Ты - мои больные раны

Утром я проснулась от света, яркий луч солнца падал прямо на мою подушку, однако Илья ещё спал. Смотрю на него, такого родного, но мысли по-прежнему не дают покоя. Подумать только, сколько времени прошло, а вот как все повернулось. Только вот ему нужна другая, которая сможет родить. Я ведь прекрасно помню, как мы со Стёпой хотели второго, но не получилось. А Илье это просто необходимо, я же знаю его любовь к детям. Я не смогу постоянно встречать его, стоя на кухне, потому что работа была и будет неотъемлемой частью моей жизни, а эти чувства, эмоции - просто вспышка студенческих лет. А может стоит попробовать, он ведь тоже врач, поймёт? Нет, Жень. Да и тем более, я меньше недели назад рассталась с мужем. Не любила его, как показало время, но всё же, двадцать лет совместной жизни и воспоминаний просто так не перечеркнёшь. Такими доводами я убедила себя в правильности действий, хоть я и люблю Илью, но решено. Как бы больно не было, лучше уйти сейчас, пока не так больно, мне, ему, нам. А может и нас никаких не было никогда? Прям вот совсем никогда. Он же смог уехать тогда, оставить. Я не держала его, конечно, потому что знала, что карьера для него очень важна в жизни, да и просто, потому что любила, поэтому отпустила. И сейчас, считаю, что так будет правильнее и лучше для всех, а для него - в первую очередь. На работу это никак не повлияет, там – чисто рабочие отношения. Именно следуя этим мыслям я тихо начала собираться, так, чтобы Илья не услышал, всё-таки не хочу его будить, да и разговора избегаю, чего скрывать. Я наскоро оделась и, зайдя в спальню взглянула на то, как Илюшка мирно спит. По моей щеке безмолвно скатилась слеза. Я наклонилась и поцеловала его в лоб, как бы прощаясь и полушёпотом сказала «прости меня, я слишком сильно тебя люблю». Он, естественно, не услышал этого, а может и не надо. Захлопнув входную дверь, я пошла домой как можно быстрее. Не могу. Слишком тяжело.

***

Захожу в отделение, здороваюсь со всеми, в общем, как всегда. Соколова нигде не видно. Значит ещё не пришёл, слава Богу. Сразу же привозят пациентку с асфиксией. «Началось в деревне лето», хотелось бы сказать, но, если честно, я даже рада, хотя бы займусь работой и не буду думать о личном. - Актриса, Варвара Никольская, асфиксия, без сознания. – докладывает фельдшер, завозя каталку с больной. - Что это, попытка суицида? – если так, то надо вызывать психиатров. - Нет, режиссёр, что нас вызвал он всю дорогу твердил непонятное что-то. Там, репетиция, страховочный трос. Да кто их поймёт, этих богемных! – пока слушаю, параллельно осматриваю пациентку. - А не богемных тебе значит проще понять, да, Вась? Ну ты думай, что говоришь. – возмущаюсь и продолжаю осмотр и тут из-за спины звучит родной голос. - А вот Вы, Евгень Пална, вроде не богема, а в ваших чувствах разобраться тоже довольно сложно. – из ниоткуда возникает Илья. От неожиданности я отстраняюсь от каталки, но тут же возвращаюсь в работу. - Илья Анатольевич, у нас пациент, с асфиксией, посмотрите на борозду. – он тоже включается, а я смотрю на его работу. Всё же, он профессионал, налюбоваться не могу. - Зрачки едва реагируют, цианоз, дело плохо. – делает выводы, внимательно слушаю и продолжаю. - Так, давайте в реанимацию, Ольгу зовите. – отправляю каталку и собираюсь идти сама, но вдруг Илья опять что-то говорит. - Может тебе помочь? – мы стоим очень близко. Держись, Женя, держись. Работа и личные переживания никак не должны быть связаны. - У зав. отделением, я знаю, много своей работы. Держите. - говорю, как отрубаю и вручаю карту вызова. – Справлюсь. – улыбаясь ухожу. Молодец, конечно. Выдержала. Но только вот так работать придётся постоянно. «Ничего, стерпится.» - пытаюсь хоть как-то успокоиться. - Дело только в этом? – слышу голос вслед. Нет, Илюш, не в этом. Совсем. Но я не признаюсь в этом, факт.

***

Уже в середине дня, когда казалось, что всё налаживается, привезли пациентку. Вроде бы по моей части, но, если сломаны рёбра – придётся работать с Соколовым. Пока я осматривала больную и ждала снимок из рентген кабинета, буквально молилась, чтобы обошлось, но нет. Оперировать пришлось всё-таки с Ильей. Хорошо, что мы придерживались субординации, но неприятное ощущение оставалось. После операции я вышла в предоперационный блок и поняла, что мне нужно выйти на воздух и желательно покурить, да, знаю - вредно, но иногда очень нужно, чтобы успокоить свои нервы, иначе так можно сойти с ума. В студенчестве я тоже так делала, тогда помогало. Вышла на улицу, написав смс-ку Оле, что, если что - я на улице, а сама сделала первый затяг, конечно, после такого долгого перерыва было не совсем привычно. И тут, передо мной всплывает момент как я отпустила Илью. Столько времени прошло, а до сих пор до мелочей помню каждую секунду того злосчастного дня. - Жень, у меня к тебе серьёзный разговор. - поправляю его кофту, которую он мне любезно одолжил, потому что мне было холодно. Знала бы я тогда, что всё так кончится. – Какой ещё серьёзный разговор? Ну хорошо, давай поговорим. - никогда не нравились такие темы, потому что всегда заканчивалось все не очень хорошо. – Представляешь, родители собираются переезжать в Москву, это же совсем другие перспективы для работы, Жень, поехали со мной, а? Я без тебя не смогу. – такими вопросами он загонял в тупик. – Ну а я что там делать буду, Илюш? - Если честно, я поверить не могла, что всё так. – Жить со мной, учится, работать! - как у него все просто. Жить, учится, работать. Я без него тоже не смогу, но и в Москве тоже жить не смогу, не мой город. Слишком не мой.

POV автор.

Вот так в жизни бывает: отпускаешь человека, потому что любишь, думая о том, что никогда к нему уже не получится вернуться. Но делаешь ты это для того, чтобы ему было хорошо, а если хорошо ему - хорошо и тебе. Закон подлости. Ты изначально так думаешь, будешь убеждать себя в этом, но никто не узнает, как ты плакала в подушку, тихо шепча его имя. Со временем боль утихнет, ты до сих пор будешь думать, что сделала все правильно. Даже, возможно, чувства угаснут, но это до тех пор, пока судьба не сведёт вас снова, намекая на то, что встречи не случайны. Да и сейчас Жене было безумно больно, но она сделала все правильно. Она никогда не скажет и не покажет то, что ей плохо. Привыкла решать все сама. А ещё она привыкла делать хорошо для всех, не учитывая свои чувства. Сейчас же намного все сложнее, потому что они работают теперь вместе, значит видят друг друга 24/7. Но образ железной леди Женя примеряла уже 20 лет, так что не привыкать.

***

Из воспоминаний меня выдёргивает голос подруги. - Жень, ты чего, что случилось? – Оля подошла со спины. Увидев сигарету в руке, она всё поняла и повела меня в здание без лишних слов. – Выбрось. – кивнула в сторону руки, я тут же сделала это. Как только мы дошли до ординаторской, Оля усадила на диван и включила чайник. В это время я просто смотрела в одну точку. Да, могла бы изобразить, что всё хорошо, но Шмелёва не поверит, тем более, она всё видела. Оля вручила мне чашку кофе и села рядом. - Что произошло? – спросила она аккуратно, будто боясь задеть что-то очень личное. - Ну, как сказать. Я решила сделать лучше всем. Вот. – так и есть же. - Да, только не себе. – я посмотрела на подругу, но спорить не стала – она права. - Просто ему нужна другая, не я. Мы же смогли прожить столько лет не будучи вместе. И неплохо. Значит справлюсь. – подытожила я, держа кружку в руках. - А его самого ты спросила? – Оля посмотрела, вздёрнув бровь вверх. Нет, ну что за глупости, уверена потом будет больнее. – Ты же его любишь, и он тебя. – слишком сложно. Я опять путаюсь. - Ой, Олюшка, Олюшка, не знаю я, не знаю. – кладу голову на плечо подруги. И тогда она поддерживала меня, и сейчас. Без неё было бы сложнее.

***

Ближе к вечеру, когда я опять зашла в ординаторскую, дабы заварить кофе, неожиданно зашёл Слава. Удивительно, сегодня же его выходной. - Добрый вечер, я бумажник забыл. Кажется. - странный он какой-то. Вдруг стук в дверь и заходит Соколов. Его ещё не хватало. - Здравствуйте, Вячеслав, а у Вас же вроде отгул? – сразу заметил это, но взглядом сверлил меня. - А я бумажник забыл. Евгения Пална, потрясающе выглядишь. – вижу, как Илью это задело. - В прочем, как всегда. – улыбаюсь и киваю головой, так как предварительная лесть не сулит ничего хорошего, явно. - Я буду у себя. – Илья выходит, с небольшой то ли злостью, то ли ревностью. - Ты такая счастливая. Неужели тебя не волнует, что твой бывший сделал предложение Гале? – смотрю на Славу пронизывающим взглядом. Вот и новость. Но если честно, то мне всё равно. - Знаешь, мы расстались и вообще, это моё личное дело, да? - сажусь за стол и ставлю кружку. - Ну да, да, конечно. Конечно, дело твоё. – приговаривает Мамин и открывает поочерёдно все ящики. – Просто о ваших шашнях с Соколовым знает уже всё отделение. – ах вот как, оказывается. Теперь понятно, почему Илья тогда чуть не врезал ему. Надо же, а мне ни слова. - Слав, ну какие шашни, нет никаких шашней. – это уже правда, сейчас, как бы не было жаль – ничего нет. Но задевает больно, конечно. - Конечно, конечно, нет шашней. Хочешь отрицать – отрицай. Дело твоё. – садится на край стола. Ой не к добру все эти его слова. - Вот именно, моё дело, правильно. – нечего тут слухи распускать. - Женя Пална, скажи, а вот, если я пойду на повышение, ты за меня порадуешься? – с интересом смотрю. «Только если в другой больнице», пронеслось в моей голове. - А что, есть какие-то серьёзные предложения или это так? – вдруг и правда можно порадоваться. - Нет, я просто интересуюсь. Хотел удостовериться, что ты мне друг. – сказал он, утверждая предложение. - Слава, я тебе коллега. Не больше, не меньше. Ко – лле – га. – говорю я, усмехаясь. - Да где же бумажник-то, а? – после короткой паузы произнёс он, захотев сменить тему. - Действительно, где же он? – что-то мне подсказывает не за ним Мамин пришёл в свой выходной. - Может дома забыл? – он вновь начал смотреть по ящикам. - Может быть, если я его замечу, я тебе дам знать, хорошо? – произнесла я и начала пить кофе. Стук в дверь. - Евгень Пална, там пациента привезли. – говорит Белла, посматривая на нашего терапевта. - Ага, идём. – беру стетоскоп и окидываю взглядом Славу. Не нравится мне это, очень не нравится.