Игрэйна

Воистину, Вы были всем, Мой добрый, благородный сэр. В печали тьме и в светлый час Я не могла покинуть Вас. И каждый тяжкий божий день За Вами я кралась, как тень — Меня пытались Вы стыдить За любопытство и за прыть. Как только день сменяла ночь, Меня Вы тут же гнали прочь И сторонились как огня, Мол, будет лучше для меня. «Что стало Вас, дитя, терзать?» О как хотелось мне сказать, С слезами вскрикнуть наконец, Что Вы мне — вовсе не отец. Вы без прикрас — ни дать ни взять, Меня учили убивать. Хват сильных пальцев на плечах Не дал мне даже закричать, Когда плыла земная твердь, Когда Вы показали смерть, И до скончанья горьких лет Я поклялась хранить секрет. А дальше — будто бы во сне Смешались годы жизни все: Смиренье, страхи, трепет, страсть — Вы мною поиграли всласть. Теперь же мой пришел черёд За Вас продумать наперёд Как поступить меж двух огней Последних мрачных тяжких дней. Конца пробил неровный час, Я всё смотрю, смотрю на Вас. Вас право, сэр, едва узнать — Смиренен нрав, поникла стать, А взгляд, которым душу жгло, Как будто мутное стекло: Вы так же будете молчать И всё за всех, как лучше, знать. Но я Вам руку подаю, Пригрев предателя, змею. Пусть добродетель есть порок, Но Вы усвоили урок. Обида с жалостью в слезах И имя Ваше на устах: Я знаю, мой закончен бой Покуда враг передо мной. «В печали тьме и в светлый час»… Потухли искры тёмных глаз. Им не видать ни зла, ни бед… Того ждала я много лет.