На битых стёклах

По ту сторону жизни, смерти и сожалений, бесполезной вины, ушедших давно страстей Бога нет — ведь ему нет места в моей геенне, где огня тоже нет. Есть пепел и хруст костей, есть всё те же сирены, рвущие тщетно горло, крик о помощи, что никто не услышит в срок. Чистый ад — и отныне дьяволу непокорный, потому что он сам себя уберечь не смог. В одиночку такого страшного не исправить — но среди Вавилона этого я один, потерял абсолютно всё. Мне остались память и кипящее чувство гнева в моей груди, чтоб сжимать кулаки и бить. В остальном я — мёртвый. Ну и что из того, что чувствует тело боль. Механически ровно сердце берёт аккорды, на губах выступает ржавчина, а не соль. Только шаг, лёгкий шаг разбитым стеклом скрежещет, ветер веет навстречу — порох, парфюм и кровь. Я узнал тебя сразу, худшая из всех женщин. Я как раз после смерти ждал тебя встретить вновь. И теперь, когда я — не жив, ты идёшь навстречу, замираешь — чтоб я услышал неровный бит, чтобы вспомнил, как быть влюблённым, живым, беспечным. Знай: не выйти мне целым, Таша, из наших битв. Потому что любовь — лишь танцы на битых стёклах, потому что сама ты — в рёбрах застрявший нож. И на сердце моём, где всё наконец умолкло, высекаешь смертельно искренне, что ты ждёшь.