Гарри, Таня и Мефодий. Новая Золотая троица

Утро того дня, когда на Тисовую улицу прибыли члены Ордена Феникса, чтобы доставить Гарри в Тибидохс, Таня Гроттер провела за письменным столом. Прямо перед ней, ехидно пунцовея чернильными кляксами, лежала раскрытая тетрадь по ветеринарной магии. Приближались магспирантские экзамены, поэтому приходилось срочно навёрстывать упущенное, отдуваясь за прежнюю свободу. И, хотя строчки у неё перед глазами плыли, а смысл предложений смазывался, точно тёплое сливочное масло, Таня продолжала мучить себя, держась уже на одном знаменитом гроттерианском упрямстве. Перстень Феофила Гроттера у неё на пальце зловредно хихикал.  — Nemo potest regere, nisi patiens! [Не набраться ума без терпения. лат.] Позор мне, старому! Родная внучка — и такой неуч! — скрипел он, привычно перескакивая с русского на латынь. Ворчание своенравного деда мешало сосредоточиться, поэтому Таня сунула руку в карман. Оттуда раздалось несколько нехороших слов на великом и могучем — и всё стихло. Таня ещё несколько минут просидела над конспектами, а потом встала и потянулась до хруста в позвоночнике. Уже утро, а значит можно с чистой совестью идти на завтрак. Всю эту ночь она просидела за столом, зубря ветеринарную магию, поэтому была совершенно вымотана. Минут через пять, уже переодевшись, она привычно забарабанила в дверь Баб-Ягуна. Играющий комментатор в последнее время часто пропускал завтрак, химича со своим пылесосом. Кажется, он нашёл великолепную альтернативу русалочьей чешуе и теперь без устали испытывал её, сравнивая скорость и маневренность полёта. Так и не дождавшись ответной реакции в виде рассеянного возгласа «Войдите!», Таня открыла дверь, однако не обнаружила ничего, кроме нескольких выпотрошенных пылесосов и общего живописного беспорядка. Решив, что ждать Баб-Ягуна попросту нерационально, она спустилась в Зал Двух Стихий, где молодцы из ларца уже вовсю расстилали скатерти-самобранки. Взглянув на стол преподавателей, Таня обнаружила, что Медузия, Поклёп и Зубодериха отсутствовали. Их пустые места оставляли ощущение миниатюрных черных дыр.  — А, Танька! Где ты ходишь, мамочка моя бабуся?! — радостно заорал Баб-Ягун, протискиваясь к ней между спинами голодных учеников и ловко уворачиваясь от посланных вслед сглазов. Лицо играющего комментатора сияло, как отполированный пятак, а грандиозные уши заговорщицки пунцовели. По всему было видно, что внук Ягге разнюхал что-то интересное.  — Да не тяни ты, дедушка твою бабусю! Говори! — видя, что друг не торопится выкладывать, нетерпеливо сказала Таня. Баб-Ягун сделал вид, что обиделся.  — Это и есть все нежности? Умиляюсь я таким друзьям! Нет чтоб по головке погладить меня, любимого и шепнуть на ушко, что обожаешь меня! Так нет же, она ещё и требует что-то! Да у вас, девушка, ко мне самое что ни на есть потребительское отношение! — укоризненно заявил он. Таня молча положила себе на тарелку пончик с шоколадом, которым щедро поделилась блинчиковая скатерть. Баб-Ягун немного поохал, а потом деловито продолжил:  — В общем-то, дело клёвое! Наш Сардик…. пардон, разумеется я хотел сказать, уважаемый господин Черноморов. Так вот, он разрешил нам устроить встречу выпускников! Воображаешь? Таня взглянула на него со смесью радости и недоверия. Почему-то ей казалось, что после того, что они устроили в прошлый раз, руководство Тибидохса не допустит очередного бурного приключения.  — Ты уверен? Сарданапал действительно дал согласие? — спросила она подозрительно. Баб-Ягун презрительно присвистнул.  — А то! Вообрази, мне не пришлось даже особенно его уговаривать. Всего только часик похныкал и поканючил у него перед ушами, — похвастался он.  — Что, так легко согласился? — не поверила Таня.  — Ну, не совсем. По правде говоря, я вчера ещё у него разрешение выклянчил. Сарданапала-то легко уломать, а вот с Медузия была категорически против! Впрочем, я… э-э-э… догадываюсь, почему она так взъелась. Видишь ли, сегодня ночью я ходил к домовым — они обещали выковать мне новый амулетик на пылесос. А ты знаешь, что путь к домовым лежит через старинные лестницы. Когда я возвращался, вообрази, встретил Сарданапала и Медузию. Они о чём-то шушук… э-э, в смысле, что-то обсуждали. Я, мамочка моя бабуся, честный человек и подслушивать совсем не собирался, но встречаться с нашими уважаемыми преподавателями и давать им объяснения, какого такого международного фига я делаю там ночью, удовольствие на любителя. Я нырнул в нишу и стал свидетелем чрезвычайно занимательного разговора. И не смотри на меня так! Я пытался зажимать уши! — предупредил Баб-Ягун. — Но, собственно, я услышал одну любопытную вещь, кое-что подзеркалил — они были так увлечены своим диалогом, что даже не поставили блоки — кое-что докумекал сам и пришёл к поразительному выводу.  — Что за вывод? — видя, что друг не продолжает, нетерпеливо спросила Таня. Баб-Ягун оглянулся на соседний стол, за которым сидели третьекурсники. Юные дарования с самыми честными личиками смотрели в свои тарелки, делая вид, что совершенно не интересуются их разговором.  — Вот хитрецы! Рожицы такие наивные-наивные, а сами внаглую подслушивают! И ведь даже Ушкус Намакушкус на них не действует — эти пройдохи что-нибудь новое придумают, — с досадой шепнул он Тане. — Ну ладно, скорее насыщайся своим рогаликом и пошли! До начала тренировки у нас ещё есть часик-полтора. Заинтригованная, Таня быстро покончила с завтраком, и они выскользнули из Зала Двух Стихий. Оказавшись у себя в комнате, Ягун запер дверь на два основных заклинания и одно добавочное, а это означало, что новость будет важной.  — Что ты там выяснил? Не тяни, — попросила Таня, которую в комнате, укоризненно трепеща страницами на ветру (в такую жару окно было предусмотрительно открыто), ждали конспекты. Баб-Ягун стряхнул со стола русалочью чешую и уселся на него, по-турецки подвернув ноги. Стулья он всегда игнорировал, тем более, что они давно уже превратились в братские могилы для ягуновых пылесосов.  — В общем и целом, дела такие: к нам на Буян, циклоп знает зачем, прилетает группа английских чилдренов. Будут ходить тут за ручку и хором петь гимн Великобритании, — сообщил он.  — Магфордцы? И Пуппер тоже? У них что же, своей школы нет? Или Бессмертник Кощеев и его свита вновь плетёт какие-то интриги? — недоумённо спросила Таня. Баб-Ягун хмыкнул.  — Не боись, есть! У нашего сладкого Супперчика всё есть. Только речь, насколько я понял из разговора Сарделькопалки и Медузии, вовсе не о Магфорде. Видишь ли… э-э… я особенно не вникал, но в другой, западной магической зоне существует ещё одна английская школа магии. Не помню точно, как она называется — то ли Хогратс, то ли Хоргутс. Какое-то чисто английское название. Это очень закрытая школа, даже нашему Сардельке мало что о ней известно, не говоря уже о прочих Медузиях.  — Хогвартс… — задумчиво поправила Таня. — Кажется, Пуппер как-то упоминал о нём. И с чего бы это вдруг англичанам покидать своё уютное гнёздышко и лететь через весь океан к нам? Какая причина? Баб-Ягун причмокнул губами.  — Ты, Танька, никак с лукоморского дуба рухнула? Новости когда в последний раз смотрела? Все только и талдычат о том, что в Англии возродился какой-то крутой тёмный кекс. Волан-де-Морда, которую англичане без особенного воображения называют Тот-Кого-Нельзя-Назвать.  — Я знаю про это. Но неужели этот Волан-де-Морт так опасен, раз они все трясутся, как осиновые листья?  — Говорят, что опасен. Воландова Морда почти так же сильна, как Чумиха. Со скидкой на то, что не является некромагом, разумеется. Если бы он был белым ягнёнком, англичане не поднимали бы такую бучу и не стали бы отправлять к нам своих деток, — сказал внук Ягге. Таня с сомнением взглянула на лопоухого комментатора, однако спорить не стала. Стрелка висевших над дверью часов медленно, но верно приближалась к делению, на котором был изображен пламегасительный мяч.  — Хм… Насколько я знаю, Волан-де-Морт пока что не представляет опасности для России. Так почему Сарданапал решил помочь англичанам?  — А то ты не знаешь Сарданапала! — хмыкнул Ягун. — Наш достопочтенный академик, да благослови свет его щедрую душу, обязательно поможет всем, кто в этом нуждается. И тем, кто не нуждается, в принципе тоже. К тому же, кгхм… что-то мне подсказывает, что не все так просто. Это пока тёмный гад угрожает лишь магической Англии, но число подражателей змеемордой чокнутой козявки растёт, как проценты у Семь-Пень-Дыра… Уже сейчас среди них есть и русские маги. — Баб-Ягун нежно погладил бок своего хромированного пылесоса, совсем не озадаченный этим печальным фактом.  — То есть?  — Угу. Совсем скоро может начаться полномасштабная война. Короче говоря, самая настоящая клоака, в которую мы окажемся втянуты по самый носик благодаря нашему доброму академику. Баб-Ягун прицокнул языком и принялся заправлять свой пылесос русалочьей чешуёй.  — Этот Волан-де-Морт, между прочим, ищет шестнадцатилетнего мальчишку, Барри Моттера. Этот Варри Кроттер похож чем-то на твоего (прекращай сверлить меня взглядом, у меня от этого несварение не сваривается!) Пупперчика.  — Пуппер не мой. Он государственный, — буркнула Таня.  — Государственный так государственный. Кто спорит? — примирительно сказал внук Ягге. — Но ты меня отвлекла. Оба этих индивидуума в детстве потеряли родителей от руки тёмных идиотов, которых эти герои победили (это каким же надо быть гением, чтобы проиграть годовалому ребенку? Наверное, таким же, как Чумиха, хи-хи!). Да и выглядят они как две капли воды: родной болотный хмырь — и тот не отличил бы! Кстати, ходят слухи, что тётушки Пуппера уже подавали в суд на Жмоттера по причине плагиата. Но это я так, между делом… — Ягун закончил возиться с чешуёй и с помощью Хап-Цапа призвал к себе огромную банку майонеза. — Такие вот дела… Таня почесала нос в том месте, где раньше была родинка, пытаясь систематизировать полученные сведения.  — В общем, в мире творится что-то странное, — вынесла она вердикт. — Впрочем, нам ли привыкать?  — Есть ещё одна вещь, которая меня тревожит, — задумчиво сказал Баб-Ягун. — Искры из кольца стали намного ярче. Такое ощущение, будто магическое поле Тибидохса усилилось. Да и не только Тибидохса… Таня серьёзно кивнула. Она тоже это заметила.  — В мире становится слишком много магии. Тревожно много магии… Бабуся как-то упомянула, что это может быть связано с Мефодием Буслаевым. Я попытался выяснить побольше, но она тут же рот на замок! Я почти и забыл об этом, но сегодня в разговоре Сарделькинапала с Медузией вновь всплыло это имечко. Нехило, да?  — И что о нём говорили?  — Э-э… Здесь всё довольно сложно. Если очень глубоко лезть, голова распухнет, — уклончиво ответил Баб-Ягун. Тане почудилось, что он если и не врёт, то говорит далеко не всю правду.  — А если не лезть глубоко? Просто поверхностно? — быстро спросила она.  — Если поверхностно, то выходит так. Мама нашего Карри в детстве заслонила его собой и этим спасла от смерти, оставив на нём свою защиту. Но сейчас, когда магическое пространство в мире расшатывается, её защита довольно сильно ослабла. Наверное, по этой причине Ларри приезжает к нам в Тибидохс. Ягун закончил проверять на пылесосе талисманы и прошёл по комнате, разминая затёкшие ноги.  — Уф! Ну всё, Танюх, пойдём! Всё это сейчас была детская философия на тему «Что происходит в этом дурдоме?!», а сейчас начнется суровая проза жизни. Между прочим, через пятнадцать минут, — добавил он, взглянув на часы.

***

Гарри терпеть не мог телепорты. Да и кому понравится ощущение, будто тебя раздробили на миллионы молекул, протащили через пространство и расстояние и вновь собрали воедино? Однако в этот раз он только обрадовался, когда уткнулся носом во влажную землю. Шрам жгло, будто к нему приложили раскалённый брус железа. Он почти ослеп и сквозь заполнявший его сознание туман увидел страшное змееподобное лицо Волан-де-Морта, искажённое гримасой ярости…  — Ты в порядке, Гарри? — обеспокоенно спросила склонившаяся над ним Гермиона. Она и Рон уже успели принять вертикальное положение. Схватившись за протянутую руку, как за спасительный трос, Гарри поднялся на ноги. Голову прострелила новая волна боли, однако он не обратил на это внимание. Сейчас его гораздо сильнее волновало другое.  — Грозный Глаз… Он… остался там?  — Да, — ответила Гермиона дрогнувшим голосом.  — Но он выпутается, правда? Грюм был и не в таких переделках, — неуверенно предположил Рон.  — Да. Я не сомневаюсь в этом, — сказала Гермиона. Однако голос её говорил об обратном. Конечно, она сомневалась, сама не верила в то, что говорит. Однако не зря утверждают, что надежда всегда умирает последней. Обычно её приходится добивать кувалдой.  — Где мы находимся? — спросил Гарри. Он огляделся по сторонам, но не увидел ничего, кроме песка.  — Это остров… Если пройти несколько метров, можно увидеть океан. Телепорт Грюма перенёс нас сюда, — ответила Гермиона.  — Полагаю, все уже очнулись? — спросила Медузия, насмешливо оглядев учеников. — Данный вид телепортации не самый удобный. Сейчас нам нужно поторопиться. Не сомневаюсь, что Волан-де-Морт уже послал своих помощников на наши поиски. Едва ли им удастся обнаружить нас в ближайшее время, однако рисковать и самому лезть на рожон, мягко говоря, глупо. Занимайте свои полётные инструменты! Дафна не перенеслась сюда, поэтому мы летим без магической страховки. Она спокойно уселась на свою лошадку, дождалась, пока ученики заберутся на метлы и взлетела, взяв направление на восток. Взглянув вверх, Гарри нахмурился. В небе уже начали зарождаться первые всполохи, а это значило, что приближался рассвет. В дневное же время суток шанс быть обнаруженными повышался не меньше, чем на одну треть… Внезапно Медузия ловко развернула свой инструмент и махнула рукой вниз, туда, где по тёмной глади океана с клокочущим гулом перекатывались пенящиеся волны. В первое мгновение Гарри не увидел ровным счетом ничего — ни острова, ни купола. Однако, приглядевшись внимательнее, он вдруг осознал, что тяжёлые валы разбивались обо что-то незримое и вздымались вверх на добрые полсотни метров. Так вот она какая, невидимая защита Буяна, Грааль Гардарика! Гарри представил, насколько сложно найти её в океане, не имея точных координат и ориентиров, и неохотно признал, что охранная магия Тибидохса действительно более надежна, чем защита Хогвартса. Между тем, к ним подлетела Медузия. Окинув студентов пристальным взглядом, от которого Рону стало явно не по себе, она вновь пересчитала их и, как показалось Гарри, осталась удовлетворена.  — Рада, что долетели все. Буду также очень рада, если в Тибидохс вы попадете в том же составе, что и сейчас, причем не ногами вперед. А последнее более чем возможно, если кто-то из вас... — Медузия насмешливо взглянула на растерявшегося Рона, — допустит ошибку в заклинании. Если же роль подопытного мертвяка вас не устраивает, настоятельно рекомендую слушать внимательно. Грааль Гардарика — универсальное заклинание. Несмотря на простоту произношения, оно относится к разделу высшей магии. Кто знает, почему? — Она ещё раз оглядела собравшихся. Каждый, на кого падал её пронзительный взор, торопливо отводили взгляд. Как и следовало ожидать, вверх тут же взметнулась рука Гермионы.  — Это заклинание требует от произносящего полной уверенности в том, что тот прибывает на остров по праву. Одна капля сомнения — и человек, произносящий слова, просто-напросто разобьётся о купол, — без малейшей запинки ответила она. Так вот какой сюрприз приготовил ему Дамблдор! Гарри мрачно взглянул на океан, где за невидимым барьером расположился остров Буян. Засомневался — и всё, привет! Волан-де-Морт был бы просто счастлив…  — Верно, — кивнула Гермионе Медузия. — А если учесть, что произносить заклинание надо на полной скорости тараня Гардарику —  задача это не из простых. Что же, кто рискнет стать первым? Как насчет вас, вьюноша? Невилл Долгопупс, на которого она посмотрела, испуганно замотал головой и попытался спрятаться за Лаванду Браун. Та захихикала, и они вдвоем с Парвати оттолкнули Невилла обратно, к терпеливо наблюдавшей за этим цирком Медузии.  — Я… Ну ладно, — обречённо сказал Долгопупс и, зажмурив глаза, приготовился романтично размазаться о купол.  — Что ты собрался делать, дорогой мой? — поинтересовалась доцент Горгонова.  — Ну… Произнесу заклинание и в… вниз… — путано ответил Невилл и съёжился, заметив насмешливый взгляд Медузии.  — Прежде, чем ты прыгнешь и сломаешь себе шею, позволь кое-что сказать. Для того, чтобы заклинание сработало, необходимо подкрепить его искрой из кольца. Волшебная палочка для этой цели не подойдет.  — Но у меня нет кольца, — сказал окончательно запутавшийся Невилл. — Ни у кого из нас нет! Медузия усмехнулась.  — Можешь не рассказывать мне об этом, Долгопупс. К счастью, я не поленилась взять с собой пятнадцать перстней на вас всех, поэтому Гардарику вы пройдете. Она подняла руку ладонью вверх, и тотчас на ней появилось массивное кольцо, покрытое рунами и каббалистическими знаками.  — Возьми и примерь. Невилл, поёжившись, натянул перстень. Тот выплюнул блёклую зелёную искру, которая тут же подпалила рукав свитера. Долгопупс ещё сильнее растерялся и кинулся было тушить, однако огонёк потух сам собой.  — Теперь лети вниз, юноша. И не вздумай размахивать руками. Заклинание произносишь громко, чётко и уверенно. Ну! — требовательно произнесла доцент Горгонова. Не давая ему усомниться, она коротко взмахнула рукой, и Невилл стал падать.  — А-а-а-а-а! — завопил он, но ночная мгла поглотила крик. А в следующую секунду полыхнула яркая вспышка, на мгновение в небе над океаном мелькнули семь радуг — и Долгопупс исчез.  — С той стороны его встретит один из преподавателей. Кто следующий? — спросила Медузия, вынимая из небытия следующий перстень. Около неё сразу образовалась небольшая очередь. Вдохновленные эффектным исчезновением Невилла, ученики один за другим произносили заклинание и оказывались по ту сторону преграды. Однако не у всех переход на Буян прошел гладко. Когда пришла очередь Джорджа, он послушно полетел вниз, произнес нужные слова и… на всей скорости врезался в защитный купол. Удар был такой силы, что тело близнеца подскочило на добрые несколько метров. Джинни вскрикнула. Гермиона зажмурилась, не в силах глядеть, как по невидимой стене медленно течёт что-то темно-алое… Гарри казалось, что он бесконечно долго смотрит на тело близнеца. Оно лежало спиной к нему, и это, наверное, было даже к лучшему. Кровь струилась из него водопадом, превратив серый свитер в багровый. Внезапно, в этом полубезумном состоянии, он услышал сердитое шипение. Обернувшись на источник звука, Гарри чуть было не свалился с метлы: передние пряди доцента Горгоновой превратились в змей… Лицо же Медузии… Впрочем, Гарри не смог долго смотреть на неё. Одно он мог сказать точно: таких сердитых людей ему ещё не приходилось видеть даже в доме дяди и тети. Подлетев к телу Джорджа, она несколько секунд смотрела на него, после чего отлетела чуть левее. В следующую секунду послышался вскрик, и почти сразу же из воздуха соткался Джордж, живой и относительно невредимый. Буксируемый Медузией за ухо, он подскуливал и едва мог держаться на метле.  — Больно же, эй! Как вы вообще догадались? — разочарованно поинтересовался он. Медузия зыркнула на него своими пронзительными глазами, и близнец как-то стушевался и поник, будто ему отключили блок питания.  — Молодой человек! Я две с половиной тысячи лет преподаю в Тибидохсе. И уж отличить морок, тем более сделанный так некачественно, от живого человека смогу, — сухо ответила она. — Если же вы ещё раз попытаетесь выкинуть что-нибудь подобное, уверяю, я лично пущу вам вслед несколько боевых искр.  — Джордж Уизли! Как вам не стыдно вытворять такие вещи?! Я не знала, что и думать! — вскинулась на незадачливого «мертвеца» Джинни, моментально становясь похожей на миссис Уизли. Коротким заклинанием Медузия убрала морок, и все остальные уже без всяких происшествий преодолели защитный купол Тибидохса. То, что ощутил Гарри, когда из семи пересекающихся радуг соткался лесистый остров, трудно описать словами. Впечатление было такое, будто его сжали до размеров атома и протиснули через горлышко песочных часов. Это было пьянящее, невероятное, ни с чем не сравнимое чувство. Сам остров оказался живописным, несмотря даже на то, что добрую треть составлял непролазный бурелом и болота. В предрассветном сумраке можно было увидеть лишь размытый контур океана и ровные, уходящие вверх линии сосен. Берег венчали острые серые скалы. Однако Гарри смотрел не туда, а на громадную крепость, нагромождённую зубцами и галереями и чем-то смахивающую на огромную каменную черепаху. Верхние башни терялись в облаках. Они снизились на небольшой площадке около подъёмного моста. Вдоль рва, закинув за плечо секиру, медленно прохаживался здоровенный детина, одетый в шкуру. Он был едва ли не в два раза больше Хагрида и имел всего один огромный глаз, хмуро глядящий на новоприбывших из середины лба. Ученики испуганно отшатнулись. Гарри услышал, как кто-то из них прошептал «Горный тролль», и эхо голосов тут же отозвалось: «Горный тролль… Здесь горный тролль!».  — Опускай мост, Пельменник! — крикнула Медузия. «Тролль» послушно кивнул, и лохматые, заросшие густым жёстким волосом руки потянулись к цепи подъёмного моста. Сказать, что ученики Хогвартса были изумлены, значило бы ляпнуть ещё одну банальность. Глаза Джинни можно было сравнить с пятирублёвыми монетами, а Фред и Джордж зареклись впредь не сердить эту дамочку.  — Хотела бы я знать, где ходит Тарарах? — недовольно пробормотала Медузия и, оглянувшись на учеников, сказала: — Крайне не рекомендую отставать от меня. Видите ли, Тибидохс — место, к которому стоит привыкнуть. Причем желательно начинать знакомство со школой не в образе скелета, а это вполне возможно, если кто-нибудь из вас случайно заблудиться.  — Очень оптимистично! — пробурчал Рон, когда они вместе шагали за преподавательницей, не забывая глазеть по сторонам и удивляться необычной архитектуре русской школы магии.  — Ничего удивительного. Преподаватели этой школы бессмертны, поэтому могут позволить себе такие шутки, — сказал Гарри. Гермиона покачала головой.  — Я не думаю, что это была шутка, Гарри. Видишь ли, эта школа… я о ней читала. Здесь на самом деле очень опасно. Любая фигурка, любой ковёр, любая книга в библиотеке может убить волшебника. А ещё здесь повсюду шастает нежить, привидения, фантомы и Инвалидная Коляска. Поэтому нам действительно лучше не отставать… — добавила она, заметив, что основная группа скрылась за очередным коридором.  — А эта дамочка… хм… Медузия Горгонова… Она ведь та самая, которая?.. Ну, которую мы проходили на Истории магии? — спросил вдруг Рон. Гермиона удивлённо поглядела на него. Она никогда не предполагала, что Уизли способен задавать такие вопросы.  — Ты имеешь в виду Медузу Горгону? Полагаю, что да.  — Но ведь её… — Рон оглянулся на шагающую впереди процессию и понизил голос, — её убили. Разве нет? Разве можно воскресить мертвого?  — Разумеется, нет, — раздраженно сказала Гермиона. — Медуза Горгона бессмертна. Очень сомневаюсь, что Персей смог убить её по-настоящему. Он лишь отрезал голову, которую в конечном итоге и пришил директор Тибидохса.  — Теперь понятно, почему тот тролль подчинялся ей. Горгоне-то! — хмыкнул Рон.  — Во-первых, не Горгоне, а доценту Медузии Горгоновой, Рональд! То, что она преподаватель, ещё никто не отменял. Во-вторых, никакой это не тролль! Обыкновенный греческий циклоп. На Буяне их много. Почему-то русские маги охотно используют этих существ для охраны. Рон удивлённо взглянул на неё.  — Почему же ты не сказала это тогда?  — Чтобы Фред с Джорджем ещё сильнее боялись Медузию. Глядишь, и Тибидохс останется целым, — хитро улыбнувшись, ответила Гермиона. А они всё шли, следуя причудливым проходам, залам и галереям тибидохского замка. Гарри разглядывал увешанные картинами стены, резные кварцевые ступени и доспехи, со степенной важностью покрывавшиеся пылью по углам, и душу его начинала разъедать ядрёная тоска — тоска по Хогвартсу с его величественной готической архитектурой, Большим Залом, гриффиндорской гостиной. Они подошли к огромной лестнице. Каждая ступень была высотой чуть ли ни в половину человеческого роста. Вдоль лестницы, поддерживая мускулистыми плечами массивные своды Тибидохса, выстроились точёные мраморные атланты; некоторые лениво переругивались между собой, другие же, видимо, самые древние, неподвижно застыли, впав в многовековую меланхолию. Проскочив через лестницу атлантов и умудрившись ничего себе не переломать, англичане вполне благополучно вышли к общей гостиной. В центре большого прямоугольного помещения стоял массивный диван, на который, судя по размеру, могло уместиться как минимум десяток человек. Вдоль стен в живописном беспорядке стояли кресла, пуфики и полки с книгами. По трём сторонам тянулись ученические спальни.  — Первые две группы уже спят, поэтому я настоятельно рекомендую последовать их примеру. Где чья спальня можно узнать на доске объявлений, — сказала Медузия на прощание и удалилась. Глухой стук её каблуков становился всё тише, пока не исчез вовсе. Вымотанные многочасовым перелётом англичане недружной кучкой столпились у расписания.  — Мы с тобой вместе, Гарри! — радостно сказал Рон, найдя в столбике их имена. — Двадцать вторая комната! Пойдём уже спать, а? Мне кажется, я сейчас развалюсь на куски от усталости. Гарри тоже ужасно хотелось упасть в мягкую постель и закрыть налившиеся свинцовой тяжестью веки, поэтому он не стал спорить. Пожелав спокойной ночи Гермионе, которую поселили с кем-то из местных девочек, он взял из общей кучи чемоданов свои вещи и вместе с Роном пошёл искать отведённую для них спальню.