Над прочими

      Фэш расстелил карту прямо на полу, так как на столе места бы не хватило. Вот оно, детище последних нескольких недель. То, что он любил и проклинал в равной мере. Специальная бумага из особых пород древесины позволяла чертить без единой погрешности. Драгоций подтащил край карты к зеркалу, чтобы видеть его в отражении, и приготовился к сложному пассажу эферов. Каждый из них пройдет через стекло, составляя канву будущего перехода. Вот только вести он будет не в другое зеркало, а во временную параллель. Фэш нахмурился, пробежав глазами по основным координатам. Он уже проверил их больше сотни раз, отчего все числа въелись в подкорку, но продолжал это делать. Своеобразный ритуал. — Можно собой гордиться, — усмехнулся Драгоций, — жаль, такой шедевр не пойдет в портфолио…       И скорее станет вообще последним в его карьере. Быть зодчим в Змиулане Фэш не захочет ни под каким эфером. Уж слишком он осведомлен, что от своих архитекторов требует дядя и калечить судьбу какого-нибудь провинившегося часовщика Драгоций не станет.       Эти несколько дней Василиса провела в его доме, но в кабинет девушка не заходила. Она вообще была молчаливой, много сидела на том самом подоконнике, наблюдая за старым рыбаком, а еще читала. Фэш сначала пытался как-то расшевелить ее, но потом махнул рукой. Главное, что каждую ночь все недомолвки между ними стирались и оседали вздохом на губах. Фэш наслаждался этими ночами, как последними глотками дорогого вина. Растягивая удовольствие и выпивая до дна каждую каплю. Его дом наконец-то ожил, чтобы окончательно умереть через пару дней. — Я хочу пройтись по набережной, — к нему заглянула Василиса, — присоединишься?       Фэш посмотрел на кипу бумаг на столе, на слепящее солнце за окном и поморщился. — Хочешь напоследок насладиться Астроградом? — Может, я еще наведаюсь сюда, — глаза девушки туманно блеснули, — ну в том другом месте.       Фэш невесомо коснулся ее лба губами. Он был горячим. — Там он будет другим… там все будет другое, словно ты смотришь на мир через витражный осколок. Но потом привыкнешь и не сможешь никак иначе. — Пойдем?       Фэш уже хотел плюнуть на жару и оставшуюся работу, как что-то его остановило. Интуиция. А к ней Драгоций привык прислушиваться. — Может я присоединюсь чуть позже. Надо кое-что проверить.       Василиса ушла, а Фэш спустился на первый этаж и на всякий случай чуть спустил браслет со стрелой. Предчувствие его не обмануло. Он понял — за дверью кто-то есть, а в следующую секунду раздался перелив колокольчика. Драгоций пятерней пригладил волосы и пошел открывать.       На пороге стояла Диана.       Фэш попятился, плечом подперев дверь. — Не пригласишь войти? — Ты не воспользовалась переходом, — заметил Драгоций. Ему было интересно, знает ли       Диана о недавних событиях. — Пройти пару кварталов не так сложно.       Фэш встал полубоком, пропуская фею в дом. Когда та проходила мимо, то в нос ударила знакомая смесь ароматов, дрожью уйдя в пальцы.       Диана огляделась в гостиной, как кошка, заприметившая на своей территории мышей. — Слышала, ты возвращаешься на Осталу. Слухи? — Нет. Соскучился по дому.       Фрезер сделала вид, что поверила. — Надолго? — Как пойдет, — Фэш сел в кресло, взглядом указав фее на соседнее, и тихо повторил, — как пойдет. — Я пришла попрощаться… и извиниться.       В серых глазах блеснула мимолетная печаль и тут же скрылась за веером ресниц. — Тебе не за что извиняться. — Есть. Знаешь, почему я оставила тебя тогда?       Фэш прикрыл глаза и сразу же окунулся в тот день. Простынь под ним была смята, пахла корой и листвой, а ее уже не было. Она просто ушла, растворилась в один миг после нескольких лет их обрывчатой то ли совместной, то ли поделенной пополам жизни. Больно было лишь первую неделю, а потом стало пусто. — Я не держу зла из-за этого… право, Ди, не вороши прошлогодний снег. — Я извиняюсь не за это. Но каждое извинение начинается с объяснения. С тобой мне пришлось бы поменяться… стать не придворной феей, а кем-то другим, незнакомым. Знаешь, как тяжело меняться, когда десятилетия носишь одно и ту же личину? Я испугалась. — Я не хотел, чтобы ты менялась из-за меня. Мне было достаточно видеть твою улыбку по утрам.       Диана судорожно вздохнула, будто струна, натянутая и отпущенная в один миг. — Что было, то было, — прошептала она, — любовь — это всегда изменения. Она не спрашивает, она берет то, что ей положено. Ты был таким молодым тогда… совсем юным и я просто не видела нас рядом через пару лет. Но мне было сложно уйти. Правда, Фэш. — Мне невероятно лестно слышать такое, — серьезно сказал Драгоций, а потом все-таки не сдержался, — это признание будет согревать меня в холодные остальские ночи. — Не паясничай.       И тут Фэша осенило. В его мозгу словно собрался воедино числовой код, и он оказался таким простым. Он и Диана. Василиса и он. Ничего не изменилось, кроме ролей. Драгоций не сдержался и усмехнулся. Фрезер непонимающе изогнула бровь. — Не обращай внимания. Это не попытка свести наш возвышенный диалог в сторону трактирной беседы.       Диана сжала губы до белой линии, но смолчала. Наверное, она действительно пришла прощаться, иначе бы вылетела из дома еще пять минут назад. А Фэш медленно продолжил. — Ты ради того и выбрала Ника? Чтобы это он изменился ради тебя, да?       Щеки феи обжег румянец. Она резко подскочила так, что юбки засвистели по полу. — Да я бы никогда не ушла от тебя, люби ты меня! — она впервые сорвалась на крик за очень долгое время. За вечность. — Я любил тебя, Ди, — Фэш не выдержал и встал, — я, мара тебя дери, даже сейчас… — В том-то и дело, — Диана успокоилась, хоть ее лицо все еще пылало, — в том-то и дело, что ты был влюблен. Но ты не любил. И я боялась любить в ответ. — Откуда тебе-то знать? — прорычал Фэш, — ты что, читаешь других, как раскрытые книги? — Нет. Я просто уже очень долго живу и могу отличить латунь от золота. — Тогда ты ошиблась.       Диана испытующе вгляделась в его лицо. Долго смотрела и не отпускала, а потом отвела взгляд. — Нет. Не ошиблась.       Фэша разобрала холодная, клокочущая ярость, похожая на бурлящую кислоту. Он ненавидел, когда за него говорили, что он испытывает, кого любит и почему поступает так, а не иначе. — Твои объяснения грозятся перейти в ссору. — Нет. Это уже и есть извинения. Когда мы говорим о том, что чувствуем — это уже извинения, в каком бы виде и тоне это ни было бы произнесено.       Они замолчали. Диана прошла к окну, встав так, чтобы вовсе его не видеть. — Когда я увидела тебя с ней… мне сделалось так… — она сжала кулак, — непривычно. Все внутри загорелось, и стало трудно дышать… У тебя глаза светились рядом с Огневой. Со мной ты таким не был. Поэтому я сказала то, что сказала. Мне стыдно за это. Ты заслуживал провести эти дни по-другому. И она, пожалуй, тоже.       Фэш резко выдохнул. Ему ни разу в жизни не давали пощечин, но сейчас казалось, что дали. — Знаешь, единственное, за что ты можешь извиниться? — его голос остался спокойным, — ты хотела меня, признай, но я был тебе не нужен.       Диана все стояла, разглядывая вид за окном. Молчала. — Не знаю, много ли для тебя стоит мое прощение, но я прощаю, — также спокойно произнес Драгоций. — Прощаю и прощаюсь, Ди. — А ведь у меня получилось, — тихо проговорила она, — почти так, как есть на самом деле. — О чем ты? — В тот день, когда ты стоял под яблонями, я рисовала вид из этого окна. По памяти. Мне хотелось бы сказать что-то еще, но нечего. Ты сказал все за меня.       Фэш кивнул и отвернулся. Ему хотелось смотреть на нее и хотелось никогда больше не видеть этих глаз. Хотелось обнять и хотелось забыть, какова эта кожа на ощупь. Хотелось кричать и хотелось оглохнуть, только бы не слышать ее голоса. Он не знал, как это называется… наверное, это и есть расставание. — Прощай. Надеюсь, у тебя все сложится. — И у тебя, фея… передавай привет Нику.       Диана остановилась. — Ты не зайдешь к нему сам? — Нет.       За ней закрылась дверь, словно отрезав все, что было между ними.       Василиса нашлась на пристани. Она сидела, разглядывая проносящихся чаек. Соленые брызги намочили ей подол и босые ступни. Фэш подошел к ней со спины и просто прижал к себе. Девушка вздрогнула, но как только признала его, то сразу расслабилась, растекшись в объятиях. — Все хорошо? — спросила она, не поворачивая головы. — Да… теперь да.       Фэш вдохнул этот запах остальского луга и улыбнулся. Из его сердца словно вышла заноза, которая столько лет, медленно заходила все глубже и глубже, не давая вдохнуть. Теперь ее не стало. Не стало. — Смотри, твой рыбак сворачивает сеть, — Василиса указала на старика. — М-м-м, вижу. — Подойдем к нему? — Не стоит… пускай он так и останется загадкой. Знаешь, когда обнажается правда, порой становится только… — Больнее? — Бессмысленнее.       Василиса сжала его руки, поглаживая их. От нее пахло лугом. Фэш закрыл глаза и вдохнул еще раз. Полной грудью.