Оскверненная

«Мне не нужно твое дурацкое зелье, Бролл! Ты не должен был оставлять меня здесь! Не должен! Почему меня все бросают?..» — в ярости выпалила Валира, кидая в стену чашу, наполненную целебным отваром.       Девушка, распластавшись на холодном полу и тяжело дыша, смотрела на разбитую посуду. Ее тело, оскверненное чернокнижником и его гнусной магией, было таким же серым и безжизненным, как и у тех, кого она ненавидела всем своим сердцем. Узорчатые отметины сочились ярким зеленым цветом, заставляя Валиру презирать себя еще больше. Она нечистая… оскверненная… Такая же, как и все эльфы крови. Жаждет лишь одного, а Бролл, подсунувший ей эту чашу из каких-то растений, видимо, думал, что сможет как-то удовлетворить ее желание. Наивный дурень. Если бы действительно хотел помочь, то запер бы с ней в этой проклятой темнице какого-нибудь мага. Вот тогда она точно бы была ему благодарна. Девушка прикрыла глаза в попытке успокоиться, но новый приступ выбил ее из умиротворения.       Содрогнувшись, Валира протяжно застонала, схватившись за побелевшие волосы. Эта жажда… жажда силы, являющаяся проклятьем для всего ее народа, казалось, достигла своего апогея. Эльфийке хотелось вцепиться в любого, кто потревожит ее покой, и она очень надеялась, что этим кем-то станет та человеческая светловолосая колдунья, которая помогла Ло’Гошу обрести память. Аура, исходившая от нее, была достаточно сильной, и этой бы магии хватило, чтобы утолить жажду на долгое время. Но ведь она помогла им, она не враг…       Пронзительно закричав, девушка села, вцепившись еще сильнее в свои длинные волосы. Ей хотелось лезть на стенку и голыми руками разбирать ее на камни, чтобы выбраться из заточения и найти хоть кого-то, кто сможет удовлетворить своими силами. В горле пересыхало так, что становилось трудно говорить, а голос, вырывавшийся наружу, был настолько хриплым и грубым, что эльфийка даже не узнала его. Демон, сидевший внутри нее, явно изголодался, нашептывая что-то, но она совсем не внимала его словам. Валира нервно постукивала ногой по каменному полу, стараясь хоть как-то отвлечься от назойливых мыслей, но разве это поможет? Жар, исходивший от ее судорожно дрожащего тела, раздражал девушку. Ей казалось, что именно он был причиной того, что в комнате совсем нечем дышать. И она с сожалением смотрела на разбитую чашу отвара, который, возможно, хоть как-то бы помог ее израненному сухостью горлу.       Нет, это всего лишь дурацкое и совсем не нужное зелье. Оно не поможет, ей нужно нечто другое!       Тело неприятно сковывали судороги, обездвиживающие девушку. Ее взор становился мутным, а осколки, оставшиеся от чаши, двоились перед глазами, из-за чего трясущиеся руки коснулись пола. Взглянув на них, она содрогнулась, так как ее тонкие пальцы были похожи на скрюченные сучки, а скверна, сочившаяся из рун, уродовала их еще сильнее. Валира с долей уцелевшего разума понимала, что обречена… и ей вряд ли хватит сил дожить до рассвета. Эта жажда магии, какой бы она не была, слишком велика для нее, ведь прежде эльфийка не испытывала настолько сильного искушения. Но если девушка права, то ей больше никогда не суждено увидеть ни Бролла, ни Ло’Гоша… Бролл… если бы хоть иногда прислушивалась к его советам и попыталась принять от него помощь… «Моя бедная дочь! Как посмел он так тебя наказывать? В конце концов ты спасла его и остальных, а они тебя бросили и заточили в тюрьму!» — внезапно раздался эхом чей-то до боли знакомый голос. «Анн’да!» — прохрипела Валира, узнав в нем отца, но была не в силах обернуться. «Этот подонок из ночных эльфов высокомерен и бесчестен, как и все его сородичи! А человек и дворф ничем не лучше!»       Второй голос заставил сердце девушки больно сжаться от нахлынувших воспоминаний. Одинокая слеза медленно скатилась по бледной щеке. Собрав оставшиеся силы воедино, Валира, опираясь на трясущиеся руки, с усилием развернула свое обмякшее тело навстречу тем, кого когда-то очень любила.       Образы давно погибших родителей были единственным лучиком солнца в этом темном помещении. Они казались настолько реальными и живыми, что эльфийка думала, что это совсем не плод ее израненной фантазии. Боль и судороги, властвующие над ее юным телом, будто бы отступили, позволяя той тратить меньше сил на движения. Она протянула дрожащую руку в сторону матери, утонченные черты лица которой еще не были изуродованы острыми когтями и зубами слуг Плети. И как только расстояние между их пальцами практически сократилось до предельного, та внезапно сделала шаг назад. Развернувшись к дочери спиной, родители пошли прочь, растворяясь в кромешной тьме. «Видишь, как они тебе отплатили! Они унижают тебя и пытаются обратить в ту, кем ты не являешься! А сейчас ты страдаешь от тоски по ним! Ты достойна лишь нашего презрения!» — надменно произнесла мама, даже не взглянув на свое измученное дитя. «НЕТ! Я не страдаю! Я буду храброй! Обещаю! Только не уходите!» — выпалила Валира, не взирая на жгучую боль, которая словно лезвие ее острого кинжала, пронзала ей горло.       Сил, что придавали ей образы родителей, хватило, чтобы подняться на ноги, опираясь на холодную стену темницы. Эльфийка, стараясь поспешно перебирать онемевшими ногами, которые казались ей такими тяжелыми, шла вслед за ними. К ее счастью, тьма вновь сменилась светом, правда, не таким ярким. Дуновение ледяного ветра чуть было не сбило ее с ног, но девушка вовремя схватилась за проем. Кажется, это окно, подоконник которого застилался белоснежным снегом.       Реальность и плод больной фантазии смешались воедино, опутывая своими сетями израненную душу юной эльфийки. Валира, попавшая в объятия ночного ветра, почувствовала долгожданный покой. Тяжело выдохнув, она увидела клубы пара, исходившие из ее пересохшего рта, что давало ей ложную надежду, что девушка еще в полной мере владеет своим разумом.       Снег в Тераморе? В это время года?.. Быть может, это и есть знак?.. Это и есть выход?.. «Анн’да! Минн’да! Подождите меня! Я иду!»       Внезапно силы, еще пару минут назад вновь вернувшиеся к ней, снова начали покидать ее. Валира заволновалась, что их не хватит и ей не удастся увидеть родителей. Колени предательски содрогнулись от новой порции всепоглощающей боли, быстро опутывающей своей паутиной юное тельце эльфийки. Нет, она не может подвести маму и папу, только не сейчас, ведь обещала им, что будет храброй…       Закрыв зеленые глаза, все еще наполненные жаждой силы, девушка вновь приняла объятия ледяного ветра и, отдавшись его воле, полетела вниз, прямо на тонкое покрывало из снега и льда.       Тьма… Боль… Агония…       Все исчезло и потеряло какой-либо смысл, оставив лишь этих ужасных вестников, означающих неминуемый конец… смерть. Тело юной эльфийки изредка подрагивало и подавало хоть какие-то признаки жизни. Откровенно говоря, она уже абсолютно ничего не чувствовала… Ни жажду тайной магии или же демонической скверны, ни боли, окутывающей ее с ног до головы.       Так вот как умрет Валира Сангвинар: не на поле сражений, не жертвуя собой ради спасения друзей, а в полном одиночестве, упав с высокой башни, погнавшись за призраками прошлого, лежа на простыне из снега, испачканной собственной кровью. Совершенно одна и никому не нужная эльфийка. Лишь демон, все еще сидевший в ней, огорчится ее потере, так как придется искать новый сосуд для существования. «Мир суров и беспощаден, дочь. Как и ты. Как и тебя, его может излечить лишь смерть. Смерть всего живого», — раздался призрачный голос отца. «Так иди же и присоединись к нам. Мы создадим мир заново!» — прокричала совсем не своим голосом мать, будто сейчас говорил за нее демон, а не она сама.       Валира не могла пошевелить даже кончиком пальцев, девушка окончательно потеряла контроль над своим телом. Теперь же оно точно принадлежало не ей, а леденящим рукам самой смерти, тяжелое дыхание которой забирало ее последние силы. Лишь сделав небольшое одолжение, она позволила эльфийке проронить пару слез, означавших, что та все-таки не сдержала обещание, данное родителям пару минут назад. Это ли проявление слабости? Хотя, какая уже разница, если ничего нельзя изменить.       Закрытые тяжелые веки слегка дернулись, кажется, на улице стало гораздо светлее. Но из-за чего?.. «НЕТ! Убирайтесь! Не слушай их, дитя. Они не те, за кого себя выдают». «Э… Эгвин?»       Этот голос… Он казался настолько реальным и живым, что помутневший разум немного прояснился, а холодное дыхание самой смерти отступило. Послышался ужасный крик, будто бы из преисподней демонов. Эти возгласы были больше похожи на лязг двух оружий, но настолько громкий, что если бы у Валиры все же были хоть какие-то силы, то она непременно бы заткнула уши, пытаясь спастись от этого неприятного звука. «Я… я проклята, не так ли?» — мысленно спросила себя девушка, надеясь, что волшебница каким-то чудом сможет услышать ее. «Да, дитя. Руны злой воли Венделлина опутали твое тело. Демон Пылающего Легиона жаждет овладеть тобой, Валира. Я не в силах снять заклятие полностью, но я могу помочь тебе бороться с ним».       Эльфийка хотела уже поблагодарить Эгвин, но потом с прискорбью поняла, что та бессильна ровно так же, как и Бролл. Все кончено. Они не смогут излечить эти переломы и ушибы, полученные после падения с высоты. Это… нереально. Слишком поздно…       И вот, как только свет пропал и вновь воцарилась ночная тишина, девушка наконец-таки обрела долгожданный покой и чувство полного умиротворения. Она больше не пленница этой проклятой магии…

***

      К ее большому счастью, весь этот ужас, который юная эльфийка успела пережить, оказался лишь сном, кошмарным сном, вызванным лихорадкой из-за рун того чернокнижника. Она лежала на мягкой кровати, в которую ее любезно уложила Эгвин, прикрыв теплым одеялом. С большим трудом приоткрыв тяжелые веки, Валира увидела волшебницу, сидевшую возле нее на кресле, с той самой чашей целебного отвара, оставленного Броллом. Женщина улыбнулась, заметив, что девушка наконец-таки пришла в себя. — Почему я? — еле слышно спросила Валира, продолжив не законченный диалог, развернувшийся в том кошмаре, из которого Эгвин и вытащила ее. — Вечный вопрос, дитя мое. Это один из многих вопросов, на который тебе предстоит найти ответ. И всегда есть те, кто искренне беспокоится за тебя и поможет в твоей борьбе, те, кто тебя не оставит… хочешь ты того или нет. «Ло’Гош… Бролл…» — И я тебя не оставлю, — закончила свою речь колдунья, усадив Валиру и дав той в руки чашу с зельем. «Эгвин…»       Они любят ее… верят в нее… И она не может подвести их. А значит, будет всеми силами бороться и с демоном, который рано или поздно захочет завладеть ее телом полностью, и с жаждой магии, дурманящей рассудок. «Никто и ничто не сможет сломить меня».