Seven dates

Громкий хлопок двери возвестил о возвращении лидера в общежитие. За ним гуськом тихонько зашли мемберы. Напряженное молчание изредка нарушал еле слышный шепот Джексона, вещающего о произошедших событиях, а также любопытных макнэ, которые старались контролировать шокированные возгласы, дабы не привлекать к себе внимание взбешенного Джебома. Сегодня группа была в полном составе, а значит, ночные посиделки, несмотря на загруженный график, никто не отменял. К тому же появилась тема для обсуждения. Тихонько разбредшись по комнатам, мемберы через некоторое время все же начали выползать и перебираться в спальню макнэ-лайна. Джинёна опасались трогать, как и Джейби. Пак после услышанного ходил задумчивый. Марк шикал на взбудораженных мемберов, укрывая их от строгих глаз вокалиста. Ёнджэ, «опытный» в делах, касающихся сасэн, в какой-то степени разделял чувства лидера, но разговаривать с ним все предоставили Джинёну. Только он мог оказать воздействие на разозленного Има. Устроившись в засаде на кухне, мемберы решили заодно подкрепиться. Ждали только лидера. Джебом не показывался, и даже осторожный призыв БэмБэма не возымел действия. Долго ждать не стали и приступили к еде, наскоро приготовленной самыми голодными. Джейби призраком прошествовал мимо кухни. — Джебом-хен, — осмелился позвать Югём, оторвавшись от трапезы, — поешь с нами! — Я не голоден, — донеслось мрачное со стороны коридора. Где-то снова хлопнула дверь, но уже гораздо тише, чем в первый раз. Настроение лидера повисло тяжелой тучей над мемберами. Джексон пристыженно молчал, чувствуя непонятно откуда взявшуюся вину. Самые разговорчивые сейчас не издавали ни звука, притаившись, так что атмосфера становилась еще мрачнее. Рука сама собой зарылась в мягкую шерсть, на автомате начиная поглаживать гибкую спину любимой кошки. Джебом сидел на полу, уставившись в стену напротив, уже не имея никакого желания куда-то идти, хотя уединиться сейчас было бы самым лучшим решением. Укорив себя за то, что не сделал так сразу, Им глубоко вздохнул и плотно сомкнул губы. В глазах — тот же нечитаемый взгляд, каким он одарил Доён. Образ девушки невольно всплыл в голове, вызывая целую бурю эмоций. Им продолжал задаваться вопросом: как он так проглядел? Как смог подпустить к себе настолько близко ее? Неужели его проницательность дала сбой? Теперь каждая мысль о Сон отдавала привкусом горечи — их Джебом с отвращением выбрасывал из головы, пытаясь думать о чем-то абстрактном. Однако из этого ничего не выходило, все путалось, а эта девушка заставляла вспоминать о себе снова и снова. Он удивлялся, какими изобретательными стали их преследователи. Подобраться настолько близко к лидеру, забраться в голову и без малого — в самое сердце — подобное стоило отдельного упоминания. Им терзался от осознания, что эта девушка — называть ее по имени Джейби больше не желал — сумела оставить след в его душе. Оттого было еще больнее сопоставлять это с реальностью. Так хитроумно все продумать, составить план и осуществить его — для чего? Почему именно Джексон был первым? Неужели она хотела оставить лидера напоследок? Наиграться вдоволь, ожидая, пока он сломается, глядя как мучаются другие мемберы? — Чушь, — вслух выругался Им, поднимая кошку на руки. Он не сломается. Не от такого. Эта чертовка всего лишь одна из самых нежелательных элементов фэндома. Вот и все. Не стоит думать о ней в подобном ключе — слишком много сантиментов. Мысли как у пятнадцатилетнего мальчишки, которого бросила девчонка. Джебом еще раз хорошенько выругался. Сердце по-прежнему хранило разочарование. Было до отвратительного неприятно. Еще хуже стало, когда перед глазами поплыли воспоминания: внимательный взгляд из-за корпуса камеры, множество темных родинок-звезд на бледных руках, что казались такими хрупкими, как и вся она. Бойкое и дерзкое лицо с огромными глазами… из которых катились такие же огромные слезы. Джебом покачал сам себе головой, пытаясь забыть навязчивый образ, но болезненное ощущение, как будто касание теплым огоньком замерзшего тела, заставляло прокручивать ту сцену на улице снова и снова, разбавляя прошедшими воспоминаниями. Ее счастливая улыбка, восторженный тон голоса, мягкие ладони и стеснительные прикосновения — все это било в мозг, порождая бурю. С ним она всегда была искренна. Что бы ни писала, ни говорила по телефону или в лицо, Им не чувствовал ни капли притворства. Он видел ее практически насквозь. Снова возникал вопрос: ошибся ли насчет этой девушки или все же нет? Сомнения пробились наружу, скрываемые плотным заслоном уже подутихшей злости, начиная навязчиво скрести, разжигая гнев лидера еще сильнее. Выпустив кошку, Джебом схватился за лицо, провел руками по голове, глубоко вздыхая. Слишком тяжело было думать обо всем этом сейчас. Короткий стук в дверь заставил Джейби напрячься, но через мгновение снова расслабиться. Никому, кроме Джинёна, не могло прийти в голову соваться к лидеру в плохом расположении духа. Разве что у макнэ отключился инстинкт самосохранения или Джексон снова решил пристать со своими нравоучениями. Но это Джебом отмел сразу же, да и осторожно высунувшаяся в щель голова Пака подтвердила изначальный вариант. Убедившись, что бросаться предметами в него не будут, Джинён вошел. За дверью послышались мягкие шаги, а у вокалиста в руках оказалась бутылка и два стакана. Молча прикрыв ногой дверь, он с важным видом прошествовал к Джейби и опустился рядом. Лидер безэмоционально наблюдал за его шагами и движениями рук, педантично отвинчивающих крышку и разливающих по стаканам алкоголь. — Откуда? — буравя Пака взглядом, спросил Им, думая, что вряд ли у них в холодильнике найдется что-то крепче пива. — Все тебе расскажи, — пробормотал Джинён, забирая один из стаканов и поудобнее устраиваясь на полу. — Я не хочу пить, — Джебом демонстративно отвернулся от выпивки, но на мембера это не подействовало. — Не хочешь — не надо. Не заставляю, — невозмутимости этого человека можно было только позавидовать. На вид спокойный как скала Джинён даже вызывал уважение. — Тогда зачем пришел? — Им снова оккупировал кошачью тушку и принялся осторожно почесывать любимицу. — Поговорить. Я знаю, тебе нужно, — Пак принялся медленно цедить алкоголь, то и дело поглядывая на лидера, ожидая, пока тот не решит поделиться накопившимся. Джебом молчал, кажется, уходя в себя, поэтому Джинён попер в лоб. — Ты действительно веришь, что это она? — вопрос прилетел неожиданно, но очень точно. Им повернулся обратно, пытаясь понять, каким образом Джинён смог додуматься до такой формулировки. Видимо, ожидая подобной реакции, Пак продолжил: — Общаясь с человеком столько времени, я бы на твоем месте засомневался, — пожал плечами вокалист и отхлебнул еще из стакана. — Сасэн, за столь долгий период не слившая в сеть ни одной фотографии, ни номера телефона, но решившая вдруг зачем-то стащить телефон у Джексона, когда твой собственный был в непосредственной близости? Им резким движением взял стакан и залпом опрокинул в себя. Его ослепила тупая злость, и он не заметил элементарных вещей. На полке стояла камера, купленная вместе, до сих пор хранящая фотографии ее. Сасэн, которая позволила бы сделать столько снимков? Новый вид, не иначе. К тому же обещание она сдержала — с той прогулки снимков не видел еще даже сам Джебом, не говоря уже о фанатах. Пак был тысячу раз прав, и Джейби осознавал это только сейчас, когда уже стало поздно что-то понимать. — В рассказе Джексона меня волнует пара вещей, — Джинён повторно наполнил стаканы все с тем же невозмутимым видом. — Зачем она пришла? Украла телефон, а затем вернулась отдать? Еще и не подумала переодеться, ведь так? Или я что-то не понял? Джексон шептал слишком эмоционально, даже на китайский перешел пару раз. — Я идиот, — констатировал лидер, одновременно с Паком поднимая стакан. В этот раз он не стал опустошать его сразу, а предпочел распробовать, чтобы немного расставить паузы и сконцентрироваться на размышлениях. Джинён молча сидел рядом, словно и не ожидая ответа. Рассказ Вана его озадачил, а поведение Има обеспокоило — нужно было решать проблему, пока она не переросла в нечто серьезное. Судя по всему, успел он вовремя. Обругав себя, Джебом почувствовал, как в голове начинает складываться мозаика. Слишком много совпадений в итоге привели к противоречию, которого подавленный эмоциями Им не заметил: воры на камерах быстро скрылись, а она пришла следом за мемберами, будто ничего не произошло. И у нее оказался телефон, который она же только что украла. Потом безропотно отдала его, словно гаджет этот не был ей нужен. Смысл кражи сразу же пропал. Джейби сделал большой глоток, отставил стакан в сторону и закрыл лицо ладонями. Отняв руки, он покачал головой. Насколько же его разум был ослеплен, что не смог разглядеть такого явного противоречия, столь бессмысленного действия? От недавнего образа сасэн остался только неприятный осадок в мыслях. Те, настоящие, более жадные и агрессивные — на все готовые, чтобы достать заветный материал. Она же… Джейби облизал пересохшие губы и допил содержимое стакана. В голове, наоборот, наконец прояснилось. Сердце забилось ровнее. Самый главный и страшный вопрос разрешился. В выражении лица лидера Джинён уловил нужное настроение и неслышно выдохнул с облегчением. Буря миновала. — Она не виновата, — Им подвернулся к Паку, пронизывая его усталым взглядом исподлобья. — Я просто идиот. — Все мы ошибаемся, — философски изрек уже явно подвыпивший Джинён. — Сложнее всего признаться в этом. Он поднялся с нагретого места, забрал стаканы и подопустевшую бутыль и, кое-как справившись с дверной ручкой, остановился в проеме. — Спокойной ночи, — с легкой полуулыбкой произнес Пак. Больше ничего и не требовалось говорить. Довольный успешно выполненной миссией, Джинён не стал допрашивать Джейби о его выводах. Потом, если захочет, расскажет сам. В отличие от болтливого рэпера, лидер Им был скуп на слова и выражение своих мыслей другим. Только иногда, когда сам того хотел, он мог поделиться, но в основном предпочитал отмалчиваться. — Спокойной ночи, — кивнул Джебом вслед уходящему Паку. Спать совершенно не хотелось; предстояла долгая ночь — нужно было окончательно разобраться в своих мыслях и с тем, что делать дальше, в том числе и с Доён. Домой Сон добралась поздно ночью. Устало шагая под проливным дождем, она прошла бо́льшую часть пути сама. Ноги несли ее на автопилоте, пока разум восстанавливался как после форматирования. По дороге Доён подобрал какой-то молоденький таксист, увидевший одиноко бредущую под сильным ливнем девушку. Потекший от дождя и слез макияж, насквозь промокшая одежде и пакет, чудом не развалившийся, — с его курткой. В теплой машине Сон немного пришла в себя, даже смогла назвать адрес. — Парень бросил, да? — не слишком тактично бросил таксист после недолгих рассуждений о погоде. — Вы еще и без зонта, кошмар! Доён грустно усмехнулась. — Да, можно и так сказать, — прошептала она и прислонилась головой к окну, даже не пытаясь стереть размазанную по лицу косметику: было уже все равно. Денег с нее не взяли, посоветовав съесть что-нибудь вкусное для поднятия настроения. — Если бросил, значит, и не любил вовсе! — весело махнул рукой на прощание таксист и укатил по лужам в непрекращающийся дождь. Сон успела только поблагодарить его за помощь. Так она и вернулась домой, напугав своим видом подругу. Ким Сана отсутствовала. По крайней мере об этом говорило пустое место, на котором еще утром стояла пара ее обуви. Ни слова не сказав Миён о произошедшем, Сон направилась в ванную. Только когда Доён оказалась за дверью, Пак очнулась от шока и принялась молотить в дверь, доставая расспросами. Никогда прежде не видевшая подругу такой, Миён поначалу решила, что сошла с ума. — Доён! Открой, пожалуйста! Не делай глупостей, ладно? Пожалуйста! — голос девушки дрожал, срываясь в истерике. Она действительно до смерти перепугалась, когда увидела похожую на неупокоенного призрака подругу. Сон сидела на полу за дверью ванной, пока все тело ощутимо потряхивало от холода. Мокрая одежда неприятно потяжелела, словно окаменев, и ее стало невозможно снимать. Доён беспрестанно жмурилась: потекшая тушь больно щипала глаза. Она не слушала причитаний Миён за дверью, пытаясь снова остановить вдруг решившие нахлынуть слезы. В груди болело так, что Сон стискивала мокрую одежду в руке, словно пытаясь забраться внутрь. Сердце будто вырвали и потоптались на нем тяжелой обувью. Разбитая, Доён никогда не чувствовала себя так погано. Пережить такое она не желала никому. Обняв мокрые холодные колени, девушка уткнулась в них лицом, надеясь спрятаться там хоть ненадолго. Миён продолжала рваться в ванную, с перепугу надумав, что подруга собирается наложить на себя руки. Доён, чувствуя на щеках холодные прикосновения ткани, пропитанной дождем и новой порцией слез, с ужасом осознавала, что над ней очень зло посмеялась вселенная, столкнув лицом к лицу с этим человеком, заставив отдать свое сердце в большие теплые руки, которые сжали его, как в тисках, раздробив на мелкие частицы. Доён ненавидела себя за то, что согласилась тогда на ту чертову авантюру Миён. Не пойди она в то кафе, ничего бы не было. Они расстались бы как ни в чем ни бывало после первой фотосессии для альбома, забыли друг о друге, как Доён забывала о всех, с кем работала. Нарочно — чтобы не возникало лишнего интереса. Так почему же сейчас все получилось вопреки ее принципам, назло всему? Цена за те небольшие кусочки тепла и счастья оказалась слишком большой. Именно поэтому Сон не связывалась с айдолами. Теперь же ее жизнь сделала опасный поворот, не вписалась в него и пыталась вырулить, вот только… Нет, еще не поздно. Собрав последние крупицы сил, Доён отодрала мокрую одежду, превратившуюся в доспехи, кое-как умылась, обжигая заледеневшие ладони горячей водой, переоделась в сухое. Щелчок замка заставил уже притихшую на полу возле ванной Миён встрепенуться и броситься к двери. Увидев на пороге подругу, с которой все оказалось в порядке, Пак с облегчением выдохнула. — Я думала, ты там что-нибудь с собой сделаешь, — дрожащим голосом выдала Миён, ощупывая Сон, словно проверяя, настоящая она или привиделась. — С чего ты это взяла? — холодно задала вопрос она, не реагируя на действия подруги. Та отшатнулась, глазами, полными ужаса, взирая на Доён. Ответ затянулся, Пак заметалась, придумывая, что сказать. — Я тебя никогда такой не видела. Ты была словно не в себе, вот я и решила, мало ли, что ты с собой сделаешь… — Я всего лишь попала под сильный дождь, — отмахнулась Сон. — А где Сана? — Когда я вернулась, ее тут не было, не знаю. Может, поехала к себе домой? — Миён отступила, пока подруга осматривала квартиру на наличие гостьи. — И даже не попрощалась? Удивительно, какая невежливость, — съязвила Доён, ощутимо напрягаясь. Ей очень хотелось поговорить с девушкой, чтобы узнать, каким образом телефон Джексона попал к ней в пальто, которое все время, пока Сон была на работе, висело дома. В состоянии жуткого стресса, в каком она находилась сейчас, соображала Доён невероятно быстро. Пытаясь думать, она спасалась от истерики, в которую грозила упасть. Ее все еще выворачивало наизнанку от произошедшего, но девушка старалась как можно скорее прийти в себя. Она была на грани — глотая слезы, она снова и снова заходила в комнаты в поисках Ким Саны. Доён была уверена, что без нее тут не обошлось, и это она подстроила кражу. Если Джебом не поверил в первый раз, когда Сон пыталась оправдаться, то она должна разобраться во всем сама, чтобы потом точно доказать ему, — она не при чем. С этими мыслями девушка остановилась посреди коридора, в нее врезалась не ожидавшая такого резкого финта Пак, носившаяся хвостиком за подругой. Доён застыла, озадаченная. Потом?.. Доказать? А станет ли Джебом вообще ее слушать? Или же просто проигнорирует как очередную помеху на пути, надоедливую фанатку, сасэн? Прикусив до боли губу, Доён стиснула кулаки. Выслушает. Она во что бы то ни стало докажет этому слепому самовлюбленному павлину, что она не чертова сасэн и уж тем более не воровка. Проглотив слезы, Сон обернулась к подруге. — Позвони ей, — потребовала Доён. — Пусть приедет. Скажи, что она кое-что забыла. Миён не стала сопротивляться. Едва заслышав тон подруги, она поняла, что та сейчас очень зла и может сотворить, что угодно. К тому же Пак до сих пор была чем-то напугана и никак не могла успокоиться. Обе девушки напоминали голодного волка и несчастную овечку, которая отчаянно пыталась выжить. Доён знала подругу слишком хорошо, но ее разум был затуманен эмоциями, и она пока не замечала, что та что-то скрывает. Непонятно, чего такого нашептала Миён по телефону, но разговаривали они недолго, и Ким Сана прибыла очень быстро. Доён встретила ее в гостиной, сидя с ногами в кресле и что-то напевая. Успокоиться таким образом не получалось, наоборот, — Сон все больше и больше нервничала, отчего процарапала ногтями ярко-алые полосы на ногах. Когда обе девушки появились в проходе, причем Пак скрывалась за спиной Ким Саны, с опаской выглядывая из-за плеча своей знакомой. Доён походила на дикого зверя, готового напасть и растерзать кого-нибудь, так что волнение Миён было понятно. Ким Сана была бледна, но в остальном вела себя как обычно. — Ничего не хочешь мне сказать? — Сон встретила девушку, мягко говоря, недружелюбно. Та помрачнела и обернулась к Миён. — Ты ей рассказала что ли? — Сана была недовольна, но глаза Пак смотрели так ошеломленно, что пришлось быстро спохватиться, но Доён расслышала нужное. — Что она должна была мне рассказать? Может, ты поведаешь? Например, о том, каким образом телефон Джексона Вана оказался в кармане моего пальто? — Сон внезапно ощутила такое спокойствие и уверенность, будто сбросила с себя тяжелую ношу. Причем сбросила на голову соперницы, которой эта тяжесть теперь давила до ужаса сильно. Ким изменилась в лице, превращаясь в ядовитую змею перед смертельным выпадом. — Так все же ты нашла подарок? Если не понравился, можешь отдать его, — Сана протянула руку, в ее плечи испуганно вцепилась Пак, но под строгим взглядом Доён она снова скрылась, съезжая по стене вниз и ожидая своей участи. — Я уже отдала. Назад владельцу, — процедила Сон, снова задевая еще не затянувшуюся рану. — Что ж, так даже лучше. Не могу представить, как он обрадовался этому. И как, наверное, был удивлен Джебом, — ядовито бросила Сана, не двигаясь с места и сохраняя безопасное расстояние от кресла. — Зачем? — со злостью прошептала Доён, борясь с тем, чтобы не показать этой девушке своих слез и своей обиды. Она и без того почти призналась, что подставила Сон. Нужно было держаться до самого конца и выиграть начатую не так давно битву. Однако внезапно ситуация резко приняла другой оборот, которого Доён явно не ожидала. — Зачем?! Спрашиваешь, зачем? А зачем ты поперлась с ним на свидание? — завизжала Ким, грозно размахивая руками. — Он так красиво пел колыбельную, я была так близко, и тут же твоя противная рожа испортила все. А Джебом-оппа только и смотрел на тебя. Я же предупреждала, мало ли, что может произойти. Но ты не стала слушать и потащилась к нему. Мне стоило забрать его куртку самой и все же написать про тебя пару хороших слов в Твиттер, но твоя подружка в последний момент сплоховала и начала останавливать меня. А ведь это все — ее идея. Доён слушала откровенные речи настоящей сасэн, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее от нахлынувшего волнения. Она искренне не понимала, чем заслужила такое отношение. Ничего противозаконного и противоправного она не сделала. Но эти поверхностные мысли быстро покинули ее. Все же что-то Сон знала — не зря столько лет работала с айдолами. Фанатки до ужаса не любили любых существ женского пола рядом с любимыми артистами, исключая разве что матерей и сестер. Доён, пожалуй, повезло в первый раз столкнуться с адекватными агасэ, но потом удача покинула ее, столкнув лицом к лицу с Ким Саной. Все бы ничего, если бы у сасэн вдруг не развязался язык. Последние слова вылетели и затерялись в повисшей в комнате тишине. Сана даже не успела ничего понять, как вдруг к ней подлетела Доён, бешено сверкая огромными глазами. Она напоминала валькирию из скандинавских мифов или амазонку из древних легенд. Сон схватила сасэн за воротник куртки и заглянула в лицо. — Ты смеешь после всего, что сделала мне, оскорблять еще и мою лучшую подругу? — девушка неприлично выругалась, но сжавшаяся в страхе Ким ядовито прошипела: — Я говорю правду. Хочешь, спроси у нее сама! Сон не выдержала и одарила Сану громкой затрещиной. Смахнув невесть откуда взявшиеся слезы, Доён обернулась на скулящую в углу Миён. Та сидела, схватившись за голову и что-то бормоча. Пока Ким Сана пребывала в шоке и трогала онемевшую челюсть, по которой хорошенько приложили ладонью с кольцом, Сон решила подойти к подруге. Только подобравшись ближе, она разобрала то, что шептала Пак. — Прости, прости, прости… Доён, прости, прости меня, — девушка покачивалась на месте как маятник, крепко зажмурившись и закрывая локтями голову. Когда Сон попыталась отнять руки Миён, та дернулась, как ошпаренная, раскрыла глаза и зарыдала. — Доён, прости меня. Я не хотела, правда. Так получилось. Я просто позавидовала. У тебя все так хорошо складывалось с ним, что мне стало завидно. Я думала, почему ты, никогда не обращавшая внимание на айдолов, почему именно тебе небеса подарили такой шанс. Мне так хотелось занять твое место. Мне было слишком больно смотреть на твое счастливое лицо. Я пожалела уже тысячу раз, что заварила эту кашу. Доён остановила жестом плачущую подругу, которая начала чистосердечно во всем сознаваться. Миён сидела на коленях, схватив Сон за руки. Пак трясло. — Постой, о чем ты? Я не совсем понимаю, — на самом деле Доён начала догадываться, о чем говорила подруга, но верить своим ушам не хотела. Не дав времени на раздумья, Миён снова заговорила. — Это все я придумала. Я случайно наткнулась на Сану, и она помогла мне. Она подслушала ваш разговор, и мы караулили Джексона у того кафе. Мы не знали, придешь ты или нет, но нам повезло. Сана взяла твое пальто — это чтобы подставить тебя. Чтобы они подумали, что это ты. Мы еще и фотографий сделали, чтобы потом выложить в сеть, но я подумала, что украденного телефона будет достаточно, чтобы разлучить вас с Джебомом… — То есть, если бы я пришла тогда к кафе, ваш план сорвался? — лицо Доён было невозможно прочитать в тот момент, но ее ладони, державшие подругу за плечи, ослабили хватку. — Ну что, убедилась? — пропищала пришедшая в себя Ким. — Проваливай, — заявила Доён, резко поднявшись прямо перед лицом Саны. — Проваливай, или получишь еще. Забудь этот адрес, забудь о моем существовании и больше не смей трогать парней. Если ты думаешь, что я ничего не могу сделать, поверь, ты ошибаешься. Ты переступила опасную черту и ответишь за то, что сделала, для начала перед полицией. Сон представляла угрожающее зрелище. Миён такой подругу видела всего пару раз, поэтому снова отползла подальше. Ким Сана пыталась сохранить остатки достоинства, но когда Доён взмахнула рукой и указала на дверь, прикрикнув на сасэн, та просто сбежала, сначала сжавшись в комок, спасаясь от нового удара. — Сумасшедшая! — послышалось напоследок из-за двери, а затем раздался громкий хлопок. Миён к тому времени уже перестала рыдать и просто скорбно ждала своей участи. Доён устало опустилась на пол, склонила голову и тупо уставилась на свои колени. Силы покинули ее. Она добилась чего хотела — напугала чертовку Ким, и теперь стала как выжатый лимон. Моральных ресурсов не осталось вообще. Физическая энергия тоже была на нуле. Хотелось просто лечь и больше не двигаться. — Доён… — рискнула позвать подругу Пак, выползая из своего угла. — Уходи, — на выдохе произнесла Сон, зажмурившись, чтобы слезы вновь не просочились сквозь веки. — Просто уйди, ладно? Больше Доён даже выговорить ничего не смогла — ни о том, насколько долго и как далеко должна уйти Миён, ни о том, что чувствует после того, как ее предала лучшая подруга, ни о том, что она никогда бы так не поступила, ни о чем-то еще. Слова резко перестали что-то значить. Слишком много она услышала и сказала сама. Внезапно Доён подумала, что наверное, нечто похожее ощутил и Джейби. Но она все равно продолжала сидеть с закрытыми глазами, опустив голову, так что из-за волос не было видно ее лица. Миён, закусив губу, молча проливала слезы. Она тихонько поднялась, держась за стену, и направилась в свою комнату. Покидав в рюкзак самое необходимое, она прошмыгнула мимо гостиной, и только тихий хлопок дверью возвестил о ее уходе. Пак не стала ничего спрашивать — это было глупо. Она совершила огромную ошибку, и должна теперь за это расплачиваться. Как по сигналу вместе со звуком закрывающейся двери, Доён начала сотрясаться от громких рыданий, эхом отражающихся от стен опустевшей квартиры. Голова стала словно каменная, раскалываясь от дичайшей боли, глаза распухли и грозили лопнуть, но девушка не могла остановиться. Опустившись лицом в пол, она царапала ногтями покрытие, сорванным голосом пытаясь что-то произнести. Это было слишком больно, слишком много для одной маленькой Доён. Ее ложно обвинили, прогнали, подставили, предали, она выгнала подругу — единственного близкого человека. В груди разрасталась, зияя чернотой, огромная дыра — на том месте, где недавно было сердце. Доён, нарыдавшись, уснула прямо там, на полу. Утро встретило тяжелой головой и ощущением опустошенности. Хуже Сон себя не чувствовала даже после хорошей попойки. Шквал сообщений оповещал о том, что она опаздывала на съемку. Пришлось пулей лететь туда, на время отодвинув все остальные проблемы. Потерю работы Доён точно не пережила бы. Миён в студии не оказалось. Сказали, что она отпросилась по состоянию здоровья, но только Сон догадывалась, в чем дело. Съемки непрерывной волной следовали одна за другой, давая возможность забыться и уйти с головой в работу. Телефон молчал, изредка присылая смс или надрываясь от звонка редактора журнала. Все шло своим чередом, как до встречи с лидером GOT7, исключая только то, что рядом не было Миён. Никто не приглашал в перерывах между фотосессиями поболтать, принося горячий чай, не зазывал после работы отметить невесть что бутылочкой-другой соджу, не шутил и не был самой главной опорой в жизни. Доён откровенно скучала по подруге, но все еще не могла простить ее. Про другого человека она старалась не думать вовсе. Сон казалось, что Миён вернуть гораздо проще, чем снова обратиться к Джейби. Очередной насыщенный рабочий день заканчивался: ожидалась последняя съемка вне студии, и Доён направлялась туда. Все эти дни она ходила еще более притихшая и как в воду опущенная. Это замечали все коллеги, но на их вопросы Сон лишь отмахивалась в привычной манере. Однако сегодняшняя съемка полностью переменила настроение девушки. Виноват в этом был человек, который являлся ее нынешней моделью. Пак Джинён еще издалека привлек внимание Доён, и она до самого прибытия на место сохраняла напряжение. На фотосессиях девушка старалась отключать все посторонние эмоции, но сейчас это удавалось с трудом; слишком много хотелось спросить, узнать, но Сон старалась держать себя в руках. Она понимала, что вокалист не обязан распространяться насчет своего лидера, к тому же после того, что произошло между ним и Доён. Она ловила кадр за кадром, отмечая про себя отличные способности к позированию каждого из мемберов. В перерыве Сон так и не рискнула подойти к Паку, оставшись в одиночестве глотать холодный и гадкий на вкус зеленый чай, который ей принесла одна из стилистов. Джинён незаметно подсел рядом, ставя между собой и девушкой стаканчик, от которого шел пар. — Хорошая работа, — похвалил он, отпивая из своего стакана. — Это Вам, — кивнул он на второй. — Рано оцениваете. Вы же еще не видели результата, — Сон отмахнулась, на мгновение отвернувшись. В глазах промелькнуло удивление, но от предложенного девушка отказываться не стала. Горячий напиток слегка обжег горло, но приятная сладость тут же нейтрализовала это, напомнив Доён о прогулке с Джейби — о моменте, когда лидер пригласил замерзшую девушку в ближайшее кафе. Теплое светлое чувство омрачилось гадкой реальностью, больно резанув по открытой ране. — Я думаю, вам стоит попробовать поговорить, — будто бы невзначай обронил Джинён. — Не знаю наверняка, какие отношения между вами, но не сомневаюсь, что они важны для обоих. Сон молча прихлебывала чай из стакана, слушая речь Пака и волнительный стук собственного сердца. — Я ценю Ваши слова, — тихо поблагодарила Доён, пряча лицо за стаканом. — Большое спасибо. Джинён одарил ее благосклонным взглядом, вселяя уверенности. Сон не стала выяснять, почему и зачем Джинён вдруг начал раздавать советы, как лучше поступить в сложной ситуации, сложившейся между ней и Джебомом, но поняла, что мембер в курсе произошедшего. Девушка ухватилась за слова Пака как за спасительную соломинку, и у нее не было причин не довериться совету. Вокалист дал понять, что Доён точно должна попробовать. Чем бы ни закончился их диалог, Сон решила хотя бы очистить свое имя перед Джейби. Времени с их последней, неудачной встречи прошло немало. Доён стояла рядом со зданием компании, надеясь поймать Джебома. Сжимая в руках бумажный пакет с кожаной курткой, которая пылилась дома — девушка не решалась ее трогать, Сон мерила шагами небольшой клочок асфальта. Даже если сегодня не удастся поговорить с лидером, она решила прийти на следующий день. Девушка упорно стояла на месте, пока не стемнело. Одинокая фигура вырулила из полумрака улицы, выходя на залитую светом площадку перед зданием компании. Им заметил знакомый силуэт в тени, но сделал вид, что не видит Доён. Та резко преградила путь лидеру, выбежав к нему. Джебом остановился, сохраняя лицо непроницаемым, словно не видел в маленькой фигурке большое препятствие. Он было собрался обойти Сон, чтобы напрямую проскользнуть в здание, но его снова становили на полпути — на этот раз голос, принадлежащий Доён. — Выслушай меня, а потом можешь идти, — твердо произнесла она, хотя до конца сама в себя не верила. Слова Джинёна, конечно, вселили в девушку уверенности и придали сил, но все же Доён сомневалась, поможет ли ей как-то то, что она собиралась рассказать. Им замер на месте — рядом с Сон, его плечо почти соприкасалось с ее. Они оба смотрели в разные стороны, но ни один не решил поворачиваться. Джебом ничего не говорил, но девушка уже чувствовала его недовольство. Набрав в легкие воздуха, Доён рассказала все, как было, умолчав только о том, что главную роль во всем сыграла ее лучшая подруга. Джейби сдержанно слушал повествование, осознавая всю свою глупость. Однако на его лице не дрогнул ни один мускул. Собственно, Джинён оказался прав. Им почувствовал себя дико виноватым перед оправдывающейся девушкой. Ему вдруг захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Лидер глубоко вздохнул, поднимая голову к небу. В ней крутилась только одна мысль: как теперь ему самому получить прощение Доён? Слепая злость застелила ему глаза, и он не мог увидеть всей бессмысленности той ситуации. Сейчас же он не находил причин не верить девушке. Его чутье, которое изначально подсказало ему, что Сон можно полностью доверять, не обмануло его. Змей-искуситель Джексон, конечно, подлил масла в огонь тогда, но винить его тоже было глупо. — Если ты все еще считаешь меня виноватой, то ты глубоко заблуждаешься, — после некоторой паузы снова заговорила Доён. — Если думаешь, что я все это придумала, то ты идиот! Все, что между нами было, те встречи, сообщения и звонки, твои объятия и даже эту чертову куртку я не могу забыть и выбросить как ненужный мусор, потому что они действительно дороги мне. В этот момент Сон наконец решилась повернуть голову к лидеру. Джебом стоял ровно напротив нее, мягко улыбаясь привычной улыбкой, но только сейчас там читался явный оттенок стыда и вины. — Я идиот, — подтвердил он, проводя ладонью по волосам. Коротко и грустно усмехнувшись, он посмотрел на девушку. — И прощения, пожалуй, стоит просить мне. Доён забавно надула щеки, кажется, разозлясь, округлила и без того огромные глаза и залепила по гладковыбритой лидерской щеке звонкую пощечину — не такую сильную, как до этого получила Ким Сана, но тоже ощутимо проявляющуюся на его лице красным отпечатком маленькой ладошки. — Простила, — буркнула Сон, впихивая Джебому в руки пакет с его курткой. Он стащил бумагу и расправил одежду. — Спокойной ночи, — снова пробурчала девушка, разворачиваясь, чтобы скрыть свое смущение и шок от того, что сама натворила, как вдруг ей на плечи опустилось что-то тяжелое. — Ночь сегодня холодная, а ты снова легко одета. Где твое пальто? — Джейби накинул принесенную куртку на Доён и быстро отстранился. — Выбросила, — вздохнула она, на автомате запахивая полы кожанки. Из-за резко накрывших чувств Доён не сразу повернулась обратно, пытаясь осмыслить, как быстро начала затягиваться одна из ран в ее сердце, снова сросшегося из осколков. Джейби уже поймал такси, когда Сон наконец переборола себя. Поняв его с полувзгляда, девушка, даже не до конца осознавая, что сейчас, по сути, начала новую главу их отношений, переборов себя и самое страшное, что могло случиться, села в подъехавшее такси. — Тогда оставь ее себе, — Им кивнул на куртку и снова виновато улыбнулся. Что это было — акт доброй воли или откуп, каждый решил для себя сам, но оба точно сошлись в ответе. Обменявшись взглядами, они отвернулись, Доён, смутившись, прошептала: «Спасибо», и Джейби захлопнул дверцу машины, дав тем самым сигнал ехать. Сделал он это очень вовремя, потому что буквально через пару минут начали собираться и остальные мемберы. Джебом решил пока оставить их в неведении. Поздно вечером, когда ночь уже вступала в свои владения, экран телефона Доён засветился, не давая хозяйке нормально уснуть. На нем мелким текстом уведомления говорилось «Спокойной ночи» от «Милашка Джейби».