Я Болею Тобой

-Что они обозначают? – тихо спрашиваешь ты, когда вы вдвоем лежите под тонким одеялом в постели. Проводишь пальцем по татуировке на внутренней стороне его левой руки, мысленно читая «moderato». -Умеренно, - говорит он, осторожно поворачиваясь головой в твою сторону, и ты вопросительно смотришь на другую его руку. – Vita Dolce, сладкая жизнь. Проводит рукой по твоим волосам, убирая их с лица, а ты снова осторожно дотрагиваешься до «Mind Control». Если бы ты могла так просто и спокойно лежать, как сейчас, проводя пальцами по его всем татуировкам, то так бы делала всю жизнь. -Ён-а? – снова тихо зовешь его, и с улыбкой слышишь в ответ тихое и приглушенное: «М?». – Ён-а. Ён-а, Ён-а, - прижимаешься ближе к нему и мечтаешь не спать до утра. Просто так лежать и слушать, как бьется его сердце. Слушать его ровное и мерное дыхание, чувствовать его мягкие пальцы на своей обнаженной коже. Но все равно медленно проваливаешься в сон. Просыпаешься утром от того, что солнце светит прямо в глаза, и рукой пытаешься нащупать мягкое родное тело возле себя, но рука лишь шарит в полной пустоте. Моментально открываешь глаза, испуганно боясь того, что именно сейчас случилось самая страшная вещь в твоей жизни. Пытаешься прислушаться к звукам в ванной – быть может, там шумит вода, и ДжиЁн там? Вскакиваешь с постели и несешься туда. Но там пусто. Никого. Не знаешь что делать, и несешься обратно в спальню. Смотришь на часы. Времени 9:15 утра, и куда он мог подеваться в такую рань? Смотришь в окно и тут замечешь на столе среди груди рисунков белый конверт. Сердце ухает куда-то вниз. Перестаешь дышать и дрожащими руками тянешься за ним. Вскрываешь его, нервно вытаскивая оттуда листок белой бумаги и фотографию. На ней – вы вдвоем с ДжиЁном возле вулкана Таал, в самые первые дни вашего знакомства. Сердце предательски дрожит. Тебе еще никогда в своей жизни не было страшно, как сейчас. Переворачиваешь листок и с трудом вчитываешься в джиёнов почерк. На корейском ты не читала много лет, и для тебя сейчас такая пытка что-либо узнать из этих букв. «Мишель. Это я. Да, меня нет рядом, я уезжаю, а ты безмятежно спишь в кровати. Я не хотел прощаться. Я бы скорее умер, чем сказал: «Прощай» или «Мы еще увидимся». Во второе я верю больше всего на свете. Однажды я сказал, что выберу любовь вместо работы. Но если сейчас брошу ее, потеряю все. Я бы не боялся потерять все, потому что тогда бы у меня была ты, но от меня зависит судьба других людей, и я не могу с ними так поступить. Они не виноваты. Прости меня. Я так много не успел тебе рассказать, а хотел бы. Но у меня не хватило времени и духу тебе признаться. Прости. Если ты приедешь, ты обязательно меня найдешь. Обещаю. Я люблю тебя, Мишель. Твой Квон ДжиЁн». Прикрываешь свой рот от ужаса, не обращая внимания на скатывающиеся слезы по щекам, быстро несешься к шкафу и вытаскиваешь оттуда шорты и белую майку. Моментально одеваешься и быстро причесываешь волосы, забирая их на хвост, и хватаешь сумку, выбегая из номера. Спускаешься вниз и несешься к стойке администратора. Не обращаешь внимания, что девушка за стойкой с недоумением оглядывает твой внешний вид. Сейчас только одна мысль крутится в голове: «Успеть. Только успеть». Если ты не увидишь его еще раз, ты просто напросто подумаешь, что тебе это все приснилось. Нет, нет и нет. Ты должна, должна его увидеть! Должна поцеловать, крепко обнять, должна! Тогда станет легче! -Скажите, господин Квон из номера 347 давно выехал? – взволнованно спрашиваешь ты, а та лишь недовольно качает головой. -Минут двадцать назад, - сердце ухает куда-то вниз. Двадцать минут. Чертовы двадцать минут, которые ты проспала! Жадно ловишь ртом воздух и не знаешь, что делать и куда поддастся. Вылетаешь из отеля и с трудом ловишь такси. Приказываешь ехать до аэропорта и сейчас только понимаешь, что у тебя даже номера ДжиЁна нет. Так бы ты могла ему перезвонить и остановить. «Нет, нет, нет, - проносится в голове. – Почему он уехал не попрощавшись?». Всю дорогу ты едешь, с трудом сдерживая себя, чтобы не зареветь прямо в машине, стараешься быть сильной и надеешься на то, что как только попадешь в аэропорт, ты его найдешь. Не понимаешь, почему он так сделал, почему не предупредил, почему оставил после себя одно письмо. Нет, определенно нет, ты не хотела этого. Хотела по-другому. В твоих мечтах вы прощались долго, крепко обнявшись друг с другом, жадно бы целовались, как вчера, но не так, не так. Сейчас ты уверена, что за двадцать минут он никуда еще не успел улететь и ты с легкостью отыщешь его. Да, да, именно так. Но ты ошибаешься. Возле аэропорта так много людей, и ты глазам своим не веришь. Охранники, сквозь которых ты отчаянно пытаешься прорваться, просят тебя показать билет, которого естественно у тебя нет. -Почему вы меня туда не пустите? Мне срочно нужно туда! -По системе безопасности мы не можем вас туда пропустить, - отвечает тебе охранник, хотя ты так отчаянно пытаешься пройти через него, но он держит тебя крепко. -Пустите! Почему вы не можете пустить меня туда! Мне нужно туда! – ты уже чуть не визжишь, у тебя начинается истерика. Какой-то долбанный охранник не может пропустить тебя в аэропорт, а тебе всего то два шага сделать чтобы найти ДжиЁна. Бьешь его изо всей силы руками, отчаянно пытаешься прорваться и убежать в аэропорт. Не веришь в то, что все закончится здесь и сейчас. Нет! Ты должна! В любом случае должна туда попасть! -Здесь еще какая-то бешеная фанатка! Отцепите ее от меня! – кричит он своим товарищам, а ты заводишься еще больше. -Фанатка?! Какая еще фанатка!? Пустите меня! Пустите! – визжишь отчаянно на всю улицу, не обращая внимания, как все странно смотрят в твою сторону, а другие охранники оттаскивают тебя как можно дальше. -Нам запрещено пропускать вас туда, отойдите! Успокойтесь, девушка! – они оттаскивают тебя подальше, и ты пораженно отходишь, чуть не теряя равновесие. Заливаешься слезами, отчаянно смотришь в сторону аэропорта, стараясь выловить глазами знакомую фигуру, но бесполезно. Плотная стена из полицейских тебе не позволяет этого сделать. -Там улетает какой-то знаменитый певец, поэтому все перекрыто, я тоже мужа не смогла проводить, - тяжело вздыхает девушка, стоящая рядом с тобой, и ты наконец перестаешь сопротивляться. Охранники, почувствовав, как ты ослабляешь свою хватку, отпускают тебя и отходят, и ты обессилено падаешь прямо на асфальт. «Нет, нет, нет, ДжиЁн-а, почему ты уехал? Почему не дал мне поцеловать тебя в последний раз? Почему не дал мне сказать тебе, как сильно я тебя люблю, ДжиЁн-а? За что, ДжиЁн-а?» . Задыхаешься от накатывающих на тебя с одного рыданий, громко плачешь на всю улицу, пока к тебе не подходит какой-то молодой человек. -Девушка? С вами все в порядке? – спрашивает он по-английски, и ты лишь еще больше начинаешь реветь. Отрицательно мотаешь головой, но просишь оставить тебя в покое. Кое-как поднимаешься на ноги и пытаешься снова поймать такси. «Наверное, так и выглядит конец», - вспоминаются его слова в голове, и ты начинаешь рыдать, давая волю, наконец, своим чувствам, своей боли, засевшей у тебя так глубоко внутри. Захлебываешься слезами, орешь, что есть мочи, и мечтаешь умереть. Так плохо, как сейчас, тебе еще никогда не было. Не обращаешь внимания на обезумевшего от удивления таксиста, и думаешь, что это страшный сон. Мечтаешь проснуться снова рядом с ДжиЁном, но не просыпаешься. Ты с каким-то невероятным усилием добралась до отеля, задернув шторы на окне, обессилено упала на не заправленную кровать. Не помнишь, сколько времени так провалялась, а потом заказала алкоголь в номер. Пыталась напиться до потери сознании, на всю громкость врубив телевизор. Тебе казалось, что ДжиЁн не вытерпит и придет сюда, чтобы выключить его. Так и хотелось, чтобы он снова забежал и сказал: «Мишель, ты глухая что ли?». Но этого не происходило. Вместо него на столе валялась куча рисунков и его конверт. Кроме этого у тебя от ДжиЁна ничего не осталось. Ни-че-го. Не понимаешь, почему он уехал раньше. Почему ничего не сказал. И только сейчас понимаешь его вчерашнее странное настроение. Когда он не смог ничего покушать с утра. Словно он знал. И ничего не говорил. С обидой запускаешь подушкой в дверь, мечтая этой подушкой чуть ли его не убить, и снова ревешь. Заливаешься слезами, а внутри так больно, словно раздирает на куски. Никогда не думала, что расставаться с людьми бывает так трудно. Кажется, если бы он зашел сюда снова, ты бы отлупила его этой подушкой что есть мочи. Ты просто не ожидала этого. Быть может, если бы это произошло на два дня позже, ты была бы готова к этому, ты бы смерилась с мыслью, что так должно произойти, но не сейчас, когда он неожиданно покинул тебя. Это было внезапно. И это было больно. Два дня ты проводишь как в тумане. Не выходишь из номера, с трудом в последний день собираешь вещи обратно в чемодан. Еду заказываешь один раз в день, вечером, прямо в номер. Обессилено валяешь на кровати и все время спишь. Сон помогает тебе забыться. И то, чтобы не видеть сны, ты пьешь алкоголь. Он помогает не думать ни о чем. В последний день, поздно вечером ты выползаешь на пляж. Стоишь на берегу, смотришь на волны и ревешь. В какой-то момент тебе сносит крышу, тебе хочется забежать и утонуть. Погрузиться в воду и избавиться от той боли, которая душит тебя изнутри. Но потом быстро себя одергиваешь. В конце концов, ты обещала найти его. И ты найдешь. С этими мыслями ты летишь обратно домой. Мать лишь поджимает губы, по твоему внешнему виду догадываясь, что это действительно было ошибкой отправить тебя на отдых. Зато теперь ты точно знаешь, что после такого они тебя точно никуда не отправят. И это тебе на руку. На следующий день к тебе приходит Эмма. И ты рассказываешь ей все как на духу, заливаясь слезами, обложившись бумажными салфетками, завернувшись в свой длинный серый свитер (в середине лета!) и с покрасневшим лицом боишься даже смотреть на себя в зеркало. -Это он? – спрашивает она, разглядывая твои рисунки. Ты лишь согласно киваешь в ответ, продолжая шмыгать носом. – Действительно красивый. Как его зовут? Смотришь на нее и понимаешь, какая пытка сейчас произнести вслух его имя. Теперь оно для тебя подобно кинжалу, который режет по сердцу, оставляя на нем глубокие отметины. -Квон ДжиЁн, - наконец произносишь ты, и пытаешься вытереть слезы. -И имя красивое, - отвечает Эмма, откладывая рисунок обратно на стол. – Мишель, детка, я понимаю, как тебе тяжело, но ты должна.. -Смириться? -Нет, быть сильной. Разве ты не можешь улететь в Сеул прямо сейчас? Ведь вы там жили, - ты лишь тяжело вздыхаешь в ответ, ты думала об этом сотни миллионов раз и понимала, что это невозможно. -Мы уехали из Кореи, когда мне было всего шесть – семь лет. Я ничего не помню. И даже не знаю, остался у нас там дом или нет, а спрашивать у родителей… ты представляешь хоть мельком их реакцию? И что я им скажу? Что я втюрилась в какого-то корейца и буду искать его по всему Сеулу? Глупость какая, - ты обиженно откидываешь от себя телефон, который ты держала в руке с какой-то глупой надеждой, вдруг он зазвонит и там будет ДжиЁн. Но этого не происходило. ДжиЁн больше не вернется. Теперь все действительно закончилось. *** POV Автор. Сеул, Южная Корея. Главный офис YG. 27 июня 2009 года. Стройная и с виду очень тихая и скромная девушка спешит добежать до кабинета директора, чтобы отдать нужные ему документы. Она опаздывает, потому что не успела вовремя доделать, и теперь изо всех сил боится попасть под «горячую руку». Залетает в кабинет, предварительно постучавшись, и замирает от испуга. -Закрыть дверь! – говорит он быстро, а она не понимает, то ли ей выйти и закрыть, то ли остаться и закрыть. Перед директором, сидящим за столом, стоит, низко опустив голову вниз, Квон ДжиЁн, которого не было в компании уже полторы недели, и который пришел на работу очевидно сегодня утром. – Пак НаИль? Ты глухая? Закрой дверь! – девушка быстро низко кланяется и быстро выходит из кабинета, закрыв дверь. Прислоняется к стенке и, низко опустив голову, слушает, как ругают лидера по ту сторону стены. – Что это? Спрашиваю еще раз, что это, а? Квон ДжиЁн, ты маленький что ли? Или у тебя действительно не хватает мозгов? Или ты очень смелый? Парень упрямо поджимает губы и сжимает изо всей силы кулаки. Держится из последних сил, чтобы не закричать в ответ старшему, терпит, но у самого буквально внутри все взрывается от негодования. -Тебе было мало? Мало того суда с марихуаной? Решил всю группу на дно повалить? И плевать на весь успех, да? – кричит снова директор, и девушка зажмуривает глаза. Оох, как же ей сейчас попадет! И почему черт ее дернул именно сегодня проспать и опоздать на работу. – Ты хоть на секунду думал своими мозгами, что ты творишь? Знаешь, каких стоило это денег, чтобы эти фотографии не просочились в массы, а? - Я все оплачу, - тихо отвечает парень, и директор лишь громко хмыкает. -Заплатит он! Заплатил бы своим успехом, который ты бы с легкостью провалил этими фотографиями! – слышно, как директор начинает наконец сбавлять обороты. Его голос садится, видно, что он устал ругаться и кричать. – ДжиЁн, я не знаю, что у тебя там было на уме, тем более с этой странной девушкой, в любом случае, возьмись за ум. Не мне тебе объяснять, что было бы, просочись хоть одна фотография в массы. - Да знаю я! – недовольно выкрикивает парень в ответ. -Знаешь? Тогда какого ты это вытворял? Забыл, кто ты? Опомнись! Ты, на настоящий момент, самый популярный южнокорейский айдол! У тебя стоит на кону весь твой успех и твоя будущая жизнь! Настолько шатко, что даже говорить страшно, вдруг все полетит! И кому ты нужен будешь такой, а? Когда провалишься? Никому! Ты гнилое место в Big Bang. Все неприятности появляются из-за тебя. Подумай об этом. Свободен. Девушка вздрагивает, когда дверь громко распахивается и мимо нее пролетает разъяренный лидер. С трудом сглатывает и, наконец, заходит в кабинет к директору. Только сейчас ей становится более менее понятно, за что ругали Квона. На столе куча фотографий ДжиЁна и непонятной девицы. Их фотографии в отеле, на пляже, в море. Целующихся, обнимающихся, смеющихся. -Что там у тебя? Принесла то, что нужно было? – устало спрашивает директор, и девушка молча кланяется и кладет документы на стол. Оказывается, в YG чудом не случился еще один конфликт. И снова по вине одного человека. Этого странного парня G-Dragon-a.