Духи и причуды

      Я тяжело вздыхаю, когда очередной дух беспокоит сеть из моих защитных печатей. Открываю окно и говорю ему, что сейчас спущусь вниз. Как же мне надоело, что кто-то рвёт связи между духами и их людьми, а мне приходиться ездить по разным местам и соединять их обратно. Может, действительно стоит согласиться на предложение полиции работать вместе? Тогда они будут собирать пострадавших в одном месте. Но нет, оно того не стоит.       Спускаюсь вниз и подхожу к духу. Это парящее в воздухе существо, размером с треть моей высоты, окруженное множеством тёмных шариков, похожих на мраморные шарики для игры и коллекционирования у детей. Шарики двигаются вокруг существа, когда дух движется.       - Пожалуйста, помоги мне. Мой человек ждёт тебя на железнодорожной станции Хххххх, - говорит дух.       - В смысле, ждёт? – настороженно уточняю я.       - Мой человек умный. Он понял, что ты помогаешь во второй половине дня, и специально ждёт тебя на станции Хххххх начиная с обеда, - говорит дух.       - А, понятно. Хорошо, поехали тогда.       Во время поездки я читаю заданные параграфы учебника на электронной читалке. Очень удобно, что все учебники нам дают и в электронном виде тоже, поэтому можно читать заданное в любом формате. Плюс у меня есть аккаунт в учебной библиотеке, я могу скачивать книги для дополнительного чтения в электронном виде и читать их так. Более того, дополнительные книги практически невозможно поймать в бумажном виде. Волка сегодня нет рядом. Иногда Мадара уходит гулять по окрестностям на пару деньков.       Приехав на нужную станцию, я иду вслед за духом, летящим к своему человеку. Но что-то мне это район не нравится. Я с сомнением замедляю шаг, а затем и вовсе останавливаюсь. Достаю смартфон, залезаю в браузер и пробиваю отзывы о районе – если тут высокая преступность, то я дальше не пойду. Да нет, район нормальный. Просто два дня назад тут злодей побушевал с причудой управления стеклом, поэтому так много витрин, прикрытых чем попало вместо стекла.       Я продолжаю идти за духом, но тщательно слежу за тем, чтобы вокруг были работающие заведения и люди. В безлюдное место я не полезу.       Дух сворачивает в переулок. Я с сомнением останавливаюсь. Нет, нет, туда я не пойду. Возвращаюсь чуть назад и нахожу подходящее место. Пишу записку с координатами места встречи, наношу на неё нужный знак.       - Отнеси своему человеку записку. Я буду ждать тут, - говорю я духу, протягивая ему записку.       Тот задумчиво гудит в ответ, берёт записку и уносит её вглубь переулков.       Некоторое время спустя дух возвращается в сопровождении высокого стройного однорукого человека в деловом костюме и в маске, закрывающей его лицо. Странное сочетание, ну да ладно, это не моё дело.       - Добрый день, - вежливо здороваюсь я, подходя поближе к человеку. – Ваша причуда стонет от боли. Давайте, я её вылечу?       - Да, конечно.       - Если не хотите снимать маску, то тогда расстегните пиджак и рубашку, знак нарисую на ключицах. На руку знак наносить бесполезно – тогда я не смогу вылечить вашу причуду.       Он расстёгивает пиджак и рубашку. Я рисую нужный знак чуть повыше ключиц. Затем кладу одну руку на знак, вторую на духа, и соединяю их.       Прислоняюсь к стене, пережидая моменты слабости.       - Спасибо, - вежливо благодарит меня мужчина и уходит назад вглубь переулков.       Я иду назад к железнодорожной станции.       - Крови! Больше разной крови! – кричит кто-то.       Люди не реагируют, значит, скорее всего, это дух. Я нервно достаю из кармана амулет «атака». Дух крутиться в пределах моей слышимости, но не нападает на меня. Это не бродячий дух? Блин, неужели кому-то досталась причуда с жаждой крови? Невезение масштаба копец.       Я периодически нервно посматриваю влево, поэтому для меня стало неожиданностью, когда меня резко схватили за плечо справа и быстро кинули к стене внутрь проулка. Прежде, чем я успеваю полностью осознать происходящее, высокий парень с изуродованной кожей на лице и шее затыкает мне рот ладонью.       - Не бойся, я не насильник. Мне просто нужно немного твоей крови. Не сопротивляйся, тогда я не сделаю тебе больно. Вздумаешь орать – сломаю тебе руку, - угрожает он.       Убедившись, что я услышала его слова, осознала их и не пытаюсь сопротивляться (а как? я по любому не успею вытащить и использовать оглушающий амулет), парень убирает ладонь с моего рта. Достаёт из кармана своего плаща громадный шприц и втыкает его мне в плечо.       - Эй, я ведь и помереть могу от кровопотери, - тихим голосом выражаю я своё беспокойство.       - Не бойся, кукла, я не собираюсь наполнять весь шприц. Нужно всего стандартных двести миллилитров.       Парень вытаскивает иглу и умело залепляет ранку медицинским пластырем. Причём не простым пластырем для мелких ранок, а более дорогим вариантом, для порезов с кровеостанавливающим слоем, такой пластырь подходит в том числе после взятия крови из вены. Затем парень подносит ко мне свою ладонь и выпускает небольшое горячее пламя синего цвета, отчего я беспомощно вжимаюсь в стену.       - Продолжай вести себя хорошо, кукла, если не хочешь обжечься. Сейчас я уйду, а ты не будешь кричать или пытаться идти за мной. Понятно?       - Да, понятно. Не кричать и не идти за Вами, - послушно повторяю я.       Парень уходит. От испуга я даже не успела толком рассмотреть его дух. Что нехорошо, так как, если бы я запомнила духа этого парня, то в дальнейшем могла бы избегать его.       Быстро ухожу прочь. В магазинчике у железнодорожной станции покупаю хорошую молочную шоколадку и два онигири. Мне надо восстановить силы после неожиданной кровопотери. В полицию жаловаться не буду, потому что… Нет, надо. Это безответственно, не заявлять о таком. Вначале он будет понемногу кровь забирать, а потом что будет? И вдруг следующая жертва будет больна или ещё что-нибудь случится?       С тяжким вздохом достаю сотовый, захожу в интернет и нахожу ближайший полицейский участок. Смартфон прокладывает мне пеший маршрут от железнодорожной станции до полицейского участка. Я иду в указанном направлении, жуя онигири.       По пути в полицейский участок съедаю оба онигири. Неохотно захожу внутрь. Офигеть, сколько тут народа! Я начинаю вертеть головой, пытаясь понять, куда мне надо подойти, но тут ко мне подходит один из полицейских.       - Вам нужна помощь? – вежливо спрашивает меня человек в форме.       - Да. Я хочу заявить о мужчине, который насильно забрал у меня немного крови, - поясняю я.       Меня провожают в один из кабинетов. Спрашивают, сколько мне лет. Узнав, что я несовершеннолетняя, приглашают офицера, имеющего право работать с несовершеннолетними.       - Вас зовут Огава Шизука, Вам пятнадцать лет. Вы беспричудная, - уточняет офицер мои слова. – Пожалуйста, подробно расскажите, что случилось. Если Вам нужна эмоциональная поддержка, то мы можем вызвать врача.       - Нет, спасибо. Я шла к железнодорожной станции Охоеси. Внезапно меня схватили за плечо и сильно толкнули, практически швырнули в переулок. Высокий парень с сильными шрамами и изуродованной кожей на лице и шеи заткнул мне рот ладонью. Сказал, что он не насильник, ему просто нужно немного крови. Если не буду шуметь, то больно не будет. Если вздумаю кричать, то пообещал сломать мне руку. Воткнул мне в плечо громадный шприц. Я шёпотом напомнила ему, что могу умереть от кровопотери. Напавший ответил, что ему нужно стандартных двести миллилитров, а не весь шприц. Действительно, крови он выкачал из меня примерно вот столько, - пальцами я показываю примерный объём забранной у меня крови. – Потом он закрыл рану пластырем. Поднёс ко мне руку ладонью вверх и показал синее жаркое пламя. Сказал, что сожжёт меня, если я буду кричать или пойду за ним. Затем он ушёл.       - Мы направим Вас в больницу для осмотра и получения отчёта, - говорит полицейский. – Также, дайте координаты ваших родителей или опекунов, мы сообщим им, где Вас можно забрать.       - Ээ? Но я же подросток, а не ребёнок. Мои родители заняты на работе, - протестую я. – И я в порядке, зачем их беспокоить? Я же не обвиняемая и не подозреваемая.       - По закону, родители должны быть в курсе подобных происшествий с их детьми, - поясняет полицейский. – Также, после осмотра в больнице нам понадобится ещё раз пообщаться с Вами. Надо попробовать составить фоторобот.       - Понятно, - грустно отвечаю я. Эх, ну я же не хотела волновать родителей.       В больнице врачи осмотрели меня и сменили мне пластырь (тот пластырь, я подозреваю, ушёл на исследование отпечатков пальцев напавшего). Затем я подождала приезда мамы, после чего я вместе с мамой вернулась в полицейской участок возле железнодорожной станции Охоеси. Там меня уже ждали с подборкой фотографий злодеев, подходящих под данное мной описание.       Послушно рассматриваю фотографии подозреваемых. Мда, ну и страшные лица в этой подборке. Я и не подозревала, что есть так много людей с фиолетовой кожей на лице и шеи и со шрамами. Наконец, я вижу фотографию напавшего на меня парня.       - Вот, это он, - поднимаю фотографию со стола и протягиваю её полицейскому.       - Вы уверены?! – всего после одного взгляда на фотографию полицейский едва не подскакивает со стула, вибрируя от волнения.       - Да, я уверена. Это он. Те самые шрамы, изуродованная кожа и яркие глаза, - киваю я. – И даже плащ тот самый.       После этого полицейские сильно заволновались. Этот человек оказался известным и опасным злодеем. Меня заставили вновь и вновь вспоминать и дословно повторять наш с ним разговор. Под конец допроса у меня даже слегка сел голос.       Впрочем, полицейские заверили нас с мамой, что этот злодей не будет охотиться за мной. Он убийца и состоит в опасной преступной организации. Скорей всего, ему просто понадобилась кровь для чего-то, и он схватил первого попавшегося человека. Мне повезло, что тот злодей не убил меня, так как с убиванием людей у него нет проблем.       Мама переволновалась и с большим трудом отпустила меня обратно в общежитие. Но, теперь я должна приехать домой в пятницу. И провести выходные с родителями.       В четверг вернулся Мадара. Спросил, почему другие духи говорят про моё ранение. Я рассказала ему о нападении злодея.       - Глупый, слабый, трусливый заклинатель, - рычит на меня волк. – Почему ты не использовала амулет против него?       - Я не могла. Он схватил меня, и всё время стоял близко. Если бы я полезла в карман, он бы отреагировал первым, - оправдываюсь я.       - У тебя только бумажные амулеты?!       - А какие они ещё могут быть?       - Глифы можно наносить на кинжалы.       - У меня нет лицензии на ношение холодного оружия! – протестую я. – И ножом я умею пользоваться только кухонным. Я скорей сама поранюсь, чем смогу нанести удар ножом кому-то.       - Правильно, - вздыхает волк. – Есть другие варианты. Деревянный посох или деревянный меч. Браслеты из бусинок-амулетов. Бусинку отрываешь, кидаешь во врага и убегаешь. Хотя бы это ты сможешь сделать?       - Эээ… А глифу надо вырезать в бусинке? – спрашиваю я. – Тогда мне надо взять пару-тройку уроков по вырезанию узоров на дереве.       - Так возьми! – рявкает волк. – Никогда в жизни я не видел настолько бестолкового и беспомощного заклинателя, как ты. Удивительно, как тебя не съели до сих пор.       - … Подожди, что значит, «съели»?! – удивлённо кричу я. – Я думала, духи просто не любят меня и могут ранить, но «съесть»? Постой, почему духи сопровождают людей, если могут их съесть?       - Не всех людей можно есть, - произносит волк наставительным тоном. – Ты духовидец, твоё тело пропитано духовной силой. Ты можешь взаимодействовать с нами, а мы с тобой. Дух, который пожирает других духов и духовидцев в мире людей, быстро сходит с ума и умирает.       - Другими словами, мне повезло, что я не сталкивалась с таким чрезмерно агрессивным духом. А как же жуткий дух с щупальцами того страшного человека? – спрашиваю я.       - Тот дух был поражён скверной ещё до того, как прицепился к человеку, - морщит нос Мадара. – Когда появляется дух, поражённый скверной, боги выбирают духа и даруют ему своё благословение для борьбы с осквернённым духом. Борьба между осквернённым и благословлённым духами может длиться несколько столетий. Боги не могут вступить в наш мир, так как их присутствие уничтожит его. Также, Боги не могут даровать своё благословление духам слишком часто. В мире должен быть баланс духовных энергий. Чем больше благословлений дарят Боги, тем больше скверны вытекает из Бездны. Верно и обратное. При появлении нового осквернённого духа Боги могут благословить новый дух, не вызывая тем самым новый всплеск скверны из Бездны.       - А люди? Как осквернённый дух влияет на человека, к которому прицепился? – спрашиваю я. – Тем более, если человек даже не видит осквернённого духа. Такая борьба кажется обречённой с самого начала.       - Человек может сдерживать скверну, если пожелает, даже не видя её. Когда пропитанный миазмами Бездны дух цепляется к человеку, человек чувствует усиление негативных чувств и мыслей. Человек может преодолеть это и тогда осквернённый дух, нуждающийся в подпитке чужими негативными чувствами, оставит давшего отпор человека в покое.       - Мадара-сама, я не совсем понимаю. Осквернённый дух сводит людей с ума? – уточняю я.       - Нет, - волк раздражённо бьёт хвостом по стене. – Осквернённый дух изначально может прицепиться лишь к жестокому человеку, который либо лишён эмпатии, либо получает удовольствие от чужой боли. И человек должен быть иметь взрослое сознание и взрослое тело, не жестокий глупый ребёнок – у детей до начала полового созревания есть естественная защита от скверны Бездны. Осквернённый дух ищет носителя, делающего больно идейным людям. Люди, которые преданы своей идеи – естественные противники Бездны, отблеск их вдохновения разгоняет миазмы Бездны. Благословлённый дух всегда выбирает человека, преданного подходящей идеи для борьбы с носителем осквернённого духа.       - А… а духи не могут бороться как-нибудь без втягивания в свою борьбу людей? – робко интересуюсь я.       - Не могут. Как Боги не могут сражаться в нашем мире, так и духи, тронутые скверной или благословением, не могут сражаться напрямую меж собой. Это мир людей. Люди должны постоянно сражаться за формирование будущего мира.       - Но если люди даже не могут видеть осквернённых и благословлённых духов… - начинаю спорить я, но фиолетовый волк меня перебивает.       - Для этого есть духовидцы. Духовидцы должны рассказывать остальным людям о скверне и благословлениях, о добре и зле, о том, какие действия являются правильными, а какие – помогают распространиться порче.       - В наше время за такие рассказы в лучшем случае, будут считать чудачкой.       - Раньше духовидцы часто становились священниками и жрицами. Ты тоже можешь пойти по этому пути.       - Нет! Я уже на управленца учусь! – мигом отказываюсь я. – Я никогда не ощущала в себе особого благочестия или желания стать духовным лидером. Или утешать всех. Нет, это совершенно не моё.       - Глупый заклинатель. Жриц уважают, - ворчит волк и растягивается на полу, опуская морду на передние лапы.       Я возвращаюсь к урокам. Нам задают очень много, буквально вбивают знания в наши головы.       Вечером снова гудят подопечные, сообщая об очередном «постучавшемся» духе.       Я привычно высовываюсь из окна.       - Я сейчас спущусь, подождите внизу, - тихо говорю я духу громадной белой лисы с кипой хвостов.       Спускаюсь вниз и отхожу чуть подальше от здания. Мадара следует за мной по пятам, недовольно поглядывая на лиса. Кстати, они одного размера, хотя в природе лисы меньше волков.       - Приветствую вас обоих, - говорит белый лис. – Я хочу попросить помощи и извиниться за своего человека.       - Извиниться? – неуверенно переспрашиваю я. – За что?       - Мой человек работает профессиональным героем. Они хотят найти человека, возвращающего причуды. Мой человек специально подставился под удар, лишающий причуды. Теперь они ждут тебя, - поясняет лис.       - Родители меня убьют, - скулю я, нервно сжимая голову ладонями.       - Мы вдвоём сможем усыпить человека, и ты проведёшь соединение, пока он будет спать, - предлагает волк.       - И сколько раз мне так бегать от героев? Нет, мне придётся признаться родителям. Послушайте, а ваш человек сейчас в окружении других героев находится или один?       - Коллеги по работе моего человека находятся в засаде, - отвечает лис.       - То есть, я могла бы их заметить, если бы пошла сегодня помогать твоему человеку, да? – уточняю я. – Ммм… давай сделаем так. Сейчас я напишу записку, ты передашь её своему человеку. Соединение я проведу в воскресенье, хорошо? Сегодня четверг, завтра пятница, послезавтра суббота, затем наступит воскресенье. В субботу я во всём признаюсь своим родителям.       Возвращаюсь в комнату и пишу записку, выплёскивая туда свою обиду. Наношу нужный знак, спускаюсь и отдаю записку лису.       - Увидимся в воскресенье, - грустно вздыхаю я.       Лис согласно кивает и улетает с запиской в зубах. Надеюсь, она не размякнет от слюны.       - Ты так легко отказываешься от своей анонимности? – спрашивает меня волк. – Ты могла хотя бы попытаться.       - Мадара-сама, Вам просто хочется увидеть погоню с моим участием, да? – с подозрением спрашиваю я.       - Пф, нет. Раньше заклинатели были более решительными. Ты легко меняешь мнение под давлением.       - Ну, я с самого начала не собиралась бороться с про героями, - ворчу я.       Вечер. Про герой Ластик одиноко сидит за столом в зоне фуд корта торгового центра, читая книгу. На столе перед ним стоит недопитый стакан кофе.       Неожиданно, в воздухе над столиком напротив героя материализуется записка, которая падает на стол. Ластик ловит её, прежде чем она касается поверхности стола. Читает. Хмурится и даёт отбой внимания по каналу общей связи. Кладёт записку в книгу и уходит. Спускается на первый этаж и заходит в пустынное помещение для магазина, ныне занятое про героями.       - Шота! Почему отбой?! – волнуется Ямада Хизаши.       - Я получил записку, совсем как Амаджики-кун, - отвечает Айзава. – Она написала, что вернёт мне причуду в воскресенье.       - Могу я увидеть записку? – вежливо требует сэр Ночноглаз.       - Да, вот она, - Ластик кладёт записку на стол, чтобы все присутствующие могли её прочесть.       Знаете, устраивать засаду на того, кто Вам помогает – это вверх неблагодарности! И зачем?! Я же не делаю ничего плохого, я даже не знаю, кто и как отделяет духовные части причуд от людей. Теперь из-за Вас мне придётся рассказать об этом родителям, они будут волноваться, а я этого не хотела.       Вообще, за такое отношение стоило бы на самом деле проигнорировать Вас. Тем более я подозреваю, что Вы могли специально подставиться под удар, лишающий причуды, а, значит, Вам ваша причуда не особо нужна. Но, к сожалению, я слишком добрая. Отделённая духовная часть причуды стремиться соединиться обратно с человеком и страдает от боли. Поэтому я соединю Вас с вашей причудой обратно в воскресенье. Субботу я потрачу на рассказ своим родителям о моей недавно открывшейся способности. Ведь если бы кто-то не стал отделять духовные части причуд от людей, то я бы и не узнала, что могу соединить эти части обратно.       С неуважением,       Аноним.       - Правдоподобная реакция для домашнего подростка, - комментирует сэр Ночноглаз.       - Да, действительно, домашний подросток. Даже написала «с неуважением» вместо ругательств, - смеётся Ямада.       Суббота. Утро. Дом семьи Огава.       Мне не хочется вставать с постели. Сегодня я должна признаться родителям в проявившихся способностях. И в том, что ездила по нашему городу и соседним, возвращая причуды незнакомым людям. Я уверена, что реакция родителей будет негативной.       - Шизука, ты уже проснулась? Помоги мне сделать завтрак, - просит мама сквозь закрытую дверь.       - Спущусь через пять минут! – кричу я в ответ и встаю с кровати. Нельзя же просто просидеть весь день в своей комнате, хоть и хочется.       После завтрака Мэзэру убегает гулять с друзьями. Он сейчас учится в первом классе той же средней частной школы, которую посещала я.       - Мама, папа, мне надо рассказать Вам кое-что важное, - собираюсь с духом я, нервно переплетая пальцы.       - Конечно, мы тебя слушаем, - мама садится обратно за стол.       - Ну… Вы помните, как в новостях сообщали, что про герой потерял способность пользоваться своей причудой, а потом появился неизвестный и вернул её ему? – спрашиваю я.       Лица родителей становятся сердитыми и расстроенными, они переглядываются, после чего папа говорит:       - Шизука-чан, мы любим тебя и без причуд. Да, есть плохие люди, которые считают, что мутантам и беспричудным людям надо умереть, но такие ультра радикалы будут всегда, в любом человеческом обществе. Ты не должна калечить себя, позволяя шарлатанам или экспериментаторам делать с тобой что-то, в надежде получить причуду.       - Что?! – я в шоке смотрю на серьёзные лица родителей. – Нет, я не это имела в виду! Наоборот, у меня с детства есть способность видеть духовные части чужих причуд. Но врач поставил мне диагноз «беспричудная», и я не могла бы доказать наличие духовного зрения, поэтому не рассказывала никому об этом. Но, когда кто-то научился отделять духовные части причуд от людей, то эти духовные части стали крутиться возле меня и я внезапно поняла, как их можно прикрепить обратно к людям, от которых они отвалились. И я это сделала.       - Милая, заниматься лечением без медицинской лицензии очень плохо, - строгим тоном произносит мама. – Если у тебя лечебная причуда, то давай переведём тебя в медицинский колледж.       - Нет, я не пойду в медицинский колледж. Мне становится плохо, даже если в сериале про клинику операцию показывают, я не смогу стать медиком, - быстро отказываюсь я. – У меня причуда сенсорного типа, а не лечебная. Просто я могу ощущать чужие причуды и восстанавливать связь между причудой и человеком, это не лечение.       - Хорошо, не лечение, - соглашается папа. – Почему ты рассказала нам об этом только сейчас? Что-то случилось?       - Да… Дело в том, что когда я поехала помогать очередному человеку, то обнаружила, что мне сделали ловушку. Кажется, про герои и полицейские сильно хотят со мной поговорить, - замечаю я недовольным тоном.       - Не волнуйся. Я сейчас же позвоню знакомому адвокату, - говорит папа. – Сегодня съездим на приём, потом адвокат сам свяжется с полицией.       Папиного знакомого адвоката зовут Сасанаги-сан. Он принял нас, выслушал мой рассказ и сам связался с полицией. Потом адвокат, я и мои родители поехали в полицейский участок. Мне пришлось ещё раз повторить свой рассказ в присутствии полицейских. Затем я осталась в комнате одна, а родители вместе с адвокатом ушли разговаривать о чём-то с полицейскими. По мне, это не справедливо, что мне нельзя присутствовать – речь ведь обо мне идёт.       Затем очень недовольные родители вернулись в сопровождении адвоката и полицейских.       - Мы вместе съездим в больницу, ты вернёшь причуду про герою при наблюдении медиков, - говорит папа. – Если будут предлагать тебе перевестись в академию Юа – сразу отказывайся. Бизнес-курсы Юа средненькие по качеству, академия Юа фокусируется именно на героике. Мы с мамой не позволим ухудшить качество твоего образования. Ты способна на большее, чем подачу кофе про героям и разбор бесконечных бумаг для них. Для безопасности, возвращать причуды будешь теперь в сопровождении про героев. Вот, возьми визитку Сасанаги-сана. Если на тебя вздумают давить с требованием перейти учиться в академию или школу с факультетом героики, сразу звони и жалуйся, не стесняйся.       - Хорошо, папа, - послушно киваю я.       - Огава-сан, никто бы не стал оказывать давление на вашу дочь с целью перевести её в другую школу, - протестует один из полицейских. – Это было всего лишь предложение.       - Чрезмерно настойчивое предложение, - огрызается мой папа. – Шизука-тян, не волнуйся. Никто не имеет право заставлять тебя переводиться учиться в Юа. И никаких тестов и анализов с тобой врачи проводить не имеют право. Ты не подопытная свинка и не будешь пропускать учёбу, лишь ради удовлетворения чужого любопытства.       Всё так плохо? Меня хотят исследовать? Не, не надо мне такого «счастья».       Мы рассаживаемся по машинам и едем в больницу. Я в одной машине с мамой, а папа с адвокатом – в другой машине. Сасанаги-сан проследит, чтобы в больнице не попытались подсунуть моим родителям документы, обязывающие их дать право на мою медицинскую информацию посторонним людям.       В больнице мне пришлось пройти общий осмотр. Рост, вес (ненавижу – это моё личное дело!), давление… Эй, вообще-то это я буду помогать человеку выздороветь, а не меня лечить будут. Хотели ещё взять анализ крови, но тут возмутилась моя мама и от меня наконец отстали.       Взволнованные врачи провожают нас в комнату, заставленную какими-то приборами. На медицинской кушетке сидит мужчина в одних штанах, его грудь, спина и руки облеплены датчиками. Видимо, врачам очень интересно узнать, какие изменения происходят в организме человека в момент возвращения причуды.       Мои родители с адвокатом становятся у стены, чтобы не мешать.       - Здравствуйте, - вежливо здороваюсь я. – Мне надо нарисовать нужный знак и затем положить Вам руку на лоб, чтобы вернуть духовную часть вашей причуды на место. Извините, Вы не могли бы убрать чёлку? Она будет мне мешать.       Предложить нарисовать знак на груди мне как-то неловко. Не знаю почему.       - Конечно, - соглашается мужчина. Достаёт из кармана резинку и убирает чёлку в мини-хвостик. Теперь причёска мужчины выглядит немного смешно – его тяжёлые волосы собраны в низкий хвост сзади, а спереди на боку собрана длинная чёлка в небольшой хвостик.       Я достаю из сумки баночку с чернилами и футляр с кисточкой. Достаю кисточку, окунаю её в баночку и рисую нужную глифу. Кладу кисточку назад в футляр, и тут врачи оттесняют меня в сторону.       - Удивительно!       - Коллеги, этот рисунок невозможно не только снять на видео с любого ракурса, но и просто рассмотреть.       - Да, линии мерцают.       - А когда пытаешься присмотреться, то начинает болеть голова.       - Разве? Меня просто начинает тошнить, голова не болит.       - Меня не тошнит и голова при попытках всмотреться кружится, а не болит.       Я удивлённо смотрю на врачей. О чём они вообще говорят? Глифа как глифа, тщательно выписана, словно кандзи на занятиях каллиграфией, линии вовсе не мерцают и не двигаются.       - Твоё зрение отличается от зрения большинства людей, - смеётся волк. – Они просто физически не могут увидеть глифу. Их сознание отвергает это знание. Чем больше люди будут пытаться рассмотреть глифу, тем хуже будет их самочувствие.       - Для меня это неподвижный знак, как кандзи на уроке каллиграфии. Может, Вам всем не стоит смотреть на знак, если Вам плохо от этого? – предлагаю я вежливым тоном, убирая баночку чернил и футляр с кисточкой обратно в сумку.       Врачи игнорируют моё предложение и по прежнему пытаются снять на видео, сфотографировать или зарисовать глифу, попутно не давая мне подойти к про герою.       Наконец, им всем становится сильно плохо, как и предупреждал Мадара. Со стонами и причитаниями врачи уходят из кабинета, один из врачей и вовсе убежал, приложив ладонь ко рту.       - И что мне делать? Ждать их возвращения или нет? – спрашиваю я.       - Подожди немного. Врачи хотят зафиксировать момент возвращения причуды, - со вздохом отвечает про герой.       Несколько минут спустя в кабинет заходят другие врачи.       - Простите за внезапную паузу, - вежливо извиняется один из них. – Сейчас мы проверим аппаратуру и тогда можно будет продолжить.       Они быстро проверяют датчики на теле про героя и остальную аппаратуру.       - Можете начинать, - говорит один из врачей.       Я кладу одну руку на лоб про герою, вторую на духа и соединяю их. Я чувствую, как канавки, каналы и канальца наполняются силой… но, у меня возникает ощущение, словно потоки идут не так хорошо, как могли бы. Я слегка меняю расположение каналов и канальцев, помогая принять им более правильное, более комфортное для потока положение.       - Я закончила, - сообщаю я и отхожу от про героя.       - Мы не регистрируем никаких изменений, - сообщает один из врачей.       - Ластик-сан, пожалуйста, проверьте, вернулась ли причуда, - просит другой врач.       - Постойте, вначале должны выйти из комнаты люди, не являющиеся частью медперсонала, - спохватывается другой врач.       Я с родителями и адвокатом выхожу в коридор. Две минуты спустя в коридор выходит врач и сообщает, что причуда Ластика вернулась.       - Тогда мне с родителями можно уже уйти? – спрашиваю я у врачей.       Те с сожалением меня отпускают (они хотели провести какое-то тестирование, но мои родители выставили адвоката вперёд, и Сасанаги-сан послал врачей на юридическом диалекте).       Ладно, теперь мне нечего скрывать. Надеюсь, больше за мной никто охотиться не будет. Не хочу я драться с про героями. Да вообще ни с кем – я же не умею драться. Мне за глаза хватает драк с духами. Хотя, с тех пор как я впервые соединила духа обратно с его человеком, духи перестали на меня нападать. Но я всё равно не сплю без защитных печатей в комнате.       На следующий день с утра к нам в дом явились про герои из Юа, включая вчерашнего Ластика.       Мои родители не обрадовались такому визиту, но, тем не менее, впустили героев в гостиную.       После формальных приветствий заговорил Ластик.       - Шизука-тян, после того, как ты вернула мне причуду, она изменилась, - говорит Ластик. – Ты не знаешь, почему?       - Ваша причуда не изменилась, духовная часть такая же, как и была, - решительно отвечаю я. – Изменилась лишь ваша связь с духовной частью вашей причуды. Поэтому теперь Вам должно стать легче использовать вашу причуду. Но в чём конкретно будет это выражаться, я не знаю.       - У Пожирателя солнца никаких изменений не произошло, - говорит другой про герой.       - Ну, так у Пожирателя солнца всё было в порядке, - жму я плечами в ответ. – Когда я восстанавливаю связи между духовной частью причуды и человеком, то чувствую… ммм… как бы сказать… ну, каналы, канальца и канавки наполняются потоком силы. В случае с Ластиком-саном у меня возникло ощущение, что эти канавки не такие гладкие, как должны быть. И я их выровняла, чтобы поток ощущался более комфортно. Теперь ваша связь с духовной частью вашей причуды должна стать лучше.       По мере моих объяснений у Ластика появилось ошеломлённое выражение лица.       - Вы изменили что-то внутри меня, не зная, какой именно эффект окажет изменение? – спрашивает Ластик поражённым голосом.       Я хмурюсь. Его слова звучат плохо, словно я поставила над ним незаконный и неэтичный медицинский эксперимент.       - Не так, - произношу я твёрдым тоном, смотря ему прямо в глаза. – Когда я впервые наткнулась на духовную часть, отделённую от своего человека, но хотящую к нему вернуться, то ко мне пришло знание, что я смогу соединить их обратно. До Вас все соединения по ощущениям происходили одинаково. В момент соединения духовной части вашей причуды с Вами я осознала, что могу сделать связь между Вами и духовной частью вашей причуды лучше. И я сделала это. Некоторые причуды дают своим владельцев интуитивные знания о своём использовании. С моей способностью соединять людей обратно с отделёнными от них духовными частями причуд дело обстоит также. Я не экспериментировала над Вами.       Приняв мой ответ, про герои вежливо закруглили разговор, попрощались и ушли.