Любовь, которую мы сможем прожить

Очередное утро, ещё один бессмысленный день среди сотен таких же. Сколько таких дней и ночей он провёл здесь? Синан давно сбился со счёта. Думал ли он год назад, что всё будет именно так? Нет, конечно. Он ведь никогда всерьёз не задумывался о последствиях своих поступков. Месть казалась ему самым сладким и долгожданным блюдом и он планировал насладиться им сполна. Но вместо сладости во рту он всё это время ощущал только тлетворный вкус горечи. Все эти месяцы он всё чаще задавался вопросом зачем он всё это сделал? Синан всё время вспоминал слова Ягыза: «Скажи, что сделал это из-за любви! Что сделал это ради Хазан!» Тогда ему это казалось какой-то издёвкой со стороны брата, попыткой оправдать себя. И всё-таки ради чего он это сделал? Из-за Хазан? Нет, её он по-настоящему никогда не любил, в этом он себе уже давно признался. Ему нравилось играть в любовь, нравился он сам в роли влюблённого человека, нравилась сама идея любви с такой необычной девушкой. Она была так не похожа на всех его знакомых женщин, что она впечатлила его, и это понятно. Но разве любовь такая? Откуда ему было знать, он ни одну женщину никогда не любил! Но есть же такие банальные слова «и в печали, и в радости, и в болезни, и в здравии». Их ведь произносят не просто так! Разве он был с ней всегда, разве хотел быть с ней? Нет… Ему это всегда было в тягость…Он не приходил к ней, когда ей было тяжело и больно, не шёл к ней сам со своей собственной болью. Ему было легче убегать. «С ней всегда был брат...Я сам толкал их друг к другу» «Я сделал это из-за предательства Ягыза» Предательство… Ягыз — самый преданный, самый честный, самый принципиальный человек, которого Синан знал. «Как мог поступить там со мной?! Я же его младший брат! Он не имел права так со мной поступать! Как он посмел?!» Ярость охватывала Синана каждый раз, когда он думал об этом. Раз за разом он не мог понять как такое могло произойти. Почему Ягыз это сделал? Истерзав себя полностью, он просто признал очевидное. «Он полюбил её. Просто полюбил и всё. Не смог удержать себя» «Почему же не сказал сразу, не признался, когда я спрашивал его?» - сам у себя без конца спрашивал Синан. «Потому что оберегал тебя! Потому что хотел, чтобы вы были счастливы! Потому, что не хотел омрачать ваши чувства!» - кричал его прорвавшийся и так долго подавляемый им внутренний голос. Синан в бешенстве бил по борту своей хлипкой лодки, разбивая кулаки в кровь. «Почему потом не сказали? Не пришли вместе и не сказали, когда я, как дурак, спрашивал у них обоих? Почему делали из меня идиота?» «Потому что оберегали тебя! Знали, что ты слабак, не выслушаешь и будешь рушить всё вокруг! Знали, что ты не поймёшь, что будешь думать только о себе самом! - не замолкал настырный голос внутри. Синан бил себя разбитыми кулаками в грудь, чтобы хоть как-то заставить замолчать этот надоедливый противный голос. Окончательно устав, он всегда ложился на дно лодки и забывался тревожным сном без сновидений. Но ни сон, ни алкоголь уже давно не приносили никакого облегчения. И просыпаясь каждое утро, он снова неминуемо возвращался мыслями к брату, к его поступку и всё чаще к тому, что же сделал он сам. Прокручивая в голове снова и снова свой «гениальный план мести», он не узнавал в нём самого себя. Разве мог он такое сделать? Разве мог прежний добродушный, лёгкий, ничем не отягощённый парень сотворить такое? «Ты потерял сам себя!» Слова Хазан каждый день неотступно преследовали его. Такому человеку не может стать легче, ничто не облегчит его душу. Ему всегда казалось, что ради брата он пойдёт на всё, как и Ягыз для него! Но он не смог даже выслушать его, хотя бы попытаться понять почему так вышло. В тот момент Синана волновала только его израненная гордость. Обида от потери девушки, боязнь быть высмеянным чужими людьми перевесили в нём любовь к брату... Чем сильнее мы любим человека, тем сильнее боль от предательства, тем сильнее мы хотим ранить его в ответ. Синану нравилось причинять боль Хазан, но гораздо больше ему хотелось, чтобы Ягыз видел её страдания, сам страдал и не мог ничего сделать. «Это я - жалкий человек! Это я всё потерял! Брата потерял! Из-за своей гордости, из-за своего эгоизма потерял?!» В глубине души Синан понимал, что это он предал брата, это он отвернулся от него, поставил ни во что его чувства. Ведь Ягыз - робот! Нужно ли считаться с его чувствами? Зачем вообще спрашивать его о том, что творится в его душе? «Я с самого начала видел, что он любит Хазан, но меня совсем не волновало какого ему! Только я сам, мои обиды, глупая ревность…Я с самого начала отказался от него, переступил через него. Вот тебе и правда!» И в этот момент в воспалённый, уставший мозг Синана ворвались слова, которые Ягыз сказал ему на кладбище: «Ты — мой брат, Синан Эгемен! К сожалению, мой брат! Ничто этого не изменит!» Ягыз был до самого конца его братом, не отказался от него ни на минуту! Это разрывала его душу, но только это и давало ему хоть какой-то смысл жизни, хоть какую-то призрачную надежду. Но Ягыза больше нет в его жизни и больше не будет! Это всё бессмысленно! Не за чем больше об этом думать! Остались только воспоминаниями. Мысли всё время роились в голове Синана, никак не желая оставлять его в покое. Парень с глухим стоном сжал голову, пытаясь прогнать эти невыносимые мысли. Но это было бесполезно, они никогда не оставляли его. Доведённый до отчаяния, своими сомнениями и надеждами, Синан и украл этот проклятый телефон. Никто в здравом уме не дал бы человеку в таком виде сделать звонок, да и он был слишком горд, чтобы просить. Он хотел поговорить с братом, спросить его считает ли он его всё ещё своим братом. Но в ответ он услышал только тишину. Единственная живая душа рядом, его единственный друг — пёс неопознанной породы всё время крутился у него под ногами. Синан изобразил некое подобие улыбки и потрепал его по голове. Ветер трепал страницу старой газеты, раскрыв её, парень увидел фотографию улыбающейся Ниль. «Выходит замуж, за Левента выходит замуж!» Он горько рассмеялся. В этот момент Синан почувствовал на себе взгляд. Сердце застучало с невероятной силой. Повинуясь какому-то внезапному порыву, он обернулся, больше всего боясь, что он лишь обманывает себя. До конца не веря в то, что это всё правда, он скинул с себя капюшон и поднялся на дрожащих ногах. Сомнений быть не могло, это был он, Ягыз. Он был всё тем же, каким он его помнил. Несломленный, как и прежде сильный, Ягыз шёл к нему уверенной походкой. И только когда он снял тёмные очки, которые скрывали его глаза, Синан смог посмотреть в его глаза. Боль, сомнения, страх и надежда. Вот, что он увидел в них. И когда Ягыз протянул ему руку, то парень на несколько секунд замер в нерешительности. «Ты — мой брат! К сожалению, мой брат!» Синан крепко ухватился за руку Ягыза, откинув все сомнения. Брат обнял его, он почувствовал как тот слегка похлопал его по плечам, ободряя. Парень зажмурил глаза, чтобы не позволить пролиться непрошеным слезам. Так они простояли казалось целую вечность. Ягыз легонько отстранил от себя брата, всё ещё удерживая его за плечи, и пристально посмотрел на него. Сердце сжималось от жалости к брату, но он знал, что нельзя показывать ему это. Оба были смущены и не знали, что сказать. Они столько раз представляли это разговор, а сейчас не знали с чего им начать. - Может позавтракаем где-нибудь? - прочистив горло, хрипло спросил Ягыз. - Я не голоден, - уязвлёно сказал Синан. Ягыз понимал почему брат так говорит. Он решил действовать по-другому. - Тогда ты же не будешь против, если я поем? Не успел позавтракать, только с самолёта. Синан легонько кивнул и они пошли по набережной вдоль Босфора. Ягыз понимал, что в таком виде Синана не пустят ни в одно кафе Стамбуса. Он не хотел смущать брата ещё больше. Когда они дошли до первой же палатки с уличной едой, Ягыз заговорил. - Я бы сейчас с удовольствием съел симит, чертовски соскучился в Америке по турецкой еде. Он купил пару симитов, менамен и две чашки чая. Два брата уселись прямо на деревянные мостки у воды, свесив ноги вниз. Ягыз с аппетитом принялся за еду. Синан немного поколебался, но тоже взял свою чашку и с удовольствием начал пить горячий чай. Некоторое время они сидели в полной тишине, наслаждались едой и смотрели на спокойные воды залива. - Значит ты из Америки вернулся? - спросил парень, чтобы как-то заполнить затянувшееся молчание. - Да, мы только сегодня ночью прилетели. От Синана не укрылось это «мы», он догадывался о ком говорит брат. Ягыз не хотел ничего скрывать, он не будет утаивать свою любовь, как что-то постыдное, даже если это сделает брату больно. Чем быстрее он обо всём узнает — тем лучше. - Мы с Хазан только сегодня вернулись. У меня здесь дела по работе, прилетели на несколько месяцев. Только сейчас Синан заметил обручальное кольцо на пальце брата и понял, что они с Хазан женаты. Ягыз перехватил его взгляд и смело ответил на него. - Стало быть вы женаты... - В июне будет первая годовщина свадьбы. - А вы долго не тянули… Ягыз почувствовал укол в голосе брата и не собирался закрывать на это глаза. - Я встретил женщину своей жизни и не видел причины откладывать свадьбу. Она моя душа, моя вторая половина. Хазан — моя судьба! Их взгляды снова встретились. Мужчины открыто смотрели в глаза друг другу. К большому своему удивлению Синан не почувствовал в груди уже привычной злобы, лишь только тоска заполнила его душу. - Синан, может мы лучше поговорим о твоём нынешнем положении? - А, дак ты ради этого прилетел? Узнал, что бестолковый братец бомжует в лодке? Ты совсем не удивлён? Что ещё от меня можно было ожидать… - Я приехал по работе, как и сказал тебе. Да, я разузнал о тебе, не буду скрывать. Но я бы пришёл вне зависимости от того жил бы ты на лодке или же в Плазе. Я не жалеть тебя пришёл и не делать тебе подачки. Это твоя жизнь и тебе решать как жить. Я лишь хотел сказать тебе, что у тебя есть я, чтобы ты это знал. Ты можешь рассчитывать на мою поддержку. - Как благородно с твоей стороны.! Прилететь и первым делом пойти спасать беспутного брата, - с некоторым ехидством сказал Синан. - Ты неправильно меня понимаешь, Синан. Я не пришёл к тебе, чтобы дать тебе деньги, жильё, машину. Я протяну тебе руку помощи, если ты согласишься. Помогу тебе найти жильё и работу. Но ты сам будешь работать, сам будешь платить за жильё, сам будешь нести ответственность за свою жизнь. Всё не будет как прежде. Подумай и прими решение. Ягыз перевёл взгляд на море. Синан в задумчивости отрывал от своего симита маленькие кусочки и кормил ими увязавшегося за ними пса. Парень испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он привык к тому, что брат пойдёт на всё ради него, ведь он потакал ему во всём с самого раннего детства и сейчас эта перемена в Ягызе задевала его, но с другой стороны, он был рад, что брат не пришёл заниматься благотворительностью и делать ему подачки, это хоть как-то поддерживало его уязвлённую гордость. Молчание затянулось и Ягыз всё больше опасался, что Синан оттолкнёт его, не сумев укротить свою гордость. Это бы означало, что Синан так и не повзрослел. Настаивать мужчина не собирался. Ягыз протянул руку и легонько потрепал пса за ухо. Добродушное животное тут же завиляло худеньким хвостиком, начало тыкаться носом в колени, выпрашивая еду. - Вот продажный! Стоило тебе его покормить и сразу начал к тебе ластиться! Жаль, что у нас никогда не было в детстве собаки! Помнишь, как мы мечтали о собаке? - с улыбкой спросил Синан. - Да, помню. Мама не любила животных, говорила, что в особняке им не место. Только у Селин был хомячок, помнишь? - Да, но он куда-то делся. Она всё думала, что это кто-то из нас троих его спрятал. Но я клянусь, что я тут был совсем ни при чём! - Я знаю. Я нашёл его мёртвым в клетке и похоронил во дворе. Не хотел, чтобы вы расстраивались и видели его мёртвым. Хотел вас уберечь. Два брата смотрели друг на друга, не отрываясь. В их глазах не было больше ни холодности, ни показного равнодушия, только бесконечная тоска друг по другу и затеплившаяся надежда. - Я согласен, - чуть слышно проговорил Синан. Ягыз не нужно было объяснять на что согласен брат. Мужчина выдохнул с огромным облегчением и устало прикрыл глаза. Он стремился не показывать того, но с огромной тревогой ждал этого решения. - Хорошо, тогда едем сейчас в отель. У тебя есть документы? - Есть. Только я возьму собаку с собой, - Синан сказал это с такой детской и не терпящей возражения интонацией, что на миг перед Ягызом предстал его маленький братик тех времён, когда ещё был жив хомячок. - Возьмём его с собой. Поехали. Они вместе вошли в холл отеля и подошли к стойке регистрации. Синан стоял немного в стороне, потупив взор, и крепко прижимал к груди скулившего пса. - Я звонил вам только что и бронировал номер на имя Синана Эгемена. - Да, господин. Могу я увидеть паспорт? Ягыз протянул паспорт брата. - Как будет оплачиваться номер, господин? - Оплата будет произведена по карте, - сказал Ягыз и протянул портье кредитку. Молодой человек принял карту и прочитал на ней имя плательщика. Через некоторое время он вернул мужчине карту. - Господин Эртугрул, оплата успешно произведена. Благодарю вас. Синан ошарашенно посмотрел на брата, не веря своим ушам. «Какой ещё к чёрту господин Эртугрул?!» Ягыз взглядом пресёк все вопросы, давая понять, что они поговорят об этом позже, не здесь. Братья стояли в ожидании лифта. - Пока ты поживёшь здесь, потом присмотрим тебе квартиру. Возьми, здесь немногоналички, сходи купи себе что-то из одежды, поешь. - Не думаю, что меня пустят хотя бы в «Секонд хэнд». Ягыз был немного смущён таким своим промахом. - Тогда я пришлю тебе что-то из моих вещей. А завтра разберёмся с этим. Отдохни сегодня, а завтра я приду к тебе и мы всё решим. Сходим вместе к отцу. - Не думаю, что он будет рад меня видеть. Ему только хуже станет… - Не глупи! Он будет очень рад тебя видеть. Он будет рад видеть нас обоих. Ягыз положил руку на плечо Синану и крепко сжал его. - Я должен сейчас уже бежать. Меня ждёт Хазан. Договорились навестить её мать и сестру, я уже опаздываю. - Торопишься на встречу к любимой тёще? - беззлобно спросил Синан. Ягыз видел, что он это спрашивает не с целью задеть его, он просто хотел пошутить, вызвать улыбку на лице брата. - Да. Расстояние в восемь тысяч километров творит чудеса, я даже практически соскучился по госпоже Фазилет. Оба брата улыбнулись друг другу, пусть и неуверенными скованными улыбками.