Лето-дочь

Я стояла посредине комнаты и осматривалась, счастливо улыбаясь и периодично закрывая глаза. Моя обитель. Моя крепость. Комната, в которую я вложила всю душу: белые обои в фиолетовый горох, серый деревянный паркет, светлая мебель и шторы нежно-сиреневого цвета. На стенах развешены плакаты любимых групп, в большинстве Марсы, мерчи, оставшиеся со сходок и моего единственного концерта группы, строки из песен, старые рисунки еще пятилетней давности, выбросить их руки не поднимались – память как-никак. В углу стоит гитара, которой недавно исполнилось восемь лет, рядом валяется стопка с материалом первых концертов The liars, не вошедшие в песни тексты и прочая прочесть, связанная с нашей музыкой. Я жила в этой комнате, обитала, скрывалась, когда в очередной раз ссорилась с мамой или же около двенадцати заваливалась домой через окно, благо живем на первом этаже. Чего только здесь не было: и посиделок с ребятами, и безудержное веселье, и разочарования, комната вся пропитана мною… - Дааааш, я все еще тут, - простонал Харвуд, махая каким-то белым флагом. Присмотревшись, поняла, что он где-то разыскал, как мне раньше казалось, потерянный флаг с тринити. Сайгаком подскочив к нему, вырвала орудие из рук и забросила в недра ящика стола. - Ну вот кто тебе разрешил трогать чужое? – вперила руки в бока и старалась принять вид грозной сестры, жаль только младшей, долбанные три года разницы! Вуд ничего не ответил, лишь закатил глаза и снова принялся за осматривание комнаты. - А Джаред знает, что ты из Эшелона? – я закусила губу. Не люблю этот вопрос, потому как однозначного ответа у меня нет… - Лично я ему не говорила, но думаю, он сам уже догадался, - пожала плечами и отвела взгляд. А ведь действительно, как отреагирует отец, если узнает?.. - Ребята, идите есть, - в дверном проеме показалась мама в фартуке. Мы оба кивнули. Ах да, забыла сказать. После того Вирта в Нью-Йорке журналисты нарыли на меня досье, разыскали маму, да и начали терроризировать ее шквалом писем с просьбами об интервью. И поэтому она не выдержала и уехала обратно в Москву, разругавшись перед этим с Андреем в пух и прах. Да тот и свалил в Испанию якобы на командировку. Честно сказать, я была гадко рада такой новости, хоть и было жаль маму, но вот моя неприязнь к этому типу одержала победу. После ужина мы с Харвудом отправились на радио, где по идее должны быть Макс и Антонио. Студия находилась не так далеко от моего дома, что радовало, а то проторчать час или более в метро мне не претило. Я и так намоталась по этим транспортам, что видеть их уже не могу и не хочу. - Здравствуйте, дорогие радиослушатели! В нашей студии сейчас находятся молодые ребята из группы “The liars”, - вещала радио-ведущая, крутясь в кресле и наматывая провод на палец. Она осмотрела нас. – Привет, как ваши дела? Мы улыбнулись, я приблизилась к микрофону. - Привет всем! Дела просто замечательно! Мы рады, наконец, прибыть на родину, ну, не считая Харвуда, - все присутствующие рассмеялись. Ведущая еще шире заулыбалась, забросив ногу на ногу. - Я как раз хотела спросить Харвуда, - начала она, повернувшись к брату. – Как вам Москва? Стоящий рядом с нами парень перевел фразу на английский, Вуд кивнул и по инерции наклонился ближе к ведущей. - Честно признаться, мне понравился город. Сумасшедшая энергия, фантастические виды и не менее сумасшедшие люди, - умеет же он пострелять глазами и улыбаться так, что у девушек дыхание захватывает и сердце начинает свой безумный пляс. Эта способность у него явно от отца, тот тоже любит нечто подобное, а приукрасить и завуалировать фразы досталось от Джареда. Я фыркнула, на что Вуд повернул ко мне голову и улыбнулся. - Это хорошо. А какой любимый город каждого из вас? – ведущая обвела нас взглядом, давая понять, что этот вопрос адресован нам всем. - Мой – Берлин. Не знаю, но меня привлекает все немецкое, - ответил Максим, вызвав у нас тихий смех. О да, мы-то уж знаем, как он любит побаловаться пивом и колбасками, а еще Раммштайном. - А у меня Прага. А вообще, моя любимая страна - это Польша. Она влияет на меня как-то по-особенному своей архитектурой и невероятно дружелюбными людьми. А еще эти легенды… - Харвуд ушел далеко и надолго в воспоминания о нашем концерте в Праге, о прогулках по узким улочкам города, об экскурсии по местным достопримечательностям. А также шоу в Кракове и Варшаве, их запоминающиеся закаты... Все это было волшебно… - А вот я затрудняюсь с ответом, - поспешил ответ от Антонио. – Каждый город, в котором мы побывали, оставил свой неизгладимый отпечаток. Но особенный – мой родной город. - Теперь моя очередь, да? – я улыбнулась. – Соглашусь с Антонио, у человека, гастролирующего по миру, есть свои эмоции из того или иного города или страны. Например, частичку моей памяти хранит Москва, еще часть – Лос-Анджелес, другую – Нью-Йорк. А оставшееся место занимают все остальные города. Так что фаворита выбрать не могу… Милая беседа с журналисткой проходила тихо и размеренно, даже временами скучно. Но наш смех и постоянные подколы друг друга разряжали обстановку, придавая ей непринужденность и легкость. Ведущая пыталась угомонить нас, когда мы расходились не на шутку, пыталась найти общую тему для разговора – видно было, что она новичок в своем деле. Поэтому мы пытались как-то помочь ей, не слишком далеко заходя в баловствах. В перерывах, когда играли наши песни, мы разваливались на диване или же выходили на минуту в коридор, чтобы сгонять за водой. Попросить ее у персонала не могли, так как и самим не трудно. А когда заканчивалась музыкальная пауза, мы сломя голову рвались обратно, чтобы успеть к началу. Мне нравилось находиться здесь ровно до того момента, когда ведущая задала не совсем надлежащий вопрос… - Скажите, Даша или Харвуд, каково это – быть родственником братьев Лето? – спросила девушка, не подозревая, какую бурю это может вызвать. Харвуд напрягся и нахмурил брови, будто приготавливаясь к войне. Я же старалась не накалять обстановку и лишь криво улыбнулась, положив руку на плечо брата и стараясь тем самым успокоить его. - Знаете, нам уже осточертело каждый день отвечать на одни и те же вопросы журналистов: «А как вы узнали о своем отце?», «А правда, что Джаред Лето/Шеннон Лето ваш отец/дядя?», «А это правда, что вы являетесь фанатом 30 Seconds to Mars?», ну и прочие в таком стиле, - я сделала паузу и заправила прядь за ухо. – Да, мать вашу, все это правда. Но не стоит далее поливать меня грязью и кричать о том, что я лживая и ненастоящая Лето. Да, я Лето, да, я дочь Джареда Лето, да, черт возьми, я являюсь Эшелоном. Но не должно ли быть вам все равно? Вы должны знать меня не как папину дочку, а как певицу The liars, как музыканта. Я уже вообще жалею, что мы выставили все это на показ… Не стоило вам так доверять, - такой ответ явно ошеломил ведущую, которая сидела с открытым ртом и не могла ничего вымолвить. - Соглашусь со всем ранее сказанным, - Харвуд угрожающе двинул телом в сторону девушки, отчего ту передернуло. – Меня вы должны знать только как бас-гитариста и аранжировщика “The liars”. Забудьте вообще о нашей семье, помните только о нашем положении в обществе, то есть, что мы музыканты, и ничего более. - Извините, но мы прерываемся на рекламную паузу, - протороторила ведущая, поспешно дрожащей рукой нажав на какую-то кнопку. – Вы что творите?! Ваш продюсер сказал, что вы должны отвечать на все вопросы, вне зависимости от их содержания! – она перешла на шипение, сдвинув брови к переносице. Теперь пришло время и мне напрягаться. - Мы разве оставили ваш вопрос без ответа? – я старалась держаться ровно и сдержанно, чтобы не сорваться и не наброситься на эту фурию. - Это не то, что нужно было! – чуть ли не закричала девушка, но вовремя себя одернула, вернувшись на свое место. - А что нужно? – вмешался Вуд, перейдя от доброжелательного тона к зловещему. – Вам обязательны притворство и ложь? Мы ответили по существу, так, как оно есть. Разве правда вас не устраивает? И снова ведущая не нашлась с ответом, она беспомощно хлопала глазами и ловила ртом воздух, пытаясь собраться с мыслями и выдать гениальную фразу. Но этого не случилось, так как рекламный перерыв окончился, и ей пришлось поспешно приводить дыхание в норму и продолжать свою работу. - На этом все. Спасибо, Тhe liars, за прекрасное интервью, - она прошлась по нам недовольным взглядом и отвела микрофон в сторону. - Спасибо и вам. Удачи, - коротко бросил Харвуд, встав со стула и выйдя наружу. Я вздохнула. - Спасибо за внимание. Желаю вам процветания и успехов. Не останавливайтесь на достигнутом! – бодро произнесла я в микрофон. - До скорой встречи! – чуть ли не хором выдали Макс с Антонио. Мы вышли из студии в коридор, сопровождаемые сверлящим взглядом ведущей. Эта журналистка все испортила, стоило хотя бы прочитать предыдущие интервью, где мы и так пытались держать себя в руках и не выдавать слишком резких фраз. Но в этот раз нас будто прорвало, и мы не стали даже противиться внезапному потоку появившихся в мозгу слов. Сказали то, что являлось правдой, но недоброжелательной для прессы. В принципе, журналисты вообще не воспринимают правду, предпочитая больше самим ее придумать и не важно – то ли это на самом деле или же нет. Вот за это не люблю их… Внизу нас поджидала толпа фанатов, тут же заликовавшей, как только мы появились у входа. Я быстро сбежала со ступенек и понеслась к ним, тормознув напротив и принявшись черкать ручкой по бумаге. - Мы слушали эфир, - выкрикнула одна из присутствовавших девочек. - Да? И что вы думаете насчет этого? – поинтересовалась я, улыбнувшись им. - Что все журналисты – мудаки! – скандировал какой-то парень. Все рассмеялись, я в том же числе. - Ну, не стоит так резко. Некоторые из них очень даже милые люди, - подмигнула тому смелому герою и оставила подпись на протянутом им блокноте. Стоящий рядом Харвуд успел уже остыть и начать флиртовать с девушками, Макс смущенно улыбался и поддавался порыву фанатов, соглашаясь на фотосеты с ними, а Антошка решил и вовсе подразнить их, в шутку расхаживая перед ними и решая, кому же дать заветный автограф. - Ребят, вы лучшие, - выкрикнул барабанщик, подняв руки вверх. Все закричали, тряся перед нами плакатами и мерчами. - Не слушайте никого! Правду знаем лишь мы с вами! – поддержал его Харвуд, похлопав по плечу парня-фаната. - Вы ведь верите нам? – спросила я, встав рядом с музыкантами. Толпа ликовала. – Вот и мы верим вам и ни за что не предадим. Говорить ложь – не в нашей компетенции. Мы можем только не договаривать, - я лукаво прищурила глаза и приставила палец к губам, как бы говоря, что секреты держаться лишь между нами. Вдруг рядом защелкали затворы фотоаппаратов, замелькали вспышки, а за поворотом показался вихрь журналистов, и мы расценили это как повод для поспешного побега. - Извините нас, но мы вынуждены уезжать. До скорой встречи, Россия! – прокричал Максим, тут же заскочив в подъехавший фургон. Я махнула фанатам рукой и кинула воздушный поцелуй, заспешив влезть в транспорт. За мной последовали и Харвуд с Антонио. - Знаете, никогда больше не буду называть себя Лето, - произнес запыхавшийся Вуд, удобнее устраиваясь на сидении. – Пусть думают, что я вообще призрак в этой семье. - Хватит тебе, - одернула его я, нахмурившись. – Думать неправильно - в стиле журналистов, так что просто забей. Сказала это и сама не поверила, смогу ли сделать так же. Хотя вот хрен там, я буду бороться до конца, пока они не замнут эту тему и не вспомнят, наконец, кто мы такие на самом деле. Музыканты или лишь отпрыски знаменитых родственников… P.S. Главу посвящаю всему Эшелону, кто голосовал за отцов в VMAs и удостоили их победой! Best rock video - это вам не хухры-мухры :DD Поздравляю Марсов и Эшелон!! With love, your N.G.