Тот, кто погас, будет ярче гореть

— Коори-семпай… Хаиру забывает как дышать — её бросает в холод от чувства вины и страха, не позволяя больше ничего сказать, а потом резко перебрасывает в жар, с головой накрывая приливом радости — она набирает воздух в легкие и всё ещё задыхается. Коори на секунду теряется в пространстве. Голос Хаиру тихий, сиплый, кажется чужим — привычная едкость и колкость ушли на дальний план, уступив место для мягкости и мелодичности. Коори оборачивается, моментально подхватывая Ихей — она не чувствует опоры под ногами, крепко хватается за спасительную ткань — движения Уи точные, чёткие, острые, словно контраст для лёгкой и плавной Ихей. Только теперь Хаиру позволяет себе больше — в глазах всё расплывается под пеленой слёз. — Прости… — самое первое, что ей хотелось сказать в начале. — Я… Скучала. Коори не хочет ничего отвечать и в тоже время, хочет сказать очень многое. Он помогает ей выпрямиться — Хаиру еле держится на ватных ногах, цепляясь за белое пальто, а Уи, приподнимая её за плечи, удерживает. Пальчики Хаиру тоненькие, такие же аккуратные, словно у величайших скульптур богинь, её короткие локоны плавно легли на плечи, и когда она поднимает голову, они мягко проскальзывают по кофте. Её розовые глаза с длинными светлыми ресницами смотрелись великолепно даже с крупинками слёз. Незаметный румянец только сильнее подчёркивал изящные черты лица и плотно сжатые губы. Хаиру Ихей неописуемо прекрасна. Именно поэтому он не сразу замечает внимательный взгляд серых глаз. Коори еле удерживается от желания побыстрее подойти к ней — Юи, утомлённо улыбаясь, сама делает шаг вперёд. Она приглушённо смеётся, замечая во взгляде брата недоумение: — Скорее бы Фурута сам умер, чем я. Хаиру легко отстраняется, позволяя следователю отпустить её. Коори хмурится от неуместной шутки сестры — Юи сейчас слишком бледная и уставшая для здорового человека. Она первая обнимает его — резко, без слов, просто охватывает руками шею — Уи приходится наклонится, чтобы она достала. — Если ты так хочешь умереть, то я тебе это сейчас устрою, — Юмено недовольно морщится от запаха сигарет, когда Коори поспешно обнимает её в ответ. — Это единственное, что ты хочешь сказать? — Коори бросает взгляд на Хаиру, которая уже мягко улыбалась, и тыкает сестре под ребро, — Тебя это тоже касается. — Будет забавно, если вы переубиваете друг друга сейчас, — к Хаиру возвращается привычная усмешка и веселые нотки в голосе. Она не отпускает Коори, держит его руку и смотрит так, как будто он как минимум воскрес из мертвых. Юмено тихо усмехается в ответ, отстраняясь от брата и идя за ними следом. Как она только могла подумать, что Коори могло что-то убить? Он бы точно не умер, пока не удостоверился, что с Хаиру и (может быть) с ней все в порядке. Юи не отпускает чувство, словно она лишняя среди них — да, скорее всего, так оно и было. Становится почему-то немного больно, хотя вполне естественно. — Думаю, мне придется вас оставить, — как можно веселее протягивает она, вопросительно глядя на Коори с Хаиру. Ихей тут же хватает ее за руку, возмущенно глядя в усталые серые глаза. — Юи-чан, ты вообще в своем уме? Мы не оставим тебя одну, ты не совсем в порядке! Я же волнуюсь в конце-концов, — сжимает кисть так, словно намерена переломать. Юи тихо вздыхает, опуская вторую руку на голову подруги. — Как скажешь, дорогая. — Не похоже на то, что тебя пытали, — Коори оценивающе смотрит на сестру: свет ночных фонарей создает хоть какое-то освещение. Юмено усмехается ещë сильнее. — Ты всё ещё не убедился в моей живучести? Конечно, я бы не позволила себя пытать. Я бы лучше умерла, чем мучилась. — Когда-нибудь ты перестанешь шутить про смерть, — Коори недовольно закатывает глаза и добавляет уже тише, — видимо, через мой труп. *** — Я же говорю, что ничего такого ужасного не случилось! Меня просто держали в темной комнате. И дали книги, в которых были хоть какие-то сведения о гулях. Вот умора — решили, что если я и людей лечить могу, то и с полугулями разберусь, учитывая, что их в природе вообще не должно существовать. А Фурута вообще самая большая ошибка природы. Так и хотелось ручку ему в шею всадить — хотя бесполезно, регенерирует… Опуская тяжелые моменты, например, про частые обмороки, подорванное здоровье и операцию на ста одном человеке, Юи плавно перестраивает события под себя. Ничего ужасного не произошло, вы что, ко мне даже не притронулись. Да, чувствую себя не очень, но это чисто из-за того, что две недели из комнаты не выходила, это вполне естественно, даже не переживайте. Она смотрит в фиалковые глаза Коори, пытаясь понять, что он думает. И с ужасом понимает, что он ей не верит. Юи недовольно думает, что она сказала не так. Или Фурута действительно такой ублюдок, и у брата сомнения насчет того, что он мог отпустить ее живой и более-менее невредимой? Хотя, скорее всего, второй вариант более верный. Но она твердо знает — Коори будет молчать. Он не скажет ей о том, сколько гулей и, возможно, людей ему пришлось убить. Юи будет молчать о своем (не)маленьком преступлении. Просто примут, как факт, потому что прошлое, как бы хотелось, уже не вернуть, и зацикливаться на нем тоже не вариант. — Это все равно звучит страшно, — Хаиру сочувственно переводит на подругу взгляд, берёт её руку в свою и слабо сжимает, — мне кажется, тебе не стоит идти завтра обратно в CCG. Ты должна выспаться хорошенько, — явно намекает на черные круги под глазами, которые скроет только тонна тоналки. — Не следует беспокоиться, Хаиру-чан, я не сделала ровным счетом ничего, чтобы устать, — как ни крути, улыбка на лице всё ещё остается выдавленной с огромным трудом. Юмено едва удерживается на ногах, мешая только поставленный на плиту суп — она не была дома так долго, так что за продуктами пришлось зайти по дороге, чтобы хоть что-нибудь сготовить. — Поешь и иди спать, — ещё тверже говорит Коори, но в его интонации прослеживаются нотки беспокойства, такие же, как у Хаиру, — ты не в лучшем состоянии, чтобы спорить со мной. И какого гуля вы обе не эвакуировались, когда было можно? — Не злись, мы всего лишь хотели помочь, — Хаиру доверчиво кладёт голову ему на плечо, вдыхая родной аромат дорогих духов, смешанных с едким запахом сигарет, — Юи-чан великолепная, она сможет помочь тем людям, которые стали полугулями, я уверена в этом. — Ты переоцениваешь мои способности, — скептически отрицает Юмено. Она может превращать в полугулей — но возвращать людям их прежнюю физиологию — нет. — Юи-чан не сможет сделать это, если грохнется в обморок от переутомления, — констатирует Коори, замечая, как у сестры подкашиваются ноги, — мы в состоянии приготовить еду самостоятельно. Ты едва держишься. Лучше полежи, мы позовем тебя, как все будет готово. Уже не в силах сопротивляться, Юмено слабо кивнула ему. — Разбудите в шесть утра, если я усну. — Какой шесть утра? Юи-чан, ты должна отдохнуть, — Хаиру уже не знала, что предпринять, теперь же в ее глазах стояла мольба, — и обязательно сходи к врачу! — Спасибо, что так заботитесь обо мне, — Юи ласково обнимает Хаиру перед тем, как уйти, кидает на Коори предупреждающий взгляд и скрывается в своей комнате. Она не заслужила их. — Юи-чан слишком упрямая, — вздыхает Ихей, убавляя газ на плите, — я боюсь за нее. — Она будет в порядке, если считает так, — Коори пожимает плечами, — но это не значит, что мы не должны беспокоиться о ней. Хаиру мысленно соглашается — её подруга, наверняка, знает, что правильно, а что нет, что нужно делать, а что нельзя.Она же врач и не может так халатно относиться к своему состоянию… Тщательно построенные иллюзии насчет этого рушатся, словно карточный домик — подуешь, и его уже нет. Будто она первый день Юмено знает. Хаиру даже не сомневается в том, что Юи спокойно отнесется к тому, что надо что-то делать надо в ущерб себе. Она помнила, как только-только приходила в сознание. Подруга сидела с ней днем и ночью, постоянно утешая, успокаивая и задавая вопросы, на которые Хаиру в силе своей потери памяти не могла ответить. И ей пришлось видеть безнадежность в серых глазах, натянутую улыбку на бледном лице. Та слабая, грозящая в любой момент порваться, нить, разорвалась окончательно, когда Хаиру даже себя не помнила — однако, потом их начало сковывать нечто другое. Отчаяние, беспокойство — и бесконечная забота друг о друге. Юи непременно надо удержать, иначе ей будет очень плохо. — Ты думаешь, она послушает меня, если я ей скажу? — интересуется Хаиру, подпирая подбородок рукой и искоса глядя на Коори. — Она… Очень любит нас. И не хочет, чтобы мы страдали, это глупое самопожертвование, — его голос звучал приглушенно и тихо, — переведем стрелки будильника хотя бы на девять часов. Она нас не простит. — Сейчас важнее всего, чтобы она была в порядке, а с обидами потом разберемся, — Хаиру улыбается, кладёт ему руку на плечо, стараясь тоже говорить не очень громко, — мы так давно не виделись. Мне еще не совсем верится, что ты здесь. Коори уверенно сжимает её хрупкую ладонь, притягивая Хаиру к себе ближе и вдыхая такой родной аромат лавандового шампуня. Им не нужно излишних слов, чтобы как-то выразить свои чувства — всë слишком понятно и без них. —Мне все ещё не по себе оттого, что ты находишься здесь. В Токио не совсем безопасно, понимаешь? — в его голосе уже отчетливо слышится усталость, — я волнуюсь за тебя, — приобнимает за талию, еще сильнее притягивая к себе. — Мы с Юи-чан ужасно испугались сначала, но все же хорошо, верно? Она сказала, что людей не хватает, и каждый человек, способный хотя бы сделать перевязку, на счету. Тем более, я уже не поверну обратно, — с мягкой настойчивостью продолжает Хаиру, — я хотела бы, чтобы мы прошли через все вместе, но сейчас я даже не смогу удержать куинке в руках, — её голос слегка дрогнул. — Даже не думай об этом! — точно перерастет в какую-то фобию, честно. Коори не думает над тем, насколько резко могут прозвучать его слова — всё равно и так, и так будет выдавать волнение в голосе, — это ещё опаснее, чем находиться в CCG и помогать раненым. Для вас обеих лучшим вариантом будет находиться там. — Я понимаю, — улыбается Хаиру, даже не заикаясь о том, что она возьмет оружие в руки и будет защищаться, если потребуется. Если бы у неё был куинке, она бы, непременно сражалась с Коори, наплевала бы на все запреты и правила — не это ли она практиковала всю короткую жизнь? Да, из-за этого она чуть не погибла, но когда в ней была хоть капля рациональности? Они садятся за стол, разливая суп по тарелкам и удостоверяясь в том, что Юи спит. Хотя бы отдохнет от этого всего. Столько навалилось буквально за один день, а ведь изначальной целью Хаиру было просто увидеться с Коори и как-нибудь повлиять на Фуруту, чтобы вернуть Юмено. И в итоге они пришли к тому, что сидят вдвоем на кухне и молча… Обедают? Ужинают? Хаиру ела последний раз рано утром, да и то всего лишь одну маленькую дынную булочку, есть категорически не хотелось, но надо было, чтобы элементарно удержаться на ногах. А дальше… Дальше — помощь раненым, когда уже не до чего, бесконечные волнения насчет Коори, предательски дрожащие руки из-за боязни ошибиться (тяжело же что-то делать, когда любая ошибка или промах может обойтись человеку если не жизнью, то еще большим вредом. Юи-чан такая сильная, раз постоянно сталкивается с этим на работе). — Пойдем спать, — Хаиру устало прикрывает глаза, откладывая опустевшую тарелку в сторону — помоет утром — и глядя на Коори. Он, наверное, измотан намного больше, чем она. Это ужасно. Если и Юи им с таким трудом уломать пришлось, Хаиру даже не знает, сможет ли повлиять на него, — я вижу твои синяки под глазами, ты не скроешь их от меня! — Там только одна кровать. Тебе тоже нужен сон, — ухитряется Коори, судорожно выискивая предлог. Сказать, что не хочет спать — не вариант, Хаиру интуитивно поймет это, да и вид у него сейчас не лучший, а еще желания спорить с ней нет. — Мы… Уже делили кровать раньше. Ничего же не произошло, — без капли стеснения и мысли, что что-то может быть не так, заявляет Хаиру, — я хочу, чтобы ты вернулся живым и здоровым. Тебе нужен отдых не меньше, чем Юи-чан. — Не забывай о себе, — Коори устало вздыхает, потирая переносицу, — ты тоже многое делаешь. Не недооценивай себя. Понимая, что победа остается за ней, Хаиру довольно улыбается, все больше напоминая Коори ребенка, который наконец-то получил желаемое. Хоть что-то в этом мире неизменно. Он был очень рад тому, что прежний оптимизм возвращался к ней, постепенно уничтожая ту разбитую и потерянную оболочку, которая неосознанно выработалась после пропажи Юи. — Все же то, что я делаю, даже не сравнится с тем, что делаете вы, — возражает девушка, пытаясь расчесать непослушные пряди волос, чтобы они не спутались утром, — когда я была следователем, я думала, что приношу пользу обществу, для меня это было вроде как смыслом жизни, но сейчас, кажется, я начала отпускать это, но все равно такое чувство… Будто я делаю недостаточно. — Ты и правда делаешь то, что в твоих силах. И мне намного спокойнее знать, что ты не сможешь в любой момент погибнуть ужасной смертью, — Коори старается выдавить жалкое подобие улыбки, но усталость берет верх над попыткой проявить эмоции. — Ты заботишься обо мне, это так мило, — бормочет Хаиру, неловко обнимая его. Еще немного, и война между людьми и гулями подойдет к концу. Либо уничтоженными окажутся обе стороны.