Ему было тихо

Делать вид, что всё в порядке становится труднее. Ацуши уже и сам не понимает, кого, а главное – зачем, пытается убедить, играя этот дурацкий спектакль: себя или всех вокруг. Но актёр из него явно ужасный, ибо по взглядам, словам, действиям окружающих совершенно точно ясно, что Ацуши совсем не верят. Не верят в это банальное «я в порядке», «со мной все хорошо», «пожалуйста, не волнуйтесь» и кучу других отговорок. За последние три месяца этот открытый, добрый и жизнерадостный парень окончательно замкнулся в себе, стал апатичным и рассеянным. Перемены заметили абсолютно все члены Вооружённого Детективного Агентства. Каждый эспер по-своему пытается разговорить Ацуши, помочь ему прийти в себя. Но, к всеобщему сожалению, их усилия не имеют никакого успеха. Накаджиме не нужна поддержка. Парень пытается уйти в себя, ведь только так он может принять решение, как жить дальше. Однако кое-что никак не даёт ему сосредоточиться. Взгляды. Эти нескончаемые взгляды. Создаётся ощущение, что они пытаются проникнуть парню в самую душу, прощупать её, изучить каждый потаённый уголок и, наконец, найти причину, по которой с Ацуши в последнее время всё идёт не так. До этого момента юноша и представить не мог, как может быть неприятна чужая жалость, как чрезмерное волнение о его состоянии способно раздражать. И никуда сбежать от этого парень не может. В душе все больше разрастается чувство отчаяния. Как же ему хочется вернуться в недалёкое прошлое, где всё привычно и спокойно, где, кажется, любую невзгоду можно преодолеть совместными усилиями или просто пережить. Просыпаясь, он каждое утро с силой зажмуривает глаза, надеясь, что реальность окажется просто плохим сном, навеянным дурными мыслями. И каждый раз его ждёт разочарование. Ночные кошмары стали постоянными спутниками Ацуши. От них не получается спрятаться. Измученный бессонницей, антидепрессантами и самобичеваниями разум Накаджимы постоянно подкидывает различные видения, от которых сердце в ужасе замирает. Парень потерял счёт времени. Сколько уже прошло с тех пор? День? Два? Месяц? Год? Ацуши понятия не имеет. Лишь слабо надеется, что это безумие хоть когда-нибудь закончится. Ацуши до сих пор не может поверить, что это произошло. По его вине. Серые будни и вправду стали казаться таковыми, будто мир лишили красок или сильно приглушили цвета. Солнце, которое редко появлялось в начале весны, совершенно перестало выглядывать из-за пелены облаков. Йокогаму поглощает тьма. Но город живёт. Продолжает шуметь, радоваться скудным краскам и игнорировать проблемы. А Ацуши, так и не выспавшись ночью, почти убитый, но с натянутой улыбкой, приходит в агентство, пытается не замечать пристальные взгляды, терпит чужое волнение и, хоть как-то написав часть отчётов, уходит с работы немного раньше остальных. Парень искренне благодарен за эту небольшую уступку Куникиде, понимающему, что юноше необходимо побыть наедине со своими мыслями, подальше от этой суматохи. Дом для Накаджимы – единственное убежище от нескончаемого шума, что преследует его с того самого дня, когда начал разрушаться его внутренний мир. Так, погружённый в воспоминания, Ацуши не замечает, как проходит весь путь и, наконец, оказывается в родных стенах квартиры. Здесь он может дать волю эмоциям, не беспокоясь о том, что кто-то увидит его старательно скрываемую боль. Заканчивается очередной напрасно прожитый день. Солнце медленно скрывается за горизонтом, едва освещая своими последними лучами комнату Накаджимы. Парень с тревогой смотрит на закат. Несколько минут – и в доме царит мрак. Казалось бы, ничего страшного. Всего лишь нужно пережить ещё одну ночь. Бесконечную, терзающую разум и душу ночь, полную кошмаров и ужаса. Сложно вспомнить, когда Ацуши спал здоровым, крепким сном. После пережитой им трагедии видится исключительно один и тот же ночной кошмар, с которым не справляется даже снотворное, которое любезно поставляет ему Йосано. Хотя она немедленно прекратила бы предлагать свои услуги, если бы узнала, что Ацуши во много раз превышает прописанную ему норму. Парень высыпает на ладонь горстку таблеток, даже не считая, и без раздумий выпивает их. Он готов сделать всё, что угодно, только бы не чувствовать вновь отчаяние и страх. Малахитово-зелёные глаза ласково смотрят на него, завораживают. На тонких, но аккуратных, губах сияет лучезарная улыбка. Прохладный морской ветер играет в длинных огненно-рыжих локонах, которые как обычно заплетены в две аккуратные косы. Ацуши и Люси гуляют по практически безлюдной вечерней набережной. Закат на берегу моря. Что может быть прекраснее и романтичнее? Небо и водная гладь преображаются каждую минуту, пестря всеми оттенками жёлтого, красного, пурпурного, синего. Вся природа замирает, наслаждаясь моментом и ожидая, когда день подойдёт к концу и уступит время ночи. Тишина. Люси неожиданно берёт Ацуши за руку и, смеясь, увлекает парня за собой в сторону пляжа. Юноша, на мгновение оторопев от её нежного прикосновения, послушно идёт следом. Пара оказывается на берегу. Море спокойно как никогда прежде, лёгкий бриз щекочет лицо. Девушка медленно отпускает руку Ацуши и неспешно подходит к воде. Она оказывается настолько чистой и прозрачной, что можно с лёгкостью разглядеть каждый камешек на дне. Монтгомери плавными движениям наклоняется к воде и черпает её руками, а затем подбрасывает вверх, совсем как ребёнок. Ацуши не сводит глаз со звонко смеющейся девушки, окружённой брызгами, словно крошечными бриллиантами, и, пользуясь моментом, разглядывает её. Взгляд юноши ненадолго останавливается на слегка приоткрытых губах, затем постепенно скользит ниже по изящной шее, узким хрупким плечам, округлой груди и стройной девичьей талии. Люси переводит взгляд на друга, заглядывая в янтарные глаза. Поддавшись нежным чувствам, Ацуши застенчиво и нерешительно подходит ближе и обнимает девушку за талию. Монтгомери задерживает дыхание. Стараясь не обращать внимания на колотящееся от волнения сердце, Накаджима закрывает глаза, слегка наклоняет голову и нежно целует Люси. Это невинное прикосновение к таким желанным и вкусным губам переворачивает всё внутри парня. Он понимает, что действует опрометчиво, но несмелый ответ на поцелуй дарит спокойствие и наслаждение. Ацуши касается пальцами щеки девушки. Слишком холодная кожа заставляет парня вновь открыть глаза. Море гаснет. Цвета моментально исчезают. Мир погружается во тьму. Эйфория проходит в считанные секунды, когда Ацуши чувствует, как тело девушки обмякает в его руках. Он отстраняется и с ужасом отталкивает её, увидев посиневшее лицо, покрытое отслоившимися кусками кожи и белой пеной, скопившейся в уголках рта и носа. Набухшие вены и тёмно-фиолетовые пятна, рассеянные по всему телу, вызывают отвращение и животный страх. Живой мертвец пытается что-то сказать, но Ацуши не может разобрать ни слова. Ему это и не нужно. Он знает, что она упрекает его. Пытается сказать, что только он виноват в том, как она выглядит. Кошмар обрывается. Ацуши вновь в своей комнате. Тело всё ещё трясёт, а по щеке стекает капля холодного пота. Рассеянный взгляд таких красивых, но уже совсем потухших глаз цепляется за стрелки настенных часов. 03:17. Парень решает, что оставшуюся ночь он проведёт в компании энергетиков. Лишь бы снова не уснуть. Лишь бы не чувствовать всё это вновь.  Поёжившись от сквозящего из окна ветра, Ацуши посильнее укутывается в плед. Тишина и темнота приятно обволакивают, дарят такое необходимое спокойствие. Но внезапно царящее вокруг безмолвие, решает прервать компания пьяных парней, проходящих по улице и распевающих что-то на непонятном языке. Комната всё больше заполняется звуками очередной песни любителей ночных гулянок. – ЧТО У ЛЮБВИ У НАШЕЙ СЕЛА БАТАРЕЙКАААА! ОООО ИЯ ИЁ, БАТАРЕЙКААА! Ацуши и раньше приходилось встречать пьяных русских туристов. Обычно он относится к ним безразлично, но сейчас фальшивость и громкость их пения только давит на расшатанную психику парня. Вновь гулкий истерический смех накрывает район. Из других домов начинают доноситься недовольные возгласы людей, чьи приятные сновидения были прерваны группой парней, остановившихся под окнами Накаджимы. Двое из них пытаются поднять своего матерящегося товарища, распластавшегося по тротуару, но поскольку они сами с трудом удерживают равновесие, их попытки остаются безуспешными. Ацуши, наблюдающего за этим спектаклем из окна, переполняет злость. Ему просто нужна тишина! Неужели он так много просит?! – Убирайтесь отсюда, полуночные идиоты, пока я полицейских не вызвал! – закричал Накаджима, не выдержав. И не рассчитав силу, он с грохотом захлопнул окно так, что резкий треск и звон бьющегося стекла перекрыли все окружающие звуки. Туристы вздрогнули от неожиданного шума, и, не желая впутываться в какие-нибудь неприятности, быстро подобрали своего дружка и уже без песен шустро поплелись вдоль улицы. Из-за разбитого окна в комнату быстрее начинает пробираться ночной холод. Последние силы покидают тело юноши вместе с гневом. Ацуши уже не обращает внимания на пробирающий его озноб и на тупую, пульсирующую боль. Сев на кровать, он удивляется, когда замечает на полу крупные тёмные пятна, следующие к нему от самого окна. Юноша даже не заметил, что осколки стекла порезали его руку. Рана, находившаяся на внешней стороне предплечья, выглядит глубокой, но вряд ли она смертельна. Такая опрометчивость не к добру. Мог ведь и вены повредить, это намного опаснее. Хотя смерть могла бы облегчить его муки… Может, стоит… Покрасневшие, опустошённые глаза постепенно наполняются слезами. Жалость к самому себе начинает пожирать Ацуши изнутри. Последнее время он живёт только скорбью и страхом. Каждый день для него тяжелее предыдущего. Бороться с пугающим его желанием умереть всё сложнее. Пытаясь отогнать от себя мрачные мысли, Накаджима с надеждой на то, что скоро наступит утро, смотрит на часы. 03.17. Внутри вновь просыпается паника. Ацуши двигается к стене, прижимая к себе и обхватывая колени, пряча в них лицо. Тихие всхлипывания медленно заполняют комнату. – Это просто сон. Один из твоих многих кошмаров. Всё будет хорошо, ты справишься. У тебя было достаточно таких ночек, эта ничуть не хуже. Нужно просто дождаться утра, – шепчет изнурённый юноша. Тихие рыдания паренька прерываются чуть слышным стуком. Тоже часть кошмара? Нервно оглядываясь, Ацуши никаких перемен не замечает. В этот момент дверь открывается и в комнату заходит Люси. Его любимая, родная Люси. Накаджима вскакивает с пола, подбегает к ней и нетерпеливо прижимает к себе. – Ацуши, что случилось? Ты в порядке? Я слышала какой-то грохот, решила проверить. Это что, кровь?! – участливые малахитово-зелёные глаза с испугом разглядывают его. Должно быть он и вправду выглядит не лучшим образом: обмазанный собственной кровью, с заплаканным лицом. Но какое это сейчас имеет значение, когда рядом она? Он так боялся, что никогда больше не встретит свою Люси. – Люси, это ведь правда ты? Настоящая ты? – всё ещё не веря своему счастью, спрашивает Ацуши. – Ну ты чего, тигрёнок? Конечно, это я, кто же ещё? – Люси ласково касается его щеки, вытирая слёзы. – Я так по тебе скучал, места себе не находил! Не оставляй меня больше одного никогда! Слышишь? Я всегда хочу быть рядом с тобой! – последние слова перешли в беззвучные рыдания, которые Ацуши уже не мог сдерживать. Монтгомери нежно обняла парня. – Глупенький, не плачь, что бы тебе ни приснилось, всё закончилось, – шепчет девушка, медленно поглаживая взъерошенные волосы Ацуши. – Я здесь, с тобой, видишь? – Я совершенно не понимаю, что происходит. Ночные кошмары, где я каждый раз переживаю твою смерть, уже привычны для меня. Но даже после пробуждения всё ужасно. Эти непрекращающиеся крики туристов, разбитое окно и порез, а ещё сломанные часы. Я из-за них совсем потерялся во времени. Кажется, что я всегда буду в плену у ночи, – Накаджима ещё крепче обнял хрупкую девушку и уткнулся ей в макушку, вдыхая знакомый и такой любимый её запах. – Тише, тише. Не плачь, всё хорошо. Это просто дурной сон, – Люси слегка отдаляется от него, чтобы взглянуть в глаза Ацуши, как бы выражая всю свою серьёзность, а затем лёгким движением целует его в губы. – Дурной сон? – растерявшийся Накаджима готов поверить всему, что она скажет. Он так устал от бесконечных ужасов, с которыми он продолжает сталкиваться ежедневно. – Ну конечно же. Это всего лишь кошмар, – участливая улыбка озаряет такое родное лицо. – И ты никогда не проснёшься! Безумный злорадный смех заполняет комнату. Изумрудные глаза, недавно смотрящие с любовью на Ацуши, теперь глядят с презрением. Размазывая алые слёзы по щекам, девушка начинает захлёбываться в собственной крови, которая с каждой минутой всё обильнее вытекает изо рта и носа. Смех переходит в хриплое бульканье. Накаджиму бросает в холодный пот. У него в голове не укладывается, как та заботливая, ласковая, его Люси за считанные секунды оказалась квинтэссенцией безумия и уже собственноручно стала наносить себе раны. Ногтями она рассекает бледную от анемии кожу по всему телу. Милое личико теперь покрыто глубокими кровоточащими царапинами, руки уже мало походят на человеческие, бёдра покрыты страшными алыми узорами. Она не пытается навредить Ацуши. А зачем? Ведь ей прекрасно известно, что наблюдать за истерзанным телом Люси ему гораздо больнее. Она продолжает наносить себе увечья, не отрывая глаз от парня. И под этим давящим, полным ненависти взглядом Ацуши наконец очнулся. Крик ужаса застревает в горле. Дрожь в теле никак не унимается, и юноша, ещё не полностью пришедший в себя, продолжает тихо всхлипывать, вытирая слёзы. Он быстро оглядывается по сторонам, но ни крови, ни осколков нигде нет. Несмотря на пасмурную погоду, в комнате достаточно светло. Настенные часы издают тихое мирное тикание. Стрелки указывают на то, что время приближаются к семи. Испытывая дикое отвращение к этой комнате и непреодолимое желание незамедлительно её покинуть, Ацуши быстро надевает на себя первое, что попадается под руку, и выскакивает из квартиры, не взяв с собой даже ключи. Накаджиму встречают улицы, переполненные спешащими по своим делам людьми, насыщенные какофонией различных громких звуков. Крики детей, не желающих идти в садик, и упрёки их родителей; гул и сигналы проезжающих автомобилей; рекламные объявление, предлагающие никому не нужные товары; рингтоны телефонов и непрекращающиеся разговоры со всех сторон создают угнетающий шум, который неимоверно давит на Ацуши. Он изо всех сил закрывает уши руками и, стараясь не обращать ни на кого внимания, переходит улицу. На пешеходном переходе его чуть не сбивает с ног старшеклассник, ростом, ничуть не уступающим Ацуши. Пробурчав невнятные извинения, пацан бежит дальше, пока Накаджима, раздражаясь ещё больше, уже нагло распихивает толпу. Пройдя так несколько кварталов, он, наконец, доходит до места, к которому он так стремился. Причал полностью заставлен рыбацкими судами, катерами и даже яхтами. Многие не решались выйти сегодня в море – погода выдалась не самой лучшей. Из-за низкой для марта температуры и сильного ветра, стремящегося вызвать шторм, Ацуши ёжится от холода, но не уходит. Может, сегодня ему удастся найти её? Он подходит ближе к тёмному, бушующему морю, отчаянно вглядываясь в горизонт. – Смотри, снова здесь. Бедняга. Сегодня он выглядит совсем растерянным. Может, ещё неприятности какие? – морские торговцы привыкли видеть Ацуши, приходящего на причал каждый день. Никто точно не знает, что за горе ему пришлось пережить, но все относятся к нему сочувствующе и с частицей понимания. – Кто знает. Но если он не оденется потеплее, то проблем со здоровьем ему не избежать. Думаю, с этим я могу ему помочь, – с этими словами мужчина направился к пристани в сторону Накаджимы, прихватив куртку. А юноша всё не сводит глаз с моря, над которым с каждой минутой гуще собираются тяжёлые, чёрные тучи. Создаётся ощущение, что небо скоро не выдержит этого веса и рухнет на землю. Парня бьёт озноб. Нервы натянуты до предела. Вдруг что-то мягкое ложится на его плечи. Становится теплее, но чувство опустошённости продолжает терзать душу. Слегка кивнув в знак благодарности, Ацуши в одиночестве продолжает стоять на причале, наблюдая за тем, как начинается мокрый мелкий снег. Он моментально тает, соприкасаясь с поверхностью бушующего моря. Исчезает. Как и она когда-то исчезла навсегда, поглощённая волнами. – Она так и не появилась, – тихий вздох, кажется, не слышит даже сам Ацуши. Тихо волны разбиваются о пристань. Тихо падает снег. – Почему я не сумел спасти её? Звуки медленно исчезают. Слышно лишь собственное сердцебиение. Голова раскалывается от ноющей боли. – Почему? В полном отчаянии Ацуши делает шаг. Ледяная вода сковывает его тело. Мышцы больно сводит. Части тела коченеют. Мокрая одежда тяжёлым грузом тянет Накаджиму ко дну. “Обещаю, в следующей жизни я обязательно спасу тебя”. Наконец-то ему было тихо.