Вальс

Иногда выпускной — единственный день в жизни фиксиков, когда они могут снять повседневный и такой полюбившийся защитный комбинезон и облачиться в одежду, отдалённо напоминающую человеческие бальные платья и костюмы. Единственный — потому что только однажды фиксик расстаётся со своим самым первым коллективом, только однажды перед ним открывается более взрослый этап жизни — он заканчивает школу, где провёл столько лет вместе с друзьями, обучился самым важным навыкам, которыми должен владеть каждый фиксик, определился со сферой, с которой свяжет дальнейшую жизнь, и переходит в университет. Очень часто бывает, что, несмотря на то, что дети-фиксики учились вместе, они выбирают разные направления и разлетаются, словно птицы, по разным жизненным путям. Кто-то захочет судьбу, связанную с космосом, поэтому уже в институте углубляется в высшую математику и учится работать в экстремальных условиях, чтобы потом устроиться на космодром. Кому-то по душе история и древность — да-да, фиксики бывают разные, как и люди, — и он штудирует тонны литературы и изучает, как работали самые первые механизмы, чтобы в будущем с любовью ухаживать за неиспользующимися, но всё равно интересными приборами в музеях. Но мы не будем углубляться дальше, ведь сколько приборов, которые можно чинить, столько и фиксиков, которые найдут своё предназначение в жизни. Выпускной был назначен на первую июньскую пятницу. И хотя все радовались предстоящему знаменательному дню, атмосфера в лаборатории профессора Чудакова всё равно была грустная. Уже не дети, но ещё не взрослые, наши фиксики всё свободное время проводили в своей любимой школе, и во взглядах, которые они изредка бросали друг на друга, читалась тоска. Им нелегко будет отпускать друг друга, очень нелегко. Особенно грустили девочки, и хотя они клялись навсегда оставаться подругами и обязательно встречаться, всё равно, посмотрев в их глаза, можно было то и дело разглядеть маленькую слезинку.

***

— Девочки, а какое у вас будет платье? — один раз спросила Верта, хотя неудивительно, что она затронула такую тему — эта зелёноволосая красавица как была, так и осталась модницей, только чуть повзрослела и поменяла вкусы с гламура на элегантность. — Вот у меня будет такое классное! Зелёное, с лентами и синими вставками! — Мне Мася обещала достать платье, — сказала Симка. — Надеюсь, что не своё свадебное! Девчонки все втроём засмеялись. Они ещё немного обсуждали наряд Симки, как Шпуля захлопала в ладоши: — Ой, девочки! Представляете — у меня будет самое настоящее платье! Как человеческое! — она хотела было всё рассказать в подробностях, но мысли летели впереди речи, поэтому она просто многозначительно вздохнула. — Я так рада… Я буду такой красивой! — и она приложила ладони к разгорячённым щекам. Верта с Симкой посмотрели на неё с пониманием — Шпуля всегда была в восторге от человеческих балов и пышных платьев. Но всё же они не всерьёз восприняли высказывание подруги. Сделать человеческую одежду, тем более платье, было довольно сложно, да и не нужно — для фиксиков комфорт был превыше всего, даже на празднике. И подруги понимали, что Шпуля утрирует. Ведь эта девочка даже в более менее серьёзном возрасте оставалась романтичной натурой, готовой верить в любую сказку, в любое волшебство. — Я так жду выпускной! — желтоволосая принялась кружиться. — Ведь там будут танцы. Вы даже не представляете, как сильно я хочу танцевать вальс! Я каждый вечер дома тренируюсь. Только подумайте, мы все будем в парах! — на её щеках выступил едва заметный румянец. — Только Игрек с тобой вряд-ли захочет танцевать, — пробормотала Симка, но Шпуля её не слышала, продолжая вальсировать по столу и напевая какую-то мелодию. За день до выпускного в лаборатории было особенно напряжённо. Все вроде вели себя как обычно: болтали на разные темы, играли в мяч; кто-то читал, потому что даже каникулы не могут уменьшить любовь к знаниям; кто-то залипал в фиксифоне, слушая музыку или просматривая новости. Но всё же было что-то неестественное в их поведении. То и дело повисала тишина, которую с трудом удавалось развеять неуверенными разговорами. Нервные смешки передавали всё волнение, которое испытывал каждый, находящийся в кругу маленьких фиксиков. Они будто отдалялись друг от друга. Медленно, неуверенно, всё ещё не до конца понимая, что скоро расстанутся навсегда. Симка с Ноликом решили разрядить обстановку и точно знали, что оживит их друзей. Таинственно переглянувшись, они хором выпалили: — Альт и Мега придут к нам на выпускной! Повисла тишина. Брат с сестрой уже подумали, что это была плохая идея — пригласить знакомых. Но внезапно Шпуля радостно завизжали и бросилась на шею Симке. — Это правда?! — Конечно правда! — ответила оранжевоволосая. — О нет! — наигранно воскликнул Файер. — Неужели у меня будет конкурент на танцах? — он подмигнул то ли Верте, то ли Симке, стоявшим рядом, но обе они сразу вспыхнули и смущённо отвернулись. Как интернет-друзьям удалось сбежать со своего выпускного? А у них его и нет. Альт ещё в прошлом году закончил школу и сейчас учится в институте генной инженерии, а Мега ещё маленькая, как и Нолик — он тоже ещё несколько лет будет доучиваться, а потом перейдёт в университет. Но на выпускной его пустили — всё же больше со своими одноклассниками он не увидится. Ну, кроме Симки, она ж его сестра. Не будет выпускного и у Фрика с Гиком — точнее, их самих на нём не будет. Они вместе с Басей улетели в самое дальнее путешествие — в Антарктиду… Все сразу же подбежали поближе, чтобы обсудить приезд их друзей. И никто не заметил, что одна худощавая фигурка отдалилась от их общества и направилась в неизвестном направлении. Это был Игрек, который за прошедшие годы стал более замкнутым в себе, задумчивым, необщительным и вечно летающим в своих мыслях. Он встал на фиксиборд и полетел под потолок лаборатории. Оттуда было видно всё огромное помещение. Фиксик стал смотреть на свою школу, пытаясь запомнить каждый уголок, каждый прибор. К сожалению, Игрек вырос той личностью, которая не привязывается к другим фиксиками так, как привязались его одноклассники. Он со спокойной душой покидает свой коллектив, ведь впереди у него будет столько возможностей, столько новых открытий и знакомств! Конечно, он будет с теплотой вспоминать одноклассников, но тяга к новым знаниям с каждым годом усиливалась, становясь сильнее социальных потребностей. Игрек знал, что он не из тех, кому тяжело отпускать друзей. Гораздо трудней он расставался с лабораторией, которая стала для него самым настоящим вторым домом. Здесь он проводил часы напролёт, оставаясь наедине с огромным миром науки. Здесь он открывал для всё новые и новые тайны, решал загадки, которые помогали ему понять этот мир. Увы, его друзьям никогда не понять, как это захватывающе и увлекательно! Поэтому он не стремился на выпускной. Он не считал его таким величайшим событием, как его описывала, например, Шпуля. Он абсолютно не хотел танцевать. А посещать мероприятие, где он будет просто стоять в стороне, наблюдая за веселящимися одноклассниками — какой в этом смысл? Игрек не видел совершенно никакой необходимости появляться на выпускном, но всё же не пойти туда не мог. Что бы он ни чувствовал в душе, как бы сильно не хотел не приходить на праздник, объявиться там надо было — хотя бы из вежливости. И забрать аттестат.

***

Гений Евгеньевич, уже вовсе не молодой, но всё ещё горячо любимый маленькими человечками, помогал с организацией выпускного. Друзья долго ломали голову, где же проводить мероприятие. Но недавно профессору пришла в голову гениальная идея — организовать праздник в светильнике! Не в обычном, а в ночном, с куполом, разноцветными светодиодами и крутящейся платформой — настоящая сказка! Так уж повезло, что этот прибор, который обычно дарят детям, чтобы создавать целое шоу на потолке ночью, достался Чудакову для экспертизы. Но профессор был довольно творческим человеком, поэтому усовершенствовал его, соединив с колонкой и создав внутри целый танцевальный зал для фиксиков. Последние были в восторге, когда довольный профессор представил им светильник. Это было идеальное место для выпускного. Ближе к вечеру стал собираться народ. Играла негромкая музыка, светили диоды, разбрасывая разноцветный свет по всей лаборатории, а под куполом ночника веселились фиксики. Пока что никто не стремился танцевать, все болтали с Альтом и Мегой, обсуждая их жизнь. — И что, ты правда можешь создать бабочек с любым узором крыльев? — восхищённо спросила у Альта Верта. Фиксик с дредами усмехнулся — он предпочитал более научные термины, и сказанная зелёной красавицей фраза звучала немного нелепо. Но длиннющие ресницы зачаровывают кого угодно, поэтому уже через мгновение он забыл, что хотел поправить её. — Ну, да! — всё же ответил он и поспешил перевести тему. Нолик всё время тусовался с Мегой. Ещё бы, ведь с ровесниками гораздо интереснее, чем со старшеклассниками, у которых «свои» темы для разговоров, для которых Нолик ещё «маленький». И хотя ему было довольно обидно, что друзья на него не обращают внимания, он не унывал и вместе с заводной Мегой устроился ди-джеем. — Давай как можно больше медляков включать? — хихикнув, спросила Мега. — Давай! — живо ответил Нолик, потирая ладони. — Только не сейчас, потом. Как думаешь, кто с кем танцевать будет? И «малыши» начали обсуждать возможные пары на вальсе. Мероприятие должно было вот-вот начаться, старина Дедус уже готовил аттестаты к вручению, и всё же пришли пока не все. Не хватало главного солнышка компании — Шпули. Но скоро все краем глаза заметили желтоватое свечение у основания купола светильника, и когда обратили внимание на прибывшую… — Какая она красивая! — вздохнула Верта. Шпуля, смущённо опустив голову, вышла на освещённое место, и теперь все видели её. На ней было самое красивое, самое пышное, самое человеческое платье из всех, которые только могли быть у фиксиков. Оно было светлого, мимозового оттенка и идеально сочеталось с самой Шпулей, чьи щёки покрыл лёгкий розовый румянец. Плотный корсет с неглубоким вырезом на груди облегал её плоское тело, а юбка… Она была, будто пушистое облако, мягко окутывающее девочку, по которому она плыла к своим одноклассникам. Файер тут же пихнул локтём в бок Игрека: — Повезло тебе! Сегодня натанцуешься с ней. Игрек, до этого не особо обративший внимания на приход жёлтого фиксика, быстро взглянул на неё, потом на Файера, а потом потёр ушибленное место. — Не буду я танцевать! — раздражённо-возмущённо сказал он и отвернулся. Файер удивлённо посмотрел на него, нахмурился, но тут же отвлёкся на торжественную музыку, означавшую начало выпускного.

***

Главная часть прошла успешно. Всем, кроме Нолика, Меги и Альта, выдали аттестаты, и настроение у фиксиков значительно улучшилось. Друзья были уже не такие скованные, как вначале, но всё ещё не до конца решались выходить на танцпол (у фиксиков не было обязательного, как у людей, вальса, ведь никто не обязывал их учить человеческие танцы, и часть выпускного после вручения аттестатов полностью отдавалась в руки подростков). Зато ди-джеи отрывались — они включали самую зажигательную музыку и сами же под неё танцевали. Никого не смущаясь — зачем? Праздники созданы для танцев, почему же надо лишать себя такой возможности? Колонка, прикреплённая к светильнику Гением Евгеньевичем, дарила не слишком громкий, но и не тихий звук, как раз подходящий фиксикам. Старшие ребята смотрели на веселящуюся парочку и втайне завидовали. Сами они стояли кучкой в стороне и даже не пытались проявить какую-то активность. Первой оттаяла Верта. Поправив причёску — эта привычка до сих пор не исчезла — она воскликнула: — Вы как хотите, а я пошла танцевать! Развернувшись, она направилась в центр, прямо к светодиодам, и уже приготовилась двигаться под динамичную музыку, как хитрые Нолик с Мегой включили первый медленный танец. Верта растерянно огляделась по сторонам, услышав перемену. Но тут как по команде опомнились Файер с Альтом, и чуть ли не наперегонки побежали к зелёной девушке, чтобы пригласить её. Первым добежал, как ни странно Альт. Он галантно предложил Верте ладонь и принялся кружить её в вальсе. Файер остался стоять в ступоре, во все глаза наблюдая за танцующей парой. Услышав фырканье позади себя, он обернулся. Там стояла Симка, тоже возмущённо смотря вслед Альту и Верте. Он понял, что оранжевая так же хотела танцевать с парнем, как он с зелёноволосой. Но, так как свою возможность они упустили… — Так что, получается мы с тобой танцуем? — хмыкнув, спросил он у одноклассницы. — Получается, что так, — скрипя зубами, ответила Симка, не сводя глаз с сине-зелёной парочки. Файер довольно резко протянул ей локоть, и они начали кружиться на небольшом расстоянии от Верты с Альтом, постоянно наступая друг другу на ноги и стукаясь лбами — оба смотрели не на партнёра, а на другую пару. Выходило довольно забавно, но они не обращали внимания на себя. Зато Нолик с Мегой ухохатывались. — Ой, я не могу, Нолик! — согнулась пополам Мега. — Они сейчас себе посворачивают шеи или ноги оттопчут! Нолик, устав смеяться, вдруг выпрямился, напустил серьёзный вид, и обратился к Меге: — Разрешите пригласить вас, миледи, на вальс! Мега, ничуть не смутившись, ответила ему с таким же серьёзным видом на приглашение, и они начали мило кружиться в такт музыке. Верта смотрела за плечо Альта на Файера с Симкой и победно улыбалась. В отличии от них, она танцевала безупречно, поэтому её с синеволосым вальс был красивым. Шпуля разглядывала танцующие парочки с умилением. Сама же она оставалась стоять в стороне, недалеко от импровизированного стола с диваном. Нервно теребя платье, она ждала момента, когда и её пригласят — музыка была просто прелесть, а сердце стучало волнительным трепетом в предвкушении самого прекрасного вальса. Иногда она то и дело поглядывала на Игрека, который тоже стоял рядом и без интереса наблюдал за танцполом. Но тут же смущённо отводила взгляд, боясь выдать всё своё нетерпение. Правда, Игрек, казалось, совсем не замечал ни Шпулю, ни её волнения. Сама же желтоволосая не осмеливалась делать хоть какие-то намёки на то, что она хочет с ним танцевать. «Наверное, он ещё не готов», — думала солнечная девочка, когда медленная музыка закончилась, и снова начались современные треки. Но Игрек не пригласил её и на следующий медляк. И на третий. И на четвёртый. И на все последующие. Придумывать причины, по которым он не проявлял никакой инициативы, стало бессмысленно. Он просто сидел на диване, уткнувшись в фиксифон, будто не замечая музыки и Шпули, стоявшей возле него и тоскливо наблюдавшей за остальными одноклассниками. Наконец жёлтый фиксик, набравшись смелости, обратилась к Игреку: — Потанцуешь со мной? — она умоляла небеса, чтобы юноша не заметил её пылающих щёк. Игрек очнулся от своих мыслей и поднял на неё взгляд: — Что ты сказала? — Может ты… Эм… Хочешь со мной потанцевать? — Шпуля повторила просьбу, чувствуя себя ужасно неловко. Игрек обвёл взглядом купол светильника, опустил его на танцующих вдалеке одноклассников, а потом снова посмотрел на Шпулю. Она ждала ответа. Вздохнув, он довольно резко произнёс: — Танцы — это не моё. Я совершенно не умею и не хочу танцевать даже с тобой, — он улыбнулся, но Шпуля, поражённая его тоном, сразу поняла, что эта улыбка натянутая. — Почему бы тебе не потанцевать с кем-то другим? Зачем ты ждёшь меня? — Ты же мне обещал, — тихо ответила Шпуля, опустив голову, но Игрек всё равно её услышал. Вымученно закатив глаза, он пояснил: — Я не знал, как сказать тебе, что не хочу вообще танцевать. Не хотел всё испортить и обидеть. Извини, — он встретился взглядом с поднявшей на него глаза Шпулей и тут же отвёл его. — Да, конечно, я всё понимаю, — грустно ответила девочка. «Обидеть… Обидеть… Обидеть» — эхом прозвучало в её голове. Она села на диван, рядом с Игреком, но отодвинулась от него на самый край. Ей было непонятно, что случилось с её другом. Ещё неделю назад они тепло разговаривали друг с другом, смеялись, а сейчас он стал таким отстранённым…Неужели всё это время он был неискренним? Неужели их дружба разрушилась навсегда? Последняя мысль очень испугала Шпулю, и она постаралась выбросить её из головы. — Почему ты не идёшь танцевать? — вдруг спросил Игрек. Шпуля вздрогнула и с непониманием уставилась на него. — Там не только вальс включают, — объяснил фиксик. — Ты можешь танцевать и без меня. Опять надавил на больное. Отвернувшись от него, Шпуля пробормотала: — Я не хочу вообще танцевать, — она вдруг осознала, что только что передразнила Игрека, и от этого ей стало ещё хуже. Игрек промолчал. Они продолжали вдвоём сидеть на диване, не говоря ни слова и буравя счастливых одноклассников взглядами. Это заметила Симка. Уже успев потанцевать и с Файером, и с Альтом, и даже с Вертой, она устало отошла от компании и бросила мимолётный взгляд на диван. Увидев там Шпулю и Игрека, она тут же догадалась, что между ними произошло. Внутри оранжевой девочки стало закипать негодование. Быстро приблизившись к дивану, она схватила Игрека за локоть и настойчиво отвела его в сторону. Убедившись, что Шпуля ничего не слышит, она зашипела: — Ты что творишь?! Игрек ошарашенно уставился на неё сверху вниз. — А что не так? — Как это «что не так»?! Ты почему Шпулю не приглашаешь? Не видишь что-ли, что она хочет с тобой танцевать? Она ради тебя и пришла на этот выпускной, а ты сидишь как истукан! Игрек вырвал локоть из крепкой хватки Симки. — Да как вы надоели! — возмущённо воскликнул он. — Сначала Файер, теперь ты! Не хочу я танцевать, и я это уже ей объяснил! — Бессовестный! Зачем ты тогда вообще тут сидишь?! — и, не дождавшись его ответа, она развернулась и направилась к друзьям. Шпуля с тревогой проследила за подругой. Она не слышала, о чём она говорила с Игреком, но что-то подсказывало ей, что точно не о чём-то приятном. Симка что-то сказала Альту, постоянно поглядывая на желтоволосую, после чего интернет-друг улыбнулся и направился к Шпуле. Та с непониманием уставилась на оранжевую подругу, оставшуюся стоять рядом с Файером и Вертой, но Симка лишь показала Шпуле большой палец. Когда Альт подошёл к Шпуле, он галантно поклонился и, протянув руку, спросил: — Позволишь пригласить тебя на вальс? Шпуля опешила. Она совсем не ожидала, что ей наконец-то предложат танцевать, поэтому только неуверенно кивнула, взглядом метаясь от Альта к Симке. Заметив эту неуверенность, Альт сам взял её ладонь и повёл в центр импровизированного танцпола. Нолик включил какой-то классический вальс, и пара начала двигаться. Со стороны выглядело очень красиво, но на самом деле Шпуля была будто безвольная кукла в руках Альта. Все движения, что она так старательно учила ежедневно, улетучились из её головы, и фиксик только чудом не наступала на подол платья. В голове крутились тревожные мысли. Казалось бы, вот он, долгожданный вальс на выпускном, о котором Шпуля мечтала. Но почему-то сейчас он не доставлял ей никакого удовольствия. Постепенно набирающая громкость музыка давила на слух, светодиоды ослепляли. Голова немного кружилась, а от маячивших вокруг силуэтов друзей, с интересом наблюдавших за ней, становилось неуютно и тоскливо. Шпуля не понимала, почему ей не радостно. Было ли дело в завышенном ожидании, разбившимся о суровую реальность? Или дело всего лишь в музыке? Но Шпуля тренировалась и под эту мелодию. Тут её осенило. Неприятно осенило. Подняв глаза на Альта, Шпуля поняла, что на его месте представляла совсем другого фиксика. О танце с другим она грезила каждый день, вальсируя по комнате и опираясь на невидимые руки. Разговор с Игреком, произошедший двадцать минут назад и который она старательно пыталась выкинуть из головы, холодными щупальцами снова заволакивал сознание. Вновь эхом отражались слова фиксика: «Даже с тобой… Даже с тобой… Даже с тобой…» С чего она взяла, что он будет с ней танцевать? Понадеялась на их дружбу? На тёплые отношения? На обещание? Внезапно ладони Альта обхватили её талию. Слух резануло сфорцандо, и Шпуля оказалась подброшенной в воздух. За те секунды, что она провела наверху, ей удалось заметить худую фигуру Игрека, уходящего из ночного светильника. Это стало последней каплей. Когда Альт поймал Шпулю, она зарыдала. Музыка резко остановилась, и все столпились вокруг пары. Шпуля упала на колени, закрыв лицо руками и содрогаясь от слёз, душивших её. — Прости, прости, пожалуйста! Я не должен был этого делать, — Альт положил руку на её плечо и растерянно смотрел на остальных. — Что с ней произошло? — робко спросил он у Симки, присевшей рядом с подругой. Оранжевая лишь покачала головой и легко потрясла Шпулю за плечи: — Это всё из-за Игрека, да? — рыдания усилились. — Прости меня, Шпулечка, я хотела как лучше! Я просто видела, что ты там одна сидишь, такая грустная, и подумала, что, ну, раз Игрек не хочет, то ты хотя бы с Альтом потанцуешь… — Симка уже корила себя за то, что ей вообще пришла в голову такая идея. Она обняла Шпулю, чувствуя, как та дрожит. Но фиксик неожиданно отстранилась. — Всё хорошо, — прошептала она. Поднявшись с колен и оправив платье, она повторила: — Всё хорошо, правда… Только она пыталась заговорить громче, голос предательски срывался, поэтому оставалось только тихо шептать: — Вы все такие хорошие, — она вытерла слёзы улыбнулась, поворачиваясь ко всем. — С-спасибо, Альт. Ты прекрасно танцуешь, — голос всё же дрогнул, когда она обратилась к фиксику с дредами. — И тебе, Симка. Я, наверное, пойду… Не хочу вам дальше портить выпускной. — Шпуля, останься! — воскликнул Нолик. Но жёлтый фиксик лишь грустно покачала головой. Она обняла Симку, затем, немного замешкавшись, Альта, улыбнулась Файеру, Верте, Меге и Нолику и, развернувшись, поспешно покинула светильник. Повисло молчание. После ухода Шпули стало как-то совсем не до танцев. Все считали, что было бы несправедливо продолжать праздник без главного солнца компании. Поэтому, попрощавшись, ребята также в скором времени выключили всю аппаратуру, погасили светильник и оставили лабораторию в холодной ночной тишине.

***

Совершенно без настроения, Игрек вернулся к себе домой. Раздражённо залетев в комнату в телевизоре, фиксик положил недавно полученный аттестат на стол, а сам упал на кровать. Раскинув руки в стороны, он глядел в потолок и пытался отвлечься от мыслей о выпускном. Но они, как назло, всё лезли и лезли в голову юноши. Вот почему он не ушёл сразу после торжественной части? Зачем остался смотреть на эти дурацкие танцы, сам в них не участвуя? Пытался получить эстетическое наслаждение от музыки? В последний раз посмотреть на одноклассников? Ну уж нет, он не настолько сентиментален. И всё же, зачем он сидел ещё почти час после вручения аттестатов? Мог бы потратить это время с пользой. Почитал, например. Или собрал бы вещи. Игрек повернул голову в сторону своего шкафа. Полки были наполовину пусты — совсем скоро фиксик покинет свой дом и переберётся поближе к университету. Там начнётся новая жизнь… Ещё и Симка на него накричала. Вот какое ей было дело, почему он не танцевал? Зачем вообще лезть в его… Дела? Он ведь и правда всё объяснил Шпуле. Вновь уставившись в потолок, Игрек почему-то стал думать о желтоволосом фиксике. А ведь сегодня Шпуля и правда была красивой. Вернее, сегодня она впервые обратила на себя всеобщее внимание. Но ему непонятно, зачем же надо было так стараться, делать платье ради какого-то… выпускного? Всё же он не разделял того восторга, с которым его одноклассники перевоплощались в нерабочую одежду. Особенно Шпуля. Шпуля… А ведь Симка сказала, что она ради него и пришла. Но ведь это бред! Не могла она. Она же со всеми дружит… Почему она вообще весь выпускной рядом с ним просидела? Неужели Симка права? Игрек резко поднялся. Наверное, он слишком грубо отказал ей в танце. Или нет? Он же всё объяснил! Почему он вообще так переживает из-за какого-то разговора?! Это же Шпуля! Она ведь всё простит… Игрек внезапно поразился только что промелькнувшей в его голове мысли. Серьёзно? Так он думает о лучшей подруге?! Сгусток злобы, уже почти затихший внутри Игрека, начал разрастаться с новой силой. Но это была не злоба на кого-то. Фиксик сердился на самого себя. Почему он такой идиот?! Он ведь своими глазами видел, как одиноко было Шпуле, как она единственная стояла без пары! Мог хотя бы из вежливости подарить ей один танец, вопреки принципам... Принципам... У него их и нет! Он хоть с годами и стал более холоден к одноклассникам, но не настолько, чтобы в последнюю встречу абсолютно портить с ними отношения! И он ведь и правда обещал... Нехотя, без желания, но всё же он дал слово. Да и не все обещания даются без трудностей Пытаясь отвлечься от неприятных мыслей, Игрек взял в руки фиксифон. Включив устройство, он решил проверить сообщения от друзей. Но никто ничего не написал. Немного проскроллив ленту новостей и не найдя ничего интересного, фиолетовый фиксик уже хотел отложить мобильник, но, передумав, открыл переписку со Шпулей. Некоторое время он просто смотрел на последние сообщения.

04.06

Шпуля, 18:07 Представляешь, я почти доделала платье! Жду не дождусь выпускного!

Вы, 18:08 Круто

Шпуля, 18:08 Ты же станцуешь со мной вальс, да?

Вы, 18:08 Я?

Шпуля, 18:08 Ну да :) Симка наверняка будет с Файером. Или Верта с ним. Альт ещё придёт, представляешь? Прелесть В общем, они точно будут вчетвером туситься А Нолик с Мегой танцевать :) Получается, что я с тобой!

Вы, 18:10 Странная логика, но допустим

Шпуля, 18:10 Значит ты согласен? На вальс На один хотя бы? Шпуля, 18:14 Игрек?

Вы, 18:16 Ладно

Шпуля, 18:16 Ура!!! Обещаешь?

Вы, 18:17 Да

Шпуля, 18:17 🤭 Игрек смотрел на последний отправленный подругой смайлик, а в горле поднимался ком. Шпуля ведь так обрадовалась, когда он согласился. Почему он повёл себя так по-свински? Задержав на мгновение пальцы над клавиатурой, фиксик быстро напечатал одно слово: "Прости". Стал напряжённо ждать: ответит или нет? Через пару минут Шпуля появилась в сети и просмотрела сообщение. Ответа не последовало. Тогда Игрек написал "Ты злишься?" Но, почти отправив, понял, насколько глуп вопрос. Да она его теперь просто ненавидит! Стерев сообщение, он по-новой напечатал другое: "Ты сейчас дома?" Но и это он не отправил. Поразмыслив логически, он пришёл к выводу, что да, она дома. На выпускной Шпуля пришла без помогатора, и фиксифона при ней не было, а раз она прочитала сообщение, то она ни где иначе, как у себя. Так ничего и не написав, Игрек выключил мобильник, взял фиксиборд и выбежал из телевизора.

***

Дорогу к Шпуле он знал хорошо. И сейчас, летя по вентиляционной трубе, он думал о том, чтобы его догадка оправдалась, и жёлтый фиксик действительно оказалась дома. Ориентироваться в тёмных трубах было сложнее, чем днём, но всё же возможно. Ещё не долетев до телевизора, в котором жила Шпуля, Игрек увидел желтоватое свечение возле него. Втайне обрадовавшись, он направился туда. Шпуля сидела у входа в своё жилище. На ней всё ещё было надето платье. Обхватив колени руками и положив на них подбородок, фиксик смотрела пустым взглядом в одну точку. Когда Игрек подлетел к ней, она даже не обратила на него внимания. — Привет, — робко поздоровался Игрек. Шпуля не ответила. Она только подняла на него взгляд, и фиолетовый фиксик увидел, что её глаза блестят от слёз. Он чувствовал между ними невидимую стену и понимал, что только от него зависит, укрепится она или разрушится. Игреку хотелось, чтобы произошло второе. Он подошёл поближе к подруге с целью извиниться, и слова вдруг сами полились из него: — Прости меня пожалуйста. Я так ужасно отнёсся к тебе. Я... Я не знаю, что на меня нашло на выпускном. Я как будто почувствовал, насколько я чужой в вашем коллективе. Раньше у меня и мысли не было об этом, а потом как-то пришло осознание, что я так далёк от вас... Я совсем погряз в учёбе, совсем стал забывать вас. Может, это и было незаметно... Но на каникулах, когда мы стали видеться реже, и когда я уже только об университете и думаю, я вдруг резко отдалился от вас. И я не стал ничего с этим делать, а наоборот только продолжил отдаляться. И отразилось это всё вот так ужасно... Я обидел тебя, Шпуля, не сдержал обещание! Я такой идиот! Я стал совсем чужим! Шпуля, до этого слушавшая его, не перебивая, вдруг взяла его за ладонь. — Ты не чужой. И никогда им не станешь, — она смотрела прямо в глаза фиксику, и Игрек поразился, сколько искренности в этом взгляде. — Чтобы ты не сделал, ты всегда останешься моим другом. Игрек покачал головой. — Мы уже выпустились, Шпуля. Теперь наши пути уже вряд ли пересекутся, мы все выбрали разные направления. Мы пойдём в разные универы, начнём взрослую жизнь и скоро забудем друг друга. — Не говори так, — отчаянно прошептала Шпуля, замотав головой. — Я никого из вас не забуду! И тебя тоже! Особенно тебя. Игрек лишь горько усмехнулся. Какая же всё-таки она наивная. — Да чего меня помнить?.. Я ведь даже на вальс не могу пригласить... Шпуля не нашла, что на это ответить. Повисло напряжённое молчание, и, повернув голову, Игрек увидел, что по щекам девочки бегут дорожки слёз. Тут же отведя взгляд, он почувствовал, что Шпуля всё ещё держит его ладонь. Её хватка становилась сильнее и отчаяннее, фиксик будто хваталась за последнюю надежду, последнюю ниточку, соединяющую их. И Игрек понимал, что он должен сделать хоть какой-то шаг, чтобы оправдать эту надежду. Иначе... Он не думал о том, что будет иначе. Через открытую форточку в комнату проникали звуки ночной улицы. Помимо глухого гула автомобилей и шелеста деревьев Игрек отчётливо услышал музыку. Видимо, подростки принесли колонку и теперь включали песни 90-х. Внезапная идея пришла в голову умного фиксика, и он, покрепче сжав Шпулину ладонь, потянул её за собой. — Куда ты ведёшь меня? — удивлённо спросила она, тут же перестав плакать. — На подоконник! — оживлённо ответил Игрек. Встав вместе со Шпулей на свой фиксиборд, он легко преодолел расстояние от телевизора до подоконника. Отведя всё ещё ничего не понимающую девочку почти к самому окну, он взял её за обе ладони, и, глядя прямо в глаза, произнёс: — Ты сегодня была очень красивой. Тебе правда идёт это платье, Шпуля. И я... — он вдруг запутался в своей придуманной на ходу речи. — Ай, к чёрту всё. Ты станцуешь со мной вальс? Шпулины глаза расширились, а щёки начали медленно пунцоветь. Игрек вдруг осознал, что за все эти годы он стал немного выше её, и теперь смотрел сверху вниз. Засмеявшись, он спросил: — Слышишь музыку? — Шпуля кивнула. — Так давай танцевать! — Но... Ты же сказал, что не умеешь. — Да какая разница, умею, или нет? Главное, что музыка есть! И так два фиксика, не замечаемые никем в пустой квартире, кружились на подоконнике под музыку с улицы. Это был совсем не тот вальс, о котором мечтала Шпуля. Но почему-то ей было так спокойно, так по-детски радостно, что она совсем об этом не задумывалась. Игрек смотрел на счастливое лицо подруги, и всё мысли улетучивались из головы. Только где-то на краю сознания он понимал, что некоторых друзей отпускать будет очень больно. И что некоторых он точно не забудет.