Toxicodendron radicans

На детской площадке темно и пусто, и ветер гоняет мелкий мусор по песочнице. Качели поскрипывают с протяжным тихим стоном. Райдер мысленно стонет с ними в унисон. Он пишет Кейти: «поговори со мной». Пишет: «пожалуйста». Кейти не отвечает уже целую неделю. Соседние качели тоже начинают поскрипывать, когда на них садится Китти. Они вдвоем на этой площадке, продуваемые прохладным ветром. Забытые истории. Китти не смотрит на Райдера, просто раскачивается все сильнее и выше, отталкивается всем телом, проверяя на прочность старые качели – насколько высоко вы взлетите. Райдер первым нарушает молчание: – Она больше не отвечает. Я даже не настаиваю на встречах, мне просто нужно поговорить, понимаешь? Мы же раньше разговаривали обо всем, так что изменилось? Я перестал злиться на всю эту игру в кошки-мышки, просто хочу поговорить. Китти даже не делает вид, что слушает, просто раскачивается, обратив лицо к небу. Слова льются из Райдера весенними дождями, он говорит и говорит, не делая разницы между Китти и Кейти – их имена похожи, так почему бы и нет. Он почти не умеет читать буквы, но их так много в нем самом. Китти не смотрит на него, но, наверное, слушает. Он почти видит, как его буквы осыпаются ей на кожу, впитываются и исчезают. Проходит много времени. В горле першит. Райдер замолкает, качели Китти резко останавливаются. Она говорит: – Ей скучно, мой милый принц. Райдер растерянно моргает. Китти вздыхает, молчит секунду-другую, собирается с мыслями. Ее руки аккуратно лежат на коленях, носком кроссовка она бессистемно ковыряет мелкие камушки под ногами. Этим вечером она расслаблена, она почти настоящая, а не та стерва, что доводит подруг до булимии. – Объясни. Я не понимаю, нам никогда не было скучно друг с другом. – Любая история заканчивается, прекрасный принц. Какие-то истории заканчиваются «долго и счастливо», какие-то нет, но любая из них имеет надпись «конец». Она прочитала тебя, понимаешь? Твоя история закончена, она взялась за другую книгу. Райдер хмурится, слова Китти никак не желают обретать смысл. Она снова вздыхает. – И чему тебя учат на уроках литературы? – Я не силен в литературе. Забавно, он все еще смущается своей дислексии. – Точно. – Объясни, – снова требует Райдер. В ее взгляде почти жалость. От нее холоднее, чем от ночного ветра. – Вся литература давно разложена на архетипы, мой принц, – она смотрит в усыпанное звездами небо. – Но литература никогда не могла удержать себя на страницах книг, она прорывается в жизнь, прорастает в людях. Твоя Кейти просто выдумка, фантазия, не устоявшийся образ, вам не по пути. – И что же мне делать? – Ты должен найти высокую-высокую башню, обвитую ядовитым плющом, мой сладкий принц. Китти наконец-то встает с качелей, обходит его, вставая за спиной. Райдер не поворачивается. – И в этой башне я найду свою принцессу? Тебя? Китти прижимается со спины, закрывает ладонями его глаза и смеется тихим, обволакивающим смехом. – Ну что ты, мой милый принц, какая же из меня принцесса. Я – ядовитый плющ. Веки под ее пальцами начинает нестерпимо жечь. – И мне не выбраться. Райдер не спрашивает, но Китти все же отвечает. – Нет, прекрасный принц, нет.