Над прочими

      Меньше всего Фэш ожидал, что Огнева сама попросит о встрече. Она написала вечером, и сквозь чернила на бумаге Драгоций видел, как дрожала рука, их оставившая. Василиса хотела видеть зодчего срочно. И под этим срочно мог скрываться, как и сиюминутный каприз, так и действительно стоящая проблема. Фэш вновь глянул за окно, где сонный морок наползал на город, забираясь в окна и зажигая в них первые свечи.       Он предложил описать проблему по инерциоиду, но получил категорический отказ. Ну что же… есть и другие способы встретиться, находясь в разных местах. Ради такого пришлось пожертвовать одной из сонных лилий, которых у Драгоция было немного и каждым цветком зодчий дорожил. РадоСвет недавно ввел их в список потенциально опасных растений, а значит, половина лавочников прекратит торговать ими, а другая — задерет цены. — Надеюсь, она умеет ходить в Луночасе, — Драгоций вдохнул сладкий аромат лилии, отчего гортань наполнилась вязкой слюной. Словно удушье.       Василиса пообещала положить цветок под подушку и затворить окно, чтобы перемещение прошло успешно — посторонние запахи могли помешать.       Сам Фэш подсмотрел такой трюк у Дианы, когда та устраивала им встречи подобным образом. Придворная фея и сбежавший полудух, им нельзя было нигде появиться вместе, чтобы не привлечь ненужного внимания, только во снах друг друга… губы свело от застывшей улыбки.       Из черноты вырисовалась дорога. Белая полоса, бегущая вдаль. Фэш шел по ней, и мир вокруг наливался красками. Наверху появилось небо, всегда голубое и безоблачное в этом мире, под ногами зашелестела трава, пахнущая почти как настоящая. Драгоций усмехнулся, его сны с каждым разом становились все полнее и сочнее. Уже не только цвет, но и запахи, вкус, ветер и дрожащие тени — все это рождалось из ничего по его указу. Огневой все не было, и Фэш решил немного развлечься. Он закрыл глаза и представил, как во рту становится солоно. Потом небо потемнело, ветер усилился, и капли полетели в лицо.       Фэш все не открывал глаз и хмурился. Плеск волн о камни и крики чаек… а еще корабль вдали и шторм, не отпускающий его.       Стрела обожгла запястье — стоило заканчивать. — Великий Эфларус! — за спиной раздался восхищенный оклик, — тут настоящая буря…       Фэш усмехнулся, открывая глаза. Увиденным зодчий остался доволен. Под ним распластался скалистый утес, входящий в море, а дальше, на самом краю горизонта разразилась нешуточная буря. Клок черного неба метался над ней вместе с кораблем, тонущим в объятиях волн. Когда-то Драгоций думал сделать такой личный уголок, но потом практичность взяла вверх над страстью и он отказался.       В лицо дул пронизывающий, влажный ветер. Чайки перекрикивали друг друга… а вот тут он немного ошибся. Крики чаек есть, а сами птицы куда-то делись. — Вам нравится? — Фэш развернулся к Василисе.       Девушка куталась в легкое платье, явно неподходящее для такой погоды. Фэш коснулся стрелы, и Василисе на плечи упал теплый, овчинный плащ. — Это все… из вашей головы? — Вы пришли в мой сон. А мы зодчие считаем сон кратковременным уходом в другую параллель, где возможно все… ну и тут не обходится без старания.       Василиса присела на камень, придерживая раздуваемые ветром волосы. Те напоминали всполохи разгорающегося пожара, особенно на фоне темного неба. — А если подлететь туда… к кораблю, то буря станет реальной или это только отсюда она настоящая?       Фэш задумался. — Пожалуй… хотите попробовать?       В синих глазах разгорелся жгучий, живой интерес — Хочу, — кивнула девушка, — но я выдернула вас не за этим.       Интерес также быстро исчез, и синие глаза превратились в свинцово-серые. — Я думаю мой отец что-то задумал на ваш счет, — медленно произнесла девушка, — я слышала его разговор с Марком сегодня… немного, но достаточно.       Фэша поразили не слова Огневой, а то что она решила ему поведать о таком. Обычно об опасности не предупреждают тех, кого презирают. — О чем же они говорили? — О том, что вас ждут на Остале.       Драгоций кивнул, всматриваясь в силуэт корабля. Вот его мачты гнутся под порывами ветра, паруса давно убраны и корма, должно быть, трещит под напором волн. Этот корабль обречен плыть через шторм целую вечность, никогда не дойдя до просвета. — Спасибо, — Фэш улыбнулся, хотя не узнал из слов Огневой ничего нового, о том же его предостерегал Мандигор. — Я приму к сведению.       Василису, кажется, такой ответ не устроил. Она рывком поднялась с камней и застыла перед Драгоцием с нахмуренным, сердитым лицом. — Только не говорите, что совсем не боитесь! — прошипела девушка. — Я давно не боюсь за себя… знаете, что это за корабль?       Девушка мотнула головой, явно сбитая таким вопросом. — «Алый вестник», он плывет в один крупный остальский порт, название которого вам все равно ничего не скажет… там его разгрузят и один мужчина купит прекрасную куклу с шелковыми волосами и шестью крыльями. Он отвезет ее своей дочери, ждущей его за стенами огромного замка. — Его название вы тоже не скажите? — Нет… это ни к чему. Девочка обрадуется кукле, она будет спать с ней, везде таскать за собой, но потом… потом у девочки начнет сереть кожа и выпадать волосы, — Фэш замолчал, сощурившись от ветра, — окажется кукла была с корабля, заражённого русалочьей оспой. Именно из-за этой хвори в болотах и озерах истребляли русалок пару веков назад… девочке повезет. Ее мать будет смелее, чем брат и отец вместе взятые, она уйдет в другую параллель вместе с ней.       Драгоций вздрогнул, когда руки коснулись горячие пальцы. Секунду он медлил, а потом переплел их со своими. — Но ведь здесь… в этом сне этого не произойдет, — прошептала девушка, — этот корабль будет вечно плыть через шторм, а значит, его никогда не дождутся ни в одном порту. Не так ли? — Так. Поэтому мне так нравится стоять и наблюдать за этим.       Захотелось прижать Василису к себе, обнять за плечи и стоять вот так, вместе слушая крики несуществующих чаек… Фэш мягко выпутал руку. Тот вечер был слабостью, блажью и мимолетным влечением. А если влечение не искоренить, то оно укрепится, запутается и само искоренит все, что встанет на его пути. — Вы хорошо знаете свою мать?       Василиса дернула руками, словно не знала, куда их деть. — У меня будет целая жизнь, чтобы узнать ее. — И вы так верите в нее? Почему же она оставила вас с отцом, которому… — Фэш задумался, как помягче сказать «все равно», но Огнева его и так поняла. — Потому что ее лишили выбора. Так же, как и меня. — Или она сама отказалась от него…       Губы Василисы дрогнули, обнажив ряд ровных белых зубов. — Да к чему вы клоните? Хотите отговорить меня от всего, когда осталось так мало? Не получится… я не останусь тут. — А с чего вы взяли, что там будет лучше? — Она моя мама! — щеки загорелись даже в таком сгущающемся сумраке, — этого вполне достаточно.       Фэш чуть не сорвался, в последний миг прикусив язык. Не стоит. Если это к чему и приведет, то к новым оскорблениям в адрес друг друга. — Вы прочли то, что я дал?       Василиса тут же растеряла весь свой гнев и странно отвела взгляд. — Да. — И что надумали? — Этот Родион Хардиус мог бы стать зодчим, как вы. Верно? — Верно. Его способности, называемые часовым флером, созданы для того, чтобы перекраивать судьбы под себя. Он ими пользовался… весьма спорно.       Василиса прикусила губу и какой-то миг боролась с собой. Наконец, она решилась. — А скажем, если бы обладали этим… дар… проклятьем, то были бы рады?       Фэш выгнул бровь. — Разумеется, ведь это возможность сделать что-то стоящее, что-то действительно важное. И проклятьем их зовут только те, кто боятся ошибиться. Ваш прадед таким не был.       Василиса вздрогнула, словно ее прошиб разряд. Скажи, что поняла меня, попросил про себя Фэш, но девушка молчала. — А вы бы? — в ответ спросил он. — Мне иногда кажется, что я… а впрочем забудьте. Это все мысли о несбывшимся. В детстве мне привиделось невесть что, вот я и забила голову всякой дурью. — Что вам привиделось? — Фэш прищурился, как гончая на охоте.  — Нет, — Василиса покраснела, — вы будете смеяться. — Я сдержусь, обещаю.       Девушка испытующе взглянула на него. — Цифры. Как-то я проснулась, и вокруг летали цифры, — она первая заулыбалась, — правда, забавно? Это было всего один раз, за пару дней до Посвящения. Тогда в окно глядела полная луна, я очень нервничала, вот мне и привиделось невесть что.       Ее взгляд остановился на его лице и словно бы спросил, отчего вы до сих пор не смеетесь… это же так глупо, под стать фейре. — И это больше ни разу не повторилось?       Василиса дернула плечом. — Я выросла из своих детских страхов. Лучше бы вы их развили, так и подмывало ответить. — А еще… — начала было Огнева, но потом поморщилась. Ее лицо побледнело, и руки стали мерцать. — Что это?       Фэш схватил ее за ладонь, чувствуя, как та истончается, словно тающая льдинка. Даже яркое пламя волос поблекло. — Вас пытаются разбудить…       В синих глазах мелькнула тень. Страх. Фэш сжал губы и осторожно привлек к себе девушку. Уж слишком ее трясло, чтобы оставаться в стороне. — Я не хочу… вы можете им не дать?       Драгоций провел пальцем по холодеющим щекам. Ему казалось, что вор забрался в дом и выносит все самое ценное, а он стоит и держит дверку. — Неужели вам так страшно просыпаться в своем доме? — Нет, — тут же взвилась девушка, — но только не с ним рядом.       Фэш открыл рот, чтобы тут же его захлопнуть. Он уже потянулся за стрелой, как Василиса растаяла в его руках, не оставив даже тепла. Только плащ с шелестом упал к ногам. Не с ним рядом… что это могло значить? Драгоций стиснул зубы, пока челюсти не сделалось больно. В груди выл и царапался огнеящер, требуя крови.       Фэш в последний раз посмотрел на дрейфующий корабль, закрыл глаза, а когда открыл, то тот исчез. В воде остался лишь остов мачты и ошметки досок. Пора было и ему просыпаться.