Потерянная дочь

Спустя месяц…

       С того момента как новорождённый принц умер, даже не родившись, прошёл месяц, и все уже забыли о трагедии, а супруги вновь зажили привычной для них жизнью, коей жили до того момента.        Саванна вновь была жива, она цвела, да и все живущие на территории Прайдлэнда животные приняли тот исход событий как факт, хотя им тоже было тяжело на душе и они справились с этой тяжестью.        Охотницы всё также отлично справлялись с работой, и Нала иной раз присоединялась к их компании, сыты были все и всегда. Всё вернулось на свои места. Всё шло так, как было всегда и всегда будет.        Жизнь короля и королевы этих прекрасных земель всё так же шла своим чередом. Полагалось, так могло продолжаться ещё очень долго и продолжительно, пока Нала, спустя неделю, не обрадовала мужа той же самой новостью.

РАДОСТЬ И СЧАСТЬЕ

       На этот раз та снова позвала его в укромное место, где их бы никто не услышал и совсем тихим, возможно даже назвать подавленным голосом Нала проговорила:        — Симба, я созвала тебя не просто так, в общем…        — Что ты имеешь ввиду?        — В общем, я беременна… Снова.        — Ты серьёзно? Я рад! Но на этот тебе следует быть более осторожной. Я буду следить за тобой. — сказал Король, пристально глядя на мордашку своей королевы.        Да, Нала вновь была беременна, по на этот раз Симба отнёсся к этой новости хоть с несоизмеримой радостью, но и осторожностью. Симба хорошо следил за тем, чтобы его жену и королеву никто не беспокоил без особых причин.        Так проходил день за днём, ночь за ночью. Беременность Налы проходила вполне нормально и это не могло не радовать. Все львицы и родные поддерживали её, как могли, и королеве это было очень важно.        И зачастую всё именно так: поддержка родных как никак кстати, ведь в такое время, особенно для Налы, что пережила такое событие… Как никто другой королеву Налу поддерживала её мать, Сарафина.        Симба, точно каменной стеной её охроняя, был для неё, в прибавок к королю и мужу, телохранителем. Но всё же даже он не мог охранять её подсознание от мыслей о том, что в день родов она во второй раз потеряет своих детей.        Потому каждый день из-за этого страха она ходила к Рафики, чтобы тот проверял её самочувствие. И каждый раз она в ответ получала улыбку и утвердительные слова о том, что с ней, как и с малышом, всё хорошо и обязательно будет хорошо в будущем.        Эти слова немного обнадёживали её, но не полностью, к счастью её спасал Симба, даря поцелуи и успокоительные объятия. В такие моменты она просто не могла не улыбаться.        Ни раз были такие моменты, когда Нала вместе с мужем прикасалась к своему животу, с улыбкой чувствуя, как их малыш толкается там. И не раз было такое, что в такие моменты они придумывали имя своему наследнику.        Но как бы они ни старались, всё равно не могли придумать имя. Всё же немного подумав, они решили, что будут лучше, если супруги выберут имя после того, как Нала родит.        И этот день, через несколько месяцев, недель и дней, наконец наступил… Что очевидно — роды были тяжёлым и болезненным процессом для любой женщины и после того, как Нала родила первого львёнка, то сразу же уснула.        Проснувшись и поняв, что всё ожидавшее её — позади, она посмотрела на своих детей. Те были, на этот раз, живы и здоровы, и счастью Налы не было предела, и все страхи наконец были позади. Это было облегчение, ведь на этот раз львята были вполне здоровыми.        Старший её сын был похож на мать. Его глаза были такими же бирюзовыми, шерсть бежевая и по кисточке на хвосте было ясно, что цвет его гривы будет коричневым, а телосложение тот взял от отца. У него оно было такое же крепкое.        И пожалуй по сравнению с ним выделялась младшая дочка, которая была мало чем похожа на отца, да и на мать тоже… Сама девочка была худой, шерсть была цвета песка, кисточка на хвосте тёмно-коричневой, а глаза… Кроваво-красными! Даже темнее, чем у Симбы, а вокруг них были тёмные пятна.        В любом случае, то была их дочка и такую необычную внешность можно было списать на дальних родственников. На самом деле странным был ещё и тот факт, что она дралась со своим братом, но возможно, это всего лишь характер.        Так или иначе, детям нужны были имена и родители их им подобрали. Старшего сына назвали Копа, что значит «Сердце» (Масть карты), а младшую дочь Киара, что было чем-то вроде «Яркая».

ИЗГНАННИЦА

       Зира не подавала никакого вида и признаков того, что она хоть как-то сожалеет о смерти Шрама, а даже наоборот: ей было на это абсолютно всё равно.        Всё равно на тот факт, что она была самой главной его последовательницей, всё равно на то, что когда-то он принял её в свой прайд, всё равно на их ночи, проведённые вместе и даже тот факт, что он был отцом её троих детей.        Её дети, к слову, уже выросли за это время. Нука и Кову были уже достаточно подросшими и на отца были похожи очень сильно. Такая же тёмно-рыжая шерсть и зелёные глаза, а Нуки была уже подросшая чёрная грива. Витани же была похожа на мать с двумя отличиями — её глаза были изумрудно-зелёными, как и у Шрама, а характерной для матери чертой, полоски, у неё не было.        И по правде говоря, дети Зиры не жили друг с другом в мире, а Кову с Витани не упаскали лишней возможности принизить Нуку почти за что угодно. Допустим, случай, когда они были на прогулке, неподалёку от скалы.        — Знаешь ли, Нука, твоё имя говорит само за себя. Как же ты зачастую жалок… Верно, Витани? — проговорил Кову с явной издёвкой.        — Абсолютно. — согласилась та, ухмыльнувшись.        — Эй, не налегайте опять. Вы уже надоели.        — Ой-ой-ой, надо же какие мы обидчивые… — не скрывая издёвку тихим голосом проговорила Витани        — Сказал же, отстаньте, пока я не…        — Да-да-да-да-да… что же ты нам сделаешь? Пожалуешся маме? Иди, нам не жалко.        И так повторялось не так редко. Ну, или, честно говоря, очень часто. Так проходили дни, недели, месяцы… Но в один момент король Симба созвал всех, чтобы сообщить о том, что навсегда изменило жизнь Зиры…        — Итак, я созвал всех Вас… Чтобы сообщить о том, что я сегодня лицезрел… — сказал Симба, достаточно громко, чтобы все слышали.        — Сегодня я нашёл одну из наших охотниц, старую и слабую Ниоту, мёртвой. И если бы я не застал того, кто в этом виновен… Я бы не поверил ни за что…        — Кто же? — спросила Сарафина, мать Налы.        — Зира!        — Я?! Что ты такое…        — Уж я никак не мог бы подозревать её, если бы не увидел сам. Она не подавала виду, но теперь мы все знаем, почему.        — Я к этому не причастна! — пыталась оправдать себя песочная львица, но получалось у неё, судя по всему, плохо.        — Уж я виню себя в том, что не успел прийти на помощь. Но теперь я больше не могу рисковать жизнями своих львиц… Так что мой приговор — изгнание!        — Что?! Ну уж ладно. Ты ещё пожалеешь об этом… Симба. — проговорила Зира, с ненавистью в голосе и глазах, — идём. — Указала она своим детям и двадцати верным львицам.        — Какой же ты всё-таки двуличный гад, Симба… Ну ладно… Тебе это дорого обойдётся… Однажды. — напоследок сказала та и ушла.        Ушла за границы Прайдлэнда. Там, где есть только пустые и безжизненные земли и нет ни еды, ни воды. Никто с тех пор не видел Зиру с детьми и тех львиц.