Залп самодельного оружия просчитать невозможно

- Гарри, это ты? – проблеял Дамблдор. – Где ты был все время, мой мальчик? - Я вам все объясню, но позже, профессор. Давайте сначала освободим вход. Тишина стояла звонкая. Мне казалось, что зрители, стоящие за углом перестали дышать. В это время старик стоял рядом и глотал воздух урывками. А там, окруженный подопечными, начинал вскипать от злости наш уважаемый декан Северус Снейп. Стуча каблуками новых ботинок я подошел к запертой двери, оттарабанил костяшкой согнутого пальца условленный сигнал по пустой раме картины. - Дед, а дед, куда ты запропастился? – пропел я, слегка коснувшись лбом поверхности полотна. Мы заранее обговорили такое к нему обращение на публике. Не спрашивайте был ли я озадачен его немедленным согласием. Был. Дальше я продолжил на парселтанге. – Салазар, пора явиться, шоу должно продолжаться. Образ нарисованного Основателя медленно вплыл на темный фон картины, на котором еле-еле различались туманные элементы обстановки некоей комнаты. Но, когда он появился, я чуть не потерял нижнюю челюсть от удивления. Вот предок, вот затейник не меньше моего! Хорошо, что стоял спиной к остальным и никто не заметил моего изумления. Хотя меня серьезно так пошатнуло от его вида. И было из-за чего. Салазар был одет во все белое! Белое!? Его зеленые глаза сияли, как два изумруда на фоне копны темных длинных кудрей. Ослепительно белые атласные одежды соответствовали моде семнадцатого века, с кружевами и длинными чулками. В правой руке он держал мундштук от кальяна, возлежал на ложе из парчовых подушек и пускал кольца из дыма. Я таращился на эту картину не меньше минуты, прежде чем пришел в себя. Пока тот, устроив тут сюрприз, в основном мне, посмеивался с кривой улыбочкой. - Чего горячишься, правнучек мой? – спросил Салазар на английском, растягивая слова. – Уоу-уоу, ты посмотри! У нас, оказывается, одинаковый вкус в одежде! Вот что означает одинаковая кровь. Где нашел этот наборчик? -Ну, соответствовать надо занимаемой позиции в Хогвартсе, дед. Сказано: хозяин должен одеваться в белое, значит подчиняемся и не возникаем. Но я прервал твою нирвану, дед. Извини за это. Ты отдыхал, а я тебя побеспокоил незначительной проблемой. Тут слизеринцы жалуются, что войти не могут в гостиную, но о них ты не беспокойся . Посидят, подождут, в конце концов, они заслужили такое обращение. Ты продолжай расслабляться. Я приду позже, тогда и поговорим, - сказал я и, продолжая играть свою роль, развернулся, чтобы уйти. И встретился глазами с Дамблдором. Более сосредоточенного и испуганного выражения я никогда, ни у кого в замке не видел. В Литлл Уингинге - да, было однажды такое. После того, как я узнал свой секрет и свои тайные способности – да, случилось это неожиданно для меня. И вот таким же вот взглядом, как у нашего растерянного директора, смотрел Дадли на мумифицированный труп своего приятеля Пирса Полкисса, когда его нашли на металлическом стержне на кладбище через два дня после пропажи. Нууу, в другой раз расскажу об этом эпизоде моего „радостного детства”. Вернемся сейчас к нашим баранам. Тоесть, к выбитому из колеи директору Хогвартса. Его округлившиеся глазки потеряли свой мерцающий лазурный блеск, а весь его вид говорил, что находился он в полном недоумении. Был бы я дантистом, смог бы поставить новую пломбу на любой зуб в его открытом рту и он вряд ли заметил бы мои манипуляции. Я дернул его за рукав мантии: - Господин директор, сэр, отойдите немножко, чтобы я мог пройти мимо вас, - предельно вежливо сказал я. Периферийным зрением я заметил некое движение там, где переминались с ноги на ногу мои однофакультетники. - Что-а? – не понял Дамблдор и посмотрел на меня расфокусированным взглядом. – Аа, ты кто такой? - Гарри Поттер, сэр, разве не узнаете меня? Он открывал и закрывал рот, не замечая, что заглотил прядь своей белоснежной бороды. Я стал бояться, не переборщил ли случайно с сюрпризом и не словил ли старик кондрашку. Звонкий девичий голос прервал наш с господином директором тет-а-тет: - Пароль – Чистая кровь. Откройте дверь, уважаемый Салазар Слизерин! - О как! – воскликнул мой пращур за спиной. – Как скажет молодая леди. Входите. И полотно отъехало в сторону, открывая проход. Мимо нас цепочкой один за другим прошмыгнули мои однофакультетники и исчезли в глубине коридора за картиной. Я стоял, шаркал ногой в шикарной белой обуви и ухмылялся тем из слизеринцев, которых ждал большой такой разбор полетов. Те зыркали на меня в ответ с не меньшей угрозой. Когда последний из трусцой бежавших учеников скрылся из виду, дверь захлопнулась за ним. Все. Мои мышки уже в капкане. А они даже не подозревают, что превратились из людей свободных в мышей лабораторных. То, что оказались в капкане, они поймут часа через полтора-два, когда проголодаются и захотят пожрать на ночь глядя. Хогвартская кухня находится недалеко отсюда, но посетить ее они не смогут. Дверь будет заперта и никакое заклинание ее не откроет. Вооот, и они в...и так далее, а я приду в белом, короче. Предаваясь грезам о мести, я не заметил, что наш декан никуда не ушел, а находится здесь. - Поттер, сопляк ты наглый! Такой, как твой никчемный отец. Что за немыслимые вещи ты тут вытворяешь? – прошипел он, брызгая слюной. – Сто балов с Грррр.., отработка у меня завтра в семь. Что стоишь, почему не катишься внутрь гостиной как все? Я медленно вынул белый носовой платок с вензелем Хогвартса и нарочито старательно вытер лацкан своей мантии. Молнии гнева из глаз Снейпа могли бы прожечь дыры в моей черепной коробке. - Подожди, Северус, я хочу поговорить с Гарри, - прервал шипение декана наш директор. – Следуй за мной, мой мальчик! Северус, ты тоже иди за мной! Отвертеться от посещения дирекции было нельзя. А я и не хотел медлить. Нечего распускать туман секретности, если рано или поздно все это выйдет наружу. В круглое помещение директорского кабинета в этой своей жизни я впервые попал и стал с любопытством оглядываться, ища отличия с приснившейся мне в Междумирье обстановкой. Вроде, ничего необычного не было. Тот же необъятный рабочий стол и троноподобное кресло за ним. Все же любит Альбус Дамблдор жить в роскоши. За столом – огромный шкаф с полками битком набитыми фолиантами, книгами, свитками. Я задался вопросом сколько из них являются законной собственностью директора и сколько он притащил из разрушенных и разворованных чужих домов. Однажды, в моих снах я разрушил это помещение и уничтожил все эти серебряные побрякушки, которые крутились, издавая странные звуки, и стучали в ритме сердца. Ту-дуп, ту-дуп... Некоторые из них лежали неподвижно и я заметил испуганный взгляд старика, когда посмотрел на них. Я уже знаю, что за приборчики водятся на полках бездонного шкафа – это механические следилки, которые работают на кровной, запрещенной Министерством магией. Тогда, в той второй по счету приснившейся мне жизни, я в первый раз узнал о предательстве глубоко почитаемого директора Дамблдора. Пророчество...Было ли это предсказание реальным или все было старательно устроенной сценкой для одного зрителя? Кто знает? Этот же зритель вошел сразу после меня в кабинет своего начальника и без спроса устроился в кресле для гостей напротив рабочего стола. Его излучающие в мой адрес жгучую ненависть глаза злорадно уставились на меня в ожидании моего заслуженного наказания. Но директор по-стариковски крякнув, упал назад на свой трон и тяжело вздохнул, прикрыв устало глаза. Так мы и остались на некоторое время, пока хозяин кабинета приходил в себя. Он потер виски круговыми движениями длинными костлявыми пальцами и дрожащим голосом позвал: - Минки! Я этим именем никого из своих эльфов не называл, соответственно, никто из них на зов не явился. Рявкнув еще несколько раз это имя, имя домовика, которого в нашем мире уже нет, Дамблдор опустил руки и больными глазами посмотрел на сидящего напротив профессора по Зельям: - Северус, нет ли у тебя случайно Животворящего эликсира? Я чувствую себя неважно. Заболел чем-то, сам не знаю чем. - Со мной нет, могу принести из моих запасов, - собирается встать с места мой декан. – Камином воспользуюсь? - Да, да, прошу тебя, мой мальчик... И Дамблдор, не прекращая массировать виски, даже не посмотрел за исчезающего в вспышке зеленого света Снейпа. Я тихо присел на другое гостевое кресло, не то, в котором сидел зельевар раньше. Мы остались с директором Альбусом Дамблдором наедине. И он двинулся в атаку. Сверкнув настороженными синими глазами из-за стекол очков-половинок и резко подобравшись, он принял выражение заботливого дедушки и благостно спросил меня: - Скажи, мой мальчик, где ты был все это время? - Там, где мог спокойно подумать стоит ли мне продолжать свое обучение в Хогвартсе. Мне здесь не понравилось. Говоря честно, здесь мне было даже хуже, чем у моих родственников Дурслей. Дамблдор опустил взгляд на свои руки, повертел большими пальцами и улыбнулся самодовольно: - Хм...хм, боюсь, что я не могу позволить тебе никуда уйти. - А я говорил, что собираюсь уходить отсюда? Нет. Но учиться дальше не хочу. - Ты должен продолжить свое магическое обучение здесь. Твои родители заключили контракт на семь лет со школой Хогвартс и ты не можешь отказаться от него. - Эээ, как вам сказать, господин директор, я вообще-то свое образование здесь уже закончил. Типа, прошли мои вольные школьные годы, все семь лет. Осталось сдать только СОВ-ы и ЖАБА и можно получить диплом выпускника Хогвартса. - Шутить так со своим директором маленькому первокурснику непозволительно, мистер Поттер! – Оппа! Как говорится, картина Репина „Приплыли”*. Я уже не „мой мальчик”, а „мистер Поттер”. Переживу как-нибудь, хехех. – Что за нездоровые фантазии? - А вы посмотрите в книге выпусников, может быть там стоит и мое имя, - настоял я, зная, что найдет в ней директор. Он скрипя суставами встал с места и дойдя до огромнейшего шкафа за собой, взял некий толстый переплет. Открыв его на последней, исписанной странице, он углубился в изучение списка имен. Вдруг Дамблдор крякнул от удивления, резко обернулся ко мне и тыкая в книгу пальцем сказал: - Тут есть имя выпускника, но оно не совсем твое. - Что там написано? - Тут указано, что в этом учебном году выпускается семикурсник факультета Слизерина Гарнет Джеймс Поттер, лорд Хогвартса. Но тебя зовут Гарри, а не Гарнет, я это знаю хорошо. Я присутствовал на твоих крестинах, когда Сириус Блэк, держа тебя на руках, произнес твое полное имя! Ндааа, дамы и господа, вы поняли, что только-что случилось? Из одной магловской науки, физики, в которой я не спец, однако все же что-то важное из учебников я все-таки запомнил. Чтобы вывести устойчивую систему из состояния равновесия нужно приложить некоторое усилие извне. Однако уже выведенную из равновесия систему стоит лишь оставить в покое, пусть сама колеблется туда-сюда, как заведенная. И тогда она сама расскажет о себе такое... Надо иметь терпение и меткий глаз, чтобы вовремя сделать толчок. Таким толчком для нашего старенького, всю жизнь секретничающего директора стало мое истинное имя. И сразу, он выдал старательно захороненную на долгие годы тайну, что Сириус мой крестный отец. Оппаньки! А он еще не осознал мой титул, хехех! - Хотите сказать, что вы ЗНАЛИ, что у меня есть крестный отец, и отдали меня моей магловской родне? – сразу отреагировал я. Его плечи сникли и взгляд стал шарить по предметам интерьера, ища за что зацепиться, чтобы обрести точку равновесия. - Он предал твоих родителей. Это он привел Волдеморта в ваш дом. Но тебе еще рано знать всю правду о предательстве и той ночи... – попытался найти себе оправдание старик. - Да, но я все знаю об этой ночи. Настоящего предателя я хорошо видел! – парировал я. - Откуда? - Помню. Я помню все, господин директор. Разве мог я забыть появление Волдеморта в моей детской комнате? Просьбы матери о моей пощаде? Его хохот и лыбящаяся крысиная морда Питера у него за спиной? – Я остановил сорвавшийся в почти крик голос, вдохнул воздух поглубже и выдал наконец: - И, директор, мое полное, а не детское имя, действительно Гарнет, а не Гарри. И я действительно нынешний лорд Хогвартса. Все здесь, - я широко взмахнул рукой, указывая, что имею ввиду ВЕСЬ замок с его содержанием, - и там, - я указал на виднеющийся через окно кабинета Запретный лес, Черное озеро и магическое поселение на другом берегу, – мое. Моя собственность. Вам понятно? Вам, что, плохо? Вовремя появившийся из вспыхнувшего огня в камине Снейп спас на этот раз жизнь Альбуса Дамблдора. Увидев нервно глотавшего воздух старика, тот бросился к нему и стал вливать в глотку флакон за флаконом лечебные зелья. Постепенно дыхание директора стабилизировалось и тот, прикрыв глаза, уснул лечебным сном. Подняв тушку Дамблдора в воздухе заклинанием Левиосса, а затем произнеся Локомотор, он двинулся к входной двери, таща бессознательного директора за собой. Тогда наш декан заметил, что я еще нахожусь в кабинете. - Поттер? Это ты виноват в состоянии директора? Если окажется, что это ты, завтра вылетаешь из школы первым поездом из Хогсмида. - О, в своем плохом состоянии он виноват сам, - я кивком подбородка указал на плывущего за Снейпом директора. – Не надо было выковывать из меня самодельное оружие. Потому что, когда ты не вышел мастерством, залп из такого оружия просчитать невозможно. Оно может не захотеть стрелять в угодное вам время в удобную вам мишень. А если и выстрелит, никогда не знаешь, чем это может обернуться. Я смотрел с насмешкой на Снейпа, а у него тем временем руки дрожали от желания ударить мне кулаком между глаз и грохнуть меня так, как тореадор одним ударом убивает быка. - Иди в свою гостиную и жди мое решение о твоей дальнейшей судьбе! Проваливай и не мешайся, несносный мальчишка! Ооо, Снейп, ты будешь удивлен, чья судьба будет решаться завтра. Но, действительно, мне пора идти к моим мышкам. Их тоже нужно воспитывать. И я, стуча кованными подошвами, напевая веселую мелодию из магловского фильма, взял курс на Подземелья. Замечание автора: картина Репина „Приплыли”* - автор знает, что эту картину рисовал не Репин; также знает, что не мог же англичанин даже предполагать, что такое произведение существует. Но оно так хорошо легло в тексте, что не могла отказать себе в удовольствии использовать его. Звучит же! И картина замечательная, вытаращены там все батюшки так смешно. А голеньким дамочкам, мне кажется, все равно.