Пособие по выживанию в альтернативном мире

— Скоро мы дойдём до замка, будем весело играть! Вместе с нашей классной шляпой надо квесты разгадать!       Сириус заткнул уши, чтобы не слышать замечательного пения Римуса, не попадавшего ни в одну ноту. Смысла в песне тоже не наблюдалось, но Люпин так отчаянно пытался справиться с волнением, что на ум приходило всякое. И это «всякое» превратилось в песню.       Оставив лодки возле берега озера, мы немного отстали от Хагрида. Слава Мерлину, наше путешествие прошло хорошо, и никто от местных обитателей глубин не пострадал.       Поэтому петь Римус мог сколько душе угодно, а нам слишком сложно было сказать ему перестать. Но видя, что ещё немного, и из ушей юного Блэка пойдёт кровь, я всё же решил направить волнение мальчика в нужное русло. — Послушай, Римус, как думаешь, о чём будет петь распределяющая шляпа в этом году?       Немного замедлив шаг и прекратив петь, от чего у Сириуса разлилось сладостное выражение на лице, Люпин задумался. — Скорее всего об основателях. Родители мне говорили, что каждый год она мучается и придумывает новые стихи. — Ну да, делать-то ей всё равно нечего, — Сириус хохотнул, одновременно очертив взглядом массивное здание, к которому мы направлялись.       Перед распределением, кстати говоря, волновался не только Римус. Юный Блэк, пытавшийся выглядеть как можно более раскрепощённым и уверенным, постоянно теребил рукав мантии, и этот жест, казалось бы, незаметный, дал мне понять, что окружающие меня люди — дети не только по внешнему виду.       Сам-то я давно привык не судить книгу по обложке, и, зная мою собственную ситуацию, не думаю, что сильно удивлюсь, если встречу ещё одного перерожденца… хотя, смотря при каких обстоятельствах.       Да и до сих пор задумываться не приходилось, что, возможно, в этом мире я могу быть не единственным переродившимся.       Странно, такая банальная мысль, а дошло только сейчас… — Кхм! — я аж подпрыгнул от неожиданности, когда Сириус нарочно склонился прямо над моим ухом, — Что, опять в облаках витаешь? Неужели совсем не страшно?..       Про себя рассмеявшись, но внешне оставаясь совершенно невозмутимым, я выдохнул и улыбнулся. — С чего мне бояться? Не на эшафот же иду.       И под недоумённые взгляды ребят проследовал за Хагридом. В прочем, зная свою собственную судьбу, смысл сейчас переживать? В любом случае, быть мне в Гриффиндоре, так зачем создавать своему и так немало нагруженному серому веществу лишние хлопоты?       Дорога до замка была недолгой, однако местными видами удалось насладиться в полном объёме — густой лес будто перешёптывался за моей спиной, а ветерок, приятный и свежий, прохаживался по щекам и кончикам похолодевших пальцев. Сама тропинка, хоть и не отличалась особой ухоженностью, тем не менее выглядела живописно.       Одним словом, я понял, где буду проводить время после занятий.       Сразу, как только мы дошли до главного входа, у дверей возник силуэт учительницы. Именно силуэт, сама же дама предстала перед нами спустя секунд пять: высокая, словно ясень, и непреклонная. Н-да, доводилось мне встречать таких в прошлой жизни…       Вспомнив всех строгих дотошных преподавателей из ВУЗа, меня передёрнуло. И этот взгляд, ух… если попадусь за тёмными делишками, будет ох как несладко… — Хм… Меня зовут Минерва Макгонагалл, обращайтесь ко мне «профессор Макгонагалл» или же просто «профессор». — взглядом она выцепила наиболее хулиганистых на вид мальчишек, среди которых оказался и Сириус. Всё-таки, педагогический опыт, как я её называю — преподавательская чуйка — страшная штука… — Надеюсь, поездка не доставила дискомфорта. Для начала необходимо всем пройти распределение на факультеты, каждый из них имеет значение для всего магического мира, поэтому прошу не расстраиваться, если поступить на желаемый факультет не получится. — Кхм! — перебивший профессора мальчуган с веснушками на заплывших жиром щеках почесал затылок и демонстративно прикрыл один глаз, — Надеюсь, нас не заставят учиться с маглорожденными в одном потоке. Я без понятия, как у вас тут в Хогвартсе устроено, но общаться с… — он помедлил, подбирая наиболее мирное выражение, — нечистокровными волшебниками родители мне запретили.       Мальчишка явно гордился своей длинной тирадой, совершенно не замечая недовольства в глазах окружающих. Макгонагалл чуть не задохнулась от возмущения, но, скорее всего, решила, что этот подарочек достанется её коллеге Слизнорту и тратить собственные нервы и силы было бы чересчур, в конце концов, ей и так будет хватать забот с первогодками Гриффиндора. — Возьми свои слова назад. Я без понятия, как тебя зовут, но мне уже противно осознавать, что ты мой ровесник. Рассуждаешь на уровне четырёхлетки.       М-да, Сириус за словом в карман не лез. Макгонагалл устало закатила глаза — а этот, скорее всего, её будущий подопечный. Хагрид, наблюдавший за перепалкой в сторонке, нахмурился, но было видно, что реплика Сириуса ему пришлась по душе. — Согласна, — послышался стойкий девичий голосок, — какая разница, в какой семье ты родился, главное — душевные качества. — несмотря на то, что Северус старательно тянул девочку за рукав, Лили одёрнула руку и с вызовом откинула волосы.       Но тот, видимо, не обратил внимания на её выпад или вовсе посчитал ненужным отвечать какой-то неизвестной девчонке. — О, Святой Мерлин, как страшно! — рассмеялся веснушчатый, — Моё имя Юстасс Крэбб, а ты, судя по чёрным вьющимся волосам, Блэк, не так ли?       Среди первокурсников прошлись удивлённые шёпотки, а я, наконец, обратил внимание на физиономию оппотента. Крэбб? Знакомая фамилия — будущий Пожиратель смерти. — Думаю, нам всем, — тут я перевёл взгляд на Сириуса, у которого уже тряслись поджилки, — пора выслушать профессора Макгонагалл, да? К чему сейчас ссориться.       То был даже не вопрос, а, скорее, утверждение. Юный Блэк, недовольно нахохлившись, скрестил руки на груди, поджав губы. И кто тут про четырёхлеток рассуждает, умник?       Юстасс, наоборот, ухмыльнулся как можно шире. В его руке каким-то совершенно магическим образом образовался леденец, и больше мальчика ничего не заботило, кроме сладости. Зачем, спрашивается, вообще поднял этот вопрос?       Профессор же с благодарностью посмотрела на меня. — Именно, мистер… — Поттер, Джеймс Поттер, — подсказал я. — Да, мистер Поттер, всё верно. Распрей на тему чистоты крови в Хогвартсе я не потерплю. Мистер Крэбб, думаю, про этот разговор следует знать Вашему будущему декану. А сейчас прошу проследовать за мной.       Развернувшись на каблуках, оставаясь такой же невозмутимой женщиной, невероятно прямой походкой она проследовала вглубь замка. Мы же засеменили следом, тихонько переговариваясь. В основном, главной темой обсуждения стало распределение и выходка Крэбба. Все детишки безумно переживали, ну а я, как самый взрослый представитель, с интересом осматривал окружающие меня картины. — Ты что, дурачок?       Конечно, меня окликнул именно Сириус. — С чего бы? — Неужели не понимаешь, что распределение решит твою дальнейшую жизнь? Почему ты такой спокойный, как удав, м, Джеймс?       Было видно, что данный вопрос уже очень давно вертелся у него на языке, но хватило решимости поговорить об этом только сейчас. — Просто… как тебе сказать, я уверен, что поступлю туда, куда хочу.       И, ослепительно улыбнувшись, я схватил Блэка и Люпина за ладошки. Эх, молодость. Придаёшь значение таким бесполезным вещам, довольно забавно. — Ну точно дурачок. — уверенно заявил Сириус. Но отчего-то руки у него потеплели, а на лице появился привычный румянец.       Римус же выглядел немного простуженным — наверное, продуло в поезде. Отдав ему свой шарф — единственное, что осталось из тёплых вещей, самому-то мне даже жарковато было, — мы все втроём проследовали за профессором. Время от времени я ловил на себе заинтересованные взгляды, но, в целом, дошли мы без происшествий и довольно быстро — каждый думал о своём, и разговаривать особо не хотелось.       Когда открылись двери в Большой Зал, у детей, в том числе и у меня, перехватило дыхание. Сотни парящих свечей отражались от вычищенного до блеска мраморного пола. За окнами было уже темно, и подобное освещение придавало дополнительный уют. Пахло различными блюдами на любой вкус, столы ломились от яств, а довольные старшекурсники весело галдели.       Но, как только мы зашли, весь зал стих, с любопытством оглядывая первогодок. Крэбб весьма заметно кому-то подмигнул из Слизерина, Сириуса от этого чуть не вырвало, Люпин чихнул а я изо всех сил старался не рассмеяться, спрятав лицо в ладони и мотая головой из стороны в сторону. Будущие спасатели мира, ага, да!       Заприметив в другом конце зала Распределяющую шляпу: весьма потрёпанный головной убор с ртом-складкой, небольшая группка первогодок — человек пятьдесят — отправились прямиком к ней. Кто-то засматривался на столы факультетов с открытым ртом, кто-то просто смотрел в потолок, напоминающий звёздное небо. Тем не менее, все поголовно не могли найти себе места, исключая меня и профессора.       И тут профессор Макгонагалл строго отчеканила: — А сейчас шляпа исполнит для вас подбадривающую песенку! Прошу тишины и внимания!       Зал сразу затих. Преподаватели с уважением относились к творению четырёх основателей, а детям просто было интересно, что же такое шляпа споёт в этом году.       Издав кряхтящие звуки, рот-складка медленно открылся. Шляпа прокашлялась, обведя первокурсников загадочным взглядом, и начала петь простенькую мелодию: Давным-давно на склоне лет обычною была Я шляпою, что неожиданно вдруг разум обрела. Носил меня с собою Годрик Гриффиндор повсюду. И молвил он — теперь распределяющей я буду. Четыре факультета — и все разные они. Внемли же мне, малец, старанья магов оцени. Во-первых, Гриффиндор — отважый, смелый, добрый, резкий, Всегда носил он палочку, натёртую до блеска. К себе он брал таких же храбрецов и молодцов, За словом кто в карман не лез, находчивых юнцов. Вторая — Пенни Пуффендуй — ко всем была добра, Брала к себе любых, кого та в принципе могла. Но главное — чтоб труд любили, были честны словом. Чистосердечность, искренность, свобода во всём новом. Кандида Когтевран ценила прежде интеллект, Чем доброту и смелость — вот каков её был факультет. И гений если вдруг тебя недавно посетил, То знай, теперь учёным магом быть тебе удел. Четвёртым идёт Слизерин, хитрец ещё какой. Великий маг, но с самой не желаемой судьбой. Из всех путей к мечте он шёл прямым и кровожадным, Учеников он набирал по крови и по данным. Был Годрик другом Салазару, вместе создавали Они ту школу, где детей магии обучали. Но стало непонятно всё ж, закончат век, а дальше? Кто будет дело продолжать, подумать бы им раньше! И тут настал мой звёздный час — меня вмиг оживили, Воспоминанья дав о жизни тех, кто чудо сотворили. Прошли года, столетья, что ж, пред вами я вещаю, О том, что было, что прошло, что будет, что я знаю. Не бойся, смело ты иди вперёд к своим стремленьям. Тебе я в этом помогу — начнём распределенье!       Секунд пять было слышно, как за окном собирается дождь, а затем раздались громовые аплодисменты. — И ведь каждый год что-то новое, ей не надоедает? — А что ещё делать на пыльной полке?       Макгонагалл многозначительно кашлянула: — Теперь я буду называть фамилии и имена. Человек, которого я назову, присядет на табуретку и наденет Распределяющую шляпу. Когда она выберет ваш факультет, присаживайтесь за нужный стол. Всё понятно?       Ребята согласно закивали, а я уверенно улыбнулся. Само распределение меня мало волновало, а вот преподаватели очень даже. Конечно, первым делом я заметил Альбуса Персиваля Дамблдора с его излюбленными очками-половинками и струящейся седой бородой. Он с не менее большим любопытством рассматривал первогодок, останавливая свой внимательный взгляд на каждом лице, словно отпечатывая его в памяти.       Так же за преподавательским столом находились и другие учителя: Гораций Слизнорт, декан Слизерина, Катберт Бинс — привидение, преподающее историю магии, Роланда Трюк — мётлы, м, квиддич… Помона Стебль, сама напоминающая какое-то зелёное растение… остальных я не знал, по крайней мере не мог сказать на первый взгляд. Разве что, Филиуса Флитвика ещё.       Распределение уже шло полным ходом, когда, наконец, я услышал знакомую фамилию. — Блэк Сириус.       Мальчик выдохнул, с сомнением оглядываясь по сторонам и до скрежета сжимая зубы. — Не переживай, всё будет хорошо, — тихо шепнул я ему, но Сириус лишь быстро помотал головой и проследовал к трёхногой табуретке, которая, казалось, вот-вот сломается.       Усевшись поудобнее и по возможности расслабившись, он нахлобучил огромный головной убор, предварительно чихнув от пыли, скопившейся в складках. Видать, Дамблдор не так часто её протирал. Мне даже стало немного жаль шляпу — целый год сочинять песню в одиночестве. Бедолага.       Шляпа думала недолго. — Гриффиндор!       Счастливый Блэк аккуратно положил её на место и в припрыжку побежал к Гриффиндорскому столу, попутно одобряюще похлопав нам с Римусом по плечам. Люпин же затрясся ещё сильнее, даже Макгонагалл обратила на это внимание, но дети часто волновались, поэтому она решила продолжить. Крэбба, естественно, шляпа отправила на Слизерин, где его встретили улюлюканьем и улыбками — значит, уже ждали. — Люпин Римус.       Мальчик весь сжался, с каким-то лихорадочным пристрастием разглядывая пол. Голова была пуста, бесконтрольный страх мешал нормально соображать. А что, если он подведёт своих родителей? Они ведь так хотели, чтобы Римус поступил именно в Гриффиндор, самый престижный факультет. — Эй, послушай, — я аккуратно потянул его за мантию, — шляпа не ошибётся. Давай, вперед.       Небольшими шажками Люпин побрёл к табуретке. Вот он сел на самый краешек, медленно вздохнул, и, скорее всего, задержал дыхание, надев Шляпу. Та излишне долго хихикала, а затем полным уверенности голосом отрапортовала: — Гриффиндор!       Мальчик еле перебирал ноги от пережитого стресса, пока добрёл до нужного стола, где его потянул за шиворот Сириус и усадил рядом с собой, положив ему в тарелку как можно больше вкусняшек.       Оба уставились на меня с неподдельным интересом. Я в который раз улыбнулся и вдруг понял, что тоже переживаю. Очень. — Поттер Джеймс.       Главное — уверенная походка. Я направился к стульчику, взял Шляпу и посмотрел прямо на её… лицо? Не знаю. Мне вдруг стало довольно забавно осознавать тот факт, что судьбу людей решает именно этот магический артефакт.       Спокойно сел и подпёр голову кулаком. — М… интересно-интересно… прежде я такого не встречала. Скажи, куда хочешь пойти?       А?       Она что, меня спрашивает? — Вы ведь уже решили, скорее всего.       Шляпе, видимо, стало приятно, что к ней обращались на «вы». — Храбрости тебе не занимать, но и рассудительности достаточно. Деятель ты тоже довольно большой, к тому же, с чистой кровью и можешь применять уловки для того, чтобы добиться результата.       Настала гробовая тишина. — К тому же, совсем не переживаешь. А в воспоминаниях полная тарабарщина.       «Уважаемая Шляпа, а неразглашение личной жизни? Вас же сейчас все слышат!» — Ну и пусть слышат, подумаешь, большое дело.       Я устало выдохнул и закатил глаза.       «Пожалуйста, можно мне в Гриффиндор? У меня там друзья, на других факультетах будет скучно.»       Поразмышляв секунд пять, Шляпа выложила: — Хорошо, пусть будет так. Гриффиндор!       Довольный я опустил её на табуретку и проследовал к ребятам. Сириус уже во всю раззнакомился с одногруппниками, постоянно подталкивая Римуса к беседе. Тот был слишком морально измотан, однако всё равно внимательно слушал каждое слово. Когда же я подсел к Блэку, тот радостно захлопал в ладоши. — Ну, я бы удивился, если бы ты попал куда-нибудь ещё, — выдал он, — на, вот, возьми апельсинового сока.       Сириус пододвинул целый кувшин, а я с упоением продолжил наблюдать за распределением.       Правда, ничего интересного так и не произошло. Снегг отправился за стол к Слизеринцам, где его поджидала раскрасневшаяся Амбридж, Лили Эванс к нам, сев чуть дальше от меня и неотрывно присматривая за Северусом. К слову, пока шёл весь процесс, я не раз слышал знакомые фамилии — Долгопупс, Петтигрю… но сейчас не было времени обращать внимание на всех, впереди ещё столько учебных лет… да и, честно говоря, я слишком устал.       Краем глаза заметив, как директор поднимается со своего места для приветственной речи, я дёрнул Блэка за рукав. Тот сразу понял и замолк.       Постучав для приличия несколько раз маленькой ложечкой по бокалу, в чём, собственно, не было необходимости — все и так с упоением его слушали — Дамблдор прокашлялся. — Всем присутствующим я очень рад, а теперь скажу одно — приятного аппетита!