Драбблы с Крашами

***

      Они всегда называли друг друга лучшими друзьями. Всегда.Ни смотря ни на что. За все время их крепкой дружбы, не было ещё обстоятельств, которые могли бы поставить под угрозу их счастье, или кого-то. Те три года, что они знали друг друга, ни у одного из них не было второй половинки. Если к Мии начинал кто-то клеиться, он официально попадал в тетрадь смерти Тозиера. Так же было и с Ричи… Да и если быть честными, никто из них никогда не влюблялся.       Они не знали что значит любовь. Всегда думали что это не просто привязанность, а эйфория которую ты испытываешь при каждом вздохе находясь рядом с этим человеком. Никому раннее не было знакомо это чувство. Поэтому довольствовались лишь крепкой дружбой. Но не всегда все бывает вечным… — Представляешь, Моника Катнер вчера звала меня сходить в парк, а сегодня сама не пришла. — Насмешливым тоном произнёс кареглазый.  — Вот видишь, я с самого начала была уверена что из этого ничего не выйдет, я слышала что она постоянно сливается с прогулок, потому что ей мама не разрешает, мол, «Рано тебе ещё с мальчиками гулять» — Доставая чипсину из пачки, говорила Мия. — Правда? — У меня надёжные источники, девочки рассказывали. — Пережевывая еду, уверяла его Мия. — Ну и фиг с ней. — Повисла тишина. — Ну и фиг с ней… — Прижимаясь к Тозиеру, тихо бормотала Эванс.  — Что, холодно?  — Есть такое. — Смотря прямо в глаза парню говорила кудрявая.На что Ричи сильнее укатал девушку одеялом и прижал к себе что есть силы.  — Пхп, слушай, ты меня такими темпами раздавишь, все-таки твоя туша на фунтов так 40 больше моей…       Именно такие посиделки любила Эванс, впрочем как и Ричи. Лежать на диване, есть печенюшки и смотреть ужастик прижимаясь к Тозиеру толи от холода, толи от страха. С ним она всегда чувствовала себя спокойно и защищено, а кареглазый рядом с ней чувствовал себя умиротворенно и тепло, особенно когда обнимал, потому что от Эванс прямо-таки исходила нежность в перемешку с запахом любимого шампуня для волос.       Вот только парень не знал истиной причины отсутствия Моники. Как только Катнер начала поглядывать на Ричи, на ее Ричи.Девушка решила поговорить с Моникой, что бы оповестить длинноволосую о том, что Тозиер к сожалению уже занят. — Как это занят? Он ведь согласился сходить в парк со мной. — От этого в груди у кудрявой неприятно кольнуло, но она не придала этому значения так как считала это дружеской ревностью, просто он был единственным человеком который мог ее понять, и ей не хотелось терять его или отдавать кому-то ещё. Каким бы он не был пошлым, какими бы не были его шутки, он был ей дорого.  — Он считал что это дружеская встреча вот и все, он сам мне об этом говорил. — Со спокойностью в голосе говорила кареглазая.  — Ясно. — По глазам Катнер, было видно что она расстроилась, так как рассчитывала на что-то большое чем просто дружбу с Тозиером. А Эванс в свою очередь, чтобы казаться более убедительной решила посочувствовать девушке. — Слушай, если ты действительно хотела чего-то большего, то думаю приходить, будет лишь пустой тратой твоего времени, так как он влюблён в неё до беспамятства, а этой прогулкой ты лишь разобьёшь себе сердце. — Думаю ты и вправду права, спасибо тебе. — Поникшим голосом говорила собеседница, в то время как в глазах Эванс плясали чертики, от осознания того, что авантюра удалась.       Это все, было беззаботным счастьем, но как сказалось за все в мире нужно платить… — Мне прийдется уехать. — Парень очень нахмурился.  — На неделю, две? — Спокойно спрашивала брюнетка.  — Нет, малыш. Ты не поняла. Я скорее всего не вернусь в Дерри… — В этот момент голос Тозиера дрогнул. В тот же миг, что парень произнёс эти слова, он что есть силы прижал к себе девушку, боясь, что она может уйти.  — Ричи, в последнее время шутки у тебя подкачивают (стали не смешными*) –Мими, это не шутка, родители хотят поехать в Германию и возвращаться обратно не планируют.– Виноватым голосом говорил парень. А ведь он правда корил себя, корил за то, что не смог переубедить родителей и здался. Здался, зная как ему будет больно уезжать отсюда. Вот только он даже не мог себе представить на сколько больно будет <i>ей… — Нет, нет, нет, этого не может быть. Скажи что это шутка или просто страшный сон, не больше. — Девушку стало лихорадить, а руки начали трястись сами по себе. А это и не удивительно. Представьте, что часть вашего сердца безжалостно вырывают, не желая возвращать. Так же себя чувствовала и Мия. Он был частью ее жизни, с которой она не собиралась расставаться.  — Я тоже не хочу этого, но у меня нет выбора.  — НЕТ! М–мы найдём решение! Ведь в–всегда есть выход! Можно уговорить твоих родителей, чтобы ты остался жить с нами, а они будут приезжать и навещать тебя! — Эванс уже с дрожащим голосом пыталась придумать варианты. Она старалась ухватиться за все, лишь бы он не уезжал, только не он…  — Я пытался, я хотел их уговорить, но они говорили что мы сможем приезжать хотя бы на Рождество и навещать вас! — Конечно он врал. Они не собирались возвращаться туда вообще, или даже гостить. Но он пытался хоть как-то успокоить лучшую подругу. Он думал что она снова начнёт возражать и придумывать причины остаться, но их не последовало. Вместо этого, девушку всю начало трясти, а пока Ричи был отвлечен этим непонятным явлением, она пыталась избавиться от кольца рук, держащих ее с неимоверной силой.  — Что ты делаешь? — Тихо спросил Тозиер. Но ответа не последовало, вместо этого можно было лишь услышать тихие всхлипы которые кареглазая всячески пыталась скрыть.  — Мия, ты, ты плачешь? — В ответ вновь лишь гробовая тишина и всхлипы, которые становились слышны отчётливые, не смотря на то, что их хозяйка сдерживалась с последних сил.  — Мия! — Парень не выдержал, и взяв Эванс за подбородок повернул к себе. Щёчки и глаза были красными, а сама девушка дрожала, как не в себе.  — Посмотри на меня… — Девушка медленно подняла веки вверх и устремила взгляд на Тозиера. На секунду он застыл не в силах дышать. Её глаза… Они не были карими как когда-то. Белок был красным, а радужки чёрными словно она была под кайфом… Единственное что она чувствовала, это боль, словно в душу вонзили осиновый кол. Кудрявый уже было хотел что-то сказать, как вдруг девушка прошептала:  — Отпусти меня. Прошу. — Голос дрожал. От этого становилось больно, настолько, что хотелось просто разорваться. Как в трансе парень медленно отпустил Мию, а та в момент вскочила и вылетела на улицу прихватив с собой куртку которая весела на крючке в прихожей, в то время как кареглазый не успел и осознать что произошло и куда она подевалась. Девушка в свою очередь, бежала что есть сил в неизвестном ей направлении, ощущая как красные щеки и нос сразу начало щипать от холода, ноябрь как никак. Она не ждала, что он побежит за ней, ей было все равно, главное убежать подальше ото всех, а затем проснуться и удостовериться в том, что это всего лишь сон, и с ужастиками на ночь пора заканчивать. Но она все бежала и бежала, а этот ужасный сон все никак не хотел заканчиваться. Поэтому решив, что просто бежать дальше, это дело гиблое, она просто упала на листву и горько закричала что есть силы, наплевав на то, что ее могут услышать. Её это совершенно не волновало, но спустя 4 минутных криков, убрав с лица ладони, Эванс огляделась, и поняла что находиться в лесу. Он находился напротив заднего двора школы в которую они ходят, «вернее ходили…» — промелькнуло в голове у Мии, вызывая новою, щедрую порцию слез. </i>       В тот день она так и не вернулась домой. Оставаясь сидеть в насквозь промерзшей листве, с красными глазами и хлюпающим носом, зная что сто процентов простудилась. Ее нашли только под утро, когда два школьника решили прогулять первые два урока в старшей школе и увидели четырнадцатилетнюю девочку, скукожившейся в кучке листвы.       Это были два парня из 9 класса.       Оба опешили при виде Эванс. Но быстро прийдя в себя, Джейк начал тормошить окаченевшую от холода девушку, но та очнулась лишь спустя минуты три. Она до сих пор помнила глаза Льюиса когда очнулась… — Господи! Она жива! Дэвид ты слышишь? — Но все что мог на тот момент сделать Хатсон, это моргнуть.  — Значит так, Эванс! Даже не вздумай тут подыхать понятно? А то я расскажу о том как вы с Ричи курили на заднем дворе и это из-за вас директриса потом шлепнулась в мусорный бак, понятно? — Джейк был единственным, кто действительно спокойно относился к Мии, и никогда не задирал ее. Он был в принципе самыми адекватным человеком в ее классе. А на шуточные угрозы парня, девушка лишь грустно улыбнулась и прохрипела:  — Ну ты тварь конечно, Льюис. Я от тебя такого не ожидала. — На это русоволосый лишь засмеялся, и надевая на девушку свою тёплую куртку брал на руки собираясь отнести к медсестре.  — И всё-таки, Тозиер плохо на тебя влияет, Мия. Не такой ты была три года назад. — На шуточную реплику одноклассника, Эванс лишь пустила обжигающую слезу по щеке вмиг стерев ее пальцем, чтобы Джейк не заметил ее.       В тот же день семейство Тозиеров уехало из Дерри. Самым обидным было то, что Ричи даже не смог с ней попрощаться, просто потому, что он забыл поставить будильник, и они чуть ли не опоздали на самолёт.       И сидя на борту самолета, кудрявый вновь корил себя, «вот почему он не побежал за ней? Он ведь мог! Но не стал… Он хотел чтобы она все обдумала и смогла принять это как должное». Её родители три дня назад уехали в командировку, поэтому о том что она пропала не знал никто, ни Эвансы, ни сам Тозиер. Он то думал, что Мия дома, потому что ему никогда не приходила мысль о том, что она могла бы убежать из дома или т.п. кареглазая всегда была супер спокойной и здравомыслящей. Но мысль о том, что она больше никогда не увидит Ричи, рвала сердце на куски, вырывая вместе с ним и адекватность восприятия происходящего вокруг.       После того как Джейк поднял ее на руки, девушка уговаривала его из последних сил, чтобы тот не нёс ее в школу, а отнёс домой. — Ничего не понимаю. Почему тебе нельзя в школу? — Джейк, я тебя умоляю, отнеси меня домой, и все. Мне нельзя в школу. Там об этом сообщат родителям, а мне оно надо? Я бы не просила если могла сама дойти, я уже ног от холода не чувствую — Отведя суровый взгляд в сторону, Льюис тяжело вздохнул.  — Черт с тобой, показывай дорогу…       После того как русоволосый помог Эванс, девушка заперлась дома.И не выходила из своей комнаты три дня. Вообще не выходила. Она не ходила в школу, не ела, лишь изредка ходила в туалет который был в двух шагах от неё и пила воду. Все что делала Мия, это спала, спала, и ещё раз спала. Иногда плакала, иногда тупила в потолок и думала о том что он уехал… Она не хотела знать почему он не попрощался с ней, почему не побежал тогда, это лишь добивало ее.       Все ее близкие люди называли ее просто:солнышко.Но сейчас над этим солнышком по имени Мия, нависла огромная туча по имени депрессия.       Когда родители приехали, кудрявая пыталась всем видом показать что она в порядке, и что с ней все хорошо.А депрессию просто старалась всячески игнорировать и подавить в себе.       То, насколько она была разбита последние два года, можно было описать глядя на внешний вид: тени пол впалыми глазами, скулы, которых раннее и в помине не было, и тощее, маленькое тельце, которое она вечно называла слишком толстым, а ноги короткими, но все ее комплексы помогал перебороть человек который бросил ее, и теперь приходиться перебороть что-то другое. Непонятное. Она была в апатии. Словно время пробегает сквозь пальцы как песок. Перестаешь обращать внимание на все что движется и не движется. А все дни, превращаются в один удушающийся цикл, который никак не может закончиться. А ты все ждёшь и ждёшь того самого момента, когда наконец-то то сможешь жить, а не существовать.       И никто не видел проблемы. Вообще никто. А она стала со временем прежней Мией. Не той, которой ее сделал Ричи Тозиер, а той, какой она была пять лет назад. Поэтому став вновь той хрупкой и стеснительной малышкой, она придумывалась отговорки для любых проблем свалившихся на ее хрупкие плечи. Все те два чертовых года, она ждала что из-за каких-то обстоятельств они смогут приехать обратно, хотя бы ненадолго, но ей никто не писал, и не звонил. Поэтому она решила смириться с этим. Но получилось это не так быстро как хотелось. Спустя почти 30 месяцев (2,5 года), уже не маленькая девочка, решила взять себя в руки, больше всего ей хотелось доказать этому маленькому городку, что все ее 16 лет, пусть и депрессивной жизни, стоили не зря! И она была кем-то, кто не хотел терять время в пустую! Именно такой она хотела запомниться людям, все обсуждают кого не попадя, и это не удивительно. Поэтому она хотела, чтобы о ней вспоминали с уважением. Эванс начала улыбаться прохожим, здороваться со всеми подряд одобряя глупой, детской улыбкой. Начала наконец-то учиться, чем обескуражила родителей. Потом к ней подошла новая проблема которую она не замечала раньше: исхудание. Руки были не руками, а костями, обтянутыми кожей, рёбра просвечивались сквозь сквозь слой тканей на теле, на лице появились легкие скулы, а веснушки на щеках и носу потускнели как и когда-то карамельного цвета глаза. Спустя ещё месяц, девушка попыталась набрать вес. Дела шли очень медленно, но прогресс виднелся на циферблате весов, как ни как! Удивительно все-таки, насколько все было необычайно просто! Но было бы ещё проще, если бы рядом была поддержка, какая-никакая, но черт побери, поддержка!       А потом к ней в комнату заходит мама, со словами:  — Солнышко — холя она уже далеко не солнышко, а скорее тускло светящая Луна. — Ты не поверишь, Тозиеры возвращаются в Дерри! Ты рада? И Ричи с ними! У них там какой-то кризис, и они были вынуждены вернуться суда. — Бормотала последнее предложение миссис Эванс где-то в прихожей. В тот момент из-под ног ушла вся земля, а сердце бешено заколотилось.Он здесьОн приехал всё-таки…