Гермиона Грейнджер и Кубок Огня

Последовал ещё один вечер в библиотеке, хотя на этот раз компаньоном Гермионы был Гарри, а не Виктор. Болгарин отсутствовал, поэтому вместо того, чтобы оставить её одну, особенно после дневной стычки со слизеринцами, Гарри устроился рядом и взялся за выполнение своей домашней работы, позволяя Гермионе продолжить её довольно обширные и столь же несфокусированные исследования. Гермиона уже ненавидела это занятие. Она предпочитала изучать какой-то конкретный предмет с какой-то конкретной целью. То, чем она занималась сейчас, не было «умным мышлением», как сказал бы её отец. Цель определялась легко — выжить в Турнире Трёх Волшебников. С определением метода подготовки всё обстояло хуже. В конце концов Гермиона признала своё поражение, по крайней мере на этот вечер. Да сколько же магических существ побывало на этом дурацком Турнире?! А что касается других заданий, то она не могла найти в них даже какой-то общей темы. В былые годы моральную силу чемпиона испытывали, например, через подкуп, будь то деньги, власть или плотское знание. Или проверялась способность чемпиона сделать правильный выбор. Гермиона бы изучила каждый возможный вариант, будь у неë достаточно времени. Но при таком разнообразии возможных вариантов катастрофическая нехватка времени и её ограниченный опыт практической магии работали против неё. На первом курсе им удалось преодолеть препятствия, охранявшие философский камень, но для этого потребовалась совместная работа всех троих. Она одна никогда бы не смогла сесть на метлу и летать, как Гарри, и вряд ли бы прошла стратегическое испытание в виде простой маггловской партии в шахматы. А от горного тролля их тогда избавил сам профессор Квиррелл. Теперь же ей предстоит действовать в одиночку. Пока они шли обратно по коридорам, не встретив никого, кроме одного странного студента с малфоевским значком на груди, Гермиона продолжала обдумывать свои проблемы. Она совершенно пропустила мимо ушей слова Гарри и поняла, что он что-то сказал, только когда заметила его настойчивый вопросительный взгляд. Он явно ждал от неë какого-то ответа. — Прости, Гарри, я задумалась, — призналась она. — Я не удивлён, — заметил Гарри. — У тебя в голове слишком много мыслей. — Он усмехнулся и добавил: — Даже для могучего мозга Гермионы Грейнджер! Она легонько стукнула его по руке. — Так что ты сказал? — В первый раз? А, ну, я просто спросил, что ты думаешь о завтрашнем походе в Хогсмид? Гермиона покачала было головой, собираясь сказать, что никуда не пойдёт, но тут же вспомнила, почему МакГонагалл заранее предупредила её о предстоящем посещении Хогсмида. — Я надеялась поучиться, но… — Она не хотела говорить, что собирается посетить магазин волшебной одежды. Почему-то это казалось таким… девчачьим. — Мне нужно заглянуть там в одно или два места, — призналась она. — Как насчёт того, чтобы встретиться позже и выпить сливочного пива в «Трёх мëтлах»? Гермиона помедлила с ответом. — Ну, мне действительно нужно продолжить исследование… — она замолчала, увидев проблеск разочарования в глазах Гарри и мягкую улыбку на его губах, — но это кажется хорошей идеей. Улыбка стала шире. — Тогда решено. Встретимся там. Гермиона кивнула. В течение нескольких ударов сердца она задавалась вопросом, можно ли считать это свиданием… Ну разумеется нет. Когда они прошли через отверстие за портретом, на душе у обоих было уже чуть светлее от планов на субботний день. Общая гостиная была полна, как это обычно бывало в пятницу вечером. Большинство использовало возможность посидеть допоздна, ведь утром не нужно было рано вставать и идти на занятия. Свободных мест всё равно не было, так что Гермиона собиралась подняться в спальню и ещё немного почитать. Она пожелала Гарри спокойной ночи и вдруг заметила Рона. Он пробирался через гостиную и, очевидно, держал курс на перехват. У него было бледное лицо, что, как знала Гермиона, означало, что Рон был чем-то взволнован. Вечерние отработки у Снейпа уже стали для него обычным делом, так что она сомневалась, что причина его волнения в этом. Всё ещё находясь на некотором расстоянии и отрезанный от неё толпой засидевшихся гриффиндорцев, Рон как-то неуверенно поднял руку в жесте, который походил на оборванную попытку помахать ей. Довольно странно было и то, что он произносил слова одними губами вместо того, чтобы кричать на всю комнату. «Нам нужно поговорить, Гермиона», — прочитала она по его губам. Сегодня Гермиона уже выстояла против того, кто почти четыре года отравлял еë жизнь. И не собиралась сейчас идти на уступки тому, кого считала предателем. Одной рукой прижимая к себе книги, Гермиона бессознательно положила другую на бедро — поза, служившая предупреждением для каждого, кто еë знал. «Что на этот раз, Рон Уизли?» — подумала она с гораздо большим раздражением, чем того заслуживала ситуация. Совершенно нехарактерное проявление благоразумия со стороны Рона казалось абсолютно неуместным. «Нет, только не это», — она почувствовала, как кровь приливает к щекам. Она смутно осознавала, что некоторые из находящихся в непосредственной близости зевак уже проявляли жадный интерес к происходящему, готовые сбежать, если давно ожидаемая буря Грейнджер-Уизли всё-таки разразится. В отличие от Гермионы, Рон побледнел ещё больше, так что даже в слегка приглушённом свете стали видны его веснушки. Он был явно раздосадован тем, что никак не мог до неё добраться — Анжелина, Алисия и Кэти встали прямо у него на пути. Девушки были увлечены разговором о танцах и мальчиках и даже не подозревали о том, что невольно вмешались в личную драму. После всех невзгод и разочарований последних недель в душе Гермионы внезапно поднялся чистый, холодный гнев. С мрачным удовлетворением она подумала о том, как выскажет Рону всё, что о нём думает, когда он подойдёт к ней… Потом что-то щëлкнуло в еë голове. Перед глазами мелькнула сцена, как она кидается на Рона. Снова. Это было именно то, чего она пообещала любой ценой избегать. Пообещала не только Джинни, но и себе самой. В кои-то веки Гермиона поняла, в каком пребывает настроении, и что одно единственное неправильное слово из уст её бывшего друга неминуемо поднесёт спичку к незажжëнному фитилю. А Рон был экспертом в поиске неправильных слов, как по количеству, так и по качеству. Рон уже протискивался мимо наиболее симпатичной половины гриффиндорской команды по квиддичу, изо всех сил стараясь привлечь её внимание и не привлекать ничьë другое. Не доверяя своей способности вести мирный диалог, Гермиона решила, что в данный момент благоразумие будет лучшим проявлением доблести. Она повернулась на каблуках, решительно игнорируя Рона даже тогда, когда он окликнул её по имени и все головы повернулись в еë сторону. Не оборачиваясь, она решительно устремилась в безопасное убежище — в спальню девочек.

***

В субботу погода была истинно ноябрьской: сплошное серое небо и пронзительный бодрящий северо-восточный ветер. Нависшие мрачные тучи того и гляди грозились пролиться холодным ливнем. Улицы Хогсмида были менее оживлены, чем обычно, большинство жителей благоразумно оставались дома. Студенты же искали укрытия в «Трёх мëтлах», в кафе мадам Паддифут или в одном из разбросанных по деревне магазинчиков. Гермиона никогда раньше не посещала магазин волшебной одежды «Гладрагс». Их ассортимент несколько отличался от того, что был доступен в Косом переулке, где Гермиона обычно покупала свои школьные мантии. Только этим утром, за завтраком, она подслушала разговор Лаванды и Парвати — а все их разговоры сейчас сводились к одной единственной теме — и узнала о том, что несколько чистокровных девочек ещë летом приобрели себе бальные платья. Очевидно, их родители были заранее предупреждены о предстоящем событии, хотя казалось удивительным, что они держали в секрете от своих детей причину, по которой такая одежда могла понадобиться в школе. Либо так, либо чистокровные девушки были удивительно тупы. Вероятно, именно поэтому миссис Уизли снабдила Рона той парадной мантией, на которую он так горько жаловался в Норе и после, в Хогвартс-экспрессе. И да, безусловно, Рон уже доказал, что может быть удивительно тупым. Таким образом, минуя более привычный ей магазин перьев Писарро, а также такие популярные места, как «Зонко» и «Сладкое королевство», Гермиона вошла в мир высокой волшебной моды. Вывеска над магазином гордо сообщала, что у «Гладрагс» есть филиалы в Лондоне и в Париже. В самом начале своей жизни в качестве ведьмы Гермиона удивлялась, почему волшебники покупают причудливую одежду в специализированных магазинах, а не трансфигурируют ту, что у них уже есть, во что-то иное. Вскоре она обнаружила, что это не только считается признаком дурного вкуса, но и намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Мастерство, необходимое для поддержания формы и целостности любой трансфигурированной одежды, которая ничем не выдаёт в себе признаки трансфигурации, приобреталось только после многих лет практики. Для ведьмы появление в том, что было признано трансфигурированным бальным платьем, было бы таким же публичным позором, как появление маггла на королевском приёме в саду Букингемского дворца в одежде от сногсшибательной Донны Каран. И уж точно ни одна ведьма не хотела рисковать тем, что её платье развалится в разгар светского раута. «Ну, — призналась себе Гермиона, — я могу представить себе парочку негодяев, которые порадовались бы подобному исходу». В магазине было полно девушек, которым пока не посчастливилось обзавестись платьями, а может, у кого-то из них были лишние галлеоны, чтобы купить то, что им нравилось больше. Гермиона держалась в стороне, изо всех сил стараясь остаться незамеченной. Не хватало ещё, чтобы Пэнси Паркинсон, Дафна Гринграсс или ещё кто-нибудь из слизеринских девчонок начал над ней смеяться. Она нервно топталась среди вешалок и полок и честно пыталась изобразить интерес к последней моде. Кое-что из нижнего белья было… ну, слишком откровенным для неë. А глядя на некоторых девушек, выходящих из раздевалок или позирующих перед зеркалами в полный рост, она задавалась вопросом, насколько короткими могут быть подолы или насколько глубокими — вырезы. Ещё Гермиона не могла не заметить, с какой лёгкостью и изяществом некоторые девушки носят свои наряды. Она почувствовала обиду и возмущение оттого, что её заставляют присутствовать на балу и тем самым принуждают участвовать в ещё одном конкурсе, на победу в котором она не могла и надеяться, — конкурсе красоты. Чжоу Чанг выглядела особенно элегантно в простом серебристом бальном платье. Как она могла сравниться с этой девушкой? Она уже собиралась оставить свои бесплодные попытки что-то выбрать и почти решила присоединиться к Гарри в «Трёх мëтлах», когда к ней подошла довольно высокомерная на вид дама. — Могу я вам чем-то помочь? — спросила она с явным превосходством в голосе, как будто Гермионе здесь было не место. Если бы вопрос был задан в более любезной манере, она могла бы ответить вежливым отказом и уйти, но в последнее время Гермиона была сыта по горло людьми, смотрящими на неë свысока. Она порылась в своей сумке и вытащила свиток пергамента, который ей дала МакГонагалл. — Мне было велено передать это хозяйке, — раздражëнно ответила Гермиона. Женщина окинула еë долгим взглядом с головы до ног, словно оценивая. — Понятно, — холодно ответила она. — Я хозяйка этого магазина. Гермиона протянула ей пергамент. — Спасибо, — поблагодарила дама. Её тон по-прежнему оставался холодным и лишённым всякого сочувствия к потенциальному клиенту. «Как будто если я надену одну из их мантий, цены упадут», — с горечью подумала Гермиона. — Что ж, похоже, всё в порядке, — сказала хозяйка уже чуть менее холодным голосом и вернула пергамент Гермионе. — Пожалуйста, проследуйте за мной. При этих словах она тотчас же направилась через бесчисленные полки с мантиями, платьями, топами и юбками в заднюю часть магазина, в сторону, противоположную раздевалкам. Гермиона поспешила за ней, не обращая внимания на странные вопросительные взгляды тех посетительниц, которые еë узнали. Волшебный занавес сдвинулся в сторону, и Гермиона последовала за дамой в помещение, которое, очевидно, служило мастерской. Ткацкие станки и швейные машинки стрекотали сами по себе. Должно быть, работало заглушающее заклинание, иначе Гермиона просто не представляла, как эта шумная комната спокойно соседствует с выставочным залом по другую сторону занавеса. Хозяйка остановилась возле кабинки, удивительно похожей на кабинки в раздевалках. Взмахнув палочкой, она произнесла нараспев: — Заказ номер тридцать пять. — Затем она повернулась к Гермионе, которая смотрела на неë поверх ближайшей швейной машинки. — Мадемуазель нужно зайти сюда. Трижды постучите палочкой по зеркалу, и вы найдете ваше платье полностью готовым. Гермиона вошла в кабинку и вздрогнула, услышав за спиной какой-то звук, но тут же расслабилась, когда поняла, что это всего лишь задëрнулась занавеска. Следуя инструкциям, она вытащила свою палочку…

***

Улыбка так и норовила растянуть уголки губ Гермионы, когда она как можно быстрее шагала обратно по Главной улице к «Трём мëтлам». Теперь она была гордой обладательницей бального платья, которое даже самый скучный старый книжный червь счёл бы красивым. Платье было идеально: скромное, без излишеств, оно полностью оправдало еë ожидания. Приятный пастельный пыльно-голубой цвет с лёгким сиренево-розовым оттенком, «перванш», как назвала его владелица магазина, или цвет барвинка — идеально ей подходил. После нескольких быстрых изменений на импровизированной примерке Гермиона развернулась, изучая своё отражение в больших зеркалах так же пристально, как и те девушки, которых она про себя именовала «воздушными», подразумевая не столько их лёгкое изящество, сколько отсутствие серьёзных мыслей в голове. Зеркала отмечали, как хорошо сидит на ней платье, и в кои-то веки их оценка показалась ей справедливой. Покачав головой, Гермиона вспомнила своё огорчение, когда она поняла, что такая покупка была слишком дорогой для её ограниченного бюджета, который совсем не предусматривал расходов на бальные платья. У неё было не так уж много магических денег, и предназначались они для менее дорогих и более практичных вещей, таких как книги, перья, ещë книги, чернила и снова книги. Даже если бы у неë был доступ к кредитной карте еë родителей, здесь это было бы совершенно бесполезно. Протискиваясь мимо нескольких гордых сторонников Седрика Диггори, судя по их ярко сияющим значкам, Гермиона опустила голову, чтобы избежать зрительного контакта и вероятного оскорбления. Мысленно она всë ещë переживала тот момент, когда с немалым огорчением начала снимать платье, объясняя хозяйке магазина, что оно ей не по карману, на что та беззаботно сообщила, что оплата уже была произведена от имени школы, конечно, при условии, что мисс Грейнджер найдëт платье соответствующим еë ожиданиям. Дул холодный пронизывающий ветер, и Гермиона подняла шарф и поглубже натянула шерстяную шапочку, чтобы защитить лицо. Нужно обязательно передать добрые пожелания от Ребекки дорогой Минерве, напомнила она себе. Это помимо своей собственной сердечной благодарности! Кроме того, у неë было ещë несколько вопросов, которые она хотела задать профессору трансфигурации. «Теперь осталось только обзавестись партнёром, — подумала Гермиона. — Не самая легко решаемая задача, надо признать». — Гермиона? Она остановилась, когда услышала своё имя. — Гермиона Грейнджер! Она обернулась на мужской голос, как и несколько других прохожих, и увидела высокого молодого человека с длинными огненно-рыжими волосами, которые безошибочно выдавали в нем Уизли. Упомянутые волосы были собраны в конский хвост, что определëнно не считалось приемлемым в Хогвартсе. — Билл? — удивилась Гермиона. Она не могла поверить, что старший из братьев Уизли, бывший главный староста школы, выкрикнул её имя посреди Хогсмида. — Это ты! — Билл быстро шёл с противоположной стороны улицы. — Я так и думал. Гермиона почувствовала лёгкое волнение. По весьма распространенному мнению, Билл считался «крутым». Впервые встретив его в Норе несколько месяцев назад, даже она согласилась с этим определением. А его работа взломщиком проклятий в банке «Гринготтс» казалась Гермионе по-настоящему захватывающей. В конце концов, и у заучек должны быть свои стандарты! В то лето у неë почти не было возможности пообщаться с Биллом. Удивительно, что он вообще заметил еë во время тех безумных событий на Чемпионате мира по квиддичу. И всё же вот он, идёт к ней — молодой человек лет двадцати с небольшим, без особых усилий привлекающий восхищëнные девичьи взгляды — и выказывает явное желание поболтать с ничем не примечательной Гермионой Грейнджер. Он ступил на тротуар, возвышаясь над миниатюрной гриффиндоркой и покачивая серьгой с драконьим клыком в левом ухе. — Что привело тебя в Хогсмид, Билл? Он улыбнулся. — Да ничего особенного. Был в Лондоне, занимался скучными кабинетными исследованиями по работе, и мне понадобилось кое-какое оборудование, которое я больше нигде не мог найти. Он нёс в руке бумажный пакет из магазина волшебных принадлежностей «Дэрвиш и Бэнгз». Должно быть, там что-то действительно редкое, может, даже не предназначенное для широкой продажи, предположила Гермиона. Её внимание привлекла группа девушек, которые только что вышли из «Сладкого королевства» и теперь перешëптывались и поглядывали на их нелепую пару: серая мышь и парень, которого можно было смело назвать «секси». «Сначала Виктор Крам, теперь Уильям Уизли, — подумала Гермиона. — Если я не буду осторожной, то очень скоро заработаю себе определëнную репутацию!» Билл тоже обратил внимание на собравшихся зрителей. Он оглядел Главную улицу, затем наклонился ближе, чтобы его не услышали. Гермиона уловила лёгкий древесно-земляной запах и благоухание восточных специй. — Можно тебя на пару слов? — он поманил её в переулок между почтой и какой-то маленькой лачугой. Будь на его месте кто-то другой, Гермиона уже вытащила бы свою палочку. Но Биллу она доверяла. Следуя за ним, она отчётливо поняла, что Билл, вероятно, мог бы пригласить на свидание любую девушку в Хогсмиде и едва ли получил бы отказ. Уж ему-то точно не было нужды куда-то уводить довольно простую молодую девушку с хоть сколько-нибудь порочными намерениями. Она прошла с ним несколько ярдов до переулка под острыми взглядами собравшихся неподалеку девушек. Надо сказать, их лица при этом довольно ярко выражали недоверчивое изумление. «О-ох, плакала моя репутация», — покорно подумала Гермиона. — Мы все были потрясены, когда услышали новости, — сказал Билл. — Папа так волновался, а мама… ну, она не могла в это поверить, — его голос немного затих в конце, выражая что-то похожее на мягкий упрëк. Гермиона кивнула. Никто из Уизли не упоминал о реакции Молли на эту новость. — В любом случае… — тут Билл наклонился ближе, — ты уже придумала, как справиться с драконом? Дракон?!

Текст переведён JulsDo