Вопреки

На заднем сиденье – чемодан, в багажнике два запасных колеса, спиннинг и бахилы. Руки держат руль, в бардачке карта и кола, и по радио надрывается Дима Билан. Я безработный, безжённый и свободный как журавль, отбившийся от ключа. Может, и надо было ехать на юг, глазеть на пальмы и кормить чаек, но я выбрал север и уныло колесил в сторону глухой деревни, где летом мы были с Настей вдвоём. Да куда угодно, лишь бы понять, что случилось с моей паршивой жизнью, которую я начал просирать, как только научился ходить, при этом наивно полагая, что всё в шоколаде. Ага, а так же в ирисках, зефирах и ванильном мороженном. Бывало, я начинал говорить о чём-то серьёзном и важном, но Серёга отвечал «Диня, давай лучше выпьем». И разговоры о смысле жизни струились фонтаном, а наутро всё вроде опять было в шоколаде, но чаще – в салате оливье. Дорога хитро скалилась щербатым асфальтом, подмигивала ямами, заманивая всё дальше. Я съехал на обочину и пошёл за дерево поссать и покурить. Наверно, это был бук. Я пнул носком ботинка трухлявый пень, щёлкнул зажигалкой и уставился на однообразный жёлто-оранжевый пейзаж. « - Денис, ну давай сегодня в лес съездим? Беременным нужно дышать свежим воздухом. Настя занудно клянчила поездку уже четверть часа. - Иди в парке погуляй, там воздух такой же. - Ну Денис, - она тормошила меня за плечо и стаскивала одеяло, - грибочков насобираем, я на зиму замариную. - Насть, отстань! В свой выходной я собирался поваляться на диване и повтыкать в телевизор, а не наматывать километраж с ведром на перевес. - Ну вот так всегда. Ты такой скушный в последнее время! Давай хоть в кино сходим? - Насть, возьми деньги и иди куда хочешь!» Деньги. Она их даже не тронула, когда уезжала в Киев. Типа, гордая. Типа, ей от меня ничего не надо. Дура упрямая! Вот нашёл же на свою голову! Повидавшую огонь и медный трубы за годы занятия проституцией и сохранившую при этом такую непосредственную наивность… Нижнеярцевск - прорва бензина и километров. Пожалуй, рулить – это то, что получается у меня лучше всего. Если б не Серёга, пошёл бы в таксисты. « - Насть, чем это так воняет? - Не воняет, а пахнет. Это эфирное масло сандала, чайного дерева и… это, как его… а, пачули!» Помню, я выкинул в окно эту аромахрень, должную меня возбуждать, тонизировать, успокаивать и очищать воздух. В ответ она выбросила мой одеколон, пену для бритья и два почти полных флакона духов, которые сама же мне и покупала. Потом были нэцке. Уродливые бежевые фигурки. Как ни странно, некоторые мне понравились. А один ихний бог был похож на Глухарёва, но только толстый. Я сунул администратору паспорт и получил ключи от номера. Я помню, как лет в 20 стоял так же, поздним вечером и без чемоданов, и требовал одноместный номер, хотя нас было двое. Старая швабра, которая выдавала ключи, смерила нас с головы до ног. Моя тогдашняя девушка прошептала, что чувствует себя шлюхой. А я потом жалел, что не снял проститутку, потому что на скрипучей постели она лежала бревно бревном. Я заказал грибной суп и кофе, хотя хотелось мяса и водки. До жути хотелось нажраться в зюзю, до потери памяти, чтоб потом ни черта не вспомнить и думать только о том, как болит голова. Напиться так, чтобы море было по колено, так, чтобы словить зелёных белок и палить по ним из пистолета. Пожалуй, я сейчас во многом понимал Карпова. И это было страшно. «- Денис, ты скоро с работы придёшь? Купи мне апельсинов по дороге. И виноград. Или нет, лучше бананов…» Она постоянно просила купить апельсины. И ещё кефир и семечки, потому что её мучила изжога. Она целыми днями читала книжки по воспитанию, часами просиживала в интернете на форумах, а вечером пересказывала всё мне. Я слушал вполуха и радовался, что она сидит дома и не ищет приключений на свою задницу. Она стала как постоянная величина. Аксиома. Не требовала доказательства своего существования. Я задним умом всегда знал, что у меня есть Настюха, хоть редко вспоминал. Как-то так. Но чем дальше от меня она становилась, чем дольше я её не видел, тем чаще думал о ней. Парадокс. «- Денис, - заговорщицки зашептала она в трубку, - он уже копается! - Угу, - я как раз выруливал с парковки, одним глазом косясь в зеркало заднего вида, а вторым пытаясь не упустить объект слежки, - Давай я тебе потом перезвоню.» Она не разговаривала потом целый вечер, искренне недоумевая, что может быть что-то важнее ребёнка. Заставляла меня разговаривать со своим животом, в котором время от времени действительно кто-то копался. Любят не за что-то, а вопреки. Я вычитал это на зеркале в комнате у дочки одного терпилы. Это обо мне, наверно. О нас с Настюхой. Я понял, что еду не в ту сторону. Достал навигатор и наметил новый маршрут. В Киев. *** Я ждал три часа, пока таможенники досмотрят мои запаски и спинниг. Дважды свернул не на то шоссе. Пытался расплатиться нашими рублями на заправке и чуть не отравился грёбаным хот-догом. И наконец - синий указатель с надписью на трёх языках. Киев встретил меня сыро и пробкой. Навигатор не подкачал, на стоянке стребовали 10 гривен и вот, замешкавшись, стою у дверей. Обижается? Злится? Будет рада? Не знаю, но пилить будет обязательно. Самоуверенно скажет, что так и знала. Звоню. Нет, не она. Тёща. Обрадовалась, повисла на шее и заплакала. Это шутка? Я не верю. Это она мне так решила отомстить? НАСТЯ! Я не кричу. Какой ребёнок? Ещё же месяц… « - Денис, а ты со мной будешь на родах? Это сейчас модно, когда роды совместные. Я читала… - Насть, ну если я на работе буду? - Да ладно, Карпов тебя отпустит. Такое событие! Первым нашего маленького увидишь. Она погладила свой живот и долго уговаривала меня посмотреть какой-то видео-курс для рожающих вместе пар» 36 недель. Высокое давление, тонус, воды. Мальчик, 46 сантиметров. Почти здоровый. Незнакомые термины. Реанимация. Не спасли. « - Смотри, вот это линия жизни, - она всматривалась в свои ладони и шелестела страницами, - Посмотри, это похоже на крестик? Нет? А вот тут разрыв. Интересно, что это значит… Люська мне нагадала двоих мужей, а себе троих детей. Понятия не имею, где она их высмотрела. Дурацкая книжка, ничего в ней нет! Лучше бы любовный роман купила!» Шесть дней назад. Они звонили. Думали, я приеду на похороны. Не успел. В пятницу девять дней. Мои родители? Нет, не приедут. В субботу надо покрестить? У вас так принято… Меня ждали. Имя? Ехать в ЗАГС за свидетельством? « - Мне нравится Тимофей. Тё-ма! – произнесла она нараспев, - Всеволод тоже красиво звучит, важно. Всеволод Денисович. Или вот Северин. Сева? Нет, Севу не хочу. Мстислав? Гордо. Мстисла-ав? - Ещё скажи – Ираклий. Есть ещё Платон, Лаврентий и Макар, - я вырвал у неё книжку, - Во, Настюх! Гавриил! - Да ну тебя! Я серьёзно, а ты опять прикалываешься!» Гражданство украинское? Наверно, так будет лучше. Нет, не говорили. Я не заберу его в Москву? Он маленький ещё, да. Плачет много. И ночью тоже. Я не умею менять памперсы, нет. Поживу чуть-чуть? Не знаю. Да. Наверно. Завтра сходим на кладбище? Можем сегодня. Но позже. Это он? Вот это маленькое, скрюченное, красное и натужно кричащее? Подержать на руках?! Мне?!! Я даже не знаю, как его взять. Он тише кричать не умеет? « - Денис, ну купи мне цветы… Ты уже сто лет мне ничего не дарил! А можно, я сама выберу? Ну пожалуйста… Ты прелесть! Дай, я тебя поцелую! Я потратил две тысячи рэ на какой-то веник, а она гордо демонстрировала его подругам. Чтоб завидовали. Люська делала большие глаза и восхищённо говорила: «Неужели сам? Ну он у тебя прям такооой…!!!» Восемь кранных гвоздик, перевязанных чёрной лентой. Три ярких пластмассовых венка, подпирающие крест. Рыжая мокрая глина и осевший холмик. - Прости, Настён…