Лето-дочь

- Тише только, не орать и не визжать, хорошо? – проинструктировала я подругу, открывая дверь. Та фыркнула. - Да без проблем. Я скептично прищурилась и повернулась к преграде, которая не поддавалась моим манипуляциям, и уже начала злиться не то на эту злосчастную дверь, не то на свою нерасторопность. Рыкнув, с новой силой и напором впихнула ключ, но не вовремя, ибо дверь сама открылась, и на пороге показался заспанный и потрепанный Джаред. Простояла в ступоре и криво улыбнулась, пока папа разглядывал Юлю. - Пап, это, в общем, - бля, ну вообще заебись, у меня слов не находится. - В дом, дети мои, там все решим, - к нам подошел Шеннон и впихнул в дом, чуть ли не сбив отца с ног. Затащил чемодан подруги и ногой захлопнул дверь. Папа скрестил руки на груди. - Короче, пап… - начала я и заткнулась, не находя слов в свое оправдание. Вместо меня заговорил дядюшка. - Джа, тут такое дело… - повисла тишина. Джаред скептично поднял бровь, всем своим видом показывая заинтересованность, да даже поза кричала: «Расскажите мне все, иначе я вам сердце выжгу!». – Она поживет пока у нас. Я едва не застонала от безысходности. Досконально объяснил, блять! Юля тактично кашлянула, обратив на себя внимание обоих мужчин. - Извините за вторжение, мистер Лето, - ну началось. Включила актрису и давай речь давить с доброжелательной улыбкой на лице и невинным голосом. Главная и единственно развитая способность Юли. – Я подруга Даши, приехала погостить ненадолго. - Да, прости, что не сообщила раньше, совсем забыла как-то, - подхватила я, по инерции сделав шаг вперед. Папа еще выше поднял бровь. – Ты же не против? Ну и я не блещу талантом развернуто и понятно объяснять, потому и не удивлена вопросительному взгляду и нахмурившимся бровям отца. Похоже, что умение «мастер слова» досталось мне от Шеннона, как и, например, совершенная дезориентировка на месте. А вот уже все остальное пошло в Джареда: вредность, напористость, стремление к совершенству и способность ценить то, что и кто тебя окружает. - Да я-то не против, - ответил, наконец, папа. Я облегченно вздохнула и взглядом поблагодарила его, все равно он поймет. - Отлично! – повернулась к Юле, которая уже успела заскучать и от того рассматривала свои ногти. – Будешь жить со мной. Комната большая, поместимся, - подруга пожала плечами, мол, мне все равно, хоть в коробке из-под телефона. – Шенн, помоги, пожалуйста, дотащить ее груз, а я пока чего-нибудь съестного сварганю. Дядя встал с дивана, прошел к чемодану Юли и потопал наверх, за ним последовала и моя подруга. Я же, как заводная игрушка, летала по гостиной, убирая следы своего недавнего просиживания задницы перед телевизором: коробки из-под пиццы, фантики конфет, бутылка и многочисленные чашки. Ну да, за три дня таких посиделок гостиная стала моей комнатой, диван – другом, а телевизор – собеседником. Все это время Джаред стоял в дверном проеме и молча наблюдал за моими манипуляциями. Когда же я покончила с уборкой, сказал, что нужно поговорить. Он взял меня за локоть и потащил к веранде, а я лишь недоуменно плелась следом, не понимая, чего от меня хотят или потребуют в дальнейшем. Закрыв за нами раздвижную дверь, папа резким оточенным движением выудил из кармана тот самый пакетик с белым порошком, который я нашла в куртке Харвуда. Только вот откуда он у отца? Тупо уставилась сначала на эту мерзопакость, а потом и на отца. - Что это? – спросил Джаред приглушенным голосом, сверля меня вопросительным и даже серьезным взглядом. Я передернула плечами и оглядела его. - Не знаю, но видимо наркота, - ответила, нацепив на себя маску непринужденности. Хотя почему маску? Я не принимала, не принимаю и уж точно не буду этого делать. А так как это Харвуда, а Джаред знает о его зависимости, то и смысла нет подозревать и меня в чем-то подобном, а уж скрывать чье оно, уж тем более. Папа нахмурился и вздохнул. - Откуда она? - Эм, Харвуд притащил, - Джаред дернулся и нахмурился еще больше. - Так и знал… Что пакетик делал у тебя в комнате? – он продолжал допрос, а я начинала откровенно недоумевать. - Лежал. - Да это я понял! Откуда он взялся?! - У Харвуда нашла, - да к чему он ведет, черт возьми?! - А, и решила оставить его у себя? – как-то злорадно произнес отец, а я совсем сбилась с толку и тупо глядела на него, не понимая, чего он от меня хочет. - Ну да. Чтобы Вуд не взялся за свое, - видимо мой спокойный тон, но и растерянный взгляд разозлили Джареда. Он закрыл глаза и медленно открыл их, сдвинув брови к переносице и пронзив меня холодным взглядом. Я дернулась, рефлекторно сжимаясь. - Приняла удар на себя? – чуть ли не рыкнул папа, с ненавистью швырнув пакетик к моим ногам. Тут до меня дошло. - Что?! Ты думаешь, что я наркоманка?! – истерично заверещала я, взмахнув рукой. Джаред не удостоил меня ответа, лишь продолжая сверлить меня взглядом и чуть расслабив брови. Расценив молчание как призыв к дальнейшим отчаянным воплям, продолжила свою тираду. - Это же в какой край мне нужно впасть, чтобы пойти на это?! – во мне клокотал гнев и жгучая обида, распаляющая мой пыл и скручивающая нервы, чувствую, как комок собирается в горле, не давая и дальше яростно выкрикивать фразы. – Как ты мог подумать такое обо мне, черт возьми, папа?! Ну вот, я снова истерю и благо не плачу, в какой уже гребанный раз. Не находя в себе сил, рванула из веранды, чуть ли не разбив стеклянную дверь вдребезги, и, размазывая уже подступившие слезы по лицу, помчалась к лестнице. Сзади послышался ускоренный топот и выкрики моего имени. Пробежала мимо опешивших Шеннона с Юлей и рванула наверх, мчась по коридору словно угорелая. Как только дверь в комнату закрылась, она была тут же атакована россыпью ударов и громким криком. - Открой дверь, Дэри! Даша! – выкрикивал отец, каждую фразу сопровождая громким и гулким ударом о дерево. - Да зачем?! Чтобы ты извинился, а потом учинил еще и в проституции или алкоголизме, а?! – яростно выкрикнула я, смахивая злые слезы с глаз. Не реветь, тряпка, только не реветь! – Может, ты вообще не собираешься извиняться и просто запрешь меня здесь, чтоб наверняка? А то вдруг наркоманкой окажусь! - Дэри, да, я виноват, прости! – удары в дверь прекратились, а крик сменился спокойным голосом. – Я просто не знал, что и думать, когда увидел это дерьмо на твоем столе. Глубоко вдохнув и со свистом выдохнув, лбом прислонилась к прохладной поверхности дерева и закрыла глаза, постепенно успокаиваясь. Чертова зависимость братца, чертова наркота, чертова жизнь, в конце-то концов! - Что ты вообще делал в моей комнате? – тихо спросила я, даже не надеясь, что папа услышит. Но он услышал. - Решил зайти к тебе перед сном, - так же тихо ответил Джаред, видимо тоже прислонившись чем-то о дверь, так как расслышала гулкий стук. – А на тумбочке увидел это. Пойми, я не хотел думать об этом, вообще даже и мысли не допускал, но… но почему-то они заняли мою голову, и я засомневался, - он замолк, а я сдвинула брови. – Прости меня. Я ведь прекрасно понимала, что папа просто переживает за меня, понимала и того, что и ничего другого и не подумаешь, когда находишь такую вещь у своей дочери. Все это я понимаю, но, черт, я слишком упрямая, чтобы так быстро прощать. Назойливая гордость не дает мне этого сделать слишком поспешно. Но ведь он мой папа, какая тут гордость может быть?.. Вздохнув, потянулась к ручке двери и открыла ее. Джаред сидел на полу и поэтому, когда преграда, на которую он упирался, открылась, отец чуть было не свалился. Он тут же подорвался и вскочил на ноги. Я опустила взгляд в пол. - Надо было сразу от них избавиться, - произнесла, сверля взглядом этот злосчастный пакетик, все еще лежавший в ладони отца. Он шагнул вперед, а я же выскользнула и пошла вниз на кухню, где наверняка нас ждали Шеннон и Юля. – Не скучали? На меня устремились карие глаза подруги, которые она тут же сузила, увидев меня. - Да вы так орали, что и скучать не пришлось, - ответила Юля на русском, хмыкнув и отпив чай из чашки. - Извини, - криво улыбнулась я, отвернулась к чайнику и вытащила две кружки из шкафа. В кухню вошел и папа. Грузно взвалившись на стул, отобрал чашку у Шеннона и, отпив из нее, вернул обратно. Я повернулась ко всем троим. – Итак, Скворцова, признавайся, почему это мы в Германию уматываем? Не знаю, почему начала речь на английском, скорее всего, это уже привычка. Еще полгода жизни в американской, да и вообще иностранной среде, и я забуду свой родной русский язык совсем. Подругу смена языков совершенно не смутила, она поставила чашку на стол и ответила. - Ты как-то разговор не с того начала, - рассмеялась Юля, пройдясь рукой по волосам. - Ой, да чего спрашивать-то. Как долетела? Или как дела? – отмахнулась я, присев рядом с Шенноном. – Ты же не любишь все эти формальности. - Ну так-то оно да, - согласилась она. – В общем, я решила, что поступать поеду туда. В России мне не айс. - Вот так заявление. А я-то думала, что ты у нас ярый патриот матушки-Руси. - Да ладно. Эта матушка-Русь бесплатного высшего образования не дает, а вот один институт в Германии очень даже. - Не слышала о таком. Знаю только, что в Польше учеба дешевле, нежели в других странах. - Так оно и есть, а это, понимаешь, бесплатное! – она засияла улыбкой и рассмеялась, увидев мой недоуменный взгляд. - Извините, что прерываю, - неловко вмешался Шеннон, воспользовавшись минутной заминкой, - вы давно знакомы, что ль? - Ну, учитывая наш возраст, то да, - ответила я, повернув к нему голову. – Двенадцать лет где-то. - И это с перерывами на год и даже два после всяких переездов Даши, - подхватила подруга и сжала в руках горячую кружку чая. - Да уж, путешествия у меня в крови, - я хмыкнула, заметив встречный взгляд отца, и улыбнулась, давая понять, что я как бы не в обиде уже. Вроде. Тот жалостливо сдвинул брови к переносице и отвел взгляд, намеренно уткнувшись в телефон и чашку с кофе. Шеннон поднялся со стула и откланялся, ретировавшись с глаз наших долой и оставив нас троих наедине. Честно сказать, стало неловко, а потому пришлось что-то придумывать, чтобы после ухода Юли я не подалась опросу и допросу, сопровождаемые извинениями и «я не хотел», «ни о чем другом я не мог подумать», ну и прочее в таком духе. - Юль, идем спать. А то ты с перелета, я – с недосыпа, - начала я, поднимаясь с насиженного места и пятясь к выходу из кухни. Подруга кивнула и, допив чай, последовала за мной. – Спокойной ночи, пап. - Спокойной, - отозвался он, поднимая голову и коротко улыбнувшись, снова уткнулся в телефон. Бесчувственный и странный чурбан, сначала подозревает что-то, срывается на дочери собственной, потом ходит как ни в чем не бывало… Боже, дай мне терпения и спокойствия, чтобы не прибиться самой и не прибить эту семейку! P.S. Мне не нравится глава. Все сказала :3 Последняя часть писалась под Wake me up when September ends, поэтому счастье-радость-сарказм было сложно как-то написать @_@ Плюс еще дождь за окном - а это вообще для меня снотворное и повод болтаться по дому без дела и вообще вести себя как амеба. Короче, как всегда многословный высер автора после каждой главы. Простите ^_^ Ваша N.G.