***
После интервью вся наша команда собирается в гостиной, приходит даже мой ментор. Мы с Шоном сидим на диване, он мягко обнимает меня за плечи. Тепло его тела меня успокаивает. Финник опирается о стену напротив, скрестив руки на груди. Я вижу, как он старается не смотреть в нашу сторону, но это плохо у него получается. Ментор то и делаю украдкой кидает на нас косые взгляды. Кейт и Алисия расположились на стульях справа от нас. Я стараюсь не думать о завтрашнем дне, но как и все в этой комнате, думаю только о нём. —Шон, — прерывает воцарившуюся в комнате тишину Кейт, —у тебя прекрасно получился образ простого и открытого парня-бойца. Твой рейтинг взлетел до небес, —последнюю фразу она говорит с каким-то странным восторгом, который обычно свойственен капитолийцам, —а история про твою семью просто похитила сердца всех богатых спонсоров. Мой напарник одаривает своего ментора грустной улыбкой, и я понимаю почему. Никакие рейтинги, никакая любовь публики не отменит тот факт, что завтра нас отправят на верную смерть. Я жду, когда кто-нибудь прокомментирует и моё интервью, но в комнате снова повисает молчание. Видимо, мой образ местной сумасшедшей был плохо воспринят публикой. —Энни, — начинает Алисия, медленно подбирая слова, — ты была так красива в этом зелёном платье. Ты была похожа на прекрасную русалку, но... —Не надо, Алисия, — перебивает её Финник строгим голосом. Все резко поворачивают свои головы в сторону моего ментора. —Она должна знать, Одэйр, — буквально выплёвывает Кейт в сторону Финника, —или тебя мучает чувство вины? Мои глаза округляются сами собой. Он опять что-то от меня скрывает, что-то, что знают все кроме меня. Интересно, Шон тоже в курсе? На лице напарника замешательство, видимо, его тоже посвящают не во все детали этих Голодных Игр. Финник протяжно вздыхает, качает головой, он смотри на меня в упор. —Образ сумасшедшей сыграл не совсем так, как я хотел, — медленно начинает он, —твой рейтинг среди спонсоров упал, но профи ещё больше захотели иметь тебя в своей команде. После интервью я разговаривал с их менторами, и очевидно все боятся того, что ты можешь выкинуть на арене, и предпочитают заручиться твоей лояльностью. —Энни, послушай, — мягко начинает Алисия, — профи — это твой шанс на победу. У тебя не будет спонсоров, твой рейтинг слишком низкий. —Да, Энни, — натянуто улыбается Кейт, —вы с Шоном присоединитесь к команде профи, и это не обсуждается, — последнее было адресовано моему напарнику, который уже вскочил на ноги и практически метал молнии из глаз. Я перевожу взгляд с Финника на Кейт и обратно. Смотрю на Шона, на то, как напряжены все его мышцы, кажется, что, будь его воля, он бы сейчас разнёс весь Капитолий. —Хорошо, — отвечаю я за нас двоих, но ничего хорошего в данной ситуации нет. Я понимаю, что иначе у меня нет шансов вернуться к Финнику.***
Я сижу на кровати в своей комнате. В своей старой маленькой комнатке в деревянном доме своих родителей. Я смотрю на часы. Тик-так, Тик-так... Они должны скоро приехать. Папа обещал привезти мне ракушку, чтобы когда их не было дома, мне было не так одиноко. Папа. Я люблю папу. Когда я была маленькой, еще меньше, чем сейчас, папа пел мне песни про маленькую рыбку, которая плавала в море в поиске своих родителей. Она искала их, и вскоре находила. И после они жили долго и счастливо. Тик-так, тик-так... Их все еще нет. Они и раньше задерживались, но всегда-всегда возвращались. Я могу не волноваться, но что-то не так. Я чувствую. Я смотрю на противоположную стену. Там висит картина, написанная матерью пару лет назад. Это море в свете заката. Как-то раз мама водила меня на то место, где она рисовала. Это было волшебно. Казалось, что солнце садится в океан, они соединялись, будто одно целое. Небо окрашивалось в нежный оранжевый цвет. Мама на своей картине передала ту удивительность того места. Когда мне одиноко, я смотрю на картину и вспоминаю... Тик-так, тик-так... Я улыбаюсь. Они скоро придут. Скоро. Осталось чуть-чуть подождать. Он появляется из неоткуда. Мальчик с рыжими кудряшками. С глазами цвета морской волны. Я знаю его, но не помню имя. —Кто ты? — спрашиваю я шепотом, но он не отвечает. Вместо этого мальчик подходит к моей кровати и садится рядом. Он напевает мелодию. Тихую, прекрасную мелодию. Его голос, будто шепот ветра, успокаивает, приводит мысли в порядок. Я кладу голову к нему на колени. Он гладит мои волосы, продолжая напевать. Слова становится четче, я слышу свое имя. —Энни, все будет прекрасно Только дыши. Все прекрасно Энни, услышь, — —поет он. Это успокаивает. Я закрываю глаза. И открываю вновь. Я не в своей старой комнатке в Четвертом Дистрикте, я в Капитолии. Я одна. Завтра начнутся Голодные игры. Слеза катится по моей щеке. Я хочу обратно в свой сон. В свой прекрасный сон, пусть мои родители и не вернутся, но там было так спокойно. Так хорошо. Скрипит дверь, а затем я слышу шаги. Я не вижу его, я лежу спиной к двери, свернувшись калачиком. Я слышу его тихий голос. —Энни, — шепчет он, подходя к кровати. Он ложится рядом, обнимает меня. —Финник, — выдыхаю я. Он прижимает меня к себе так, будто никогда не отпустит. Я расслабляюсь в его объятиях. Я засыпаю вновь, но во сне до меня доносится его тихий голос. —Энни, все будет прекрасно Только дыши. Все прекрасно Энни, услышь... Я спокойна. Завтра игры, но я не волнуюсь. Я не знаю, что случится со мной, что случится с ним, но сейчас он рядом, и мне хорошо.