Треугольник

Какаши тихонько постучал в дверь кабинета Хокаге костяшками пальцев. - Входи. Цунаде выглядела еще более уставшей с того момента, когда Хатаке видел ее в последний раз. Она заметно похудела, и Какаши показалось, будто он видит морщины на лице и руках женщины, хотя обычно Хокаге нельзя было дать больше двадцати пяти. Мужчина бросил взгляд на пепельницу, стоящую рядом с кипой бумаг на ее столе. - Не знал, что вы курите. Он не стал надевать полное обмундирование и стоял перед ней в темно-синих штанах и водолазке. Черная маска и протектор привычно закрывали лицо и левый глаз. - Я тоже не предполагала, что когда-нибудь начну. Ровно до этого момента. Прости, что вытянула тебя так поздно. Присядешь? - взгляд Цунаде растерянно блуждал по комнате. - Я постою, если вы не против. Цунаде кивнула. Хатаке чувствовал ее растерянность и не знал, как начать разговор. Женщина сидела в кресле, опустив плечи и рассматривала пол под своими ногами. Она выглядела настолько измученной, что Какаши всерьез заволновался. Он подошел к столу Хокаге и легонько коснулся плеча женщины: - Цунаде-сама. Расскажите, что случилось. Она подняла голову и вздохнула, кинув на мужчину беглый взгляд. - Появились вести о Джирайе? - это было первым предположением копирующего. - Нет, совершенно ничего. Никто по-прежнему не знает, где он, - Какаши показалось, будто Цунаде слегка вздрогнула. Она сжала уголки глаз пальцами и сказала: - Все же присядь. И подкури мне сигарету, будь добр. Разговор будет непростой. Когда табачный дым витиеватыми струйками расползся по кабинету, Цунаде собралась с мыслями и заговорила с привычной уверенностью: - Ты здесь, Какаши, потому что вряд ли я могу обсудить этот вопрос с кем-то, кроме тебя. Ведь эта история коснется и твоего прошлого… Какаши удивленно вскинул брови. - Если ближе к делу, - Пятая затушила сигарету и опустила подбородок на сцепленные пальцы. – Скажи, ты знаком с моей дочерью? - С Асами? - Какаши привычно пытался просчитать развитие событий на десять шагов вперед и уловить, какая связь может быть между дочкой Хокаге и его прошлым. – Лично не знаком, но наслышан. Они хорошие друзья с Шикамару. - Ясно. А знал ли ты о том, что у нее есть старший брат? Какаши с трудом скрыл удивление: - Еще один ваш ребенок? Никогда не слышал ничего подобного. - Значит все еще не так страшно, как я думала, - Пятая удобно откинулась на спинку кресла и выдохнула. Было видно, что слова даются ей с большим трудом и она резко выдохнула, как перед прыжком в воду. – Мой старший сын – предводитель Акацки. На несколько секунд в кабинете повисло тяжелое молчание. То ли от удивления, то ли от позднего часа, мысли в голове упорно разбегались, не желая выстраиваться в ровную цепочку. - Я его не растила, - голос Пятой стал значительно спокойнее. – И как только он вырвался из-под опеки, сразу сбежал в страну Дождя. Снова я увидела его только после появления Асами. Как ни странно, он очень хотел познакомиться со своей сестрой, - Цунаде на секунду крепко задумалась. – Совет в курсе. Мы уже поднимали этот вопрос на собраниях. Меня не подозревают и это обстоятельство уже давно не ужасает меня так, как в период, когда Пейн только принялся за создание собственной организации. Эта информация засекречена, по вполне понятным причинам. Думаю, ты сам понимаешь. В жизни нам всем приходится совершать разные ошибки… Она глубоко вздохнула и продолжила: - Естественно, Яхико для меня враг не меньше, чем для вас. Но отрицать любопытный факт его происхождения невозможно, - Цунаде мрачно усмехнулась. – Я рассказываю это не только потому, что тебе доверяю, хотя это, безусловно, так. Это одна из важных деталей истории, в которую я хочу тебя посвятить. Какаши сосредоточенно вникал в услышанное. Он вспомнил досье, которое они не один год собирали на членов Акацки. – Так Яхико - настоящее имя Пейна? - Да. То имя, которое было дано ему при рождении, - Цунаде помрачнела. Хатаке задержал на ней долгий взгляд: - Вы можете рассказать мне все, что считаете нужным, Цунаде. Пятая накрыла глаза ладонью и тяжело вздохнула. Она почувствовала себя обезоруженной и принялась нервно чиркать зажигалкой. Ее голос прозвучал на пол тона ниже: - Знаю, что могу, Какаши… Последний раз я видела Яхико около двенадцати лет назад. Тогда он в последний раз приезжал навестить Асами в мой дом. После этого они встречались на нейтральной территории. Не знаю, как так получилось и почему я вообще приняла решение оставить второго ребенка после того, что произошло. Но Яхико узнал о появлении сестры и нашел меня сам. Он практически никогда не разговаривал со мной, но когда приходилось, был очень учтив. До сих пор не понимаю почему, - Цунаде склонила голову и сцепила пальцы у лица. – За все то время, ни одного упрека или обвинения. Ни одного вопроса. Что меня в нем удивляет, так это то, что он никогда не пытался отомстить за свои обиды, не переносил свою злость на Асами, хоть ей и повезло чуть больше – в отличие от Яхико, от нее я не отказывалась. Он принял свою участь со смирением и был искренне счастлив появлению младшей сестры. Представь, он забирал ее с собой, а затем приводил в дом, двери которого всегда были для него закрыты. Доводил до ворот, стоял, пока за Асами не закрывалась дверь и только потом уходил. И никогда не жаловался. Никогда не пытался добиться справедливости или вызвать меня на разговор. Я до сих пор не понимаю, откуда в этом ребенке столько… - Цунаде не смогла подобрать слов и только вздохнула. - Меня удивляли их отношения. Они как одно целое, единый механизм – начало и продолжение. С малолетства Асами уезжала к нему сама и во всем безропотно слушалась. И знаешь, у меня не получалось выведать, чем они занимались. Девочка хранила тайны брата не хуже наших шпионов, им бы у нее поучиться, - Цунаде усмехнулась. - Когда я узнала о том, что он предводительствует Акацки, у меня не получилось прервать их общение. Я не вела переговоров с Яхико – лишь однажды Асами передала мне его письмо, которое я показала Совету. Цунаде замолчала. Настенные часы оглушительно отсчитывали секунды и казалось, что даже за окном стихли все звуки. - Там было написано, что Конохе ничего не угрожает, пока мы не препятствуем его встречам с сестрой и Коноха не представляет для Асами угрозы. Цунаде перевела взгляд на Какаши: - Это его единственное условие. Очень великодушно, правда? С учетом того, как отвратительно я с ним поступила… Несмотря на всю историю преступлений Акацки, я не могу не испытывать к их Лидеру уважения. Это несправедливо, но он ни разу не попытался отомстить мне за все то, что я заставила его пережить. Данзо неоднократно искал повод, чтобы скомпрометировать меня перед Советом. Но у него, по вполне логичным причинам, ничего не получалось. Мы с Пейном не сообщники и никогда ими не были. Совет это понимает. Придраться к Асами тоже было сложно – девочка не шиноби. Единственная гражданская из поколения тех, кто рос вместе с ней. Это тоже было моим решением, - Цунаде горько улыбнулась. – Как ты можешь заметить, я сделала все, чтобы мои дети меня ненавидели. Но такой расклад делает общение Асами с братом более безобидным, ты не находишь? Совет не может препятствовать мирному общению двух родственников, если один из них не ввязан в военное дело, не обладает техниками и какими-либо навыками, представляющих угрозу для деревни. - Не совсем. Цунаде остановила на Хатаке пристальный взгляд. Через несколько секунд Пятая тихо произнесла по слогам: - Не сов-сем… Она протянула Какаши конверт с фотографиями и продолжила говорить: - Сначала Совет возмутился, узнав условие Яхико. Коноха привыкла мечом и кровью отстаивать свои интересы. Но мы устали от войн. Пока деревня и жители процветают, ее предводители учатся ценить мир. Мы все знаем, что такое война. Совету потребовалось время, чтобы понять – Асами является залогом нашей неприкосновенности. Безопасно держать ее в деревне, ведь пока она здесь, Конохе ничего не угрожает. Старейшины не были в восторге от этого решения, но это был тот самый компромисс, который позволил нам не повторить судьбы других деревень, которым пришлось столкнуться с Акацки. Мы уже не можем игнорировать их могущество, - Цунаде снова вздохнула. - Иначе говоря, Яхико удалось поставить нас в безвыходное положение. Он прекрасно понимает, что мы не готовы к войне. Именно поэтому Асами живет, не зная бед и ведет себя как хочет. Эта избалованная дрянь чувствует себя под надежной защитой своего брата. Хатаке нахмурился, пролистывая снимки. На одном из них его старый напарник из Анбу, Учиха Итачи, целовал на перроне красивую девушку, обхватив ее лицо ладонями. - Но расклад с Итачи значительно ухудшает ситуацию, - тихо произнесла Цунаде, глядя в окно. – Понимаешь почему? Какаши листал фото одно за другим. На первом кадре девушка неуверенно улыбается Итачи на перроне и видно, что она вот-вот расплачется. Судя по всему, это фото сделано перед прощаньем. А вот они уже в другом месте и кадр немного размыт дождем: они сидят под навесом кафе. Учиха обнимает ее одной рукой и смотрит в другую сторону, пока она прижимается к его плечу. Итачи ощутимо возмужал, раздался в плечах и росте – он уже не тот юный мальчик, каким его помнил Какаши. У его спутницы красивое лицо, немного вздернутый вверх аккуратный нос, густые рыжие волосы чуть ниже плеч и на всех кадрах, где она смотрит на Итачи, ее глаза горят выразительно и восхищенно. Хатаке не знал, что Асами Кимура настолько хороша собой. Ее лицо обладало неким магнетизмом и Какаши показалось, что оно хорошо ему знакомо. В ее взгляде была некая сила – выразительная и притягательная. - Потому что Данзо наконец-то нашел повод вас скомпрометировать. - Именно. - Не знаю, способен ли Совет поставить под сомнение уговор между деревней и Яхико… - Но, если Данзо возьмет все в свои руки, его не испугает перспектива войны… - Потому что он только этого и ждет, - хором закончили Какаши и Цунаде. - Хаос – это его шанс подняться, - Цунаде нахмурилась. -Он давным-давно хочет власти над деревней и не будет думать о безопасности жителей. За ним уже числится множество противоправных действий. А Асами чувствует свою вседозволенность. Даже если Совет устроит суд из-за ее романа с отступником, она рассмеется им в лицо. Потому что прекрасно знает, у кого туз в рукаве… А Данзо только и ждет этого. Ему нужны основания для действий. Либо он начнет шантажировать меня, либо сделает все, чтобы развязать с Яхико войну в надежде, что он воздаст своей матери по заслугам. Какаши запустил руку в свои волосы. Цунаде продолжила: - Если Совет спросит моего мнения, я буду настаивать на том, чтобы мы остались в стороне. Даже если Асами решит покинуть деревню вслед за братом или Итачи, это может поставить нас под удар. Мне тошно это признавать, но будет лучше, если власть над ситуацией по-прежнему останется в ее руках. - Не думаете ли вы о том, что Итачи сам по себе может быть опасен для деревни? Асами может быть пешкой в его руках. Ничего не мешает ему разведывать обстановку, чтобы свести личные счеты в нужный момент. - Думаю, Какаши, - Цунаде вздохнула. – И это основная теория, за которую зацепится Данзо, чтобы попытаться устранить Асами. Поэтому я тебя и позвала. Если эта договоренность действительно такая хрупкая, какой она мне видится, то прямо сейчас по ней пошли первые трещины. - Данзо может принимать независимые от Совета решения. Под его контролем весь Корень. Что вы предпримете, если он решит арестовать Асами? Цунаде вздохнула. - Очень хороший вопрос. Боюсь, Яхико не будет разбираться, кто прав, а кто виноват, если внутри Конохи с Асами что-то случится. - Вы хотите моего совета? – спросил Какаши, глядя Пятой в глаза. - Мне больше не у кого его просить, - просто сказала она и Хатаке вмиг ощутил всю ее усталость и отчаяние. - Первым делом нужно взять Асами под защиту. Если до нее доберется Корень, мы можем больше никогда ее не увидеть, а это – прямой путь к войне. Я могу проверить, находится ли она под влиянием гендзюцу, и если это не так, у нас появится аргумент перед Советом, - Какаши нахмурился. – Мне тоже не нравится условие этой договоренности. Ни к чему развязывать Асами руки. Но если выхода не остается, мы должны сделать все, чтобы уберечь вашу дочь. - Знаешь, а у меня есть еще одна мысль, - Цунаде сощурилась, всматриваясь Какаши в глаза. – Для того чтобы совместить несколько пунктов этого плана, я знаю, кто будет присматривать за Асами. Бровь Хатаке поползла вверх. - Это будешь ты, Какаши.