Взрыв мозга, или как так: одна жена
20 июля 2020 г. в 00:16
Вечер. Ещё не кромешная тьма, но Сухов зажёг факел, висевший на стене. Он сам сидел на кровати, или подобии кровати, накрытой красным, с жёлтыми завитушками и чёрными палочками, покрывалом, на котором была разложена всякая всячина. Советский солдат вытянул из груды полезных, и не очень, вещей, часы и принялся их чинить.
Стук был слышен по всему музею. Этот звук, похоже, и разбудил одну из наложниц.
- Где он? Муж этот... Это всё она! - резко подскочила в постели чёрноволосая женщина средних, для востока, лет.
Остальные наложницы так-же подскочили.
- Гюльчатай... - чуть ли не шёпотом сказала обладательница миндалевидных глаз:
- Когда я была любимой женой Абдулы, вы каждый день его видели.
- И даже каждый день он кого-то бил. - сказала молодая кудрявая брюнетка.
- Наш муж забыл нас, даже не узнав.
- И как его понять, ведь мы не так уж плохи? - сказала тучная дама с усами.
- А, может, Гюльчатай... - как бы искала к чему придраться, похожая скорее на русскую, чем на восточную:
- Плохо его ласкает?
- Или ему не нравиться, как она одета? - предположила другая.
* * *
Гюльчатай танцевала танец живота. Она, скорее была похожа на новогоднюю ёлку: розовое платье, кончики рукавов жёлтые, на розовом платке красовалось такого-же цвета перо; дополняли образ великое множество разных браслетов и бус
Товарищь Сухов застыл с часами в руках.
- Ты чего? - промямлил мужчина.
Бывшая любимая жена Абдулы села солдату на руки.
- Сколько тебе лет?
"Ёлка новогодняя" дотронулась до пяти пальцев Сухова, а затем обвила его шею руками и прямо перед глазами выставила веером свои десять пальцев.
- Ты это оставь, дочка. А, может, и вправду, выдам тебя замуж? Женю тебя и Петруху законным браком. Повезёт тебя он к матери своей.
- Нет! Я твоя жена!
- Нет. Моя жена дома.
- А ты ей скажи, что я твоя любимая жена. Разве она обидеться?
- Обидеться. Ну сколько раз тебе повторять: нам полагаеться только одна жена.
- Одна?
- Ну разве это плохо: одну тебя любит, одной подарки дарит?
- Одна жена любит, одна одежду шьёт, одна детей кормит... И это всё одна?
- Конечно. Ничего не попишешь. Ладно. Спокойной ночи! Завтра поговорим.
* * *
Сухов зажмурился и представил, как у него на Родине целый гарем, а любимая жена - понятное дело, несравненная Катерина Матвевна. Он фыркнул от такого.
* * *
Почти полдень. Солнце и слепило, и жарило немилосердно. Что в такую жару можно делать? Да разве можно сейчас совершать какие-то преступления? Лебедеву раньше казалось таковое невозможным. После вчерашнего заселения двух солдат и целого гарема, хранитель музея понимал, что произойти может всё что угодно. Даже заселение ещё парочки солдат и ещё одного гарема. Старичёк даже заулыбался. Но недолго он показывал непонятно кому оставшиеся зубы - в далеке поднялась пыль, а потом стало понятно, что это вовсе не Сухов-2 с таким-же Петрухой и гаремом, а бандиты.
Самый смуглый, в самой красивой одежде спрыгнул с лошади и пошёл ко входу.
- Извините, сюда нельзя. Музей сегодня не работает.
- А ты кто такой?
- Я - Лебедев, хранитель музея.