Льзя!

      Ночь, умытая дождём, дышала свежестью. Где-то глубоко внутри зрело ощущение грядущего праздника — Йонасу казалось, что с минуты на минуту в небе расцветут фейерверки. Всё кончилось. Наверняка ведь всё кончилось! Но… кончатся ли теперь они?       -Думаешь, мы останемся? — спросила Марта в унисон его мыслям. — Или же мы есть просто… сон? И нас никогда не было?       Йонас проговорил про себя эти слова. Их никогда не было? Так правильно? Так всё должно закончиться? Разве это справедливо? Захотелось крепко зажмуриться, а открыв глаза, очнуться в собственной постели, у себя дома. Вот это было бы удачным завершением истории, пусть теперь уже наверняка несбыточным.       -Я не знаю, — ответил он. Марта кивнула, а спустя мгновение, заметив искры, поднимающиеся от рук парня, не смогла сдержать слёз. Всё кончено. Им нельзя остаться. Совсем, никак, ни на минутку.       Йонас, обнаружив, что он, как и Марта, распадается на множество сияющих искр, поднял глаза на девушку и выдавил из себя самую искреннюю, самую счастливую улыбку. Она далась ему с трудом, но он чувствовал, что это — лучшее, что он может сделать напоследок. Просто забыть о том, что было, не думать о том, что будет, и попытаться побыть счастливым самому и подарить хоть немного счастья ей.       -Мы идеальная пара, — сообщил он, протягивая руку. Марта улыбнулась сквозь слёзы и коснулась его пальцев своими. — И даже не думай сомневаться.       Они горько улыбнулись друг другу и перевели взгляд во тьму — туда, откуда они пришли, и туда, куда они отправляются.       Марта не чувствовала ничего. Не было боли, не было предсмертной агонии. Она просто плавно становилась звёздами, прекращая своё существование в качестве человека. Крошечные искры отделялись от её тела и возносились в небо, но единственное, что она ощущала по-настоящему отчётливо — так это руку Йонаса, которая сжимала её собственную ладошку крепко и уверенно. Марта глубоко вздохнула и устремила взгляд ввысь, туда, куда ей вскоре предстояло перенестись в виде невесомой субстанции.       Йонасу уже не было страшно — он чувствовал скорее облегчение от хорошо сделанной работы, чем ужас перед небытием. Он всё исправил. Они всё исправили. И это было восхитительно, даже если наградой за это будет лишь исчезновение из истории и мира. Йонас с сожалением подумал обо всех, кто тоже исчезает в этот момент — его друзья-родственники, порождённые временной петлёй. Честно ли это по отношению к ним? Испытывают ли они такое же облегчение, уходя? Понимают ли они, что это — единственный исход, который гарантировал им отсутствие боли? Он не знал ответ на этот вопрос, но понимал, что уже спустя несколько мгновений это перестанет иметь какое-либо значение. Всё, что занимало его сейчас — это девушка, чью руку он до сих пор крепко сжимал в своей. Йонас проводил взглядом ещё одну искру, отделившуюся от его плеча, и прикрыл глаза. А вот и…       -Самое своевременное прибытие на свете!       Йонас, вздрогнув от неожиданного звука, распахнул глаза. Они с Мартой стояли внутри странного помещения, не похожего ни на что на свете. Возле них суетился мужчина лет шестидесяти, причудливо одетый и нарочито-громкий.       -Что происходит? — требовательно вопросил парень. — Где мы? Кто вы?       -Какие поразительно точные и в то же время совершенно бессмысленные вопросы! — отметил мужчина. — Разве это должно волновать вас обоих прямо сейчас?       -Я не понимаю! — воскликнула Марта. — Мы же… мы исчезали! Нас не должно было быть!       -Ага, — кивнул мужчина и направил на них странно жужжащий прибор. — А теперь не исчезаете. Я стабилизировал ваш временной поток и синхронизировал его с потоком этого мира. Конечно, время немного поартачится, подстраиваясь под вас, но рано или поздно смирится — оно мне изрядно задолжало, в конце концов. А пока что побудете со мной здесь, в ТАРДИС — тут вам точно ничего не грозит. Это ли не радостная новость?       Йонас подозрительно оглядел себя и Марту. Распад прекратился — они снова были целы и относительно невредимы, стояли в странном помещении — мужчина назвал это место «тардис»? — твёрдо и непоколебимо, как будто бы и не было всех предыдущих происшествий, и как будто бы они не были последним пятном на безупречно чистом полотне Вселенной.       -Мы же всё исправили! — в отчаянии заломил руки Йонас. — Мы предотвратили аварию, и Таунхаус теперь не будет изобретать машину времени! Он не создаст наши миры, и мы никогда не родимся! Всё должно быть так, а мы должны исчезнуть! Неужели это ещё не конец?       -Ох уж этот подростковый трагизм, — хмыкнул мужчина. — «Наш мир — это раковая опухоль, и мы уничтожим его, чтобы прекратить боль!», «Мы — это неправильно!», «Лучше нас не будет совсем!». Человечество прекрасно в своём самоотверженном желании вечно страдать за кого-то, но этот максимализм, присущий молодым людям, достоин отдельного пьедестала.       Марта и Йонас недоуменно переглянулись и непонимающе уставились на седовласого мужчину, который только что саркастично пародировал их же. Он тем временем повернулся к приборной панели, возвышавшейся в центре помещения, и принялся поворачивать различные рычаги.       -Разумеется, миры, из которых вы пришли, были ошибкой, — по ходу дела продолжил мужчина. — И да, их больше не существует — вы действительно предотвратили расщепление мира. Умно, самоотверженно, изящно: несколько нужных слов в нужное время — скольких катастроф можно было бы избежать, если бы всегда рядом вовремя оказывался кто-то, говорящий правильные вещи. Временной петли, в которой застряли вы и ваши родственники, больше нет и не будет. Как, к сожалению, и ваших родных — они остались в исчезнувших мирах, в отличие от вас, попавших в реальность. Не могу утверждать плохо это, или хорошо — боюсь, в этом случае подобные оценки неуместны.       -Но почему мы всё ещё здесь? — спросила Марта. — Мы оттуда, из неправильных миров! Почему мы не исчезли тоже?       Мужчина повернул ещё один рычаг и механизм перед ним пришёл в движение. Помещение наполнилось мерным гулом, а пол завибрировал. Йонас схватил покачнувшуюся Марту за руку и в панике повернулся к незнакомцу. Мужчина невозмутимо пододвинул к себе один из мониторов и изучил странные символы, отображаемые на нём.       -Не всегда единственным решением проблемы является прекращение существования, — сообщил он. — Да, конечно, легче всего считать законы мироздания нерушимыми, события неизбежными, а последствия неотвратимыми. Всегда проще сдаться и решить, что боль уйдёт вместе с тобой. Но это не так, — мужчина бросил на них взгляд, в котором сквозило несравнимо больше прошедших утрат и горя, чем у Адама и Евы вместе взятых. — Боль не уйдёт. Это не то, что просто берёт и проходит. Любую боль, даже самую нестерпимую, можно и нужно лечить — в этом и есть восхитительный смысл бытия человеком: продолжать жить всему вопреки, подниматься после падения, залечивать раны и идти дальше.       -Можно вылечить паталогическую неправильность? Серьёзно? И вы, стало быть, доктор? — саркастически бросил Йонас, боясь поверить в то, что сулил им с Мартой загадочный незнакомец. Мужчина вновь повернулся к ним, и, сверкнув глазами, широко улыбнулся:       -А вот и угадал!