Принцесса голубой крови

— Тяжело же – уронишь, — я в шутку сопротивляюсь, но он держит крепко. — Сомневаетесь в моей силе, принцесса Тина? — Скорее в своём весе, мистер-мировая-знаменитость Дан, — судя по напряжению мышц, ему действительно нелегко, но стоит отдать должное – виду не подаёт.       Другой, более короткой – по словам моего силача – дорогой меня несут в сторону дворца, а я лишь изредка отодвигаю ветки, потому что те грозят выколоть глаза к чертям собачьим. Странная из нас команда, конечно... Как, в прочем, и пара, но чувства есть чувства, что ж тут поделаешь.       Пройдя сквозь очередные кусты, мы вываливаемся на песчаную дорожку. Мокрую песчаную парковую дорожку, на которой, что чрезвычайно удачно, никого нет.       Дан бережно опускает меня на землю, и я необыкновенно радуюсь тому, что надела старые добрые кроссовки, а не какие-то туфли на шпильках. Хоть в грязь в них. — Ты же знаешь, куда идти?       Что странно, спрашиваю это не я. — Кто-то ведь говорил, что знает дорогу, — я смеюсь и озираюсь в поисках замка. Солнце, вышедшее после дождя, слепит глаза, что нехило мешает. — Говорил, но это было давно, — Дан справляется с задачей быстрее меня и указывает влево. — Вон там за деревьями ваша громадина видна. Пойдём.

***

      Придворцовая территория оказалась удивительно большой и разнообразной. Этой дорожкой мы выходим не к основному проходу на задний двор, а к, кажется, служебному. — Тань, что-то мне подсказывает, что нам не совсем сюда, — парень оглядывается, пытаясь сориентироваться, чтобы выйти в "правильное" место. — Да всё равно. Никто в обморок не упадет от того, что какая-то там кровная принцесска и её друг пройдутся по служебным помещениям.       Молчание. Гробовое, угрюмое молчание. — Тина, я просто друг? — на меня сейчас смотрят не те вечно сияющие, улыбающиеся глаза, а растерянные потухшие угольки. — Ну... Близкий человек? Парень? Не знаю, знакомый, жених? Дан, не знаю! Не знаю, кто мы. Скажи, как ты хочешь, — я делаю шаг, чтобы приблизиться, но он отдаляется. — Конечно, знакомый, жених, парень, друг – какая разница, — вскипает он. — Думал, я значу для тебя что-то большее. — Ну не сердись. Мне ведь не хотелось тебя обижать, правда, — глупая, какая же я глупая, зачем я это сказала?! — О да, Тина, это заметно, — Тина? он почти всегда зовёт меня Таней. — Ты вот так просто обесценила всё, что было. Спасибо. — Дан, пожалуйста, не злись. — Я... Я не злюсь, — ложь. — Сам даже не знаю, — он берёт меня за руку, даже не обнимая, не подходя ближе, и тянет в сторону приоткрытой двери.       Не успеваем мы дойти, как она распахивается, и оттуда выходит человек с башней из коробок, закрывающих ему обозрение.       Не долго думая, Дан выпускает мою ладонь и подбегает к мужчине помочь. — Извините, давайте я возьму, — он забирает половину ноши, не дожидаясь разрешения. — а то Вам тяжело наверняка. — Спасибо, — мужчина перехватывает оставшиеся коробки поудобнее, после чего смотрит на своего помощника. По взгляду ясно, что он усердно пытается вспомнить, откуда ему знакомо это лицо. — Не за что. Я Дан Балан, — парень хотел протянуть руку, но чуть не уронил свою картонную башню. — Я Виктор. Виктор Рамиль. А Вы тот певец, что выступал на осеннем дне? — О да, он самый, — смеясь, подтверждает эта мировая знаменитость и направляется вслед за нашим поваром. Да, я наконец вспомнила, где я видела это лицо, а когда он назвал своё имя, всё окончательно встало на свои места.       Быстро же Дан забыл о моём существовании. Ни "Подожди, я скоро вернусь", ни даже взгляда в мою сторону. Вот так он не сердится, значит.       Я провожаю взглядом удаляющихся парней и, прислонившись к стене, ожидаю, что бессовестный Балан сам обо мне вспомнит.       За дверью, которую Рамиль так и не закрыл, слышны голоса, звон посуды, шаги и доносятся разнообразные запахи. Я быстро соображаю, что это кухня, а значит, западное крыло. Недалеко и до трапезной, и до моей спальни. В мыслях прикидываю, что сначала нужно переодеться, обговорить всё с Даном, а потом уже...       Что будет "потом уже" продумать не успеваю, потому что на моё плечо ложится крепкая рука. От неожиданности я вздрагиваю и ударяюсь головой о кирпичную стену, а "братик" лишь смеётся с такой реакции. — Привет, Тиночка, — Серж по обыкновению лучезарно улыбается, но будто удивлён видеть меня здесь. — Доброе утро, Серёж, — я пытаюсь изобразить такую же добрую ухмылочку, чтобы скрыть истинные эмоции, но парень снова покатывается со смеху. — Рада тебя видеть. — Во-первых, сейчас уже далеко не утро, а во-вторых, где-то в гробу перевернулся один Станиславский, чтобы прокряхтеть своё "Не верю", — его изогнутая бровь и заинтересованный взгляд беззвучно требовали выкладывать, в чем дело. — Ну и не верь, — конечно, я не буду вот так просто делиться с ним всем. — Ла-адно, зайдём по-другому. Тебя не было полдня, а весь вчерашний вечер Алекс искала тебя же и так и не смогла найти, насколько мне известно. Так не с одним ли очаровательным кудрявым артистом с пронзительным взглядом ты всё это время развлекалась?       Ишь, какой провидец наш принц, оказывается. И какой реакции он ждёт? — О, "очаровательный"? Понравился что ли? — Конечно. Одолжишь на вечерок? Эскорт никогда не помешает, особенно, если он и петь умеет. И тут, и там пригодится.       О-очень смешно, Серёженька. Обхохочешься просто. Одолжу, конечно, хоть сейчас бери. — Да пожалуйста. А что ты здесь шляешься-то? Служебные помещения не для твоих белых ручек, — не умею я переводить тему, ну и что. — Может, и не для моих, но и не для твоих, а потому тот же вопрос, — подлавливает он меня. — Давай, отвечай либо на один, либо на второй, а иначе Данчик Баланчик прийдёт и съест тебя.       Увидев, что он смотрит мне за спину, я оборачиваюсь, заранее понимая, кто там, но всё равно вздрагиваю. — Балан, чёрт тебя побери, кто ж так подкрадывается! Он, игнорируя все крайне недовольные высказывания в свою сторону, подхватывает меня на руки и пытается поцеловать, но я уклоняюсь. Если его не смущает присутствие Сережи и Рамиля, то меня вот очень даже. Виктор поджимает губы и отводит глаза, а затем и вовсе отворачивается – ему неловко не меньше. А вот реакцию братика видеть, к сожалению, не могу. Зато слышу очень даже хорошо: — Что ж вы сердечко Виктору разбиваете, он сейчас заплачет аж, — смеётся, зараза такая. — Кто нам тогда готовить будет? Тина, если мы все сегодня за ужином отравимся, то будет твоя вина, так и знай.       Дан опускает меня на землю, но не освобождает из объятий, несмотря на возражения. Ещё и хохочет с глупых шуток Сержа. Ну не подлюки ли?! — Мистер Балан, ещё раз спасибо за помощь, — слышим мы дрожащий голос повара, а после – звук закрывшейся двери. — Так, ребят, шутки шутками, но, может, расскажете-таки, что вы тут делаете? — зараза-Сережа пытается сделать более серьезное лицо, но все равно расплывается в улыбке. — Да заблудились немного, — совершенно честно отвечает зараза-Дан. — И где вы, заблудившиеся мои, так блудили, что сюда выблудили? — Не твоё блудное дело, братик.       Бросив эти слова, я наконец вырываюсь из объятий и, не оглядываясь назад, несусь в сторону, откуда недавно вернулся Рамиль. Кажется, за мной никто не помчался, но оно и к лучшему. Пробегая по дорожке из гравия, вновь готова молиться на свои любимые кроссовки. Чудо, а не обувь.       Вскоре я выскакиваю к массивным воротам. Безусловно, закрытым, но сбоку обнаруживается маленькая калитка, отпирающаяся изнутри. Поковырявшись немного в замке, у меня наконец выходит разобраться, что к чему, и дверца распахивается.       Пока, ребят. Бесите.