Часть 1
1 августа 2020 г. в 12:52
Янкуми была не единственной, кому он писал.
Но именно ее ответов он ждал больше всего.
Шин верил, что отъезд был правильным решением. Однако оказавшись вдали от дома, от друзей (читай - Янкуми), он понял, что переоценил свои силы, и теперь чувствовал себя зеленым юнцом - да нет, еще беспомощней - и отчаянно тосковал по ее непоколебимой вере в то, что он способен всего добиться.
"Янкуми, - писал он, - как в школе? Ученики не достают?"
Он хотел написать совсем другое, но надеялся, что она и так поймет.
Она отвечала: "Небеспроблемные. Но, в общем, ребята неплохие. Надеюсь, что смогу ими гордиться вполовину, как я горжусь тобой, Савада. Знай: мое учительское сердце переполнено гордостью за моего дорогого ученика. Не сомневаюсь, ты все сможешь, если встретишь будущее с открытым сердцем и пытливым разумом. Будь умницей, Савада, держись молодцом!".
Какой же он еще сопляк, если даже эти слова утешают... Но даже понимая это, Шин ничего не мог сделать - при мысли о ее широкой улыбке, о ее звонком голосе губы сами начинали улыбаться.
Он знал, что некоторые вещи проще передать на бумаге, чем сказать лицом к лицу. Тон Янкуми менялся - постепенно, месяц за месяцем. Сначала она писала о всяких мелочах: что-нибудь об классе, пустячок из домашней жизни, сиюминутные радости или источники раздражения.
Он отвечал рассказами о своей работе, о людях, с которыми встречался. Он ведь теперь далеко-далеко, и дело, которым он занимается, важное и нужное. Сколько видел, столькому научился - Янкуми себе даже не представляет...
Шаг за шагом, она начинала писать ему как равному, как другу. И уже забывала добавлять фразу "дорогой мой ученик".
Может, - думал Шин, - шансы не так уж и призрачны, не так уж и далеки?
Победа ждала его на следующей неделе. Янкуми написала: "Привет, Шин".
Ответа пришлось ждать долго, и, когда он наконец-то пришел, бодрые слова звучали вымученно.
"Этот бой для нас обоих оказался невероятно тяжелым. И едва ли мы когда-нибудь полностью от него оправимся... - писала она. - Я не гожусь на роль жены полицейского, а Шинохара не принадлежит моему миру. С моей стороны нечестно было ожидать от него такой жертвы".
Она писала: "Все хорошо".
"Сочувствую", - не кривя душой, ответил он. Он не стал писать: "Я бы никогда не отказался от тебя. Я и не отказался. За тебя стоит побороться, Янкуми". Он не стал писать: "Я люблю тебя, Кумико, всю тебя".
Прошло восемнадцать месяцев, и ему по-прежнему казалось, что она пока не готова выслушивать от него признания подобного рода. Пусть он уже больше чем "дорогой ученик", больше чем просто Савада, но это слишком важно, и он не рискнет произнести главные слова до тех пор, пока не будет знать наверняка, что она не испортит все своей упрямой бестолковостью.
Вместо этого он написал: "Бестолочь".
Янкуми писала: "Мне не хватает разговоров с тобой, Шин".
Это было дорогим удовольствием, но удивление в ее голосе того стоило. Он слышал, как где-то на заднем плане галдят Тецу с Минору. Но они умолкли, едва Янкуми ахнула:
- Шин?.. Шин!..
- Привет, Янкуми, - сказал Шин.
Он не мог перестать улыбаться, даже когда все вокруг начали подшучивать по поводу любимой девушки. Усмехнулся и спорить не стал.
Он писал: "Она призналась мне в любви".
"Не будь таким застенчивым, - писала Янкуми. - Мой Шин умный, честный, симпатичный - о таком парне любая девушка может только мечтать!"
Шин перечитал эти строки с радостью и ужасом.
- "Мой Шин", - повторил он вслух. - Да она словно пытается продать меня подороже!
"У меня уже есть дорогой мне человек, - очертя голову и, если честно, по-прежнему не сомневаясь в ее непонятливости, написал он. - Она о любви и слышать не хочет и такая упрямая - ужасная, ужасная бестолочь. Но мне нужна только она".
Ответ пришел на следующий день.
"А ты верный", - написала она.
Ему было нечего ответить кроме как "не то слово".
Шин не ждал никаких изменений, но Янкуми имела привычку ловить его врасплох.
Она написала: "Я действительно такая ужасная бестолочь?"
Сердце чуть не выскочило у него из груди. Он уткнулся в ладони и рассмеялся. Написать что-то в ответ удалось далеко не с первого раза:
"Даже из самого бестолкового ученика выйдет толк. Главное - учитель".
"Золотые слова, - ответила Кумико, - Шин".