Ноет словно кариес

      Все началось так невинно. И, к ее большому удивлению, Вайсс была в восторге.       Конечно, она не всегда была самой доброй девушкой, когда отвергала ухаживания Жона. Почему она должна была быть доброй? Она знала, чего он хочет. Денег. Славы. Преимуществ свиданий со Шни. Все это она уже слышала в Атласе. За ней ухаживали десятки парней из известных семей, надеясь завоевать ее расположение и занять место во влиятельной семье. Так же, как и ее отец.       Вот почему для нее стало шоком, когда Жон полностью отказался от своих попыток. Когда он не только помог ей, заставив Нептуна пойти поговорить с ней, но и заполнил пустоту, которую она когда-то занимала в его сердце. Для нее было приятным сюрпризом узнать, что Жон и Руби сблизились из-за их взаимной неловкости на танцах и решили попробовать завязать отношения.       Это удовольствие длилось всего один день, прежде чем Вайсс передумала.       — Руби, ты пробовала горох? — спросил Жон, с любовью глядя в столь же влюбленные серебряные глаза девушки рядом с ним.       В этом не было ничего нового. Нет, после первого раза все стало излишне привычным. Завтрак, обед и ужин стали для Вайсс самым страшным временем дня. Даже больше, чем занятия профессора Порта. Она знала, что не одинока в этом чувстве.       — Нет, Жон, — ответила рыжая. — По-моему, я его еще не пробовала. Но я бы с удовольствием исправила это.       «Ну конечно, — с горечью подумала Вайсс. — Жон может спросить о собачьем корме Цвая, и ты с удовольствием попробуешь его».       — Ну и ну, — улыбнулся он. — Так уж вышло, что у меня осталось кое-что лишнее, чем я не прочь поделиться с тобой.       Вайсс опустила глаза в тарелку. И действительно, там высилась горка гороха.       — Я с удовольствием разделю с тобой еду, Жон.       — Так, Руби, — сказал он, зачерпывая ложкой горох. — Скажи «а-а-а».       Руби радостно закрыла глаза и открыла рот.       — А-а-а.       Изящным движением запястья Жон сунул ложку в рот Руби, и та крепко схватила ее. Однако блаженное молчание длилось недолго, когда он вытащил ложку, Руби принялась жевать. С ее губ сорвался радостный стон, когда она снова открыла глаза.       Вокруг нее их друзья реагировали примерно так же, как и Вайсс. Ну, по крайней мере, некоторые из них. Янг и Блейк, казалось, изо всех сил пытались сдержать свое отвращение к этой любовной сцене. Пирра делала храброе лицо, но Вайсс знала, что она, вероятно, сожалеет о своем бездействии перед танцами, позволив гораздо более активной Руби обскакать ее и мертвой хваткой вцепиться в сердце Жона. Только Рен и Нора казались невозмутимыми, стоический парень был спокоен, как всегда, в то время как глаза Норы мерцали мыслями и возможностями, когда она изучала происходящее.       — М-м-м, ты был прав, Жон. Этот горошек такой вкусный.       — Вкусный, и поможет сохранить мою прекрасную девушку охотницу сильной и здоровой, чтобы убить всех гримм в мире, — он обнял ее за плечи и нежно потискал.       — О, ты такой милый, Жон, — проворковала она. Она перевела взгляд на свою тарелку, и ее безмятежная улыбка стала еще шире. — Но теперь, когда я думаю об этом, ты, вероятно, мог бы добавить немного больше белка в свой рацион. В конце концов, ты сильный, растущий юноша.       Он тепло улыбнулся ей в ответ.       — Настолько сильный, насколько девушка рядом со мной помогает мне в этом.       — О, перестань, милый, ты заставляешь меня краснеть, — словно подчеркивая эти слова, Руби уткнулась лицом ему в плечо и нежно ткнула в него носом. Она оставалась там в течение нескольких секунд, прежде чем отстраниться. — Так уж получилось, что у меня осталось немного курицы, и я уже наелась. Теперь твоя очере-е-едь! — пропела она.       Вайсс почувствовала, как ее зубы сжались, когда она смотрела, как Руби взяла вилкой полоску белого мяса с тарелки и дразняще поднесла ее близко ко рту Жона. Она проскользнула между его зубами, и он проглотил все это одним глотком. Как и Руби, когда он жевал, в его горле раздался блаженный стон.       — Мне так повезло, что у меня есть девушка, которая всегда прикрывает мою спину, — радостно сказал он. — Та, которая накормит меня бесплатным мясом. Ты — воплощенная мечта парня.       — Всегда, — согласилась Руби. — Моему мужчине нужен протеин, чтобы держать меня своими большими сильными руками, и я с радостью дам его ему, — ее губы приоткрылись, а серебристые глаза расширились от удивления. — Ой-ой. Похоже, у тебя что-то на лице, Жон.       Блондин взял салфетку и слегка промокнул щеку.       — Я все убрал?       Руби покачала головой.       — Нет! — она сказала это слишком нетерпеливо. — Так, позволь я помогу.       Ее напарница вытянулась и оставила короткий, но четкий поцелуй на щеке Жона. К большому огорчению Вайсс, они уже давно перешли грань смущения или нерешительности, когда дело доходило до публичных проявлений привязанности. Оба подростка буквально светились, когда снова посмотрели друг другу в глаза.       — Вот. Теперь, думаю, я все убрала.       — Спасибо, Руби. Ты лучшая, — лицо Жона внезапно вытянулось. — Но, похоже, это попало и тебе на лицо.       — Ну, этого мы допустить не можем, — фальшивая игра чувствовалась в воздухе. Вайсс хотелось кричать. — К сожалению, у меня нет зеркала. Поможешь мне?       — С удовольствием, Руби, — Жон наклонился и нежно чмокнул Руби в щеку, к большому удовольствию девушки, сиявшей от счастья. Жон отстранился, едва сдерживая улыбку. — Уже лучше.       — Ура! — она тихо подбодрила его. — Упс. Но, похоже, я кое-что упустила.       Веко Вайсс дернулось.       — О, милая. Я такой беспомощный без тебя, Руби.       — Дай-ка я тебе его уберу, — сказала она, наклоняясь ближе, еще раз целуя Жона.       Вайсс, хлопнув ладонями по столу, рявкнула:       — Просто воспользуйтесь уже салфеткой!       Пара подростков остановились и посмотрели на Вайсс. Как и все их друзья. Как и большинство столиков вокруг них.       Вайсс закрыла глаза, глубоко вздохнула и пожалела о своей вспышке. Шни неприлично устраивать такие публичные сцены. Независимо от того, насколько тошнотворно милыми были ее друзья.       — По-моему, у Вайсс и Нептуна некоторые… проблемы в отношениях, — прошептала Руби своему парню чуть громче положенного.       Жон нахмурился.       — Это так грустно, — прошептал он в ответ.       Наследница встала, решив перевернуть стол, но в последний момент ей помешало собственное чувство гордости и достоинства. Она раздраженно потопала прочь, не желая больше мириться с отвратительными проявлениями публичной привязанности своей подруги.

***

      Янг была на седьмом небе, когда узнала, что первый друг Руби стал ее парнем. Что в нем могло не нравится? Жон был добрым и заботливым парнем. Он помогал Руби в их первый день в академии Бикон, когда Янг сама бросила сестру в воду и оставила ее тонуть или плыть. И она поплыла, правда, с небольшой помощью светловолосого юноши.       Да, Жон милый. Спокойный. Вежливый. Парень, который никогда не попользуется ее милой младшей сестренкой. Руби нашла другого блондина в своей жизни, который сделает для нее все, что угодно, и будет защищать и оберегать обучающуюся охотницу ценой жизни.       Где же все пошло так неправильно?       Сидя здесь, в библиотеке, после занятий, ответ стал очевиден. Как всегда, Руби и Жон сидели рядом. Отвратительно близко. Достаточно близко, чтобы ее сестра могла сидеть на коленях у парня.       — Я люблю тебя, здоровяк, — с любовью сказала ее младшая сестра своему высокому парню.       — Я люблю тебя больше, тыквенный пирожочек, — ответил мальчик на это ласковое обращение столь же бессмысленным своим.       Сначала это было мило. Эти двое начали придумывать друг другу умилительные прозвища, и Янг сама ворковала, глядя на восхитительное зрелище. Кто бы мог подумать, что Руби способна вести себя так по-девчачьи? Вся жизнь Руби до этого момента состояла из ее любви к оружию, убийств гримм и обучения на охотницу. Она и не подозревала, что у ее любимой младшей сестры есть такая сторона.       Лучше бы ее никогда не пришлось это выяснять.       — Не-а, — запротестовала рыжая. — Я люблю тебя больше, сладкая шипучка.       — Это невозможно, — возразил Жон. — Моя любовь к тебе горит жарче огненного праха, медовая булочка.       Кляп. Это все, что Янг хотела иметь при себе, когда они начинали подобные дискуссии. Если это вообще можно было назвать дискуссиями. В уроках профессора Порта было больше смысла, чем эти… соревнования по милым прозвищам.       — Моя любовь к тебе больше голиафа, любовничек.       Эй! Это ее слова!       — Ну, моя любовь к тебе сильнее, чем большой урса, солнышко.       — Ах так? Что ж, моя любовь к тебе так сильна, что разбила луну вдребезги, обнимашкинс.       Если это правда, Янг надеялась, что их любовь уничтожит Ремнант в ближайшее время. Она не хотела жить в мире, где существует нечто настолько отвратительное. Даже гримм не были так отвратительны, как проявления любви Руби и Жона.       — Моя любовь к тебе могла бы собрать луну, ангельские глазки.       Серьезно. Янг знала, что это первый парень Руби. Что это юная, невинная, подростковая любовь. Но это уже выходило из-под контроля. Неужели они не понимают, что остальные пытаются учиться? Как ни противно было Янг признавать это, она предпочла бы сделать домашнее задание по истории, которое они получили от доктора Ублека, чем слушать их бесконечное бормотание о том, как сильно они любят друг друга. Это было похоже на что-то из плохого подросткового любовного романа. Не хватало только вампиров и оборотней.       — Моя любовь к тебе может уничтожить всех гримм в мире, мистер Мускулы, — парировала Руби.       — Это даже физически невозможно, сахарная слива, — нежно ответил Жон.       — Твоя тоже, Тошнотик.       И в мгновение ока настроение в комнате изменилось. Руби перешла от тошнотворно ласковых слов к своему самому первому прозвищу для парня. Того, что не несло в себе положительной коннотации. Или, если вспомнить ее ботинки, хороших воспоминаний для самой Янг.       Жон выглядел почти оскорбленным, когда отвечал на ее выпад:       — Бомбочка.       Ой-ей. Янг помнила и этот случай. Из тех времен, когда Руби оставила не лучшее первое впечатление о себе своей будущей напарнице. Может, ей стоит вмешаться, пока ситуация не обострилась?..       Глаза Руби сузились еще до того, как блондинка успела заговорить.       — Ботаник!       Жон сделал то же самое.       — Балда!       — Болван!       — Недотепа!       — Придурок!       — Бестолочь!       Янг даже не обратила внимания на то, что Жон позаимствовал последнее слово из лексикона Вайсс. Она была слишком озабочена тем, как Руби и Жон пристально смотрят друг другу в глаза. Это то самое? Их первая и, возможно, последняя ссора?       Тишина в комнате была оглушительной. Секунды тянулись, но никто не двигался. Ни один из них не смягчился. До тех пор…       Руби и Жон расхохотались, широко улыбаясь, их лбы соприкоснулись. Они немного постояли, потом склонили головы набок и обменялись легким, нежным поцелуем.       — Люблю тебя, — прошептала Руби. — Давай больше не ссориться.       — Никогда больше, — эхом отозвался Жон. — И я люблю тебя еще больше, — продолжал он, снова начиная спор.       — Не так сильно, как я, воздушный оладушек.       — Столько же, сколько и ты, и даже больше, клубничная печенька, — ухмыльнулся он.       — А что, если мы оба одинаково любим друг друга? — ахнула она.       Глаза Жона загорелись детским удивлением.       — Типа, люблю тебя бесконечно сильно?       — Бесконечно и плюс один! — взволновано воскликнула Руби.       Они обхватили друг друга руками и так крепко прижались друг к другу, что Янг на мгновение подумала, что они могут слиться воедино, как две масляные капли.       — Люблю тебя бесконечно плюс один сильно! — два идиота закричали одновременно, прижимаясь щеками друг к другу.       Янг молча встала. Первый парень или нет, но это было совершенно нелепо. Не то чтобы она завидовала тому факту, что ни один парень никогда не обращался с ней подобным образом. Это не так! Но почему ее сестра должна была так щеголять своей любовью и счастьем, чтобы все видели? Разве Руби не знала, что люди не хотят видеть других в идеальных, счастливых отношениях? Что нехорошо хвастаться тем, что ты нашла кого-то такого замечательного и особенного среди целого печального, одинокого мира!       Ей нужно было подышать свежим воздухом. Точнее, свежим воздухом вдали от двух влюбленных голубков, которые угрожали лишить ее обеда и самой превратиться в Тошнотика. Даже когда она отошла от стола, слово «любовь» снова и снова повторялось у нее за спиной, и этот шум становился похожим на вколачивание гвоздей в доску.

***

      Кошачьи уши Блейк лежали на ее голове так же ровно, как и ее тело на кровати. Звуки, доносившиеся с другого конца небольшого пространства комнаты ее команды в общежитии, раздражали.       Пара золотистых глаз пыталась, но не могла сосредоточиться на книге, которой она пыталась насладиться перед сном. Ночи в общежитии команды RWBY были тихим, мирным временем. Руби читала комиксы на своей кровати. Вайсс суетилась над волосами в ванной. Янг наслаждалась какой-нибудь мобильной игрой на своем свитке прямо над ней. Но теперь?       — Нет, ты первый вешай трубку, — раздался в комнате голос ее лидера.       Пальцы крепко сжимали страницы ее графического романа. На той же самой сцене, которую она читала последние две минуты.       — Нет! Ты! — приказала Руби, ее тонкий и хихикающий голос не имел никакой силы заставить кого-либо выполнить ее требования.       В конце концов Блейк бросила чтение и, посмотрев в другой конец комнаты, увидела Руби, лежащую на животе на верхней кровати. Девушка положила локти на подушку, подперев голову и шею, и прижала свиток к уху. Она возбужденно дрыгала ногами, наслаждаясь своей обычной ночной беседой с парнем.       Жон, должно быть, сказал что-то смешное или смущающее, но даже уши фавна не могли уловить, что это было, через свиток. Все, что она могла видеть, только реакцию Руби, когда она счастливо зарылась лицом в подушку, подавляя при этом тихое, девчачье хихиканье.       — Не-а, сначала ты должен повесить трубку! — она настаивала. — Я это делала в прошлый раз! — пауза, пока рыжая слушала ответ мальчика. — Да, я!       Уже слишком поздно искать новую команду. Это прискорбно. Все так чудесно начиналось в этой команде. В ее второй семье. Блейк нашла замечательную и заботливую напарницу в лице Янг, которая сумела разрушить стены клетки девушки-фавна и показать, что она действительно заботится о ней. Сильный и мотивированный лидер в лице Руби, которая ценила справедливость так же, как и бывшая террористка. Блейк даже подружилась с Вайсс Шни и узнала, что не все люди, и даже не все Шни, так ужасны, как ей рассказывали.       Но прямо сейчас Блейк хотела уйти. Сбежать от той, кем стала Руби.       — Жо-о-о-о-он! — пропищала Руби без тени смущения. Ее покрасневшее лицо снова уткнулось в подушку, и она покачала головой взад-вперед в мягком уюте, пытаясь справиться с тем, что только что сказал ей Жон.       Хорошо, что Вайсс сейчас в ванной и занималась своими делами. Она, вероятно, взорвалась бы от ярости к этому моменту. Удивительно, что Янг до сих пор не сожгла все вокруг. Возможно, она просто привыкла к романтическим выходкам младшей сестры.       — Хорошо, мы повесим трубку одновременно, — предложила Руби. Блейк надеялся, что Жон согласится на эти условия. Чем скорее закончится этот детский бред, тем лучше. — На счет три, — пауза. — Нет, не после трех. Сразу на три.       Блейк обрадовалась тому, что все прояснилось. Ей бы очень не хотелось, чтобы они прошли через все это только для того, чтобы начать все заново, потому что один из них не последовал правилам должным образом.       — Так. Готов? Один. Два… три!       Девушка-фавн с полным безразличием наблюдала, как Руби не выключает свиток. Вместо этого она на мгновение поднесла его к лицу, уставившись на него, как на какое-то прекрасное произведение искусства, а потом снова приложила к уху.       — Жо-о-о-о-он! Ты не повесил трубку! — она обвиняюще заскулила. Срочная новость, Руби. Ты тоже. Вы оба нарушили договор. — Это потому, что я знала, что ты не сделаешь этого! — возразила она, несомненно, в ответ на замечание Жона, что она тоже не разорвала связь. — Фу, ты хуже всех! — она рассмеялась.       Нет. Вы оба ужасны. Возможно, поэтому и созданы друг для друга.       — Ну, если никто из нас не повесит трубку, то мы не будем спать всю ночь! — Блейк увидела, как глупая усмешка расползлась по губам Руби. — Я только за… — сказала она более тихим, более застенчивым тоном.       Глаза Блейк расширились. Нет. Нет. Нет. Ни в коем случае. Она не собиралась торчать здесь всю ночь, слушая, как влюбленные голубки разговаривают по своим свиткам.       — Итак… что делаешь? — спросила Руби, перевернувшись на спину.       «Хм, интересно, — саркастически подумала Блейк. — Может быть, он в своей комнате и по свитку разговаривает с тобой?»       — Я тоже. Тьфу хреново, что уже так поздно! Я хочу увидеть тебя…       «Так иди».       — Да, но Янг, вероятно, скажет мне, что нельзя, — рыжеволосая посмотрела на верхнюю койку напротив своей. — И что мне не следует выходить из комнаты в пижаме.       По правде говоря, было еще не так поздно. Только около одиннадцати вечера. Кроме того, Янг не имела здесь никакой власти над Руби. Во всяком случае, позиция лидера означала, что она могла приказывать своей старшей сестре.       — Мне тоже нравится твоя милая пижама с кроликом… — тихо сказала Руби, угрожая растаять в пузырящемся месиве девичьего ликования, если ее тон хоть о чем-то говорит.       К удивлению Блейк, матрас над ней скрипнул, и Янг с глухим стуком спрыгнула на пол. Одетая в майку и спальные шорты, она сделала несколько шагов и встала рядом с кроватью Руби.       — Руби? — решительно начала блондинка.       — Подожди, Жон, — поспешно сказала девушка, убирая свиток от своей щеки. — Да?       — Иди к Жону. Живо.       Серебряные глаза загорелись.       — Правда?       — Да. Иди. Беги. К нему.       Руби вспыхнула от возбуждения и снова поднесла свиток к лицу.       — Встретимся в коридоре, Жон! Пойдем перекусим на кухне!       Не теряя времени, рыжая в пижаме спрыгнула со своей кровати и выбежала за дверь. Она даже не надела тапочки или что-либо еще перед уходом.       Сладкая, блаженная тишина заполнила комнату. Через несколько секунд ее потревожил звук открывающейся двери ванной. Подобно маленькому зверьку, решившему, что можно спокойно выйти из укрытия после того, как хищник двинулся дальше, Вайсс вернулась в комнату.       — Все спокойно? — нервно спросила она.       Янг кивнула.       — Да. Сейчас да.       С губ наследницы сорвался тяжелый вздох. Она тряхнула головой, садясь на свою кровать.       — Я больше не могу этого вынести, — призналась она.       — Прекрасно тебя понимаю, — согласилась блондинка.       Блейк молча кивнула.       — Я имею в виду, что была счастлива за нее, когда они встретились, — продолжила Янг. — Но… Я никогда не думала, что все так обернется. Что они будут похожи на любую раздражающую пару, которую вы видите по телеку или в фильмах, все вместе взятые в одном раздражающем лице.       — Это абсурдно, — добавила Вайсс. — Как парочка может быть настолько влюбленной?       — Первая любовь — это новый и замечательный опыт, — объяснила Блейк. — Однако медовый месяц обычно длится не так долго, как у этих двоих.       Янг обхватила голову руками, массируя виски. Своим видом показывая то, что ее сестра и Жон вызывали у нее головную боль.       — Я просто… я больше не могу этого выносить! Это должно закончиться так или иначе.       — Закончиться? — переспросила Вайсс.       Блондинка глубоко вздохнула, прикусила нижнюю губу и продолжила:       — Девчат, мне неприятно это говорить, но… ради нашего душевного равновесия…       Вайсс растерянно посмотрела на девушку. Блейк догадывалась, что будет дальше, и затаила дыхание, не веря своим ушам.       — Я считаю, что мы должны заставить их расстаться.       Вот оно. Блейк с трудом могла поверить, что эти слова слетели с губ родной сестры Руби, но в данный момент ей было трудно спорить с ними.       — Я неохотно соглашусь, — ответила Вайсс. — Хотя я нахожу мысль о вмешательстве в чужую любовную жизнь отвратительной, мы пришли в эту престижную академию, чтобы стать охотницами. Не для того, чтобы найти настоящую любовь.       — А что, если мы можем сделать и то, и другое? — предложила Блейк.       — С каких это пор ты стала мисс Оптимизм? — спросила Янг свою напарницу.       Блейк пожала плечами.       — Вовсе нет. Просто… что, если мы найдем способ для Руби быть вместе с Жоном и не раздражать окружающих?       Дверь внезапно распахнулась, и Руби впорхнула внутрь. Рыжая схватила с пола тапочки и быстро сунула в них ноги.       — Блин, я чуть было не отправилась гулять по Бикону босиком! — она легонько постучала себя по голове костяшками пальцев. — Наверное, имея такого потрясающего и замечательного парня, ты иногда забываешь о здравом смысле.       Не произнеся больше ни слова, Руби снова оставила своих товарищей по команде одних. После этой последней вспышки напряжение в комнате стало ощутимым.       — Им определенно нужно побыть порознь, — уныло пробормотала Янг.       — Не могу с этим не согласиться, — ревниво добавила Вайсс.       Даже Блейк немного завидовала тому, что было у Руби и Жона. До этого момента ее любовный опыт был далеко не звездным. И у Руби хватило наглости вот так кичиться им прямо перед ней? Даже если это было совершенно невинно и непреднамеренно?       — Ладно, — согласилась девушка-фавн. — Я в деле.       Янг глубоко вздохнула и кивнула.       — Отлично. Завтра мы приступим к работе. Операция Разлучи-Руби-и-Жона начата!