Танец

«Давай, девочка, танцуй!» — воскликнул Барон Суббота, звонко шлепая Маму Бриджит по ее заду. В Мире мертвых сегодня будет жарко! Зажигайте свечи, готовьте выпивку и сладости, доставайте самые крепкие сигары! Громко смеясь, Бриджит танцевала. Танцевала красиво. Танцевала так, как ни одна девушка не смогла бы станцевать. Грациозность, желание, огонь в глазах, огонь в теле — никто не обладал этим, кроме Мамы Бриджит. Наверное, это и понравилось Самеди, раз в свои жены он решил выбрать именно Маму. Женщина виляла бедрами, эротично прогибала спину, слишком уверенно улыбалась мужу. Она развела руки в стороны, двигала плечами, крутила запястьями, выставляла правую ногу вперед и вертела бедрами, соблазняя Барона. Самеди любил наблюдать за тем, как танцует его женушка. Любил смотреть на спокойные танцы типа вальса, любил смотреть на обычные движения бедер, любил ее движения грудью. Повсюду звучала громкая музыка, отовсюду доносился громкий смех, везде танцевали пары духов. Этот день не был праздником, в этот день ничего не случилось, просто именно в этот день Лоа захотелось устроить такую вечеринку, чтоб ее было слышно даже на Небесах. — Эй, Самеди, ты устроил такое событие и просто стоишь в стороне. Даже не пытаешься никого соблазнить! Скажи мне: все в порядке? — лоа стояла рядом с мужем и гладила красно-черную змею на своей руке, слегка пританцовывая. Ей нравилась звучащая музыка, ей нравился ее веселый мотив, ее непринужденность. Ей нравилась не только музыка, но и сам «праздник», который устроил Барон с пустого места. Только ей не нравилось одно: отсутствие улыбке на лице Субботы. — Все в порядке, милая, не переживай, — как-то отстраненно ответил Самеди, смотря сквозь жену. Бриджит нахмурилась. — Можешь говорить это кому угодно, но не мне. Я знаю тебя как свои пять пальцев, и, поверь мне, если ты что-то скрываешь… — хоть голос Бриджит и звучал угрожающе, Барон все же перебил ее. — Просто я подумал о смысле… — Смысле чего? — Всего этого… Зачем мне понадобилось устраивать такую вечеринку, чтобы наблюдать за твоими танцами, если я мог просто попросить тебя станцевать, — мужчина усмехнулся. Бриджит смотрела на него с удивлением. Он схватил жену за руки, поднял их вверх, после обхватил ее за талию и прижал к себе, заставляя Маму еще несколько секунд просто стоять в полной растерянности. — Что ты уже задумал, вредный Лоа? — прошептала темноволосая на ухо Субботы, прижимаясь своей пышной грудью к его груди. — Ничего особенного, дорогая, — смеется он, смотря прямо в глаза, — просто потанцуй со мной. Заиграло что-то веселое, испанское. Пасодобль. Они встали в странных позах: оба сделали выпад ногой вперед, оба положили одну руку на талию, только вторую Барон поднял высоко вверх, а Бриджит — в сторону. Двигая свободной рукой, Мама опустила ее на талию, а той, что лежала до этого, начала вырисовывать фигуры, выводя их в воздухе. Самеди сделал шаг вперед и резко повернулся к жене спиной, сделал еще один шаг и повернулся обратно. На таких же резких поворотах Бриджит начала подходить к Барону. Он схватил лоа за запястье, баронесса выгнулась назад и начала уже возвращаться в нормальное положение, как Суббота притянул ее к себе и оттолкнул назад. И тут начался весь их танец. Танец, наполненный страстью, желанием и любовью. Он – матадор, она – та самая ярко-красная мулета, которую он держит в своих руках и не намерен отпускать. Они танцевали долго. Танцевали страстно. Танцевали так, как никто больше не танцевал. Они вкладывали в свои движения всю многолетнюю любовь, что испытывали друг к другу. — Если я попрошу тебя станцевать отдельно для меня, ты станцуешь? — в самом конце спросил Барон, по-мальчишечьи улыбаясь супруге. — Самеди, я порой поражаюсь тому, каким глупым ты можешь быть, — не то с обычной улыбкой, не то с усмешкой ответила ему Бриджит. — Значит, станцуешь. — Я не давала своего согласия. — Да куда ты от меня денешься? — Никуда. — Поэтому станцуешь. И чуть позже она станцевала. Станцевала только для него одного. Станцевала с такой сильной страстью, что танец ей пришлось продолжать уже в постели…