Мой ласковый и нежный зверь

      Ночь опустилась на замок, темная и тихая. На кухне остывали приборы, чуть слышно шуршали мыши в кладовках, иногда по коридорам проходили слуги, спешащие домой. Постепенно стихли и эти звуки, все погрузилось в мирный и спокойный сон.       И в этой бархатной тишине в просторной комнате вдруг раздался резкий, прерывистый вздох. Утер Пендрагон, суровый король Камелота, часто дышал, вглядываясь в темноту широко распахнутыми от ужаса глазами. Короли не боятся смерти, не боятся опасностей и уж точно не боятся кошмаров. Но ускользающий сон был таким ярким, таким… реальным, что Утер не мог от него отмахнуться.       Артур, смертельно раненый на поле боя, вставал перед взором короля. Из раны сочилась кровь, алая, как и его знамя. В глазах застыли ужас и растерянность, немой вопрос: неужели это конец?.. Пальцы зажимают рану, но кровь все течет и течет, пока ее не становится так много, что Артур попросту тонет в ней.       Утер откинул одеяло и поставил ноги на каменный пол, ощутив, как кожу обжигает холодом. Тихо скрипела створка окна, и король раздраженно выдохнул: снова забыл смазать! Пообещав себе завтра же заняться нерадивым слугой, Пендрагон подошел к окну и распахнул его, вдыхая свежий ночной воздух полной грудью.       Тишина ночи окутала его, постепенно успокаивая, но в этой спокойной тиши король уловил едва слышимые звуки. Утер положил руки на подоконник и высунул голову в окно, чуть хмурясь. Тонкий, судорожный всхлип, потом еще один, и еще… Кто-то плакал и никак не мог успокоиться.       Догадка пришла быстро. Прямо под ним были покои Артура. В жаркие летние ночи окна оставляли открытыми, это и позволило ему услышать эти всхлипы. Король был удивлен, ведь час был поздним, сын давно уже должен был спать, сопя в подушку. Неужели он все еще плачет из-за этого?..       Утер колебался, но кошмар, такой яркий и страшный, растревожил душу. Надев сапоги, король поспешил вниз, в комнату Артура. Пендрагон остановился напротив двери и неуверенно толкнул ее, все еще сомневаясь в том, что ему не послышалось спросонья. Он предпочел бы увидеть своего ребенка спящим, свернувшимся под одеялом, или читающим книжки со свечой в руках вопреки запретам отца.       Король предпочел бы увидеть наглую усмешку или теплую улыбку, взгляд, полный обиды или привычного ему восхищения. Все, что угодно, но не тонкую трясущуюся фигуру, сгорбившуюся на подоконнике. Золотистые волосы торчат во все стороны, голубые глаза покраснели и опухли от слез, носом наследник уткнулся в острые коленки. Он был похож на цыпленка, промокшего от дождя, взъерошенного и нелепого. Рядом, на сером полу, лежали растерзанные розги. Когда Утер уходил, они еще были целыми.       Артур не замечал его, прикрыв глаза, но услышав шаги, встрепенулся. В нем сразу изменилось все: и поза, и взгляд. Гордо распрямив плечи, принц склонился, стараясь унять дрожь после недавних рыданий. Утер не думал, что его храброго и улыбчивого сына может так выбить из колеи обычная порка.        — Что такое, Артур? Почему ты не спишь? — спокойно спросил король, сев на кровать.        — Я не могу уснуть… Все думаю о нашей ссоре, — ответил Артур, и голос его дрожал. Ему было всего десять, но иногда Утер забывал об этом. Когда ты воспитываешь будущего короля, надо быть жестким. Не всего десять, а уже десять лет.        — Напрасно, Артур… Мы ведь уже обо всем поговорили. Подойди, — Утер чуть нахмурился, глядя на ребёнка. Артур быстро подошёл к отцу, ожидая недовольства и строгости, однако Утер долго смотрел на него, и взгляд зеленоватых глаз постепенно потеплел. Король похлопал по одеялу рядом с собой, и когда Артур сел рядом, осторожно приобнял его. И принц не выдержал.        — Я знаю, что заслужил, я не должен был убегать в лес, но это было так больно… и я думал, что разочаровал тебя, а потом ты просто ушёл и… я все лежал и думал… — срывающимся голосом произнёс Артур, стараясь не расплакаться вновь, уткнувшись отцу в плечо. Долгий день, у которого был не самый приятный конец. Отец был в бешенстве, когда Артур сбежал в лес, где чуть не угодил в когти гиппогрифа.       Его можно было понять и простить за строгость, Артур всегда так и делал. Сжимал зубы, терпел заслуженное наказание и прощал. Отец был его кумиром, светом в окошке. Сильный, решительный и твёрдый, рядом с ним юный Пендрагон ощущал себя в безопасности. Если только Утер не был им недоволен. В этот раз простить было сложнее, ведь отец впервые взялся за розги, а Артур не дождался даже скупой улыбки. Улыбки, которая показала бы, что он прощен.       Утер вздохнул, понимая свою ошибку. Ему не было плевать на чувства и мысли сына, он просто не мог оставаться к этому равнодушным. Не имел права и не хотел. Ведь тогда из Артура вырастет не просто плохой король, а жестокий человек. Утер не мог такого допустить, к тому же, он не хотел, чтобы Артур его возненавидел.        — Тише… Все хорошо, Артур. Я все понимаю. Но сейчас все закончилось, я простил тебя, зачем же так мучить себя? Ты мой сын, и я люблю тебя. Именно поэтому не позволю тебе рисковать собой ради глупых забав. Ты ведь понимаешь, что наказание было заслуженным. Надо думать головой, тогда такого больше не повторится, — мягко произнес Утер, целуя сына в макушку. Артур прижался к нему, дрожа после недавних рыданий. Как редко отец говорил ему что-то такое, порой принц действительно сомневался в том, что король любит его. Сегодня ночью он почти утвердился в этой мысли, убедил себя в том, что Утер волнуется о будущем Камелота, но никак не о жизни единственного сына.       И все-таки он вернулся, что-то заставило его в эту ночь прийти сюда, вновь подарить ощущение спокойствия и безопасности. Откуда в отце такая чуткость? Артур не знал, но чувствовал, как с каждым его ласковым словом и касанием к непослушным золотистым волосам возвращается вера.        — Вымой лицо и ложись. Я подожду, пока ты заснешь, — произнес король, молча выдержав удивленный взгляд сына. Артур соскочил с кровати и поспешил к ведру с чистой водой, стоящему у кровати. Плеснул пару раз прохладной водой в лицо, смывая остатки слез. После также проворно забрался на кровать и лег. Сначала на спину, потом на живот, стараясь не обращать внимания на усмешки отца.        — Тебе смешно, а я сидеть еще несколько дней нормально не смогу… — буркнул Артур, обняв подушку.        — Вот и хорошо. Зато надолго запомнишь, — хмыкнул Утер, гладя сына по голове и спине. Артур хотел еще что-то сказать, но замолк, наслаждаясь столь редкой и оттого чрезвычайно ценной лаской отца. Уставший и измотанный долгими переживаниями, принц уснул быстро, но Утер еще долго сидел подле него, перебирая непослушные прядки.       Он думал о своем кошмаре и о том, что никогда не позволит этому случиться. Его сын будет жить, он станет великим королем. Гораздо более мудрым, чем сам Утер. Что-то холодное коснулось плеч короля, невидимая его взгляду тень с теплыми голубыми глазами склонилась над ним и Артуром.        — Не позволяй ему сомневаться в тебе, Утер… Он погибнет без тебя, — Игрейна знала, что муж не услышит. Все свои силы она потратила на то, чтобы показать ему сон, разбудить тогда, когда ее мальчик больше всего нуждался в отце. Ей оставалось совсем немного времени.       Утер хмуро посмотрел в сторону открытого окна. Сквозняк… Поднявшись, Пендрагон осторожно прикрыл его, чтобы не разбудить Артура, и направился к выходу из комнаты. Вместе с едва слышным стуком ставень растворилась и тень, оставив свой прохладный поцелуй над самым виском мальчика, мирно сопящего в подушку.