Это то, чего ты действительно хочешь?

Сабрина шла вперед, все больше и больше углубляясь в лесную чащу. Изрезанные в кровь сухими ветками ступни нисколько не привлекали внимание девушки. Все мысли одним сплошным комом крутились возле одного человека и не пропускали в голову ничего другого. Но неожиданно возникшая и конечно же незамеченная девушкой ветка оказалась для неё непреодолимым препятствием, и, натолкнувшись на неё, Сабрина потеряла равновесие, а вместе с тем и странную силу, влекущую её вперед. Подняв голову, Сабрина увидела огромное дерево, которое не спутала бы ни с каким другим - дерево, у которого она прошла посвящение в ведьмы, проведенное Вещими Сестричками, хотя это было несколько странно, ведь до него идти нужно было как минимум полчаса, а для девушки время остановилось. Дрожащая, то ли от неожиданно захлестнувшего её холода, то ли от боли, рвавшейся наружу, она не могла сдвинуться с места. Только стояла на коленях, упираясь руками в сырую землю. Бессмысленно царапая её ногтями все глубже и глубже так, что земля была под ними, на них, летела в сторону её лица и белоснежной ночнушки, пачкая её белизну своим слоем. Но Сабрина этого не чувствовала. Была только бешенная скорость, рваное дыхание и чертова необходимость что-то делать, чтобы остановить. То, что предотвратить она была уже не в силах. Поэтому поток слёз хлынул из её глаз непрошенным дождем, неся с собой долгожданное облегчение. Однако боль, так долго хранящаяся в самой глубине души под дверью с шестью медными замками, не спешила просто выйти и закончить страдания своего носителя. А потому рыдания стали лишь громче и сильнее. В порыве злости Сабрина била ладонями по земле, все сильнее и сильнее, надеясь выбить из головы Ника с его ненавистной харизмой, неизменно теплой улыбкой и бросаемым ей неизменным обращением "Спеллман". Только он мог произносить его так, что её каждый раз накрывало теплой волной всего лишь от упоминания её собственной фамилии. Только Ник мог приносить ей книги, которые не то что выносить из библиотеки, но и просто читать запрещено, добыть давно утерянный манифест отца по первому её зову и ничего не требовать взамен. Просто быть рядом и дарить свое тепло и незримую поддержку без которой теперь, казалось, невозможно выстоять. Невыносимо. Захлестнувшая её волна воспоминаний, не давала Сабрине почувствовать хруст ладоней об землю, не позволяла увидеть, как с каждым ударом стволы деревьев словно рубят топором, все глубже и глубже, так, что рядом с ней уже валялась целая груда их сломанных веток. Но боль наконец решила оставить её и закончить свою пытку, поэтому вырвалась из неё с отчаянным криком, волна от которого качнула стволы деревьев и распространилась дальше по лесу, словно рябь от капли по озеру. Рыдания наконец ослабли и горечь уступила место привычной печали, с которой можно было хоть и не жить, но существовать и надеяться, что однажды станет легче. Слёзы все еще текли по щекам Сабрины, но та самая дверь в глубине души снова была закрыта. И поэтому девушка смогла обессиленно рухнуть на спину и выдохнуть прежде чем услышала отвратительный звук скрипуче ломающихся стволов вековых сосен, окружавших её кольцом. Однако страха не было, и она словно со стороны наблюдала, как эти стволы падают на неё сверху вниз, увлекая её куда-то в темноту и даря долгожданный покой.