Скелеты в шкафу Малфоев

      Яркий солнечный луч прорвался сквозь изумрудно-зеленые шторы в поместье Малфоев. Владелец комнаты нежился в сладкой дрёме, ему снился какой-то странный сон. Ваза, ничем непримечательный предмет, находившийся в гостиной. Ее узкое горлышко, красивая роспись с изящными вензелями. Мальчику хотелось касаться её гладких стенок, любоваться букетом орхидей, которые отец подарил матери на его четырнадцатилетие.       Люциусу нравился этот сон, он испытывал блаженство от эстетической красоты вазы. Таких чувств юноша не испытывал даже к своей невесте Нарциссе, которую знал с детства. Он еще не успел никого полюбить, его больше интересовало хорошо учиться и во всём напоминать отца — Абраксаса Малфоя, но пока он наслаждался сном и охлаждающим ладони фарфором. Пасхальные каникулы давали ему возможность встать, когда сам захочет. Он встал, сходил в душ и оделся к завтраку, родители не мешали высыпаться и разрешали нарушать распорядок семьи своему единственному наследнику в самые короткие каникулы учебного года.       -Доброе утро, отец! Доброе утро, мама! — мальчик нежно обнял Абраксаса и Элладору.       -Доброго утра, сынок! Мы еще не завтракали, решили подождать, пока ты проснёшься. Сегодня ты поздно, — родители улыбнулись и обняли сына, домовой эльф подал восхительный творожный мусс со сливками и малиной. Люциус обожал малину.       — Как хорошо, что можно не бояться опоздать на занятия и поспать подольше, особенно после такого восхитительного праздника с живыми феями, балом, оркестром и фейерверками. Вы постарались на славу, спасибо вам, родители. Торт был настоящим произведением магического искусства, когда змейки из крема превратились в трость, украшенную изумрудами, это потрясает любое воображение, — говоря об искусстве, взгляд Люциуса невольно упал на вазу, которая стояла на полке и её было видно из открытой двери. Мальчик нервно сглотнул слюну.       — Мы всегда рады удивить гостей и показать им, что Малфои остаются самой респектабельной семьёй в Великобритании, но твоё восхищение — самое важное. О, любуешься лунными орхидеями? Их было сложно найти в это время года, в апреле.       — И да, и нет. Меня больше интересует ваза, никогда ранее не замечал насколько она красива и великолепна, эти вензеля с гербом нашей семьи, но и орхидеи великолепны, — на этих словах Абраксас поперхнулся и напрягся. Его любимый сын, мальчику уже четырнадцать, как он мог забыть, что все мужчины рода тяготеют к каким-то предметам. Они влекут их сильнее, чем женщины. Элладора тоже напряглась, она знала эту тайну, что периодами Абраксас ночует в другой спальне.        — Нам необходимо прояснить некоторые вещи, я забыл, что мой любимый сын и единственный наследник уже подросток. Это будет приватный, мужской разговор… После трапезы жду тебя в своём кабинете.        — Нет необходимости, мои друзья Мальсибер и Нотт рассказали мне о том, что не обсуждают при дамах. Ars Amandi*? — Люциус изящно усмехнулся.        — Всё куда глубже, чем Ars Amandi, сын! У каждой семьи свои скелеты в шкафу.       — Это уже интригует, — мальчик начал есть немного быстрее, но всё равно в рамках этикета, пил чай манерно отодвинув мизинец. Закончив есть, он вытер губы салфеткой.       Кабинет отца — красное дерево, старинные фолианты семейной библиотеки в серебряных и золотых переплётах, роскошный стол из дуба. Люциус обожал и благоговел перед этим местом, он знал, что пройдёт время и он будет восседать на мягком кресле со своим сыном.        -Люциус, я не знаю с чего начать, но отнесись к этому серьёзно. У нашей семьи есть секрет и своего рода проклятие. Мужчины рода Малфоев… — белокурый Абраксас старался подбирать нужные слова, чтобы не испугать сына и не смутить его, — мужчины нашего рода… Всегда имеют некий фетиш, излюбленный объект, который влечёт и манит их больше, чем простое Ars Amandi, — голос Абраксаса дрогнул, глядя на лежащую в углу комнаты трость с неприкрытым углублением в набалдашнике и расстегнул пуговицу на воротнике хлопковой рубашки под мантией, — Так всегда и так было у всех. У твоего деда, у меня, теперь у тебя. Это и хорошо, и плохо. Ты — истинный Малфой, но ты — фетишист. Другого не дано. Я не буду бороться с этим, как делал мой отец в мои четырнадцать лет с этой тростью. Он отобрал её у меня, сказав, что для нужных утех есть женщины, а не предметы. Я плакал от желания обладать ею, кусал губы. Он отвёл меня в публичный дом, но это не помогло. Я стал мужчиной, но так же вожделел свой фетиш и отец смирился. Я увеличу магией горлышко вазы, но для начала, если хочешь мы сходим в место порока, где ты научишься Ars Amandi. Надо было рассказать об этом раньше, но тема… приватна и очень деликатна, — от стыда Люциус потерял дар речи, хотя был неплохим оратором для своих лет, зная, что свяжет свою жизнь с политикой, властью и Нарциссой. Он заперся в комнате и пытался переварить всю эту шокирующую информацию, день спустя они сходили в дом терпимости и наследник Абраксаса стал мужчиной. *Ars Amandi — искусство любви