По ту сторону Узкого моря

      День, когда Микель вступил в ряды наемников, стал началом конца. Только теперь Мия понимала, какую глупость они совершили, бежав за Узкое море. Миранда была права, ничем хорошим их история бы не закончилась, но Стоун упрямо заявила подруге, что она ошибается и Микель готов ради неё на все. Тогда их побег из Долины казался началом лучшей жизни…боги, как же они ошибались.       Микель погиб в стычке за какой-то городок в Спорных землях, а она сама попала в руки лиссенийского наемника, худощавого и проворного, как сумеречный кот, с надменным узким лицом, серебристой гривой и жадными сиреневыми глазами. Здесь она стала вещью, двуногим имуществом самодовольного лиссинейца, кичащегося тем, что его родословную можно было отследить до времён величия Валирийской Республики.       Кем бы ни были предки Визерро Рогаре, его отец зарабатывал на жизнь клинком, сражаясь в рядах Железных Щитов в череде мелких войн в Спорных Землях и на Ступенях. Мальчик вырос в лагере наёмников, а с четырнадцати сражался как полноправный солдат. Осиротел Визерро уже в пятнадцать, а в свои двадцать с небольшим был сержантом Железных Щитов.       Визерро гордился и этим, считая воинскую стезю единственной достойной для истинного наследника ратной славы Древней Валирии. Рогаре любил втолковывать это после того, как утолял с Мией свою похоть, говоря, как повезло «закатной девушке».       Закатная девушка…по эту сторону Узкого моря Вестерос называли не иначе как Закатными Королевствами, считая эти земли дикими и нецивилизованными в сравнении с их городами-государствами. Хотя сама Мия была иного мнения об этом. В Вестеросе никто не мог бы превратить другого человека в раба, а тут это было в порядке вещей.       Микель постоянно играл в кости с момента вступления в отряд и задолжал Визерро. Мия не верила до того момента, когда лиссинеец продемонстрировал ей расписку, написанную почерком ее возлюбленного. Микель поставил ее на кон, точно вещь…своего коня и доспехи, впрочем, он тоже проиграл, но Рогаре согласился немного подождать. Микель умер, не успев расплатиться.       В голове Стоун до сих пор не укладывалось, что в Эссосе человек мог быть точно таким же товаром, как полотно или зерно. Для всех Мия была собственностью среброволосого наемника и он мог спокойно продать или обменять ее на лошадь, например.       Сам отряд сражался под знаменами Лисса, но хорошо если половина солдат в Железных Щитах была из этого города. Тут были и смуглые арбалетчики из далёкой Элирии, и угольно-черные лучники с Летних островов, и вестеросские рыцари, но костяком были пешие лиссинейцы, большая часть которых была вооружена пиками, а меньшая билась мечами и круглыми стальными щитами. Визерро был мечником.       Лиссинейские сержанты щеголяли в отделанных бронзой кирасах и шлемах с плюмажами из ярких перьев, простые копейщики и мечники носили обтянутые яркой тканью нагрудники из стальных пластинок, усеянные множеством бронзовых заклепок. Капитан отряда щеголял в вычурных доспехах и ездил верхом, как его лейтенанты, и, разумеется, всадники отряда, среди которых был и небольшой отряд рыцарей.       Прежде Мия была лучшего мнения о рыцарях, но те вестеросцы, кто служил в отряда, походили скорее на разбойников, в сравнении с которыми Визерро был воплощением благородства, щедрости и доброты. Впрочем, это не означало, что она полюбила лиссинейца, просто он был еще не самым худшим вариантом. По крайней мере, он не был с ней груб.       Избил он ее только один раз, когда она попыталась зарезать его ночью его же стилетом. Ей казалось, что он крепко спал, но Мия ошиблась. Визерро Рогаре был не из тех, кого можно было застать врасплох, на поле боя, или в его палатке.       Потом Визерро пояснил, что если бы у девушки получилось его убить, пока он спит, то на утро ее бы ждала смерть. Когда Мия выкрикнула, что скорее умрёт, чем будет и дальше его наложницей, лиссинеец спокойным голосом пояснил, что за казнь предусмотрена в отряде для «лагерной дамы», убившей своего господина. Звучало предельно мерзко.       Стоун однажды подумывала и над тем, чтобы наложить на себя руки, но не смогла набраться решимости. Поэтому ее жизнь в качестве лагерной девки, или прачки, как стыдливо таких называли в Вестеросе, продолжалась. Мия с тоской вспоминала о днях, когда она жила в Лунных Вратах, в Спорных Землях ее былые печали казались смехотворными. И там она не была кем-то чуть лучше шлюхи.       Но шлюхи хотя бы спят за деньги, а она спала с Рогаре за еду, кров и те безделушки, которые он дарил ей порой в порыве щедрости. Взамен ненасытный Визерро каждую ночь терзал ее несчастное тело самыми извращенными способами. Каждую ночь Мия надеялась проснуться в своей каморке в Лунных Вратах от этого страшного сна,но каждое утро она с горечью понимала, что кошмар продолжается.       Собственно, постельные утехи были лишь малой частью ее обязанностей. Во время стоянок она должна была стряпать, стирать, заботиться о пище и питье Визерро, выполнять его мелкие поручения и так далее, и так далее. Рогаре упомянул, что в некоторых отрядах женщинам дозволяется служить как бойцам, но не в Железных Щитах.