Треугольник

После случившегося, Асами и телохранитель снова свернули в лес и продолжили свой путь в неизвестность. Ныли уставшие ноги, истертые в мозоли, в животе постоянно урчало от голода и даже пилюли не могли этому помешать. Вперед, вперед, вперед, постоянно вперед, за телохранителем, который опережал Асами. Она до малейшей складочки изучила его черный бронежилет, сильные поджарые ноги и высокие ботинки. Но теперь, глядя на спину мужчины, в ее груди зарождалось тепло – стойкое и ранее незнакомое. После срыва Кимура чувствовала себя опустошенной и механически переставляла ноги. В глубине души она боялась, что странный порыв вызвал в телохранителе отвращение. В Асами жило убеждение, что шиноби отрицают человеческие проявления. Ей были невыносимы собственные грязные волосы, которые она стянула в высокий пучок. Она мечтала о ванне и отдыхе. Девушке было стыдно за то, что телохранитель видит ее в таком состоянии. Итачи бы такого не потерпел. Почему-то ей казалось, что в равных обстоятельствах, даже если любовник был вынужден бежать и прятаться, ночевать в лесу и забыть о существовании средств личной гигиены, как пришлось сделать ей, он бы вышел из ситуации со свойственным ему небрежным изяществом и выглядел бы ничуть не хуже, чем обычно. При воспоминании о любовнике, она испытала чувство вины. Асами подумала о своем доме и нахмурилась, вспоминая свои наряды. Они виделись ей, объятые пламенем, потянутые черным едким дымом. Как и белая мебель спальни, письмо, фотография... Кимура повторяла про себя хокку, выученное наизусть. Уничтоженное, как и ее прежняя жизнь, оно пробуждало в ней тоску. Разлука Не имеет цвета. Так отчего ж она Так за сердце берет, Его окрашивая грустью? Интересно, какого цвета грусть Итачи? На что она похожа? Напоминает ли она ему зелень покинутой деревни или кровь родных, разлитую по дорогам клана Учиха, вымощенных камнем? Теперь Асами знала, что ее грусть - цвета дыма. Она так же горчит на губах, так же спирает легкие и выедает глаза. Видение, в котором белые шторы развевались у распахнутого окна взорванной квартиры, преследовало ее. Безупречная тонкая ткань, которой еще не успел коснуться огонь - прекрасная, обреченная стать черной обуглившейся материей, тонко извивалась на ветру перед самой своей кончиной, чтобы она, Асами, видела. Чтобы она смотрела на то, как ее пышная праздная жизнь обращается в пепелище. Теперь она укрепилась в чувстве, что возвращаться больше некуда. Весь мир сузился до сухих листьев, хрустящих под ногами и широкой спины защитника, который вел ее вперед. С наступлением ночи лес снова обернулся таинственной и пугающей зоной, которая начиналась там, куда не доставал свет огня. Как чудесно, что мужчина снова развел костер... Асами нервно оглядывалась по сторонам. Тревога усилилась и лес перестал казаться ей безопасным. Она безостановочно чувствовала угрозу. В густой темноте ей то и дело что-то мерещилось, и она переводила взгляд на телохранителя, чтобы понять, вызывает ли что-то его беспокойство. Он был напряжен, но продолжал оттачивать оружие, низко склонив голову. Кимура хотелось оказаться ближе к нему, сесть рядом и прикоснуться к обветренной коже, как днем, но это казалось странным и неуместным. Случившееся на обрыве казалось далеким сном, и девушка сомневалась в своих чувствах и воспоминаниях. Его руки резким движением доводили сталь до предельной остроты. Асами всматривалась в переливающиеся царапины лезвия и пыталась угадать число людей, павших от этого клинка. Долгий поход не истощил ее любопытства, но девушка не хотела ничего спрашивать – как бы важен не был вопрос или ответ, ее защитник никогда не отвечал. - Странный ты, - ее шепот показался противоестественным на фоне звуков ночного леса. – Мы с тобой идем неизвестно куда уже прорву времени. Возможно уже мертвы все те, кто дал тебе приказ охранять меня, может быть враги стерли с лица Земли деревню, всех твоих друзей и родных, и все это больше не имеет совершенно никакого смысла, но ты продолжаешь куда-то меня вести. А я ведь даже имени твоего не знаю. Асами горько усмехнулась. Ее переполняло неподъемная усталость – настолько сильная, что ей казалось не такой плохой идеей дождаться своих карателей, чем постоянно от них убегать. Они ведь здесь совсем одни, а тех людей было так много... И он все равно вел ее вперед, кормил и защищал. Почему? Неужели он не знает, с кем имеет дело? Асами показалось, что все, на что толкает себя телохранитель – роковая ошибка. Что он просто ничего не знает и защищает ее из доблести. В Асами взыграло чувство острой несправедливости. - Каково тебе будет сдохнуть ради избалованной девчонки, которая сама заварила всю эту кашу? Умереть ни за чем… Просто так. Ради какого-то идиотского приказа. Неужели тебе… не страшно? Она посмотрела на него, пытаясь угадать хоть тень эмоции. Телохранитель смотрел на нее спокойно, только крошечная искорка быстрой и непрерывной мысли горела в его черных, умных глазах. Асами захлестнуло чувство вины. Ее голос прозвучал хрипло и сдавленно. - Все то, что говорили обо мне – правда. Я действительно взаимодействовала с Акацки, встречалась с предателем нашей деревни, – она осеклась, когда поняла, что сказала об этом в прошедшем времени и тут же, чтобы исправиться, растерянно добавила. – Он и сейчас меня ждет. И я была рядом, когда Яхико… убивал. Горло сдавили слезы. Последнее слово далось ей с трудом. Телохранитель замер и отложил в сторону свой клинок. Прежняя жизнь встала перед глазами Асами. Каким ужасным и непосильным казалось то, что в одно мгновение она переменилась, утратила былое благополучие, сладкую вседозволенность и свободу. Теперь у нее были только непролазные леса, мутная вода на перевалах, жареные на кострах птицы и холод. И вместе с тем - освобождение. Слезы бежали по щекам непрерывными дорожками. Телохранитель пристально вглядывался в ее лицо. Асами сложилась пополам, будто от сильной боли в животе и прижалась лицом к коленям. Она снова вспомнила лицо мальчика, который умер, пытаясь ее защитить, вспомнила провинившихся и их испуг, которым она упивалась. Кто теперь жертва? - Мне так жаль… Я не хотела, чтобы все это произошло. Внутри ее груди будто ворочалось что-то тяжелое и горячее, теснило легкие и сердце, которое зашлось в диком ритме. На девушку нахлынули тяжелые, горестные сожаления. Теперь уже никто не исправит ее ошибки. Все эти люди погибли из-за нее – тщеславной и рискованной Асами, которая всегда пренебрегала чужим горем ради достижения своих целей, ради всех этих путешествий, нарядов и вин, приправленных жадными мужскими взглядами, их щедрыми жестами. Механизм запущен, и он уничтожит до основания все, что у нее было, вместе с былыми светскими вечерами, на которые она выбиралась, как на охоту, самовлюбленными выходками, угодами и чувством избранности. Асами подняла раскрасневшееся от слез лицо. Показалось ей, или телохранитель действительно протянул к ней руку… Не понимая, что она делает, Асами сорвалась с места, бросилась к мужчине и рухнув перед ним на колени, изо всех сил сжала его запястья: - Брось меня и уходи! Ты спасешься, тебя не ищут! Это я виновата во всем произошедшем, дай мне искупить свою вину! Я заслуживаю смерти в этом лесу, лучше, если они просто забьют меня камнями! Уходи, я прошу тебя! Хватит с меня чужих смертей! Ее глаза лихорадочно блестели: - Ты не должен из-за меня умирать. Телохранитель не ожидал столь резкого выпада. Машинально откинувшись назад, он замер на мгновенье, после чего встретил ее отчаянный взгляд совершенно невозмутимо. Невозможно было понять его реакции – он просто встал на ноги и высвободив руки, сильным движением поднял Асами с земли. От неожиданности она вскрикнула, с неверием глядя в глаза телохранителя, в которых вдруг блеснула тень злости. Он смотрел на нее в упор с неприкрытой претензией, которая мгновенно привела Кимура в чувства. В черных глазах защитника было столько прямоты, силы и голоса, который говорил в его взгляде, говорил четко и убедительно, прорываясь в сознание. В нем было то, что упрекало ее в слабости и безволии. Асами отпрянула от него в ужасе. Попятившись назад, она чуть не наступила в затухающий костер. Телохранитель в последний момент успел схватить ее за плечо. Стряхнув его руку, Асами побрела к темноте леса. В один момент все острые чувства перевоплотились в мучительный стыд. Ей не хотелось, чтобы телохранитель видел то, как ему удалось ее осадить, не хотелось, чтобы он понял, как глубоко и сильно полоснул ее этот взгляд. Сделав несколько неуверенных шагов, она побежала трусцой, уже не страшась непроглядной темноты и опасности леса – все что угодно, лишь бы не оставаться наедине с мужчиной, который снова, как кто-то очень важный, из далекого детства, перевернул все внутри, причинил боль в момент, когда она искренне о чем-то просила. «Все это глупости. Он чужой» Асами вспомнила, как телохранитель прижимал ее к себе во время панической атаки. Как возник за спиной главаря в последний момент, когда тот хотел зарубить ее. В груди заныло. «Он чужой». Стоило Асами миновать пару деревьев, как свет костра перестал освещать дорогу, но она не останавливалась. Она бежала все быстрее и быстрее, натыкаясь руками на колкие ветки, подворачивая ноги на камнях и запинаясь. Легкие жгло то ли от холодного воздуха, то ли от боли, которая рвала внутренности. Будет лучше, если она просто убежит, и враги найдут ее раньше. А он спасется. Эта мысль показалась естественной и простой – лучшим решением из всех существующих. Не сказать, а сделать. Не дать возможности телохранителю лишить ее этой решимости. Для того чтобы как можно быстрее претворить задуманное в жизнь, сдаться на смерть врагу до рассвета, закончить все раз и навсегда, получить свое наказание, которое вдруг стало казаться таким вожделенным и избавительным. Асами набрала полную грудь воздуха, чтобы закричать… В этот момент телохранитель со спины прижал ее к себе одной рукой, а второй крепко зажал рот Кимура, отчего крик вышел приглушенным и сдавленным. Его захват был сильным, будто он хотел обездвижить соперника, а не девушку. Нападение только усилило безрассудное сопротивление Асами, и она начала вырываться что есть мочи, заставляя мужчину причинять ей все больше и больше боли. Она яростно рвалась из цепкой хватки и в ее голове путались цели и намерения, сожаление и гнев, благодарность и ненависть. - Нет, нет, пусти меня! Пусти! – ее голос дрогнул. – Не умирай за меня! Не умирай… Асами попыталась укусить мужчину за руку, и он пальцами сдавил ее щеки, запрокинул назад голову девушки, прижал к своему плечу и Кимура снова обжег взгляд алого глаза, который горел зло и холодно. Стоило ей в него посмотреть, как ноги предательски подкосились. Силы в одно мгновенье покинули тело. Асами рухнула вниз. Телохранитель подхватил девушку и легко поднял на руки. Тело Асами окутала неподъемная слабость. Голова закружилась. Мужчина быстро скрыл шаринган под хитаем и принес девушку к костру. - Что... происходит? - перед глазами у нее запестрило. Телохранитель сел к огню, по-прежнему держа Асами на руках. Он быстрым движением поднял ее рукава и осмотрел красную кожу, на которой белели следы от его пальцев. - Я же... сказала все честно. Почему ты... Телохранитель специально не смотрел на нее. Он хмурился, рассматривая свежие следы на ее руках. Асами всматривалась в посеребренные мужские виски, разглядывала светлые ресницы, обрамляющие черные сосредоточенные глаза, изучала узоры ломаных морщинок на веках. «Наверное, в жизни он много улыбается.» Что такое теперь его жизнь? По чему он скучает? К кому хочет вернуться? Слабо ворочающиеся, замедленные мысли плыли в голове Асами, пока мужчина наносил мазь на ее ноющие руки. Она прижалась щекой к его груди и вдохнула знакомый запах. Запах защищенности... И снова давний вопрос не дал ей провалиться в забытье, несмотря на тяжелую сонливость. Глядя на него снизу-вверх, Асами едва слышно прошептала: - Скажи мне, почему? Ты ведь все теперь знаешь. Почему ты меня... не отпустил? – ей стало больно. - Я не заслуживаю твоей защиты… Он посмотрел ей в глаза. Сердце пропустило удар. Разве этот взгляд принадлежит… шиноби? Его обеспокоенность и робкое тепло были как на ладони, когда он смотрел на Асами, крепко сжимая ее пальцы. Он прижал к своей груди ее маленькую ладошку и поднял голову наверх, с силой жмурясь, будто пытаясь прогнать со своего лица непрошенные эмоции. Асами боялась дышать. Ее сердце заколотилось как бешеное и она беспокоилась, что этот громкий звук спугнет, развеет происходящее как сон. Навсегда сотрет нежность с его лица. Она тихо позвала: - Телохранитель... Он опустил ее руку и та, соскользнув с живота, безвольно опустилась вниз. Пальцы защитника ловко сложили печати. Асами услышала шорох листвы, но не смогла даже повернуть голову в сторону шума. Мужчина поднялся вместе с ней, сделал несколько шагов и опустил девушку в давно знакомый ей гамак, поправил ее руки и волосы. Он опустился перед ней на корточки и сквозь сетку тонко переплетенной листвы, Асами видела лишь ворох растрепанных волос, силуэтом вырисовывающихся в свете костра, который горел за спиной мужчины. В следующее мгновенье ее разум померк.