Александр Морозов-младший. Лучший.

Лучше я буду просыпаться от солнца, чем от того, что в мою дверь врезалась чья-то морда. Эту простую мудрость я понял уже на третий день. Судя по всему в восемь утра здесь встают только идиоты. Первый пунктик в список, что буду менять. Все же завтрак подают. Кроме меня в зале сидят парень с девушкой, и я подсаживаюсь к ним. — Доброе утро. — Здорово трезвенникам, — кивнул мне сердцебит. Несмотря на его молодые годы, голова парня сияет лысиной, как яйцо. — Может он этот, жосовец — усмехается девушка. Она фабрикатор. — Скорее жаворонок, — мягко отвечаю я. — Разве здесь нет режима? — Был. Когда Фанти ещё командовал, а теперь нет. Фанти — Банифаций, последний, кто пытался заменить моего отца. Гриши сдали его фьерданцам задаром. Какая верность родине, стране, командирам… — Сегодня праздник. Будет бал. Там все вечером будут отрываться, — сообщил парень. — Советую прийти. Самые сочные дамочки там, не то что некоторые. Да ещё и сама принцесса будет. В тот же момент его тарелка вписалась ему в рожу. Девушка-фабрикатор вытерла руку салфеткой. Мне хотелось ей поаплодировать. — Принцесску никто не приглашает. Ну, или пока что самоубийц не было в отличие от тебя. Думаешь, прибрать к рукам королевство? Да хрен тебе с хлебом, а не корона! Парень покрылся красными пятнами. Клянусь, под эту драму даже еда вкуснее, но я вынужден уйти на самом интересном месте. Выхожу на улицу, и прохладный воздух обдувает меня с ног до головы. Приятный воздух. Я понимаю, что однажды здесь стоял мой отец точно также. Больно. И приятно. Неожиданная мысль. Прогуливаясь по тропинкам, изучаю замок и его оборону. Если прямо сейчас на нас нападут, всех перебьют. Пьяные гриши ни на что не способны, а в стенах такие дыры, что там я с конем легко могу проскочить. Кстати, о конях. Чтоб найти конюшню, понадобилось много времени. Судя по всему, там работают обычные люди, раз лошади все ещё живы, денники чистые, а пахнет там сеном, а не падалью. Лошади разные, от «в яблоках» до «вороных». Всегда любил лошадей, когда было восемь, Мал научил меня кататься на нашей. Жаль, старушка-кобыла умерла уже давно. Сейчас же, среди породистого сброда, я замечаю одну лошадь. Это крепкий конь с блестящей черной гривой и большими зубами. Расцветка необычная — он коричневый, в больших черных пятнах, выглядит так, словно испачкался, но если посмотреть ближе, он просто красавец. — Это Ведьмак, — я услышал шаги за минуту до голоса, в разведчики не отправишь точно. — Хороший конь, но не используемый. Ни породы, ни родителей, нашли жеребенком в поле, мать, наверное, бросила, жалко было. — Он мне нравится, — мой голос звучит слишком мягко и человек, а это парень лет четырнадцати, просто кивает, удивляясь моим выбором. Конь — это просто отлично, особенно неиспользуемый. Я улыбаюсь своим мыслям, проходя мимо небольшого прудика. Через него идёт мост, а в воде плавают золотистые рыбки, очень необычно, ведь здесь почти все мертво. Но я обязательно воскрешу все. Вечер дарит сюрпризы. Так как у меня всего один синий кафтан, приходится идти в нем. Что ж, сегодня это не так важно, потому что я меркну среди этой красоты. Обычный народ тоже приглашен на праздник, поэтому зал и сад пестрят платьями и костюмами, помимо кафтанов. Дальше небольшой стойки в углу я не пошел, предпочитая наблюдать из далека. Целых два события заставило меня забыть о времени. Первое — это появление принцессы. Могу поклясться, что у меня пересохло во рту. Не знаю, о каких ещё «горячих штучках» могла вестись речь в этом зале. Я готов признать, принцесса была красавицей. Спускающиеся по плечам волнистые волосы цвета блонд подчеркивали ее формы. Лицо ей досталось от матери, как и взгляд. Этот мог пронизывать насквозь, и я почувствовал его не понаслышке. Принцесса случайно встретилась взглядом со мной. Вторым неожиданным событием было появление… — Вот значит как мы держим слово, — я услышал ехидный голос, и через секунду Ассоль клюнула меня в щеку. Она то умела подкрадываться. — Я дер… — Не утруждайся! Принцесса действительно конфетка. Расфуфыренная, разбалованная конфетка. — Откуда ты знаешь, вы даже не знакомы. — Да я по роже вижу. Кем ещё может быть дочка Короля Ланцова? Я внимательно на неё посмотрел, и она осеклась. А кем мог быть ребенок Дарклинга и Заклинательницы солнца? — Прости… Фу, что ты за гадость ты пьешь?! Пошли лучше танцевать. Она потянула меня в центр и я смог рассмотреть ее платье. Прекрасного голубого цвета с золотыми нитями по краям и лифе. Ее красивые каштановые волосы были собраны, но идеально сочетались и с платьем, и с глазами. Сейчас для меня она затмила даже принцессу. Танцую я хорошо, за этим следила Ассоль, таская меня на все гулянки в округе. Мы пробиваемся вперед, оказываясь среди самых важных Гришей, пока что я здесь чужой. Пока. Ассоль игриво прижимается ко мне, но, когда я подхожу ближе, отскакивает и попадает в руки другому партнеру. Что ж, в эту игру можно играть вдвоем. Я проводил ее взглядом, когда увидел, кто достался мне, скорее на автомате прищурился, скрывая удивление. Принцессе не очень понравилась такая реакция, она без стеснения меня осматривала снизу вверх, была ниже меня на голову. — Кто вы? — ее голос слишком решительный и твердый для такой игрушечной внешности. — Меня зовут Александр, Ваше Высочество, — пропуская ее под рукой, отвечаю я. — Вы новенький, — говорит она, утверждая. — Но неплохо танцуете. Советую быть осторожным. Это последнее, что она мне говорит, перед тем, как попасть в руки одного из главных министров дворца, думаю, теоретического ее жениха. Я с ехидной улыбкой возвращаюсь к нашему с Ассоль столу. Она меня уже ждёт. — Ты бесспорно выиграл, — говорит она недовольно. Моя ревнивица. Я улыбаюсь, закрыв глаза, пока притягиваю ее к себе для поцелуя. Это разбавляет критический тон Ассоль, и она смущённо отводит глаза. — Я обещаю тебе подыграть. Бал длится ещё долго. Мы с ней успели перекочевать в сад и обратно, Ассоль не хотела уходить, а оставить ее я не могу. Приходится брать очередной бокал шампанского (бального напитка, будь оно проклято) и смотреть на мельтешащих, подвыпивших мадам. Самое веселое начинается, когда уезжает принцесса и расходятся люди. Гриши чувствуют весь вкус праздника. Ассоль осталась со мной, как я ее ни уговаривал уйти. — Ты же понимаешь, что я не время теряю, а наблюдаю. — А я тебе помогу. Вон те ветродуйки охотятся за тем целителем-блондинчиком. А вон тот сердцебит сейчас от злорадства распухнет, похоже, кто-то увел его девчушку. Скептически смотрю на Ассоль. Что у нее на уме? Она, конечно, понимает, что я не об этом, но продолжает болтать. В этом вся она. Ее бокал заканчивается, и она без зазрения совести забирает мой, хотя я и глотка не успел сделать. Музыка все притихает и притихает, что я начинаю слышать чей-то громкий кашель. Разве вечеринка уже закончилась? К центру зала пробирается тот самый лысый парень, с которым я сидел с утра. На Ассоль тоже нападет кашель, и я любезно хлопаю ей по спине, и на секунду кажется, что прошло. Но лишь на секунду. В следующий миг она уже отплевывает кровь. — Рискуя, будьте готовы к последствиям, — говорит парень в центре, ставя на стол с бокалами маленький пузырек. Ассоль, хватаясь руками за меня и за горло, потихоньку оседает. Мои мысль заметались, а пульс подскочил. Кашель доносится с разных концов зала все громче и громче. — Ассоль!… Ассоль! Я не знаю, что делать, честно! Она просто подавилась, так не бы… Я вскидываю голову на пузырек на столе и понимаю, что это яд. Далеко справа от меня падает какой то парень, из его горла струйкой течет кровь. Кукольные глаза Ассоль смотрели на меня в страхе. Она задыхалась, но никто не спешил ей на помочь. Все что я мог, это уложить ее на пол. Оглянулся, разыскивая глазами целителей, но они даже не думали помогать, а улыбались, смотря представление. — Эй! Помогите! — мой голос звучит и как просьба, и как приказ одновременно. Девушка-целитель смотрит на меня, но я понимаю, что она не поможет. Она пьяна вдребезги. Я снова смотрю на Ассоль. Кашель прекратился. Она впилась в меня глазами, но ее грудь не поднимается. Она больше не дышит. Я спешно переворачиваю ее, чтоб кровь вышла из лёгких, но это не помогает. Через секунду я понимаю, что её сердце не бьётся. Ассоль мертва. Мои руки, кафтан, все в ее красной крови. Ее голова лежит на моих коленях. Я начинаю чувствовать все земное давление. Заставляю себя дышать, не могу отвести взгляд. — Ассоль… — И так будет с каждым, кто посмеет прикоснуться к принцессе, — говорит лысый, а потом обращается лично ко мне: — Самому надо было пить. У меня в горле пересыхает. Хотели убить меня, а не ее. Она случайная жертва… Гриш хотел убить каждого, кто коснется принцессы. Я так резко поднимаю голову, что хрустит позвоночник. — Ты. Отравил. Своих. Соплеменников. За танец? — я не могу говорить быстро, иначе я сорвусь на крик, поэтому говорю, как пьяный. Сдерживаю себя и медленно встаю, опуская голову Ассоль на пол. Гриш надо мной смеётся и обходит стол. — Тебе даже хуже, да. Девчонка тебе нравилась. Но не бойся, я остановлю твое сердце и ты воссоединишься с ней. Последнее, что меня сдерживало, пропало. Она действительно только что умерла. Ассоль умерла. Моя Ассоль умерла. И он только что это озвучил. Я с широко распахнутыми глазами, даже не пытаясь скрыть свой ужас, подхожу к нему. Молча поднимаю руку ладонью вверх и словно ножом надавливаю пальцами ему в сердце. Парень усмехается, но в следующий миг улыбка судорогой сходит с его лица. Я загибаю пальцы к себе, но не сжимаю руку в кулак. Не так быстро. Не так просто. — Бойся. Ты умрёшь мучительно, — говорю я полную противоположность его фразы и сжимаю руку. Его крик эхом раздается по залу, но это меньше шокирует людей, чем свет, вырывающийся у него из глазниц, носа, открытого рта, да даже ушей. Он весь сплошная лампочка. Я отхожу, беру на руки Ассоль и покидаю зал в том же молчании с такими же широко открытыми глазами. В такие моменты говорят: «В голове не помещается». Это точно. Ведьмак — отличная лошадь, и полностью выдерживает и ее, и меня. Люди работают в десять раз быстрее, когда видят трупы, и поэтому вскоре я уже несусь по дороге. Кровь Ассоль все так же стекает по моему кафтану. Я не робот и не могу удержать себя от слёз. У матери вырывается крик, когда она видит нас на пороге.