Гермиона Грейнджер и Кубок Огня

Удивительно, но несмотря на всё то количество передряг, в которые она попадала вместе с Гарри и Роном, это было её первое посещение директорского кабинета. Она знала, что не сделала ничего плохого, но когда приблизилась к гаргульям, почувствовала себя неуютно. Дамблдор на протяжении этих трёх лет либо не знал обо всех их нарушениях, что было маловероятно, либо закрывал на них глаза, но Гермиона всегда старалась следовать правилам. Она стояла перед двумя гранитными стражами, а они смотрели на неё немигающими взглядами. Гермионе было прекрасно известно из «Истории Хогвартса», что ей нужен пароль, чтобы войти в директорский кабинет. Единственная проблема заключалась в том, что она его не знала. Шеи гаргулий медленно изогнулись, и они переглянулись между собой. — Это тот умный ребёнок? — спросила одна у другой. — Должны ли мы впустить её? Если каменное лицо гаргульи могло выражать какие-то эмоции, то сейчас это определённо было презрение. — Если она такая умная, то в состоянии сама разрешить эту ситуацию. — Резко. — Но справедливо. Гермиона раздражённо посмотрела на гаргулий. Их общение между собой напоминало близнецов Уизли. — Послушайте, директор сам пригласил меня. Разве вы не должны меня впустить? — начала сердиться Гермиона. Ей захотелось нетерпеливо топнуть ногой. Обе пары каменных глаз уставились на неё. — Это не наша задача, — медленно ответила та из гаргулий, которая показалась Гермионе более симпатичной. — Нам нужен пароль. — Могу я дать ей подсказку? Гермиона уже готова была взорваться, когда появилась профессор МакГонагалл. — О, вот и вы, мисс Грейнджер. — Она остановилась и с упрёком посмотрела на свою ученицу. — Почему вы ждёте здесь? Гермиона кивнула головой в сторону стражей директорского кабинета.  — Я не знаю пароля, а без него меня отказываются пускать внутрь, — пожаловалась она. МакГонагалл перевела взгляд на гаргулий. Гермионе почудилось, что те даже слегка съёжились под суровым взглядом профессора. — Теперь вы знаете, что директор ждёт встречи с мисс Грейнджер, — безапелляционно заявила она, но гаргульи оставались неподвижными. — Мерлин! Карамельное печенье. Каменные изваяния медленно начали отодвигаться, открывая за собой винтовую лестницу. — Это был пароль? — спросила Гермиона и тут же смутилась. Конечно, это был пароль, что же ещё. МакГонагалл посмотрела на неё взглядом, в котором ясно читалось: «Не задавайте глупых вопросов». — Не заставляйте директора ждать, мисс Грейнджер. Идите. Гермиона наступила на первую ступеньку лестницы и нисколько не удивилась, что та начала вращаться и поднимать её вверх. Об этом она тоже читала в «Истории Хогвартса». Лестница остановилась перед закрытой дверью, которая, как догадывалась Гермиона, вела в директорский кабинет. Она уже собиралась постучаться, чтобы оповестить о своём прибытии, когда до её слуха долетели обрывки фраз из закрытого кабинета. — Она всего лишь сопливая девчонка, Альбус. Какие у неё могут быть шансы? — Гермиона узнала голос Грозного Глаза Грюма. — Тем не менее мы уже рассмотрели все возможные варианты, — уставшим голосом ответил директор. — Мерлинова борода, просто объяви о четырёхсторонней ничьей и затем заново отбери участников для нового Турнира. Гермиона знала, что поступает крайне не по-гриффиндорски, подслушивая разговор директора и нового преподавателя Защиты от тёмных искусств. Но в словах Грюма был смысл, они дарили ей надежду на благополучное избавление. Последовавшие далее слова Дамблдора эту надежду отобрали. — Ты знаешь не хуже меня, что в момент, когда Кубок выбирает чьё-либо имя, с этим человеком заключается магический контракт, который нельзя просто взять и отменить. Кубок не активируется до тех пор, пока новый Турнир не будет должным образом организован после успешного завершения текущего, — сказал Дамблдор. Он помолчал несколько секунд, после чего продолжил: — Но даже если бы мы сделали так, как ты предлагаешь, к чему бы мы пришли в итоге, Аластор? Мы будем выбирать и выбирать имена, пока нас не устроит выбор Кубка? — Получается, что девчонка Грейнджер будет участвовать? — мрачно заключил Грюм, и от его слов у Гермионы перехватило дыхание. — Видимо, да, — ответил Дамблдор. — А что ты думаешь по поводу того, что сказала Минерва? — Грейнджер умна, — угрюмо заметил Грозный Глаз, — но я думаю, что в этот раз она промахнулась. — Ты полагаешь, что её предположение не заслуживает внимания? — удивился Дамблдор. — Даже если её защитное заклинание оказалось достаточно сильным, чтобы повлиять на Кубок, добраться до Поттера можно в разы проще. Вовсе не обязательно использовать Турнир, чтобы его прикончить. И это понимаю даже я! — Я бы не был столь категоричен, — ответил Дамблдор. — Мисс Грейнджер весьма разумная молодая ведьма, — сказал он и добавил чуть более жизнерадостным тоном: — И если я не ошибаюсь, то она уже пришла и ожидает у двери. Входите, мисс Грейнджер! Гермиона с виноватым видом открыла дверь и зашла внутрь. Директор сидел за своим столом, в то время как профессор Грюм стоял у камина. Настоящий глаз бывшего аврора внимательно смотрел на неё, а волшебный непрерывно крутился в глазнице, осматривая комнату. — Присаживайтесь, мисс Грейнджер. Мы с профессором Грюмом почти закончили. — Директор наклонился над столом пододвигая к ней вазочку со сладостями. — Лимонную дольку? Будучи послушной дочерью двух стоматологов, Гермиона тактично отказалась. Под пристальным наблюдением Грюма она села на указанное место. — Аластор, — вернулся к прерванной беседе Дамблдор, — я бы хотел, чтобы ты провёл всестороннее расследование, необходимо изобличить возможную угрозу Гарри. Грюм не выглядел довольным, но кивнул в знак согласия. — Хорошо, Альбус. У меня и мышь не проскочит. — Он наконец отвёл свой взгляд от Гермионы. — ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! Гермиона аж подпрыгнула на месте от этого внезапного восклицания. Её сердце заколотилось от испуга. Грюм окинул её критическим взглядом. — Где ваша палочка, мисс? — Аластор, — мягко осадил его Дамблдор. Грюм невозмутимо уставился на директора. — Они должны уяснить это, — мрачно заявил он. — Все они. — Он вновь переключил своё внимание на Гермиону. — Ты выделяешься на фоне большинства, Грейнджер. Но твоя игра должна быть не просто хорошей, она должна быть безупречной, если ты намерена выжить в этом году! — Этого достаточно, Аластор, — чуть настойчивее оборвал его директор. В этот раз в голосе Дамблдора слышались суровые нотки. Грюм пробормотал что-то себе под нос и ушёл, оставив Гермиону в состоянии сильного потрясения. — Он не имел в виду ничего плохого, — попытался успокоить её Дамблдор. Но отнюдь не поведение Грюма выбило её из колеи. — Профессор, — обратилась она к директору чуть подрагивающим голосом. — Вы же не позволите участникам Турнира… сильно пострадать… — Она сглотнула. — Или даже… умереть. Тяжело и протяжно вздохнув, Дамблдор опустился в своё кресло. — Я не буду лгать вам, мисс Грейнджер. Возрастное ограничение было введено далеко не беспричинно. Опасности, с которыми сталкивались чемпионы Турнира Трёх Волшебников, всегда были реальны и серьёзны. Суть Турнира не менялась веками. Как только испытание начинается — недопустимо никакое вмешательство извне, хотя делается всё возможное, чтобы проконтролировать и учесть все риски. — Но в наши дни?.. — Гермиона даже представить себе не могла, что Дамблдор может подвергнуть серьёзной опасности юных участников соревнования. Ей показалось, что Директор немного смутился. — Думаю, вы заметили, мисс Грейнджер, что волшебный мир отстаёт от неволшебного во многих аспектах. Турнир воспринимается как средство привлечения внимания к самым выдающимся студентам нашего мира. И любая попытка вмешаться в его исторический устой была бы воспринята большинством крайне враждебно. Каждый чемпион сталкивается с испытаниями, проверяющими пределы его физических, интеллектуальных и ментальных способностей. — Варварство, — пробормотала Гермиона. Дамблдор рассеянно кивнул. — В какой-то степени я с вами согласен. Но фигуры уже расставлены. — Он грустно посмотрел на неё. — За то время, что вы провели в Хогвартсе, мисс Грейнджер, я думаю, вы успели понять, что существуют опасности, от которых ни я, ни прочий персонал школы не может защитить. Гермиона вспоминала тролля в свой первый Хэллоуин, одержимого Волдемортом профессора Квиррелла, василиска и дементоров. — Но вы могли бы прилагать больше усилий для… — начала она прежде, чем успела себя остановить. — Извините, — попросила она прощения, чувствуя себя неловко. Пристально глядя на неё, Дамблдор как будто и не услышал её робкого извинения или не придал ему значения. — Я полагаю, что мог бы, — ответил он. — Каждый из нас должен делать всё, что в наших силах, чтобы предотвратить любые неприятные и опасные ситуации. — Он сложил ладони домиком и положил подбородок на кончики пальцев. — И таких ситуаций в последние годы было довольно много. — Зачем тогда проводить Турнир Трёх Волшебников здесь и сейчас? — озадаченно спросила Гермиона. — Это всецело инициатива Министерства. Турнир рассматривается как средство объединения волшебных сообществ Европы. Без вмешательства немагических правительств тут дело не обошлось. Они движутся к более высокому уровню сотрудничества в рамках Европейского Союза, и они, и их коллеги-волшебники полагают, что мы снова отстаём. Гермиона обдумала только что услышанное и ответила:  — И, конечно, лояльность министра в этом вопросе обязательно ему зачтётся. Дамблдор кивнул в знак согласия. — Верно подмечено. Корнелиус Фадж истинный политик. Его поддержка и успешное проведение Турнира могут гарантировать ему дальнейшее пребывание в кресле министра. — А что думаете вы, профессор? — тихо спросила Гермиона. — Простите, но когда вы сделали объявление о Турнире, вы вовсе не казались расстроенным, скорее, вы выглядели воодушевлённым. — Верно, — кивнул Дамблдор, подтверждая слова Гермионы. — В конце концов, в этом событии есть что-то, что заставляет волноваться абсолютно всех. Но дело даже не в этом. Гермиона чуть подалась вперёд, желая услышать мысли директора по этому вопросу. — Ходят слухи о возрождении Волдеморта. — Гермиона вздрогнула при упоминании этого имени. — После событий на Чемпионате мира, открытого выступления Пожирателей Смерти и появления Тёмной Метки ещё большее значение приобретает установление прочных связей с нашими иностранными коллегами. Нам понадобятся союзники, когда разгорится конфликт… — Вы полагаете, что… будет ещё одна война? — шокированно спросила Гермиона. Дамблдор с грустью посмотрел на неё поверх своих очков-половинок.  — Всё косвенно намекает именно на это, —  осторожно ответил он. — Что подводит нас к вопросу, который вы обсуждали с профессором МакГонаналл вчера вечером. Гермиона смутилась на мгновение. — Касательно Гарри… — уточнил Дамблдор. — Поскольку вы не бросали своего имени в Кубок, — Гермиона была рада, что Дамблдор не ставил этот вопрос под сомнение, — и не просили кого-то другого сделать это, тогда у нас остаётся два варианта. Первый — кто-то другой сделал это без вашего ведома, — предположил директор и внимательно посмотрел на неё. — Вы не думали, что кто-то решил таким образом над вами подшутить? Гермиона задумалась на несколько секунд. — Единственные известные мне личности, которые могли бы такое провернуть, — это Фред и Джордж. Но они бы забросили свои имена, а не моё. Дамблдор в очередной раз кивнул, соглашаясь с её словами. — Да, я тоже придерживаюсь этого мнения. Я не верю, что целью были вы. При всём уважении, но вы вряд ли представляете собой сколько-нибудь значимую цель для чистокровных фанатиков. Заклясть Кубок мог только по-настоящему могущественный волшебник, при этом имеющий доступ к объекту. Поэтому я склонен согласиться с вами, мисс Грейнджер. Несмотря на сомнения профессора Грюма, мы с профессором МакГонагалл полагаем, что целью всё же являлся мистер Поттер. Профессор Флитвик подтвердил, что ваше заклинание могло заменить имя мистера Поттера на ваше, отреагировав на магию Кубка. Это вполне правдоподобный сценарий. — Тогда это Гарри, — пробормотала Гермиона. — Почему всегда Гарри?! — Аластор, конечно, может придерживаться своего собственного мнения, но расследование он проведёт всесторонне, — сказал Дамблдор. — Я попросил его осторожно приглядывать за Гарри, но при этом ничего ему не рассказывать. Он заметил недоумённый взгляд Гермионы и пояснил: — Гарри уже достаточно пережил за последние три года. К тому же я бы предпочёл вывести на чистую воду тех, кто стоит за этим заговором, чем спугнуть их и позволить и дальше плести интриги. Гермиона кивнула, соглашаясь с этими словами. — Гарри склонен винить себя за то, что происходит вокруг него. Дамблдор смотрел на неё поверх своих очков-половинок, и у неё было ощущение, будто он пытается заглянуть ей прямо в душу. — Верю, что это так. Возможно, вам будет интересно узнать, что профессор МакГонагалл обратила моё внимание на некоторые вопросы, касающиеся жизни Гарри вне Хогвартса. — Он едва заметно улыбнулся. — Конечно, если под «обратить моё внимание» подразумевать словесное порицание, которое я получил в свой адрес. Гермиона покраснела, потому что не думала, что её просьба дойдёт до директора, тем более в такой форме. — Полагаю, что я излишне доверял семейству Дурслей, которые должны были стать для Гарри семьёй, — продолжил Дамблдор. — Смею вас заверить, что я лично разберусь в этой ситуации. Гермиона слегка вздрогнула под его взглядом: она надеялась, что её роль в этом вмешательстве в жизнь Гарри останется незамеченной, даже если цель и оправдает средства. Дамблдор откинулся на спинку своего кресла и посмотрел на свою ученицу. — Вопрос вашего участия в Турнире остаётся открытым. — Он наклонился вперёд. — Если вы попытаетесь выйти из соревнования, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы защитить вас от традиционных последствий, но я должен сразу предупредить вас, что это почти наверняка будет не в моей власти. Гермиона напряжённо сглотнула. — Я не хочу принимать участие в Турнире, — призналась она. — По правде говоря, я в ужасе от того, насколько всё оказалось серьёзно. — Вас никто не принуждает к реальной конкуренции с другими чемпионами, — заметил директор. — Нет, но альтернативы… — Гермиона вздрогнула. — Я много усилий потратила, чтобы меня приняли в магическом обществе. Это было нелегко. — Конечно нет, — тихо поддержал её Дамблдор. Гермиона вздрогнула. — Если кто-то действительно хотел навредить лично мне, то я не собираюсь облегчать ему или им — кем бы они ни были — задачу и сдаваться без боя, — заявила она, чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Я не позволю изгнать себя из волшебного мира. — Слова истинной гриффиндорки, — улыбнулся Дамблдор. Гермиона едва смогла улыбнуться в ответ. — Но, рассматривая альтернативные пути, позвольте поинтересоваться, нашли ли вы что-нибудь полезное по этому поводу в библиотеке? — Немного, — призналась Гермиона, — но пока ничего настолько существенного, чтобы можно было обсуждать. — А что насчёт ваших родителей? — Дамблдор внимательно посмотрел на неё поверх своих очков-половинок. Гермиона вздрогнула. — Я… я бы предпочла не ставить их в известность… — неохотно ответила она. Выражение лица директора было для неё нечитаемым. На секунду Гермионе показалось, что в её грудь вонзили ледяной кинжал. — Вы же не сообщили им? — спросила она, боясь услышать ответ.  — Учитывая всё то, что с вами приключалось ранее, я подумал, что лучше не тревожить их на данном этапе, — любезно ответил Дамблдор. — Но я бы не советовал оставлять их в неведении. Вполне возможно, найдутся те, кто захочет их известить. Гермиона почувствовала, как засосало под ложечкой, а живот скрутило в нервном спазме. Каким-то невероятным образом ей до сих пор удавалось утаивать от родителей большую часть своих школьных приключений. Она справедливо опасалась, что родители, узнай они правду, могли забрать её из Хогвартса. Окаменение на втором курсе было представлено как простой несчастный случай. Сириус Блэк, оборотень и дементоры на третьем вообще не были упомянуты ею ни в письмах, ни в обсуждениях дома. Но она понимала, что директор прав. Лучше, чтобы родители узнали всё от неё, чем от кого-то менее осторожного в словах. — Да, сэр, — ответила она смиренно. Дамблдор встал и подошёл к одному из окон, из которых открывался вид на территорию Хогвартса. — Мисс Грейнджер, смею вам напомнить о политической подоплёке. В Великобритании много репутаций поставлено на кон успешного проведения Турнира Трёх Волшебников. — Он посмотрел на Гермиону. — В том числе и министра магии. — Я знаю об этом, — ответила Гермиона сухо. — Я обещаю, что со своей стороны предоставлю вам любую помощь и помогу советом. В вашем распоряжении будет всё, что может предоставить школа на законных основаниях. — Тут он чуть заговорщицки улыбнулся. — А может, и чуть больше. — Затем выражение его лица стало серьёзным, и он снова повернулся к окну. — Вам придётся идти против всех правил и процедур, установленных Министерством. Несомненно, найдутся те, кто захочет воспользоваться ситуацией и удалить из Хогвартса им неугодных. — Вы так говорите, потому что я магглорождённая? — спросила Гермиона, нервно поёрзав на стуле. — Да, к сожалению, я говорю так именно поэтому. Судебное разбирательство по поводу вашего участия вполне может подлить масла в огонь неприязни к магглорождённым со стороны определённых слоёв нашего общества. — Он развернулся к ней и сделал несколько шагов в её сторону. — Не считайте это советом отказаться от борьбы за свои права, но будьте осторожны. Я сомневаюсь, что все заинтересованные в этом вопросе стороны причастны к ситуации с Кубком, но я уверен, что, если появится хоть какой-то шанс исключить вас из Хогвартса, они всенепременно воспользуются вашим стремлением использовать общее право против Министерства. Взмахнув палочкой, Дамблдор наколдовал себе кресло напротив Гермионы, с удобством расположился в нём и склонился к ней. — Я сделаю всё возможное, чтобы защитить вас, мисс Грейнджер. Министерство Магии ревностно охраняет свою независимость от немагической части страны. Любая попытка навязать маггловские законы магическому обществу будет решительно отвергнута. Вы должны понимать, что, заняв такую позицию, вы рискнёте навлечь на себя ещё больше гнева и презрения, чем направлено на вас уже сейчас. — Хуже уже быть не может, — фыркнула Гермиона. Дамблдор нахмурился. — У вас же есть друзья? — Друзья? — расстроенно переспросила Гермиона. — Никто и слова доброго мне не сказал с прошлого вечера, — горько посетовала она. Брови Дамблдора от удивления поползли вверх. — Никто? — переспросил он. Гермиона нахмурилась. — За исключением Гарри, разумеется. — Она задумалась на секунду. — И близнецы вроде нормально отреагировали, — призналась она. — Они растеряны. Возможно, им понадобится время, чтобы понять ситуацию, — поделился Дамблдор своими соображениями. — Но в любом случае реальная угроза находится вне школы. И исходит она от тех, кто сидит на высоких постах в Министерстве. И, конечно, от тех, кто пытался повлиять на выбор Кубка. — Поживём — увидим, — осторожно ответила Гермиона. — Сейчас я знаю одно: если у меня есть хоть какой-то шанс выкрутиться из этой ситуации, то я его использую, невзирая на недовольных. — Это, безусловно, ваше право, мисс Грейнджер. — Дамблдор повернулся к своему столу и призвал к себе толстую подшивку с переплётом и карточку. — Тогда, полагаю, вы посчитаете этот материал полезным. Гермиона взяла предложенные бумаги у директора и ахнула. Ей вручили «Закон о детях Шотландии» от 1994 года. Она держала в руках копию совершенно нового законодательства, принятого прошедшей весной. А карточка оказалось визиткой юридической конторы «Матрикс» с лондонским адресом и контактными данными. Ознакомившись с ней, она вопросительно посмотрела на директора. — Одна из лучших контор Лондона, специализирующаяся на делах о правах человека, — пояснил Дамблдор. — У них очень компетентный магический представитель, зарегистрированный европейский юрист, поэтому она может практиковать в соответствии с английским и шотландским законодательством. Мы раньше уже имели с ней дело. Её имя Черри Бут. Имя показалось Гермионе знакомым. — Черри Бут? Жена Тони Блэра? — ахнула она. — Насколько мне известно, да, — улыбнулся Дамблдор. — Маггловский политик, как я слышал. — Лидер оппозиционного движения, — выдохнула Гермиона. Возможно, если она заручится поддержкой таких людей… — Так что можете продолжить ваши изыскания, мисс Грейнджер. Уловив в его словах намёк на завершение разговора, Гермиона поднялась со стула и приготовилась покинуть кабинет. Но не успела она сделать и пару шагов, как услышала деликатное покашливание за спиной. — Когда вы применили своё заклинание, мисс Грейнджер? — спросил директор как бы невзначай. Гермиона вздохнула. Она надеялась, что её небольшое нарушение правил в части запрета на колдовство несовершеннолетним за пределами школы останется без внимания. — Вы сделали это в Норе или на Чемпионате мира? — уточнил свой вопрос Дамблдор. Гермиона развернулась к нему. — На Чемпионате, — честно призналась она. Больше причин скрывать правду у неё не было. Она выбрала именно это время и место, потому что во всеобщей суматохе и с таким огромным числом волшебников вокруг её колдовство было крайне сложно отследить. Гарри, как и все, в тот момент был охвачен эйфорией по поводу предстоящего матча и ничего не заметил. К её огромному удивлению, директор одобрительно ей подмигнул. — Я так и думал. Очень разумный выбор, мисс Грейнджер. И на этом их разговор действительно закончился.

Текст переведён Temp