежде, свернувшись калачиком и зажав руками уши. И это в первый день штурма едва помогало не слышать это ужасное эхо войны.       Парламент обсудил произошедшее в Берлине. Командование гарнизоном столицы было отправлено в отставку. Полицмейстер был заменен. Непростительно, чтобы целый мятеж был организован прямо под носом у армии и полиции, да и виноватых найти надо, имитируя бурную деятельность.       Благо, замена была уже в пути. Колонна из двух легковых автомобилей и грузовика ехала к штабу армии. Генерал-полковник Менгеле с брезгливым видом осматривал улицы Берлина после недавних потрясений. На его сухом и морщинистом лице отображалось недовольство. Впрочем, из-за шрама на левой щеке — память о далекой службе в армии, который зарубцевался со временем, казалось, что Менгеле всегда был чем-то недоволен.       — Этот идиот Мюнтер даже не потрудился организовать комендантский час и выставить посты на каждом углу, — брезгливо бросил генерал сквозь сжатые зубы, проводя рукой по седой коротко стриженной голове.       Рядом с генералом находился полковник Губерт Любке. Если представить полковника в обычном строгом костюме, то никак нельзя будет догадаться, что он имеет отношение к армии. Не было в нем армейской жилки. К своим 50 годам он имел юношескую фигуру, его открытое лицо делало его похожим на внимательного собеседника из числа чиновников. Сам генерал позиционировал его как своего помощника и талантливого ученого. Именно такими людьми и старался окружить себя Менгеле, усвоив еще со времен боснийского кризиса, что талантливый штабист, дипломат, инженер или ученый, да и просто умный человек, может стоить целого полка. Размахивать саблей на передовой — удел солдат, а найти гениальное решение сложной задачи с ограниченными ресурсами — это надо еще суметь! Тем более, когда выход неочевиден!       — Теперь все изменится, мой генерал! Я уверен, что теперь Берлин в надежных руках!       Генерал-полковник ничего не ответил, только едва кивнул, смотря вдаль. Учтивые и лестные фразы его мало интересовали.

***

      Судьба свела этих двоих еще до Великой войны. Тогда еще совсем молодые люди: Менгеле был в звании капитана, а Любке и вовсе был генетиком, они были отправлены вместе в экспедицию в Германскую Восточную Африку. Оба были в составе специальной группы, которая была направлена туда с секретной миссией. Конкретнее, их интересовал гражданский округ Килва.       Оба молодых человека были очень похожи, несмотря на небольшую разницу в возрасте. Оба всецело отдавали себя работе. Менгеле служил верой и правдой, а Любке двигал науку вперед, хотя цель у них была одинаковая: укрепление и усиление Германской империи. Там же Губерт достиг первых серьезных плодов на поприще усиления физических возможностей человека.       Менгеле и другие офицеры занимались вопросами безопасности и расположением на чужой земле, а Любке активно изучал слухи, которые утверждали, будто здесь же находится Сад богов. Место представляло собой впадину, огромную яму-кратер. Ходили слухи, что туда упал метеорит. Съевший плод из этого сада становился сильнее и выносливее, но на короткий срок, после чего умирал в муках, что местные считали карой богов за дерзость человека. Когда Любке вернулся из этого странного места со своими коллегами, которые приняли всевозможные, на тот момент, меры безопасности, он принес с собой целую корзину различных фруктов для изучения.       Как выяснилось, абрикосы и груши были вполне обычными. Хочешь — ешь, хочешь — вари компот! Но небольшие жуки привлекли внимание ученого. В экспедиции с Любке были и энтомологи. Такого вида не было известно науке. Именно они кусали несчастных аборигенов, давая им силу и ловкость, заражая и убивая их.       Как мог, Любке изучал полученный материал в полевых условиях. Перед отправкой домой, полностью справившись с возложенной на них миссией, он возбужденно объяснял своему армейскому товарищу:       — Понимаешь, Йозеф, ведь это открывает такие возможности! Это только гипотеза, но тем не менее! Если мы сможем подчинить эту силу, то будущее будет за нами! Только представь, идеи великого Бисмарка будут воплощены стальными руками наших солдат и рабочих!       И Менгеле, чтобы не обидеть своего товарища, учтиво кивал и поддакивал. После возвращения в Германию их пути разошлись, но временно. Менгеле получил звание майора и был направлен в штаб 15-й дивизии, а Любке начал играться со своей новой «затеей».       Стоит отметить, что Губерт Любке был очень добродушным и отзывчивым человеком, что немного раздражало Менгеле. Поэтому исследования и опыты проводились медленно. Опыты ставились лишь на солдатах-добровольцах, и за каждого из них господин ученый переживал, словно за родственника. Но даже так он добился результатов!       Судьба снова свела этих двоих в 1911 году в Мюнхене. Любке показал своему другу Менгеле таблетки, назвав их стимуляторами, и предложил попробовать. Менгеле отмахнулся.       — Как будто я тебе яд предлагаю!       И с этими словами человек науки взял одну таблетку сам. Чтобы не обижать товарища, офицер осторожно взял таблетку и положил ее в рот. И не зря! Менгеле, прекрасно зная возможности и состояние своего организма, в тот же день отметил, что чувствует себя, словно только встал с кровати. Голова была свежа и работала на предельных оборотах, все тело было наполнено легкостью.       Командование скептически отнеслось к работе ученого, посчитав это лишь второстепенной возможностью усилить личный состав. Скорее, морально, чем реально. А честный Любке, на свою беду, сказал и про минусы своей разработки. А вот майор Менгеле, взяв еще образцов и получив строгие указания от друга, отправился на полигон в свою дивизию.       Не более одной таблетки на 3 дня для взрослого человека. Когда Менгеле узрел результат марш бросков, результаты по нормативам и стрельбам, то пришел в восторг. Сами солдаты говорили, что такого эмоционального подъема и физической выносливости не наблюдали за собой ранее. И это только малая часть всех возможностей, по словам Губерта!       Будучи человеком далеким от глупости, Менгеле сразу оценил потенциал новшества. Но проект ученого Любке свернули, не дав финансирования. В штабах сидели идиоты! Так подумалось Йозефу Менгеле. На тот момент уже полковник Менгеле прекрасно знал, чего он хочет. Война может начаться в любой момент! Мира никогда не будет на этой проклятой планете! Для Менгеле война будет всегда и везде! Покуда есть люди на земле, будет и война.       Первым делом он нашел своего давнего товарища Любке, вытянул его из рутины какого-то института, где наукой побрезговали бы заниматься даже средневековые алхимики, и взял его под свое крыло. Он объяснил своему незадачливому другу-ученому концепцию производства этих таблеток и их распространения среди населения, а главное — для армии. Используя свое положение, Менгеле получал поддержку из военных фондов и сходился с капиталистами. Результатом стала ФарбенИндустри, фармацевтическая компания, которая по счастливому стечению обстоятельств, а точнее — постарался Менгеле, получила солидный заказ от армии, чем буквально сразу озолотила себя. Именно эта компания стала предшественницей поражающего воображение и внушавшего ужас во врагов корпуса Мертвая голова. Являясь серым кардиналом ФарбенИндустри и служа в армии, Менгеле разработал концепцию для корпуса Мертвой головы.       Уже перед началом Великой войны Менгеле стал вербовать в свои ряды талантливых офицеров флота, авиации, сухопутных войск. Деньги на это были! Но главное: это инженеры, новаторы во всех областях и ученые. Кого-то привлекала романтика тайного общества, кого-то банально подкупали. Особенно Менгеле ценил фанатиков и националистов разных мастей — эти пойдут до конца, чтобы не случилось! Вскоре Менгеле сообразил, что создал то, до чего никто не смог додуматься: создать армию внутри армии. Армия, которая верна ему одному!       Имея неограниченную власть внутри своего корпуса, хотя и в самой армии его слово было более, чем весомым, Менгеле произвел своего ближайшего помощника в полковники, со словами:       — Выше тебе уже не прыгнуть, но и разжаловать тебя не смогут!       На это полковник Любке ответил лишь добродушной улыбкой. Его не интересовала военная карьера, звания или капитал. Все, что было нужно ему — это наука, которая была его страстью.       К началу Великой войны Мертвая голова, которую иногда называли Экспериментальным корпусом, была самым передовым соединением германских сил. Имея в своих рядах отличных и мотивированных солдат, верных офицеров, корпус также располагал новейшими достижениями военной науки. Удушливый газ, который заставлял противников цепенеть от ужаса, когда хлорное облако надвигалось на их позиции. И это не говоря об оснащенной по последнему слову артиллерии и авиации. Солдаты противника в панике готовы были бежать, когда узнавали, что на их позиции надвигаются части Мертвой головы. Как правило, корпус генерала Менгеле только атаковал. И стимуляторы, уже улучшенные, но все-таки, далекие от идеала. Генерал надеялся, что его ученые смогут изобрести нечто поистине потрясающее.       Сам Менгеле много времени проводил с Любке. Профессор стал полковником без военного опыта, а в свою очередь, Менгеле получал уроки и наставления от Любке на поприще генетики и вирусологии. Генерал сам с удовольствием читал книги — труды великих биологов и генетиков своего времени, даже во время войны. Его манила мечта: создать безупречную армию. Солдаты которой не будут жаловаться, смогут выполнить любой, даже самоубийственный приказ. В идеале — которых и убить-то будет нельзя. Для этого надо всего лишь выбить все тайны из природы.       Буквально за месяцы до Великой войны Любке и Менгеле сумели изменить штамм вируса из Африки. Его испытали на 5 заключенных: никто не выжил. Правда, один из них успел разбить голову охраннику голыми руками, после чего был сражен градом пуль. Ученый настаивал, что штамм еще далек от совершенства и категорически отказался испытывать его на людях. Менгеле, не желая портить отношений со своим другом, оставил того в покое. Вместо него он поручил вносить изменения в штамм другим генетикам и ученым, менее способным, но и не таким принципиальным. На каждый образец составлялась карточка, где были подробно описаны допущенные изменения в структуре. Когда заведующий лабораторией предоставил Менгеле ящик с ампулами и горы картотеки, то ученый поинтересовался у генерала:       — Простите, господин генерал, но где Вы найдете столько подопытных?       На что Менгеле ответил сухо и ясно:       — Скоро начнется война. Нам просто нужен повод! Пленным не стоит есть нашу пищу и сидеть на нашей шее. Да и население вражеских стран меня мало интересует. Понимаете?       Шило в мешке сложно утаить. За корпусом тянулась дурная слава: солдаты противника сдавались в плен, но пленных потом никто не видел. В деревнях и городах Польши, где проходил корпус Менгеле, люди буквально растворялись. Это вызывало вопросы у всех: своих и чужих. Любке узнал о тайном замысле генерала от инфантерии, но и остановить его никак не мог. Из тысяч проб и попыток, ошибок и разочарований, Менгеле сумел лишь однажды ухватить удачу за хвост, в самом начале, но все в итоге закончилось насмешкой судьбы. Будто сама судьба поиздевалась над генералом. Природа так просто не отдает своих тайн!       Каким бы одаренным не был командир, и сколь храбрыми не были его солдаты, Мертвая голова была лишь корпусом и не могла быть на всех фронтах сразу.       Война закончилась, а одним из пунктов мирного договора был отказ Германии от использования экспериментального оружия. Это поставило крест на Мертвой голове. Но только официально и на бумаге. Официально, корпуса больше не существовало. На деле, Менгеле держал все нити в своих руках. Подумаешь, поменялась эмблема! Череп и кости заменил орел, готовый воспарить вверх и поднять за собой всю Германию. Германия будет надо всеми, рано или поздно! Парламент оставался костью в горле этой страны!       — Не каждая балерина может руководить армией! Для этого ей надо хотя бы раз понюхать порох и замарать руки! — такую фразу бросил Менгеле своему вечному спутнику, полковнику Любке, в последний день войны.

***

      Когда машины остановились у штаба, из грузовика высыпало отделение личной охраны. Караульные у дверей вытянулись в струнку и отдали честь входящим. Теперь генерал-полковник Менгеле намеревался выполнить более сложную задачу — создать государство внутри государства.