Обнаженная

— Ты думаешь, что видел ее обнаженной, потому что она сняла с себя всю одежду? — Кажется, я буду не первым, кто расскажет о ней. В Конохе меня за это не жалуют, но тот первый, он придурок, если честно. — Тогда расскажи мне о ее кошмарах. О тех, которые заставляют ее подёргиваться рядом с тобой, пока ты храпишь, не обращая на это внимания. — На самом деле эта девочка… Она отважная. Смелая, гордая, а страхи ей не идут ни во сне, ни наяву. Как по мне, то главный её кошмар находится с ней в команде. Если он её не признает, рано или поздно эта девочка сломается. Уверен, во сне все её мысли к нему и сходятся, да только это, наверное, самые счастливые для неё сны, от них больнее всего. Все прочие её страхи — мелочи, поверь, я знаю, о чем говорю. Она и сама на них не обращает внимания. Она теряла и друзей, и подчинённых, но всё ещё держится круче прочих, а, значит, она выиграет в войне со своими кошмарами. — Посмотри вниз, на свои «незапятнанные» руки и скажи, сколько раз ты отрезал себе на куски ее разбитое сердце?.. — В Песке не принято таким промышлять. Верность превыше всего, а тут ещё и политическим скандалом попахивает. Мы не так близки, чтобы я смог разбить её сердце, но, если бы я и имел такую возможность, схватил бы в охапку и стащил её из Листа. Ну, а там снова политика, союзы, стопки документов, да и Гаара не поймёт. Лишь однажды мне пришлось помогать собирать это самое сердце, как пазл. И снова возвращаться к нему… Да-а, в клане Хьюга я вряд ли в числе почётных гостей… Тен-Тен умеет держать себя в руках, умеет скрывать свои чувства, но взгляд не скроешь, как и не спрячешь дрожь в руках. В ту ночь мы очень много молчали и очень долго разговаривали, — ей нужно было выговориться — а на утро, выходя из комнаты, сделали вид, будто не знаем друг друга. — Скажи мне, почему она пишет, почему она рисует? — Когда мы «познакомились», ей было около тринадцати, и, ты же в курсе, генинов не посылают в чужие деревни и тем более страны, поэтому, когда через два года она оказалась у нас, Гаара принял её очень тепло. Каждый первый знает про его слабость к шиноби в зелёном латексе и всем его друзьям, трепаться на этот счёт не буду, пожалуй. Её сопровождение поручили мне, и в своей мастерской я узнал, что эта девушка прекрасно рисует. Не от постоянной практики, а от природы, в этом я разбираюсь. У меня есть две марионетки, сделанные по её эскизу. Тут вопрос в другом: почему она не рисует? Так вернее. Остаётся думать, потому что несовершенна в этом. Точность — её конёк. В этом же случае её мастерство её подводит. Насчёт писательства… Ну, она ведёт личный дневник, правда, в душе не созерцаю, что такие, как она, туда строчат. Смешно, но я у неё в той же роли. — Расскажи мне о её жизни, о детстве. — Мы никогда это особо не обсуждали, но, наверное, её детство было счастливым. Даже не так… Любое детство было счастливым, если ты не был ребёнком четвёртого Казекаге, хах, а по рассказам Тен-Тен её мама просто святая женщина, с которой из раза в раз она обещает меня познакомить. Может, когда-то и доведётся. А жизнь у неё, как и у всех, сложная, иногда несправедливая. Очень несправедливая, но эта девочка сжимает зубы и кулаки, берёт свою задницу и лень в руки и решает проблемы, а не кудахчет о непреодолимости трудностей, вот так-то. Хотя по ней и не скажешь, конечно, но стержень в ней крепче, чем каркас в Куроари. Рядом с ней не выйдет быть нытиком, она не даёт ни единого шанса застать ее врасплох, а ещё мотивирует похлеще трёпа Наруто. Я хотел бы рассказать о ней больше, но тогда придётся жаловаться на обстоятельства. — Расскажи мне о первом мужчине, который разбил ей сердце. — А что о нём рассказывать? Ублюдок, подонок и до омерзения талантливый Хьюга. Тен-Тен смеётся, когда он говорит гадости, смеётся, когда нескончаемым потоком её сметают его около профессиональные оскорбительные, дотошные замечания, смеётся и каким-то чудом делает вид, будто всё окей. А его чёртовы глаза почему-то в упор не замечают, как одна за одной трескаются дощечки её душевного равновесия, и, знаешь что, когда-то точно также я сломаю ему нос и скажу, что всё так и было. Мы же все тут топим за честность, равенство и справедливость?! — Расскажи о её демонах и стpaxax. — Она и сама своего рода демон, демон совершенства. Знаешь, друг, она спать не ляжет, если не сделает что-то на сто десять из ста. А так, я ж говорю, она отважная, дерзкая, иногда и сам боюсь её напора. В остальном загибай пальцы о её страхах: пауки, скандалы и смерть, небанальный наборчик, да? Если в радиусе пяти метров от неё какой-то скандал, эта дурында ловит ступор и не знает, куда податься. Я пару раз буквально выносил её от Темари. Моя сестра та ещё демонесса. Ну смерть? Знаешь, ее боятся все. А пауки действительно мерзкие… Фу, блин. — Расскажи о её неуверенности и разговорах с самой собой. — Да, а что тут скажешь? Зачем ей болтать с самой собой, если у неё есть ходячий дневник, фанатики латекса и Яманака в подружках, если я правильно помню ту болтливую мозгоправку? Тут комментарии излишни. С самой собой она любит помолчать, подумать, озариться беспросветно глупой идеей и пойти её исполнять. Ну знаешь: хочу купаться — пойду возьму миссию за полторы тысячи миль в стране Рек. Дурында она, говорю же! Неуверенность? Ну ты угораешь, да? Ты вообще видел её? Она же первая с разбега прыгает в пекло! Чокнутая она, точно тебе говорю. Представляешь, эта неуверенная может без предупреждения заявиться домой к правой руке Казекаге и потащить меня по всем своим делам. Другие бы давно за это словили кхм… нагоняй, да, скажем так. Но она не «другие». Правда, у нас в Песке нет таких, как она. Для нас время замерло, а она живая. Бегает, суетится, тренируется, пока не падает от усталости, ну, а мы не такие. — Расскажи мне обо всём, что она хочет от жизни. — Детей, мира и признания. Ладно-ладно, шучу, какие дети, Тен-Тен и сама ещё ребёнок. Такой, знаешь, которого то хочешь задушить своей любовью, то на цепь посадить. Первое, конечно, чаще, но порой, порой её прибить мало. Тебе, гражданскому, не понять, но мы, шиноби, все хотим мира. Если нет войн, значит, можно спать спокойно — твои брат, отец и мать не умрут с легкой руки твоего врага, да и сам ты вряд ли подорвёшься на чьей-то ловушке. Ну, а признание… Это же круто, ходишь такой, а тебя все узнают. По правде, все шиноби хотят, чтобы люди помнили и ценили не только подвиги, но и не прожитые нами годы, вместо этого потраченные на тренировки, миссии и всё в этом роде. Меткость у неё, конечно, врожденная, но всё остальное Тен-Тен выгрызала зубами. — Скажи мне, почему она немного вздрагивает, когда ты называешь её красивой. — Да тут всё проще пропаренной редьки. Блин, ну пареной, ты понял же, да? Хорошо-хорошо, репы, какая разница? И да, кстати, это уже давно не так. Глупость это, когда красивая девчонка комплименты за шутки принимает, это же ненормально. В Песке не идёт речи о равенстве мужчин и женщин, Тен-Тен это раздражает, но у нас принято почитать красоту и мудрость женщин, и в конце концов она смирилась со своей привлекательностью. — Расскажи мне про все мелочи, которые ты ненавидишь в ней, и я скажу, почему ты ошибаешься. — Есть всего одна мелочь, которую я ненавижу, но от Тен-Тен это никак не зависит. Я песчаник, а она Конохе верна, и, знаешь, в моей семье принято разбивать это обстоятельство в щепки. Хочешь рассказать мне о моих промахах или, что я не видел её обнаженной?! Да, так и есть, но, дружище, здесь не принято сдаваться. Ты либо выиграл, либо мёртв, улавливаешь?