Грань

      Мариса Колтер насмешливо улыбается и просто смотрит на него. В ее темных глазах пляшут те самые безумные огоньки-искорки, из-за которых когда-то очень давно Азриэл Белаква на миг позволил себе слишком многое. Не то чтобы он жалел об этом.       Несомненно, Мариса была красивой женщиной, привлекательной, но таких были сотни, тысячи. Азриэл в тот далeкий день выбрал ее лишь из-за этих колдовских глаз. Глаз, в которых плескалось ничем не прикрытое безумие, то самое безумие ученых людей, что пойдут на все ради достижения желаемого результата. Глаз, в точности отражающих его собственные.       Рука была протянута, шаг сделан. Тонкие женские пальцы сжимают его собственные с необычайной хваткой, и губы лорда Белаква сами собой растягиваются в улыбке. Похоже, Эдвард Колтер так и не понял, с кем связался. Но теперь рука принята, выбор сделан окончательно.       Они танцуют свой собственный танец. Танец на чужих костях и горячей, липкой крови. Танец с холодными усмешками и сумасшедшим огнем во взгляде. Танец, достойный лишь их одних. Им плевать, сколько прольётся крови, сколько потребуется жертв ради достижения столь желанной, но столь далекой цели. Цели, что ни один из них не осмелится произнести в слух. Пока ещё нет.       Лорд Азриэл Белаква победно улыбаясь, заходится в приступе хриплого, слишком уж отчаянного смеха, лишь крепче прижимая к себе Марису. Она - его отражение, он - ее продолжение.       В ее глазах Азриэл находит зеркальные вспышки собственного безумия, в его глазах Мариса Колтер видит союзника, равного. Того, кто поддержит во всех начинаниях, того, кто последует за ней за грань самого мироздания, того, кто способен будет противостоять самому Богу.       У них есть цель, одна, для кого-то - ужасная, для кого-то - попросту бредовая и невозможная, но цель. И, разумеется, они достигнут ее. Чего бы это не стоило. Азриэл знает, что цену он заплатить готов. Мариса знает, что на цену ей плевать. Ведь цель оправдывает средства.       Каждый из них готов поставить на кон жизнь другого, но вот ни один никогда не подвергнет риску собственную. Они не любили друг друга, нет, подобное чувство сложно назвать любовью, чем угодно, но не так. Они были равны, у них были одни идеи и одни желания, у них была одна цель. Возможно, это - неправильно, но сути не изменить. Любви не было, была - страсть. Страсть, что сводила с ума, сжигая их изнутри, заставляя идти на то, что называли сумасшествием.       Да, они были безумны. Были равны друг друга, пожалуй единственные во всем этом полоумном и прогнившем мире. А ещё они оба знали, что этому союзу не суждено было продлится долго.       Ведь они слишком похожи для того, чтобы мирно сосуществовать. Рано или поздно, один сжёг бы другого тем безудержным пламенем, что сжирает его изнутри; попросту убил бы, случайно перейдя ту тонкую грань, что отделяла его от окончательного помешательства.       Но пока этого ещё не случилось. И Азриэл Белаква, наплевав на чужое мнение, cо все такой же ехидной улыбкой на губах и насмешливым поклоном, сделанным по всем правилам этикета; протягивает Марисе Колтер руку. А та, конечно, подаeт свою в ответ, не забывая сделать изящный реверанс.       И вновь они начнут свой танец, прекрасный в своем безумии. Танец на чужих костях, что хрустнут под четким шагом и пылью осядут на лакированных туфлях и липкой, горячей крови, что испачкает подол атласного платья. Танец, с холодными, вежливыми улыбками и сумасшедшим огнем, что ярким пламенем вспыхнет во взгляде столь похожих и в то же время разных глаз. Танец, достойный лишь их одних.