Лето-дочь

- ЧТО?! Да они совсем охренели, что ли?! – негодовала, бушевала, плевалась, размахивая свежим номером одного известного журнала и кроя всех отборным русским матом. – Бля, сжечь, кастрировать, на кол посадить! - Воу, воу, полегче, Даря, куда тебя занесло, - Макс лишь на миг смог прервать поток нецензурных слов, но как только он смолк, я снова принялась за плевки в сторону желтой прессы. - Нет, вот ты видел?! – я замаячила перед глазами гитариста и замахала журналом перед самым его лицом. – Блять, вот когда они успели!! Макс вырвал из моих рук номер, а я пошла по сотому кругу ругательств. На главной полосе большими буквами было написано: «Джаред Лето и его новая пассия». Я бы так не бушевала, если бы рядом с этой неписаной рок-звездой не стояла сама я! Удивляюсь, как они умудрились заснять нас в парке, да еще так незаметно! - Уу, так кто ты на самом деле? – засмеялся гитарист, захлопывая журнал и бросая его на стол. Я резко тормознула напротив дивана и со всего маху приземлилась на него, взбив обивку и чуть подбросив Макса вверх. - Мне вот абсолютно не смешно! – злостно рыкнула я и перегнулась через него, потянувшись к тумбочке за телефоном. – Надо это как-то решать! Я заклацала по стертым кнопкам телефона в поисках контакта Джареда. В дверь кто-то постучал, и Макс, прокряхтев и скинув мою так и не соизволившую вернуться на место тушу, направился открывать преграду. Я нервничала адски, потому как папа не отвечал, а у нас тут такая катастрофа! Подняв глаза, увидела в дверном проеме братьев Лето. Вырубив телефон и швырнув его на диван, подскочила к мужчинам, взяв по пути смятую бумажку со статьей. - Ты уже видел? – без приветствий налетела на отца и впихнула ему в руки журнал. Тот сначала недоуменно покосился на меня, а потом обратил взгляд на статью. - Привет, племянница, - привлек мое внимание голос Шеннона, я нервно дернулась в его сторону и повернулась, коротко кивнув. Ну не в состоянии сейчас говорить! - Вот гребанные прохиндеи, - процедил Джаред, смяв в руках желтую прессу. Увидев напрягшегося брата, Шенн взял журнал и прошелся по нему взглядом, через пару секунд и его лицо исказилось. Я снова задергалась и прошла на кухню к Максу, чтобы остудить свой пыл и угомониться хотя бы на пару минут. Залпом осушив стакан с холодной колой, которую, кстати, вырвала из рук опешившего гитариста, я глубоко вздохнула. Гребанные придурки, мать их! - Я этого и боялся, - в кухню зашел Шеннон с Джаредом и журналом подмышкой. – Что делать собираешься? Отец уселся на стул и сцепил пальцы в замок, уставившись задумчивым взглядом в одну точку. Лето-старший плюхнулся рядом со мной, и получилось так, что я была зажата между двумя братьями. Максим отвернулся к окну, демонстративно показывая свою непричастность к нависшим проблемам. - Так, - изрек Джаред, немного растянув повисшую паузу, - нужно собрать пресс-конференцию и заставить этот журнал выпустить опровержение. Я округлила глаза, а сердце бешено застучало. Скоро обо мне узнает не только Эшелон, но и может весь мир… Мать моя женщина! - Звони Эмме, чего сидишь, - посоветовал дядя, схватив с вазы зеленое яблоко. Я заерзала на стуле и сглотнула собравшийся в горле ком. Чую, будет тяжко… Через час организации внепланового Вирта, но только не в марсолаборатории и не в ЛА, а в Нью-Йорке и в нашей студии, все трое Марсов сидели на диване и отвечали на вопросы в интернете. Я и Харвуд стояли в стороне, сливаясь с группой марс-крю и лишь изредка посмеиваясь над выходками музыкантов. Вот что значит сумасшедшие люди: Томо смеялся во все горло, когда Шеннон в очередной раз либо дергал его за ухо, либо закидывал руку на плечо, сжимая его в тисках, Джаред в привычной ему манере увертывал от прямого ответа на вопрос, дурачился и троллил Эшелон заявлениями о записи нового клипа. Было весело до того момента, когда настало время объявлять обо мне и Харвуде, тогда я занервничала не по-детски и на налитых свинцом ногах прошла к Марсам и присела на краешек дивана, Вуд же с прикрытым спокойствием вальяжно уселся на пол рядом со мной. Оба Лето отвлекали внимание фанатов от нас, смеясь и переглядываясь. Однако недолго песня пела, через пять минут таких кривляний Джаред подозвал меня к себе, а когда я подошла к нему, совершенно внезапно усадил меня на свои колени и без предисловий заявил о том, что я его внебрачная дочь, и даже упомянул, что я из России. Мне даже на секунду показалось, будто я улетела куда-то далеко в нирвану и вернулась только тогда, когда все уже закончилось. Нас поспешно уводили из здания, укрывая от прицелов фото-камер и роя любопытных и упертых журналистов. Даже вечно спокойный Харвуд занервничал и постоянно оглядывался, пока мы не дошли до черного джипа и не водрузились всем скопом. Я охренела, когда через полчаса поездки, мы приехали в аэропорт. На мой удивленный возглас Шеннон коротко ответил, что нам нужно как можно быстрее ретироваться в Лос-Анджелес. На мое повторное возмущение по поводу группы и проблемах с продюсерской компанией, Лето хором рявкнули, что все уладили и на пару дней отпуск есть. Пиздец… - О моя задница, - простонал Харвуд, вылезая из машины и выскакивая на улицу. Я прокряхтела и нагло ухватилась за его локоть, кое-как вылезая из транспорта и стоная от квадратной формы пятой точки. - Какие мы нежные, - заржал Лето-старший, весело глядя на нас двоих и откровенно забавляясь нашими перекошенными лицами. Из машины вышел Джаред, громко хлопнув дверью. Я прищурилась и поплелась следом за братом, все так же опираясь о его руку. Ахнула, когда перед нами открылся большущий белоснежный особняк с огромными окнами, слабость к габаритам которых я проявляла всю жизнь. Так засмотрелась на здешние пейзажи, что врезалась в спину Харвуда. - Чего застыл? – недовольно прошипела я, выглядывая из-за него. - Тут вход, - для демонстрации он ткнул пальцем в белую стеклянную дверь. И это входная? - Ну, дети мои, добро пожаловать, - картинно изрек Шеннон, открывая большую преграду. Я вошла в холл и, пройдя немного, замялась у порога в ожидании отца и дяди. И даже тут было на что посмотреть – везде развешены абстрактные картины, расставлено пара скульптур и те же большие окна от пола до потолка, открывающие обзор на остальные комнаты. Здесь было светло, уютно и красиво. Любопытно вытянув шею, увидела знаменитую на весь Эшелон комнату с разукрашенными Джаредом стенами. - Гоу, систер, - Харвуд в гадком и привычном ему жесте похлопал меня по спине, протолкнув к гостиной. - Слухай, мне неловко, - прошептала ему на ухо, чуть приподнявшись на цыпочки. Мимо нас прошел Шеннон, смачно зевая и прикрывая рот широкой ладонью. - Тебе? – недоверчиво произнес он, прищурившись, я закатила глаза и дала ему подзатыльник. – За что? - За то, что ты мой брат, - показала ему язык и гаденько ухмыльнулась. Харвуд с секунду недовольно хмурился, а потом расплылся в хитрой улыбке и, в один шаг настигнув меня, подхватил на руки и закинул на плечо. Такого поворота я явно не ожидала и завизжала, мгновенно вцепившись ногтями в кофту брата. - Мать твою, Лето, опусти меня! – пропищала я, чудом не вписавшись лбом о косяк. Носильщик из Вуда никакой! - Ну-ну, Дэри, не ори, - злобно прохохотал он, поднимаясь по белой широкой лестнице. Рыкнув, схватила с полки какую-то книжку и шарахнула ею по заднице брата. – Да ты охренела! В отместку он рукой смачно приложился по моему заду, я взвизгнула и забарабанила по его спине, брыкая ногами. Харвуд же только рассмеялся и подкинул меня на весу, из-за чего я повторно завизжала и вцепилась в него пальцами. Перед глазами промелькнула какая-то дверь, и Вуд, толкнув ее ногой, взвалился в комнату, где уже сидели братья Лето. Они и не шелохнулись, увидев нас в дверном проеме, как сидели с непроницаемыми лицами, так и сидели. - Я тебя угроблю, долбанный идиот! – проорала, не переставая молотить кулаками. - Отставить истерику, - насколько я поняла по голосу, то это был Джаред, но я не уверенна, так как не вижу. – Харвуд, отпусти сестру. - Слушайся старших, - шикнула ему на ухо, прекращая даже все телодвижения. - Ага, щас, - Вуд снова подбросил меня, поудобнее располагая на своем остром плече, и закружился, вызвав новую волну истошного ора с моей стороны. Вся окружающая обстановка смешалась в единую непонятную тягомотину, расплываясь разноцветными пятнами, круговоротом мелькая в моих глазах. - Отпусти меня, дятел! Или я не посмотрю на то, что мы родственники и заряжу по тыкве!! – ага, конечно, помогло. – Сильно! Больно! Звонко рассмеявшись, Харвуд прекратил эту головокружительную поездку и опустил наконец на пол. В глазах до сих пор все плыло, и я мертвой хваткой схватилась за рукав толстовки Вуда, пытаясь прийти в себя и отогнать звезды из головы. Как только состояние пришло в норму, Харвуд это явно почуял, извернулся из хватки и отскочил от меня на пару шагов, а я уже была готова к войне. - Ну все, беги, Лето, беги, - просипела, угрожающе надвигаясь к брату. Тот подорвался с места и скрылся на горизонте в неизвестном направлении. Вот дебила кусок. Вздохнув и закатив глаза, повернулась и тут же столкнулась носом с отцом. - Так, идем, я покажу тебе твою комнату, - он положил руки на мои плечи и повел вон из комнаты в длинный коридор. Здесь было немало комнат, сто штук однотипных и одноцветных дверей, разбавленные лишь навешанными табличками, надписей которых я не успела прочитать. Наконец, мы остановились у единственной двери, имеющей цвет – сиреневый (мой любимый, кстати). Открыв ее, я вошла в довольно просторную и большую комнату и мысленно присвистнула. - Располагайся, скоро есть будем, - повернулась на голос отца и столкнулась с заботливым взглядом и легкой улыбкой. Улыбнувшись в ответ, коротко кивнула. - Только это, у меня вещей на смену нет, - опустив взгляд, оглядела свою помятую и запачканную пылью одежду. - Я тебе свою футболку и штаны старые отдам, не переживай, - ответил отец и скрылся за дверью, зашагав по коридору. Я еще с минуту буравила стену взглядом и, очнувшись, прошла вглубь комнаты. Справа от входа стояла большая двуспальная кровать с балдахином, по краям прикроватные тумбочки со светильниками, напротив нее стоял комод, а на нем расставлены многочисленные статуэтки, рядом висело зеркало. Ничего лишнего, все нужное и по делу. Разбежавшись, я животом плюхнулась на широкую кровать и улыбнулась от ее пушистости и мягкости. Всегда так случается, когда остаешься наедине с собой, то обязательно полезут депрессивные и мрачные мысли. Вот и сейчас так же, я лежала, таращась в окно, и размышляла над тем, что произошло в Нью-Йорке на Вирте. Представляю, какую шумиху мы подняли двумя неожиданными заявлениями и поспешным исчезновением из здания. Все соцсети, небось, гудят обсуждениями. Зажмурившись, отогнала наваждение и перевернулась на спину. Надо бы поспать, а то устала жутко… P.S. Глава получилась сверх-экшном, не знаю, как так получилось. А вообще, у меня в заметках события коротко написаны на следующие глав десять где-то. Так что идей и вдохновения валом, слава богу! Послезавтра уезжаю на море, неделю проды не будет) Ваша N.G.