Хороший сын, плохая дочь

      Все кредитки и счета заблокированы.       Великолепно!       Морган Старк яростно сжимает ремешок «Гермес Биркин» и думает, что делать дальше. Может ей теперь закладывать свои вещи? Что ж, начать можно с этой сумочки. Сколько она там стоит? Морган точно не знает, но уверена, что за нее можно выручить несколько тысяч долларов.       Так, стоп. Морган трясет головой, прогоняя глупые мысли. — Спасибо, папочка, — цедит она в пустоту и пытается успокоиться.       Она не в первый раз ругается с отцом, но он впервые блокирует все ее счета. Думает, она все сразу поймет и вернется домой, как побитая собачонка. Нет уж. Плевать. В сумочке есть немного налички. Хоть что-то.       Морган несколько часов гуляет по Манхеттену, ходит по магазинам, где теперь ничего не может купить, пьет кофе не в самом лучшем заведении, а в том, на которое хватает денег, и ждет, что отец позвонит первый. Но он не звонит. Решил проучить ее. Заперся в мастерской со своим ненаглядным протеже, которого откопал в Квинсе. Копается с ним в костюмах и жалуется на свою ужасную дочь. А тот слушает с пониманием, выслуживается перед великим Тони Старком и со всем соглашается. А еще, наверное, наговаривает на нее за спиной, набивая себе цену.       Чертов Питер Паркер!       Идеальный сын для Тони Старка, в отличие от совсем неидеальной дочери. Два года уже этот подхалим из Квинса отравляет ей жизнь! Сил нет. А папочка нарадоваться на него не может. Всегда в пример ставит. Посмотри, Морган, на Питера, почему бы тебе не быть хоть немного похожей на него? В кого ты у меня такая?       Да в тебя, блин!       Морган вспоминает события последних нескольких часов, пока стучит каблуками по Пятой авеню. Крутит мысли в голове, но и на краткую секунду не чувствует себя виноватой.       И что она такого сказала?

***

— Ты меня звал?       Морган входит в мастерскую, с раздражением замечая, что отец не один. Возле верстака, на котором закреплен костюм Человека-Паука, стоит Паркер с отверткой в руках. Он поднимает на нее взгляд и легко кивает. Морган игнорирует. — Не хочешь присоединиться? — с надеждой спрашивает папа, указывая на верстак. — Как раньше. Помнится, мы любили работать вместе. — Не хочу. Компания как-то не очень, — она одаривает Питера выразительным взглядом, полным презрения. — Тогда сразу к делу, — вздыхает Тони. — Звонили из академии. Ты опять пропустила пересдачу. И ты снова не ночевала дома. — Задержалась на вечеринке, — спокойно отвечает Морган, но заметив, как посуровело лицо отца, решает все же слегка сбавить обороты. — Да брось, пересдам я эти экзамены. Они пустяковые. — Но их надо сдавать вовремя, — сурово отчитывает Тони, а потом устало прикладывает ладонь ко лбу, качая головой. — Морган, хватит вести себя как привилегированная принцесса! Посмотри на Питера…       Дальше Морган ничего не слышит. Началось! Посмотри на Питера! Какой он замечательный, исполнительный, ответственный, трудолюбивый! Добрый, честный, правильный и еще сотни эпитетов, которые неприменимы к самой Морган! Он — гордость Тони Старка, а она — папочкино разочарование. Да слышала она это миллион раз уже! Надоело!       После эмоциональной тирады отца, Морган лишь усмехается и хладнокровно отвечает: — Спасибо, папа, я обязательно прислушаюсь. И кто знает, может быть, на старости лет тоже захочу замолить грешки и найду себе бедного безмолвного сиротку, чтобы через него реализовать все добро, что во мне скопится за годы разгульной жизни. — Морган! — повышает голос Тони, но Морган продолжает смотреть на него с усмешкой. — Попридержи язык. — Я думаю, что ты сексист, папа. И всегда хотел сына. А тут подвернулся этот… — Знаешь, Морган, это уже даже не забавно. Хватит цепляться к Питеру, он и слова дурного тебе не сказал. Что вообще происходит, вы же раньше ладили?       Ладили, думает Морган. На уровне "привет-пока". Она не хочет вспоминать даже это. Да и какая разница, сейчас-то все по-другому! — Простите, я, наверное, пойду, — тихо говорит Питер, опуская на стол отвертку.       Морган кидает на него гневный взгляд. — Да, это лучшее, что ты можешь сделать.       Питер смотрит на нее с непониманием, но не собирается говорить что-то в ответ. Понятно, не хочет подбрасывать дров в пламя разгорающегося скандала. Он делает шаг, но отец останавливает его, удерживая за плечо. — Нет. Питер остается здесь. Ему нужно доделать проект для получения стипендии. Это тебе лучше уйти, Морган. И подумать над своим поведением.       В лицо бросается краска. Ах вот как! Морган поджимает губы. — Прекрасно, — ядовито шипит она. — Еще усынови его!       Она резко разворачивается и уходит, жалея, что двери в мастерскую автоматические, и нельзя хлопнуть ими со всей силы.

***

      Спустя час после состоявшегося разговора она замечает, что все кредитки заблокированы. Что ж, папа решил наказать ее единственно действенным методом. Она даже не удивится, если все ее кредитки уже переоформлены на имя Паркера. Он же разумно тратит деньги и не склонен к транжирству. Дьявол!       После нескольких часов скитаний по центру города, обида и злость вспыхивают в душе с прежней силой. И Морган решает высказать все источнику своих бед. Пусть послушает, а она хоть душу отведет. Тем более, он уже должен вернуться домой.       Морган мстительно улыбается и держит путь в Квинс.

***

      С Мэй у Морган сложились хорошие отношения, поэтому та без проблем впускает ее в дом, а сама уходит на дежурство. Морган терпеливо ждет Паркера в его комнате, с пренебрежением, но любопытством, осматривая обстановку.       М-да. Отец же выписал им баснословный чек, почему бы не приобрести себе новое жилье или хотя бы мебель? Наверняка, у Паркера есть какой-то хитрый план. Корчит из себя невинность, чтобы еще больше окрутить ее, выжившего на старости лет из ума, отца. Морган закипает все сильнее, игнорируя то, что Питер ни разу не воспользовался дружбой с их семьей в корыстных целях. Она считает, что все это временно. Или ширма, скорее. Однажды он покажет свое истинное лицо. Большие деньги портят людей. То, что они уже, вероятно, испортили ее саму, извратив до неузнаваемости некогда светлую душу, Морган предпочитает отмести, как нечто незначительное.       Она сидит за письменным столом, заваленным всяким хламом, и лелеет в душе обиду, когда из мрачных мыслей ее вырывает шум у окна.       Она вздрагивает, разворачивается и видит перед собой Питера в костюме Человека-Паука, который, видимо, имеет привычку пробираться в дом через окно. — Эм, Морган? — удивленно спрашивает он, замерев, будто бы увидел призрака. Снимает маску, являя миру растерянное выражение на лице. — Думаю, теперь ты собой доволен, окончательно рассорив нас с отцом! — жестко обвиняет его Морган, поднимаясь на ноги и сжимая кулаки. — Ты о чем? — Он заблокировал все мои кредитки! Наверное, уже и отрекся. А тебя, такого хорошего и замечательного, опять воздвигнет на пьедестал. И в итоге будет тебе лучшим отцом, которым никогда не был для меня.       Сказав это Морган резко замолкает. Не хотела она, чтобы ее речь звучала так жалко. — Да он места себе не находит, — горячо возражает Питер. — Только и думает, как наладить с тобой контакт! Это же ты постоянно срываешься на него. И ни во что не ставишь. Постоянно его обвиняешь. — У меня есть причина обвинять его! Все мое детство он провел непонятно где, а потом решил стать правильным. Да я Хэппи больше помню, чем его. Откупился своими деньгами и все. И, ой как странно, да, что я не побежала к нему с распахнутыми объятиями? А теперь зачем ему стараться что-то изменить, когда ты есть! Тебе ведь вообще на все плевать. Лишь бы прибиться к Железному Человеку! Ты появился в нашей поганой жизни и сделал ее еще хуже! Отец видит во мне свое отражение, которое его бесит, а в тебе видит какую-то надежду. — Ты себя слышишь? — кажется Питер впервые повышает на нее голос, отчего у Морган еще сильнее появляется желание сделать ему что-то плохое. — Мистер Старк из кожи вон лезет, чтобы у вас все наладилось. Но ты даже не пытаешься. Да, он совершал ошибки, все мы их совершаем, но он готов на все, чтобы их исправить. Только ты ничего не хочешь видеть. — Вот только адвокатом ему не заделывайся. Ты ничего не знаешь! — зло выкрикивает Морган, чувствуя, как щиплет глаза.       Вот, блин, этого еще не хватало! — Может быть, — спокойно соглашается Питер. — Но одно я знаю точно: ему очень больно от того, что между вами происходит. Ты главный человек в его жизни. И он очень сильно любит тебя. — Тебя он любит больше! — с какой-то детской обидой бросает Морган и чувствует укол смущения, словно выдала свою главную тайну.       Возможно, так оно и есть. Морган просто ревнует отца. Просто считает, что недостойна его любви. А Питер заслуживает ее значительно больше. Ведь он лучше, чем она. Вот это и бесит. И вместо того, чтобы что-то изменить в себе, Морган предпочла стать тем, кем стала. А заодно спустить всех собак на Питера. — Ты знаешь, что это полный бред, — Питер качает головой, и Морган замечает испарину на его лбу. А потом до нее наконец доходит, что весь их разговор он держится за бок, да и стоит не совсем ровно. И костюм, кажется, поврежден. — Что с тобой? — спрашивает она. В голосе нет полноценной тревоги или заботы. Просто она же видит, что с ним что-то не так.  — Все в порядке, — тихо отвечает он, и Морган, ко всему прочему, замечает какие бледные у него губы.       Он что, за дуру ее держит? — Да что ты! — психует она и стремительно приближается к нему. Нажимает на датчик в центре его груди, чтобы убедиться в своих догадках. Костюм сползает с плеч Питера, обнажая его по пояс, и Морган хмурится, чувствуя, как в горле застревает ком. — Вот это вот в порядке, да?       На теле Питера ссадины и несколько достаточно глубоких ран, покрытых едва свернувшейся кровью. Они пересекают грудь и даже живот. — Ты ранен! — восклицает Морган, расширенными глазами осматривая повреждения и забывая о том, что секунду назад готова была лично придушить его. — Немного, — хрипло отвечает Питер и упирается рукой в шкаф, перестав теперь притворяться. — Скоро заживет. Уже заживает. — Ты же был с отцом! Что успело случиться? — недоумевает Морган. — Ну, — на бледных губах появляется болезненная улыбка. — По дороге домой встретил парочку старых-добрых друзей. Или не парочку. Вообще-то их было с десяток, во главе с каким-то отморозком, который косплеил Фредди Крюгера. Сдал их копам в итоге. И город снова может спать спокойно.       Шутить пытается. После работы в мастерской успел целый город спасти, как за хлебом сходил, а после еще и на нее нарвался. Морган сжимает губы в тонкую линию и впервые за долгое время не знает, что с ним делать. Да, она могла бы порадоваться его неудачам, если бы это был заваленный экзамен или угробленный проект отца, но этому… Нет, на подобное она не способна. Пусть, как говорил отец, ее сердце полно цинизма, но она же не совсем конченная.       Он же герой, в конце концов. С этим-то она спорить не станет. — Ладно, Паркер, давай ложись в постель, — градус ярости заметно снижается.       Она нерешительно протягивает руку, и ладонь на краткий миг зависает над его плечом. Морган вздыхает, решается, и все же опускает руку. Кожа у него очень горячая, и Морган зачем-то берет его еще и за предплечье, помогая дойти до кровати, будто он сам не справится! — Говорю же, со мной все ок. Скоро боль утихнет, регенерация сделает свое дело.        Боль? Морган помогает ему лечь на кровать, снова осматривая раны. Конечно, это должно быть чертовски больно. Такие глубокие и длинные порезы. — Аптечка где? — спрашивает она небрежно, словно ее ни капли не задевает его состояние. — Это ни к че… — Где? — На кухне. В навесном шкафу справа от холодильника.

***

      Кажется, она пришла сюда, чтобы поставить Паркера на место, а не лечить его раны? Ну что за подстава! — И часто с тобой так? — Бывает, — неопределенно пожимает плечами Питер и шипит, когда Морган ведет ватным тампоном, смоченным перекисью, вдоль одной из ран.       Кровь тоже шипит от химической реакции, и рука Морган слегка дрожит. Но она не поддастся слабости. Не покажет, что ей… жаль его? А еще немного дурно от крови. — Может костюм поплотнее сделать? — предлагает она отстранено, накладывая на обработанную рану повязку. — Мы как раз работаем над этим, — отвечает Питер, но тут же прикусывает язык.       Понял, что Морган может взбеситься от этого «мы».       Она и бесится, но уже даже не на Питера и отца. Стремительной волной на нее начинает накатывать неприятная правда о себе. На одной чаше весов — Тони Старк и Питер Паркер, которые хорошо ладят, что-то делают вместе, спасают мир и прочее. А на другой — она. Вечно недовольная и язвительная. Полностью отстранившаяся от проблем мира, решившая пожить так, как нравится. А нравится ли? Быть избалованной богатенькой наследницей. Ее ли это? Раньше она не была такой стервой. И если причины злиться на отца у нее все же были, то вот Питер просто попал под раздачу. Нашла виноватого!       Морган совсем не нравится, куда ее уносят эти мысли, и она гонит их прочь. Рефлексировать она не хочет. И вообще надо быстрее уходить отсюда. — С тобой точно все будет в порядке? — спрашивает она, заканчивая с последней раной, и поднимает на Питера глаза.  — Да, в первый раз что ли? — он с благодарной улыбкой смотрит на нее в ответ. Какую-то секунду они молчат, глядя друг на друга, и до Морган доходит, что ее раскрытые ладони лежат на его груди, а их лица очень уж близко. Да так близко, что она видит золотистые вкрапления в темной радужке его глаз. Морган поспешно убирает руки и отстраняется. Смахивает с тумбочки в урну испачканные бинты и пустые пачки от пластырей. — Только мистеру Старку не говори, — доносится до нее тихая просьба. — Пусть это останется втайне.       Морган силится испытать привычное раздражение, но не получается. — Не скажу, — она неуверенно переступает с ноги на ногу. Все, пора уходить. — Ты это… если хуже станет, позвони, ладно? — Хорошо, — кивает Питер и вновь одаривает ее благодарной улыбкой. — Спасибо, Морган.       Как-то это все неправильно. Морган хмурит брови и резко разворачивается, уверенной походкой покидая эту невзрачную квартиру. В голове настоящий сумбур. Все смешалось, перекрутилось, и размотать такой плотный клубок мыслей и чувств совсем непросто. Но надо с чего-то начинать. И первым делом она твердо решает помириться с отцом. Мало ли, что может случиться завтра.

***

      На следующий день Морган не выдерживает и опять приходит в Квинс. Звонит в домофон, но никто не открывает. Неприятное тревожное чувство сдавливает горло, но Морган отмахивается от него. Она хочет уйти сразу же, но почему-то не может сделать этого. Она решает подождать. Садится прямо на ступеньку крыльца, достает сигареты и зажигалку и думает, что если она скурит две сигареты, а Питер не появится, то она сваливает. Делать ей здесь все равно нечего. А звонить ему она в жизнь не станет. Ее вообще не должно быть здесь. Так, мимо проходила. Ага, в Квинсе…       Питер приходит спустя несколько минут, когда Морган докуривает только первую сигарету. А ведь вчера она пообещала отцу бросить. И опять она чувствует укол совести. Правда, бросить что ли? — Привет, — удивленно здоровается Питер, явно не ожидавший увидеть ее здесь опять. Она и сама не ожидала. Просто так вышло. Морган окидывает его беглым, но цепким взглядом. Он выглядит здоровым и полным сил. Ни следа вчерашнего ранения. В руках у него большие бумажные пакеты. Был в магазине? Какая ей разница!       Морган набрасывает на себя маску равнодушия и обычной неприязни. Теперь уже, правда, не такой искренней. — Ага, — отвечает она вместо приветствия, выпускает последнее облако дыма из легких и кидает окурок прямо на лестницу. Питер прослеживает за ним взглядом, но ничего не говорит. И Морган почему-то уверена, что когда она уйдет, он выбросит его в урну. Святоша. — Вижу, с тобой все в порядке. Не сдох. Ладно, я пойду.        Она поднимается на ноги, одергивает короткую юбку, которую зачем-то так долго выбирала сегодня. — Не сдох от ран, — отвечает Питер, ни разу не показывая обиды, — но почти сдох от голода. После такой сильной регенерации так есть хочется, что все готов скупить, — он указывает подбородком на пакеты в своих руках. — Не хочешь составить компанию? Я тут всякого понабрал. Даже тебе что-нибудь может понравиться. — Что значит «даже мне»? — едко спрашивает Морган, тем не менее, с ужасом отмечая, что ноги не несут ее прочь, и она все еще стоит на долбанном крыльце многоэтажки в Квинсе. — Ну, ты же у нас очень разборчивая. Вдруг еда простых смертных отравит твою голубую кровь.       Издевается? — Я тебе не сноб какой-то, — возмущается она, понимая, что в последний год своей жизни вела себя именно как самый распоследний сноб. — Серьезно? — вскидывает брови Питер. — Ну тогда пошли, проверим. — Вот и проверим, — фыркает Морган, на что Питер улыбается, поднимаясь по лестнице к двери. — Надеюсь в этих пакетах есть чизбургеры? — уже мягче спрашивает она, следуя за ним.