***
Когда они оказались возле Блэквелла, то обнаружили, что академия разрушена лишь частично. Макс мысленно молилась, лишь бы кампус не пострадал. Во дворе валялись горы мусора, поваленные столбы и упавшие деревья. Крыша была пробита, а остатки черепицы угрожающе летали над их головами. Кампус пострадал больше всего. Женская часть была разрушена полностью. Мужская — частично. Они с трудом нашли комнату Уоррена. Узнать ее было сложно. Окна были выбиты. Не было электричества. Порывы ветра превратили упорядоченный хаос милой и уютной комнаты в настоящее безумье. Они правда пытались. Но найти во мраке, среди жуткого беспорядка что-либо было невозможно. Даже если светить фонариком телефона. Позже они вышли в коридор, передвигаясь практически вслепую. Макс отчаянно пыталась думать, безуспешно игнорируя надвигающуюся истерику и не замечая сочувствующего Грэхэма. Она сможет придумать что-то ещё. Она не может сдаться прямо сейчас. Они не погибнут здесь из-за ее глупых решений в прошлом. Нет, Хлоя не заслуживает всего этого. Не заслуживает такую ужасную подругу. Макс не знала, когда по ее щекам потекли слезы. Не помнила, когда они стали щипать щеки, затекая под насквозь мокрую кофту. Не чувствовала, что прокусила до крови губы. Не видела внимательного взгляда Уоррена, отчаянно пытавшегося подобрать правильные слова. Она просто хотела всех спасти и облажалась. Снова. — Ты уверена, что больше не осталось фотографий? — неожиданно мягко спросил Уоррен, прерывая затянувшееся молчание. Макс глубоко вздохнула, стараясь незаметно вытереть слезы. — Джефферсон уничтожил мой дневник. Со всеми фото. Это был конец. Они оба прекрасно это понимали. Но Уоррен не хотел в это верить. Поэтому продолжал мучить ее вопросами. — Может быть, еще где-то остались фото? Ты ведь часто снимала. Не может быть, чтобы этот ублюдок все сжег... Макс отрицательно помотала головой. На фоне приближающейся бури она вдруг поняла, что останется здесь, чтобы искупить вину. Она не спасла Хлою. И Аркадию Бэй. Но она ещё может спасти Уоррена. Он не заслуживает погибнуть в этом кошмаре. Никто не заслуживает. — Уоррен, ураган начался из-за моих решений в течение последней недели, так? Грэхэм кивнул, поймав решительный взгляд Макс. — Я просто бездарно просрала все попытки спасти Хлою. Но теперь Аркадия и все ее жители навсегда исчезнут. Поэтому прошу тебя — уезжай. Я дам тебе координаты безопасного места, и ты... — Макс, ты не права! — Уоррен возмущенно перебил ее и быстро приблизился, аккуратно взяв за руку. Его ладони так приятно грели, что Макс невольно переплела свои озябшие пальцы с его. — Ты сделала все, что было в твоих силах. Не сдавайся сейчас. И я никуда не поеду без тебя... В темноте ничего не было видно, но Макс чувствовала, что Уоррен не лжет. Он правда верил в нее. Будто она не подвела их всех. — Ты не понимаешь. Хлоя, Кейт, даже Прескотт мертвы, потому что я бездумно меняла реальность... Вдруг догадка озарила Макс, словно вспышка фотокамеры. Нейтан, ну конечно! У него в комнате на стене висит ее селфи, которое он стащил после того, как устроил погром. В этот раз им повезло. Комната Прескотта от урагана не пострадала. Вероятно, потому что находилась в противоположной стороне. Дверь была закрыта. Но Уоррен бесцеремонно выбил ее ногой. Если бы Макс могла, то удивилась бы еще больше. Колфилд поежилась, опять оказавшись в этом жутком месте. Уоррен, кажется фыркнул, разглядывая коллекцию фильмов через свет от телефона. Макс быстро нашла стену, нетерпеливо разглядывая свое селфи. И вдруг ужаснулась. Она совершенно не помнила, когда была сделана фотография. Это было очень плохо. Она могла сделать селфи за неделю до несостоявшегося убийства Хлои в туалете. Или за месяц. Или за год. Но это была последняя надежда. Выбора не было. Она повернулась к Уоррену, хмуро разглядывающему фото, и поняла, что пропала, если бы не он. А ведь Грэхэм поверил ей сразу, как только она рассказала ему правду. Почему она не давала раньше ни шанса помочь? С ним она бы точно не оказалась в заднице, в которой была сейчас. Она совсем не заслуживает его. — Ну что, Супер Макс. Готова спасти всех нас? — слегка нервно улыбнулся ей Уоррен, растрепывая свои и так беспорядочно торчащие волосы. Смотря на его искреннюю улыбку, Макс вдруг поняла, что ему тоже было тяжело и страшно. Но он был рядом все время, пытаясь ободрить, несмотря на ее отчаяние. В груди стало очень тепло. — Уоррен, прости меня. И спасибо тебе. Я обещаю, что все исправлю. Она замялась лишь на мгновение, легко целуя его в щеку и прижимая к себе в мимолетном объятье. А потом ее завертело время, и она не увидела удивленных, но счастливых глаз Уоррена Грэхэма с застывшими словами на губах.***
Вспышка полароида ослепила Макс лишь на мгновение. Она отчаянно заморгала, пытаясь избавиться от фотопсий. И обомлела, неверяще осматривая свою комнату в общежитии. Такую родную, такую привычную. Кто же мог знать, что однажды она исчезнет. Растворится под гнетом мощной силы. За окном ласково светило солнце, теплый ветер трепал листья Лизы, а птички непринуждённо щебетали. Безмятежность яркого дня казалась нереальной выдумкой. Иллюзией из сна. Или несбыточной мечтой. Но она существовала. Макс резво кинулась к висящему на стене календарю. Четвёртое сентября две тысячи тринадцатого года. Это был шестой день ее пребывания в Блэквелле. Она вспомнила. Третьего числа она купила новый оттенок теней для век, а четвёртого у нее появилось время, чтобы сделать макияж. И селфи. Макс выдохнула. Чуть больше месяца. Слезы облегчения заструились по щекам. Пробрались под ворот футболки. Макс не замечала их. Она видела перед собой разрушенную Аркадию, унесенные жизни и улыбающегося Уоррена. Колфилд заморгала, вытирая влагу с лица. В этот раз она сделает все правильно. И, кажется, ей понадобится помощь.***
Только подойдя к комнате Уоррена, Макс осознала чудовищную мысль, совершенно незаслуженно забытую. Они с Грэхэмом не знакомы. Еще не знакомы. Кейт представила их друг другу случайно, когда Макс вместе с ней возвращалась с занятий. Кажется, Уоррен рассказывал что-то забавное про химию и все время пытался рассмешить их. Да, а потом позвал на киномарафон. Это было вечером. А сейчас утро. И пока Макс обдумывала нелепость всей ситуации, дверь открылась. На пороге показался Уоррен. Он озадаченно подвис, внимательно рассматривая Макс. Она же усиленно пыталась придумать оправдание своего нахождения возле двери чужой комнаты. Наконец-то, Грэхэм пришёл в себя и заговорил. — Привет. Уоррен Грэхэм. Тебе нужна помощь? — спросил он, улыбаясь. Макс облегченно выдохнула, улыбаясь в ответ. Кажется, в любой реальности Уоррен готов помочь, даже если минуту назад не знал о твоем существовании. — Макс Колфилд. Кейт сказала мне, что ты гений в химии. Не мог бы ты мне помочь с домашкой сегодня? — Конечно. Но я никакой не гений. Кейт преувеличила. Просто люблю химию. — смущенно пробормотал он. Макс знала, чем расположить к себе Уоррена. Поэтому через минуту получила обещание непременно разобраться с пресловутыми формулами и реакциями. Колфилд кивнула, дожидаясь вечера и обдумывая дальнейшие действия. Даже несмотря на то, что они едва знакомы, у нее есть шанс добиться помощи Уоррена. Ведь в этой реальности она не будет игнорировать его. До вечера Макс решила навестить Хлою. Подходя к входной двери дома, Колфилд невольно зажмурилась, пытаясь успокоиться. В памяти мелькали обрывки изможденного лица Уильяма, Хлои в инвалидной коляске, но Макс знала — никогда больше этого не повторится. А потому уверенно постучала, решительно улыбаясь. Ей открыла Джойс. С радостью обнимая и целуя ее в ответ, Макс вдруг испытала огромнейшее облегчение. Джойс Прайс всегда успокаивала ее — добрым словом, теплым взглядом, спокойным голосом. Ее талант — на корню сглаживать любой конфликт, снова помог Макс. А потом она увидела Хлою Прайс. Макс вернулась в Блэквелл только вечером. И проводя каждую минуты рядом с Прайс, она не забывала об Уоррене.***
— Я думаю, что нам стоит забрать пистолет. Если у Прескотта не будет оружия, Хлоя не пострадает. — Да, но приход торнадо станет неизбежным. Город будет в опасности. Да и мы не знаем, где Нейтан хранит пистолет... — Я знаю, я была в его в комнате. Макс неосознанно поправила волосы, задумчиво закусывая губы. Они с Уорреном вторую неделю думали над неразрешимой дилеммой спасения всех и сразу. На удивление, в этой ветке Уоррен не сразу поверил Макс. Однако, все же обошлось без демонстрации супер сил. Достаточным аргументом стало отличное знания Макс личности Грэхэма. Ну и планеты обезьян, разумеется. — Как ты там оказалась? — Мне был нужен его телефон, чтобы найти бункер. Я даже помню пароль от него. Думаю, можно будет наведаться снова... Уоррен удивленно выдохнул, восхищённо рассматривая Макс. — Бесстрашная. Да ты и вправду Супер Макс... Но это было не так. На самом деле Колфилд боялась многих вещей: жить в мире без Хлои Прайс, отчаяния в глазах Кейт, помешанного на шибари Джефферсона, и Нейтана тоже. Она еще не забыла его ледяные пальцы на своем горле и пугающий взгляд. А белый латекс перчаток Марка преследовал ее в кошмарах. Макс вздохнула, отгоняя тяжёлые мысли. — Однако, он может забрать оружие с собой. Не стоит недооценивать Нейтана. И нам нужно будет отвести от себя подозрения. — Когда он обнаружит пропажу, я попаду под подозрение первым. Хотя бы потому, что моя комната напротив. Да и отношения у нас с ним не очень теплые... — Что ж, значит стоит сделать себе стопроцентное алиби. Уоррен вопросительно уставился на нее, приподнимая брови. — Что ты задумала, Макс? Колфилд лишь ухмыльнулась. — О, тебе понравится. Наверное.***
На самом деле, их план изначально был шит белыми нитками. Хотя, Макс долго наблюдала за Прескоттом, он никогда не доставал пистолет при других. Она успела разглядеть оружие лишь мельком пару раз на побережье, где он рассматривал его, пока лениво курил траву. Но других вариантов у них все равно не было. Оставалось несколько дней до начала октября, и Макс все больше тревожилась. Третьего октября Макс не находила себе места. Она еле дотерпела до назначенного времени, но все же справилась со своей ролью. Колфилд отпросилась уйти пораньше с урока у ублюдка Джефферсона, сославшись на жуткую боль в животе. И, проскользнув незамеченной, оказалась вначале внутри мужского общежития, а затем и комнаты Прескотта. У Уоррена занятия закончились раньше, и он максимально непринуждённо старался выглядывать мимо проходящих учеников. Пистолет нашелся достаточно быстро. Самонадеянный Прескотт не так уж сильно скрывал оружие, наивно полагая, что никто в его комнату не зайдет. Макс быстро проскользнула туда и обратно. Она пронесла пистолет под одеждой, а Грэхэм достаточно быстро разрядил его. Патроны они спрятали в комнате Уоррена, а сам пистолет в вещах Макс. Избавиться от улик было решено ночью. А пока предстояло самое сложное — отвести от себя подозрения. И, когда разгневанный Прескотт принялся крушить все на своем пути, а нервы оказались натянуты, словно струны, Уоррен не выдержал первым: — Макс, может всё-таки скажешь, что ты придумала? Колфилд лишь пожала плечами, задумчиво рассматривая парня. — Ты доверяешь мне, Уоррен? - практически прошептала она в ответ, максимально близко придвигаясь к нему. — Конечно... — пробормотал он, зачарованно рассматривая пушистые ресницы девушки. Макс сократила расстояние между ними и легко коснулась его губ. Грэхэм уверенно ответил. Им казалось, что время замедлило свое течение. Однако, их прервали самым бесцеремонным образом. Злой, как черт Прескотт и испуганная Виктория Чейз, маячившая за его спиной. Однако, даже им хватило такта сразу же отчалить, как только они заметили увлеченную пару. Макс лукаво улыбнулась, отстраняясь, когда нарушители ушли. — Как тебе мой план? — Самый лучший...***
На следующий день Макс позвала в гости Кейт. Та долго сопротивлялась, ссылаясь на приглашение на вечеринку, но Макс убедила ее остаться. Они долго разговаривали о дружбе, и Колфилд поделилась своей ситуацией с Хлоей. Прайс хоть и была рада подруге, но все же сильно обиделась на нее за долгие годы молчания. Во время разговора Макс неожиданно разрыдалась, давай волю своим эмоциям, так долго и тщательно подавляемым. Она не могла сказать Марш всей правды, но это и не нужно было. Кейт успокаивающе гладила ее по голове, обнимала и заварила самый вкусный чай, почти забыв про собственные проблемы. Макс чувствовала себя выжатой, одновременно испытывая облегчение.***
Джефферсон был арестован днём позже по анонимной наводке, полученной Дэвидом Мэдсеном. Не без помощи Уоррена, разумеется. Вскоре, к нему присоединился Нейтан Прескотт. Шокирующие случаи насилия и убийства быстро подняли огромную шумиху. Однако, самое сложное было впереди. Аркадия оставалась под угрозой стихии. Спасением могла стать только эвакуация. Но как им уберечь целый город и не прослыть сумасшедшими? Уоррен предлагал взломать базу данных Гидрометцентра и дать ложную тревогу. Это действительно могло помочь, только тогда мог пострадать сам Грэхэм. Макс категорически не нравился этот вариант, но чем ближе была пятница, тем меньше шансов оставалось. Они долго спорили, так и не договорившись ни о чем, пока Уоррен не исчез. Макс была в отчаянии. Пока не услышала звуки нарастающей эвакуации. А ее на телефон пришло смс. "Не волнуйся за меня, все будет в порядке. Я счастлив, что ты доверилась мне." Уоррен сдержал обещание. Макс эвакуировалась вместе с Хлоей и ее семьей. Грэхэма арестовали сразу же, после того, как город был разрушен до основания. Колфилд узнала об этом в Портленде. Она не сошла с ума от беспокойства, только благодаря подруге. Уоррен же в один день проснулся знаменитым. Взлом и тревога, спасшие жителей Аркадии Бэй от шторма, получили огромный резонанс, привлекая множество журналистов и ненужное внимание. Из-за этого заседание суда, решающего судьбу Грэхэма проходило в закрытом режиме. Макс строчила сотни смс, но ответом было лишь молчание. Ее не пустили в зал суда, а следователь общался с ней лишь один раз. Колфилд ощущала огромнейшую вину и полную беспомощность. Она рыдала по ночам, мучаясь бессонницей и тревогой за судьбу парня, оббивала пороги полицейского участка, писала письма прокурору и судье, умоляя дать ей возможность увидеть Уоррена. Но все было тщетно. Суд приговорил его к году тюремного заключения. Без права посещений. Макс почти отчаялась, но через неделю после суда ей передали незакрытый конверт с курьером. Внутри было письмо. " Не вини себя. Это был мой выбор..."***
Последний день мая был солнечным и теплым. Несмотря на яркое солнце, прохладный ветер не давал жаре опуститься над городом. Макс задумчиво следила за облаками, щурясь даже в темных очках от солнечного света. Хлоя закатила глаза, недовольно хмыкая. — Успокойся, Колфилд. Все с ним будет нормально, вот увидишь. Макс лишь тяжело вздохнула, нервно перебирая запутавшиеся от ветра кудри. Она ждала этого дня почти год. Сегодня Уоррена должны были отпустить. Ему сократили срок за примерное поведение, однако посещения оставили также под запретом. Она не спала три дня, мучительно ожидая столь долгожданной встречи и одновременно боясь ее. Вдали стояли родители Уоррена, недовольно косясь на нее. Ей было невыносимо жаль, что она навсегда останется для них лишь взбалмошной девчонкой, из-за которой их сын сел в тюрьму. Она не строила иллюзий, что он не изменится. Она знала, что это невозможно. Лишь надеялась, что сможет искупить вину перед ним. Слишком много всего произошло за этот год. Макс с лихвой хватило бы этих событий до конца жизни. Она переехала обратно в Сиэтл, поступив в колледж искусств. Хлоя, потрясенная всей этой историей с Рэйчел, Джефферсоном и разрушением Аркадии, составила ей компанию. Джойс и Дэвид также переехали в Сиэтл, подружившись с родителями Макс. Прескотт лечился в психиатрической клинике. Джефферсон отбывал наказание в тюрьме. На месте Аркадии Бэй остались лишь руины, заботливо расчищенные властями. Теперь там стоял памятник жертвам трагедии. Жизнь постепенно налаживалась, но Макс не чувствовала спокойствия. Тревога сжирала ее изнутри, периодически отпуская, но не уходя окончательно. Она пыталась подавлять ее общением с близкими, алкоголем, фотографированием, сеансами с психологом, но в глубине души прекрасно понимала — это бесполезно. Пока Уоррен не окажется на свободе — все ее попытки тщетны. Колфилд похудела и замкнулась, общаясь лишь с Хлоей и Кейт. И жила лишь одним моментом — днём его освобождения. Грэхэм шел неторопливо, внимательно оглядываясь по сторонам. Скомкано обнял заплаканную маму и хмурого отца. А затем увидел ее. Макс замерла, перехватывая его довольный взгляд. Он улыбнулся, быстро пробормотал несколько слов родным и направился к ним с Хлоей.***