Три пилота и стюардесса

      Москва явно не была рада её приезду. Тяжёлое серое небо, липкий влажный воздух, под ногами каша из растаявшего снега и реагента. А с неба непрерывно сыпала мелкая морось. Такая же мерзость, как в Лондоне. Даром, что начало апреля. Весной пока и не пахло. Девушка поёжилась, подняла повыше воротник пальто и уверенно направилась к такси, толкая впереди себя багажную тележку с двумя чемоданами просто невероятных размеров. - Добро пожаловать домой, Алина, - пробормотала девушка себе под нос, оглянувшись на международный терминал Шереметьево, где пару часов назад совершил посадку рейс Лондон-Москва британских авиалиний. Таксист с большим трудом закрыл багажник, и вскоре грязно-жёлтый автомобиль выехал с территории аэропорта. Немолодой мужчина в мягком сером свитере расслабленно откинулся на спинку своего рабочего кожаного кресла и с отцовской нежностью взглянул на собеседницу. Девушка только что закончила свой рассказ и принялась за остывающий чай. - И всё-таки я не понимаю, - тихим бархатом раздался в кабинете голос хозяина. В интонациях проскочил тёплый укор. – Всё-таки, я не понимаю, неужели ты никак не могла сдержать свой несносный характер? - Я рассталась с ними предельно вежливо, - фыркнула девушка, горделиво тряхнув волнистыми русыми волосами. – Между прочим, скандал руководителю закатил истеричка-первая скрипка, а не я! - Однако, ты же довела дело до скандала? Всего-то за пять месяцев работы! Девушка помолчала минуту под испытующим взглядом мужчины. Она отчётливо вспомнила ту злополучную репетицию, на которой чаша её терпения переполнилась, и два музыканта чуть ли не подрались. На глазах у дирижёра и всего оркестра. - Всё, что было между мной и первой скрипкой, останется между мной и первой скрипкой. Кстати, технически он не дотягивает до этого места, - как бы невзначай заметила девушка, слегка подёрнув плечом. Мужчина вздохнул и прикрыл глаза рукой. С Лондонским Симфоническим оркестром и Алиной всё стало относительно ясно. А характер у его протеже, определённо, не сахар. - Хорошо, - выдохнул мужчина. – Как тогда вся эта неприятная история с твоим увольнением вылезла на первые полосы британских таблоидов? Тут тоже первая скрипка постарался? - Ну, не совсем, - замялась девушка. Разговор был не самый приятный. С одной стороны, Алина была уверена в правильности своих поступков и решений. Она совершенно ни о чём не жалела. С другой стороны ей ох как не хотелось расстраивать наставника. А её скандальный разрыв контракта с целым Лондонским Симфоническим Оркестром априори расстраивал Сергея Романова - одного из самых лучших мужчин на этой планете, по мнению Алины. И сейчас этот лучший мужчина выжидающе смотрел на неё, желая услышать продолжение её профессиональных злоключений. - Просто я нашла неплохого юриста и отсудила у них кругленькую сумму, - совершенно невинным тоном выдохнула девушка. – В качестве компенсации за досрочное расторжение контракта, ну, и так, по мелочи… Романов вытаращил глаза на свою протеже и скептически окинул её взглядом. Полтора метра ростом и от силы килограмм сорок пять веса. Откуда в ней столько силы, энергии и уверенности, чтоб постоянно переть танком напролом? Сергей ещё раз переварил сказанную Алиной фразу и довольно усмехнулся. - А вот это молодец! Моя школа! У Алины отлегло от сердца, и она расслабленно улыбнулась. Обстановка разряжена, тучи над её головой развеяны, Романов не злится. Он по-прежнему за неё, всегда и везде, что бы ни случилось. Как настоящий отец. В этом могла бы и не сомневаться, дурочка. - Простите, папа, я ваш самый неудачный проект, - иронично, но всё же с долей сожаления, пожала плечами девушка. Сергей оторвался от спинки кресла и наклонился над столом, приблизив своё лицо к лицу Алины. - Не говори глупостей! – строго ответил он. – Алина Край – гениальная скрипачка. Виртуоз. Русская Ванесса Мей. И весь мир ещё узнает об этом! Это мой лучший проект. А Лондонский Симфонический может катиться в задницу, вместе со своей трусливой первой скрипкой. Девушка рассмеялась, искренне и звонко. Именно сейчас она по-настоящему почувствовала, что, наконец-то, дома. - Ладно, это всё лирика, - посерьёзнел Романов и отбил короткий ритм кончиками пальцев по крышке стола. – Что ты собираешься делать дальше? - Честно, я не знаю, - Алина тоже отодвинула в сторону все сентиментальности и переживания. – На самом деле, я вообще пока об этом не думала. Инстаграм неплохо кормит, в Лондоне подзаработала, на первое время хватит. - Я не о деньгах, а о высоком, - перебил девушку Сергей. – В профессиональном плане что делать будешь? - Из ближайшего у меня через неделю Прага, традиционный благотворительный концерт. Кстати, Сашу освободите, пожалуйста, он мне очень там нужен. - Саша едет с тобой, как всегда, - кивнул Сергей. – Прага. Дальше что? - Понятия не имею, - качнула головой девушка. – Отдохну месяцок. Напишу в Вену, напрошусь на прослушивание. Они, вроде бы, на меня облизывались год назад… Сергей внимательно смотрел на Алину. Большого воодушевления от потенциальной работы в Австрии у девушки не наблюдалось. И это было вполне объяснимо. Опять попасть в штат оркестра. Опять играть под чьим-то чутким руководством давно заученные произведения без права шагнуть в сторону. Её потенциал куда больше, масштабнее! Похоже, пришла пора предложить ей то, о чём он мечтал с самого знакомства с этой необычной девушкой. И она, скорее всего, мечтала тоже. - Алина, - осторожно начал Романов, пристально наблюдая за реакцией скрипачки. – Как насчёт собственного сольника? - С этим сложно, - девушка уронила голову на руки и немного помолчала. – Я безумно хочу что-нибудь своё, но я не знаю, как к этому подступиться. Я не хочу играть для группки пенсионеров-ценителей классики. Я хочу играть для людей совершенно разных возрастов, хочу, чтобы люди чувствовали музыку так, как её чувствую я! Хочу рассказывать им истории, выводя смычком по струнам! Но… нет аудитории, нет репертуара, нет концепции, нет ничего. Я не хочу просто взять стандартный набор Вивальди и отыграть его за полтора часа. Это бессмысленно. - Но у тебя же есть произведения, которые ты выкладываешь в свой инстаграм. - Но это каверы на современные песни, я не смогу заявить их и играть со сцены на своём концерте. - Нда, влетим на авторские, - призадумался Романов. Он чуял, что решение где-то рядом, витает в воздухе, надо просто схватить его. – Слушай, а если совместку? Например, талантливейшие парни, Бель Суоно? - Талантливейшие парни, безусловно, - кивнула Алина, оживившись затеей совместного концерта, - но у них три рояля. За коим им сольная скрипка? - Слушай, давай не будем умирать раньше смерти, - отмахнулся Сергей. – Давай я свяжусь с ними, мы встретимся, пообщаемся, уверен, до чего-нибудь договоримся… Эй, ты здесь вообще? Ну-ка, что уже успела придумать? Колись! - Я пока ничего не успела придумать, - попыталась схитрить Алина, но вспыхнувшая в глазах идея выдавала её с потрохами. - Да по глазам вижу, что шальная мысля в голову ударила! Говори! - Если совместку, но не с нашими? – воодушевилась Алины. - А с чьими? - С итальянцами! - Здрасьте, приплыли, - опешил Романов. - Есть у меня один коллектив на примете, - уже полностью загорелась своей новой идеей Алина. - Три парня, поют около оперу, а один даже вполне себе оперу. - Иль Воло, что ли? – скептически озвучил свою догадку Романов. - Именно. - Ну, у тебя и аппетиты, - «восхитился» Сергей, когда понял, что Алина не шутит. – Там, знаешь ли, на кривой кобыле не подъедешь. Мировая известность, Евровидение, два Сан-Ремо, лучшие площадки… - Я недостаточно талантлива для них? – иронично и очень самоуверенно протянула девушка, взъерошив свои золотистые кудри и перекинув ногу на ногу. - Я не б этом, - улыбнулся Романов, невольно любуясь этой не так давно ставшей совсем взрослой бестией. – Я о том, что они пошлют нас, даже не глядя в нашу сторону. - Вот когда пошлют, тогда и будем думать, что дальше, - хитро улыбнулась скрипачка, сверкнув своими невозможно зелёными глазами. – Не будем умирать раньше смерти, да? Свяжемся, всё обсудим и далее по списку. - Ой коза! – расхохотался Романов, уловив свои же реплики и интонации. – Ты ж уже всё решила, да? А если не выгорит? - Не выгорит с ними, поеду в Вену, - легко и, кажется, совсем беззаботно ответила девушка, поднимаясь и направляясь к выходу из кабинета. – Вы же попробуете, правда? - Попробую, конечно, - покачал головой Сергей. Девушка улыбнулась на прощание и почти скрылась за дверью. – Стой! Алина удивлённо обернулась. - Я рад, что Британия сорвалась. Не твоё это – в оркестре штаны просиживать. Даже в Лондонском Симфоническом. - Я тоже рада, если честно, - улыбнулась девушка. – Там было невероятно скучно! *** Вопреки расхожему мнению, вывести из себя Пьеро Бароне было довольно трудно. Несмотря на сицилийский нрав и авторитарные замашки босса, человеком он был абсолютно неконфликтным. Предпочитал всегда сглаживать углы и искать компромиссы. Ему было проще договориться, нежели тратить силы на спор. И существовало в этом мире ровно три вещи, которые способны были напрочь вывести Пьеро из душевного равновесия, - переваренная паста, непрофессионализм и неизвестность, маячившая впереди. Со всеми остальными проблемами и неурядицами он к двадцати восьми годам как-то научился уживаться. Но в данный конкретный момент ни о каком спокойствии не могло быть и речи. Бароне был зол и растерян. Он вообще пребывал в состоянии перманентного стресса уже больше месяца. Ибо никогда за двенадцать лет карьеры не сталкивался с подобной ситуацией. Группа не знала, что делать дальше. Категорически. По плану у них было впереди несколько концертов и эфиров на местных радиостанциях, пара выездных мероприятий и… всё. Им бы, в идеале, записывать альбом, но встала острая проблема с материалом. Перерабатывать старое уже было просто невозможно. Искать достойный материал среди новых написанных песен… Иньяцио, как ответственный в группе за аранжировки, последовательно откидывал практически каждую присланную демку. Вердикт был один – это не то. Бароне огрызался, что «то» они ещё сто лет искать будут, а петь нужно сейчас, хотя сам прекрасно понимал, что материал не подходит. Нужно что-то такое, что выстрелит. Что снесёт мощью. Что надолго засядет в сердца. Но такого, к сожалению, на горизонте не было. - Я не знаю, что делать, - Пьеро раздражённо швырнул на стол папку и плюхнулся в большое мягкое кресло в комнате отдыха их офиса в Болонье. - Что Торпедине? – поинтересовался Инья с соседнего кресла. - Говорит, что мы отправимся в большой и заслуженный отпуск, - язвительно пробурчал Бароне. - Было бы неплохо, - меланхолично протянул Джанлука. Он лежал, закинув обе ноги в белоснежных кедах на спинку дивана, головой же, наоборот, свешивался вниз. При этом парень как-то умудрялся листать новостную ленту в новеньком смартфоне. - Неплохо?! – искренне возмутился Пьеро, - Мелкий, ау, вылези из инстаграма! Мы все в большой заднице, если ты всё ещё не заметил! Джанлука вздохнул, закатил глаза, после перевернулся и занял на диване человеческое положение сидя. Без тени улыбки уставился на раздражённого Бароне пустым взглядом. Парню вообще-то, пока было всё, мягко говоря, поровну. Он до сих пор страшно переживал разрыв отношений с любимой девушкой, с которой они были вместе почти два года. Переживать интровертный и ранимый Джанлука умел только глубоко внутри себя. Поэтому делиться эмоциями с кем-либо вообще не собирался. Он искренне пытался подключиться к жизни группы и знал, что у них есть проблемы, но собственные переживания вытесняли абсолютно всё. Родные и друзья пытались его как-то отвлечь, но забывался он только на сцене. Всё остальное время просто отсиживался «в коконе». - Что с материалом на альбом? – устало поинтересовался Джан и потёр глаза совершенно детским жестом. - Ничего, - буркнул Бароне. – Его нет! - Ну, что-то же мы утвердили, - промямлил Джан. - Пять композиций, - напряжённо ответил Иньяцио. – Это, естественно, ни о чём. Ни о каком альбоме речи идти не может. - Давайте запишем EP и одну выпустим синглом? – пожал плечами Джанлука. - Супер! – саркастично воскликнул Пьеро. – На двенадцатом году карьеры мы скатимся до EP и синглов! - А у нас есть варианты? – развёл руками Инья. – Извини, но я согласен с Джи, надо записывать и выпускать то, что утвердили. - В тур тоже поедем с пятью песнями? Отвечать на этот риторический вопрос никому не пришлось – у Пье зазвонил мобильник. На дисплее высветился Торпедине. Бароне схватил телефон и нетерпеливо принял звонок продюсера. Весь разговор занял от силы три минуты. Боскетто и Джинобле выжидающе уставились на товарища, когда он попрощался и положил трубку. - Послезавтра, в Праге, куда мы летим на благотворительный вечер, в одиннадцать часов утра у нас встреча. С русскими. Всю информацию Микеле перешлёт по почте чуть позже. Пока сказал, что у них есть интересное предложение…